скачать книгу бесплатно
Занимайтесь своими делами
Злата Прага
Каждый год в Эльзасе собираются туристы, которые проходят по Винной дороге в поисках следов Меровингов – таинственных франкских королей. Как-то собирается разношёрстная компания: дворяне, винодел, историк, повар, девушка из эскорта, клерк, автомеханик, портниха и строитель отправляются в путешествие по старинной карте, половинки которой столетие хранились в двух семьях и соединились при случайной встрече молодых людей. Постепенно выясняется, что это путешествие – режиссёрская постановка, организованная тайной организацией в целях инициации отпрысков древних родов Франции. Параллельно с поисками Меровингов и сокровищ Тамплиеров развиваются драматические любовные сюжеты. Пройдя квест по карте и вывескам дядюшки Анси, герои открывают историческую загадку водонапорных башен Винной дороги, осознают, кем они являются и обретают уверенность в выбранном ими деле всей жизни. Их судьбы определены этим путешествием, и герои показаны спустя ещё три года – кто кем стал, и кто с кем остался…
Злата Прага
Занимайтесь своими делами
Нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими:
потому что это – доля его;
ибо кто приведёт его посмотреть на то, что будет после него?
(Еккл. III, 22)
Страничка давней истории, необходимая для понимания современной
Поздний вечер. Гуманистическая библиотека. Селеста, Эльзас, Франция.
Жером Реми Констан, научный сотрудник библиотеки с трепетом поправил перчатки и открыл рассыпающиеся страницы древнего манускрипта…
25 июля 1195 года в монастыре Сент-Одиль, на горе Святой Одили в Вогезах, неподалеку от Страсбурга, в Эльзасе умерла Геррада Ландсбергская, представшая перед Господом в возрасте семидесяти лет, последние двадцать восемь из которых она была настоятельницей сего убежища невест христовых.
Родившись в Ландсберге, в знатном семействе, она получила прекрасное воспитание и образование и должна была составить блистательную партию с представителем местной знати, однако неожиданно в раннем возрасте ушла в Гогенбургский монастырь, годами жила там послушницей, а в 1167 году стала его настоятельницей и оставалась ею до самой смерти. Геррада обрела известность в дворянских образованных кругах как автор книги «Сад наслаждений», написанной в 1175 году, учебника для молодых монахинь, сборника библейской истории от сотворения мира. Изображая праведников и грешников, аббатиса показала спектр костюмов, которые носили мужчины и женщины благородного сословия, тщательно прорисовывая детали одежды, и при этом реалистично изобразила всяческие истязания плоти, которым подвергаются грешники в аду.
Что же должно было случиться, чтобы девушка начала рисовать адские муки грешников и лики святых и добровольно отдалилась от мира в период расцвета юности – поры романтики, влюблённости и развлечений? Несчастная любовь? Суровые родители? Сиротство? Инцест? Болезнь? Или божественное озарение, которое испытывают избранные – философы и художники, меняющее общепринятую картину мира, разрушая устоявшиеся каноны и проливая свет на тайны человечества? Не осталось ни свидетелей, ни свидетельств.
Но вот о чём свидетельствуют «сухие» цифры: даты жизни аббатисы Сент-Одиля Герруды с 1125 по 1195 гг., а в 1048 г. на острове Родос в Средиземном море организован Суверенный военный гостеприимный орден Святого Иоанна (Госпитальеры, Иоанниты или Мальтийский орден), члены которого были позже изгнаны на Мальту; в 1119 г. на территории современного Израиля создаётся рыцарский орден Тамплиеров («храмовников» или Рыцарей Христа и Храма Соломона); в 1190 г., в Западной Галилее – Тевтонский (Немецкий) орден.
Что же происходило в одиннадцатом и двенадцатом веке, что заставляло женщин укрываться в монастырях, а мужчин объединяться в рыцарские ордена? В учебниках говорится о возрождении, связанном с окрепшим христианством. Но возникают вопросы: отчего бурный рост европейских городов и становление Парижа центром интеллектуальной деятельности в Европе не отменило развития деревень и примитивных народных промыслов? Отчего крестовые походы, приведшие к нравственному подъему и консолидации населения христианского Запада, закончились ничем, хоть и привели к появлению монашеских орденов, обогатившихся за счёт разграбления городов Святой Земли? Ответы в книгах!
Жером Реми был уверен, что ответы на все вопросы человечество найдёт в написанных за века книгах. Важно просто знать, как и где искать. Он знал.
В 12 веке были созданы великие литературные сюжеты, выдержавшие многочисленные переиздания. В историю мирового искусства вошли циклы произведений о Святом Граале и короле Артуре, легенда о Тристане и Изольде, переписка Абеляра и Элоизы, вдохновляющие студентов первых мировых университетов. Начался массовый перевод на латынь научных и философских сочинений античных и арабоязычных авторов, то есть открылся диалог глубоко различных культур Востока и Запада. Изобретение печати и возможность тиражировать знания обусловила толчок развития общества. Условия для всплеска культуры создало и потепление климата, рост населения и развитие сельского хозяйства, сделавшие человечество оседлым.
Закрытые монашеские и орденские сообщества выполнили роль хранителей мудрости, дошедшей до нас от Ветхозаветных времён, зашифрованной ими с помощью тайных знаков в произведениях искусства и в научных трудах. Подвергаясь гонениям и лишениям, они выполняли Дело, данное им свыше, не выбранное ими, а будучи выбранными для его исполнения. Их было ничтожно мало, для чего и требовалось объединение в закрытые братства и общины. Благодаря покрову древней тайны современное общество развивается по пути, намеченному теми рыцарями, а по некоторым будоражащим воображение слухам и до сих пор направляется потомками древних правителей цивилизации.
Однако главной движущей силой развития личности или общества были и остаются не власть и деньги, а любовь и стремление к собственному счастью, и, конечно же, дело – призвание, поприще, миссия – главное дело жизни человека.
Он был уверен, что старая аббатиса знала и хранила тайны древних правителей, это было частью её миссии, выбранной ею для себя, но пока он не нашёл этому никаких подтверждений.
Жером Реми закрыл книгу. И в ней он не нашёл ответ на вопрос, который годами интересовал его. Но в его распоряжении одна из лучших библиотек Европы. Рано или поздно он узнает, куда пропали последние отпрыски династии Меровингов, правящих Эльзасом многие сотни лет назад, чьё династическое кладбище зияет разорёнными каменными дырами на горе Святой Одили. Если бы ещё он был так же уверен в том, что однажды узнает семейную тайну, о которой он даже не знал, в чём она заключается, и о чём молчит могила его деда…
Глава 1. Как пчёлы на мёд или сборище дураков
Во многой мудрости много печали,
и кто умножает познания, умножает скорбь.
(Еккл. I, 18)
Раннее утро. Египет. Частная резиденция.
Человек в белой кандуре и гутре, шаркая стёртыми кожаными сандалиями по белому мрамору, пробежал по длинному коридору и постучал в дверь.
– Господин! Господин! Беда!
Дверь открылась. Тревожный вестник потупил глаза и попятился.
– Говори, – человек затянул домашний шёлковый халат поясом.
– Господин, беда. Ваш внук всё узнал. Случайная беседа. Узнал и сбежал.
Господин тяжело вздохнул.
– Даже не буду спрашивать, как вы, олухи, это допустили. Найти и вернуть. И не дай аллах, хоть один волос упадёт с его головы. Вы своих лишитесь.
Слуга поклонился и вышел.
– Хоть бы его нашли раньше, чем он что-то найдёт, – прошептал господин…
Июльский полдень. Кольмар, Эльзас, Франция.
Люди в шортах портят вид старинных городов. Торчащие из неприлично укороченных штанов волосатые мужские ноги или голые, лишённые всякой таинственности, женские – словно оскорбление древним стенам, возведённым трудами ушедших поколений, прятавших тело в одежды, как узника в тюрьму.
Ханна думала об этом, смакуя вторую чашечку ароматного чёрного кофе на открытой террасе кафе на набережной канала в Маленькой Венеции – районе в Кольмаре – крошечном городке во Франции на винной дороге Эльзаса, разглядывая пёструю группу туристов, причаливающих на большом моторном катере к берегу.
Одежда унисекс – майки, джинсы, шорты, кепки, кроссовки и мокасины. Тут иной раз не разберёшь, кто есть кто по гендерному признаку, особенно если женщина носит стрижку, а парень отрастил волосы – как вот тот, высокий и плечистый, с внешностью викинга. Только из-за богатырского сложения его не примешь за даму, а так – никакой романтики, всё убого и просто. Ханна чуть вздохнула. Раньше по одежде можно было определить и пол, и сословие, и род занятий, а теперь люди похожи и безлики, хоть ценник на джинсах и разнится от пары евро до пары тысяч.
Толпа туристов наводнила кафе, громко обсуждая водную прогулку, но Ханна решила не уходить и столик не уступать, так как знала, что уже через четверть часа гид потащит группу гулять дальше по городу.
Ей же хотелось ещё посидеть на солнечной, благоухающей ароматами цветов, кофе и выпечки террасе, и подышать, отдыхая от долгой дороги и бессонной ночи. Так что она надвинула на лицо потрёпанную соломенную шляпу с нелепой аппликацией в виде пчелы на тулье и вольготно развалилась на стуле, отбивая желание присесть к ней. Она оказалась права, и туристы вскоре снялись с места, как горланящая птичья стая, и пошли к автобусной остановке, с удовольствием фотографируясь на фоне разноцветных фахверковых домов, похожих на пряничные домики из детских сказок. Но один остался.
Золотоволосый викинг, привлекший ранее её внимание, остался за соседним столиком, бросив под него объёмную спортивную сумку, и теперь с удовольствием вытянул стройные ноги в синих джинсах, а голову задрал к солнцу, прикрыв серые глаза в обрамлении белёсых и рыжеватых ресниц.
Простая белая майка: ни надписи, ни рисунка. Белый лист? Или безликость?
Ханна всегда внимательно изучала одежду окружающих её людей, читая по ней или скрытые смыслы, или отсутствие всякого смысла и стиля.
– Ещё кофе, – коротко бросил парень, не разжимая век.
– Минуту, месье, – вздрогнул подошедший официант, – а вам, мадемуазель?
– Нет, спасибо. Счёт, пожалуйста.
Официант кивнул и отошёл, а парень чуть повернул голову на звук её голоса. Ханна хмыкнула – да он за ней подглядывает сквозь ресницы, как девчонка.
Она задрала было курносый нос, но природа взяла своё, и она автоматически оправила яркую юбку, самостоятельно сшитую в технике пэчворк, и, сняв шляпу и достав из джинсовой сумки в стиле крейзи-квилт расчёску, быстро провела ею по темно-русым распущенным волосам, немного спутанным под соломенным чудом.
Теперь парень незаметно хмыкнул, оценив старания нелепой девчонки в одежде его бабушки в стиле хиппи семидесятых. Однако, вспомнив о бабушке и следом о семейных проблемах, тут же нахмурился. Ещё бы посидеть на этой тёплой гостеприимной набережной, слопать булочку с вареньем из мирабели и выпить ещё кофе, но он приехал сюда не как турист – у него есть дело, а времени почти нет. И он, подозвав официанта, тоже попросил счёт. Счёт ему принесли вместе с заказанным кофе, и он решил его выпить. Поторопившись, залпом глотнул горячий напиток и поперхнулся. Дёрнувшись, вылил остатки на себя и чертыхнулся, остужая обожженную гортань. На белоснежной майке расцвела коричневая клякса.
– Оттяните! – воскликнула девушка, подбегая к нему.
Парень уронил кружку, оттянул майку от тела и охнул.
– Лучше снять, – снова посоветовала Ханна.
Он со стоном и рыком отчаяния стянул майку, обнажив стройный мускулистый торс. Ханна зарделась.
– Вот, возьмите, – и она протянула ему салфетку, отводя глаза.
– Мерси, – буркнул он, промокая салфеткой красное пятно на груди.
– Не за что. Но майку придётся переодеть.
Он вздохнул и нырнул под стол за сумкой.
Ханна заметила на спине между лопатками большую бордово-коричневую родинку овальной формы, а на левом боку длинный тонкий шрам, уходящий к животу. На заднем кармане джинсов красовалась пчёлка под короной – последний хит брэнда Dolce & Gabbana.
Вытащив из сумки чистую майку, парень запихнул в неё испорченную.
Вместо белой майки он надел чёрную, и Ханна мысленно покачала головой – какой минимализм! И никакого воображения. Скучный тип. Вот только шрам.
– Вам помочь? – обратилась она к нему.
– Уже помогла, – буркнул он, откидывая длинные светлые пряди гладких волос на спину и подхватывая сумку.
– Месье? – вопросительно окликнул его официант.
– Ах, да, – досадливо поморщился парень, как любой, кого заподозрили в том, что он собрался смыться, не заплатив, – конечно. Вот, – и он протянул деньги.
– Благодарю, месье, – и официант наконец удалился.
– Удачи, месье, – кивнула ему Ханна, подхватывая аляповатую сумку с ленточным букетом роз и кружевной лентой.
Парень молча кивнул и пошёл к выходу, но на мостовой обернулся. Нелепая девчонка в яркой юбке, белом топе и кофейно-коричневом льняном мятом жилете села в лодку, управляемую вёслами и шестом местным гондольеро, и отплывала от кафе. Тёмные волосы развевались на ветру, как чёрный Роджер. Он вдруг поймал себя на мысли, что она органично вписывается в общую многоцветную картинку июльского полдня в Кольмаре, но не сливается с разноцветными домиками и клумбами, а словно является их важной частью, яркой деталью. Впрочем, его дела не ждали, и он заторопился, покидая берег канала. Ханна отвернулась и надела шляпу – не хватало ещё обгореть на воде под палящим солнцем…
***
Мы сами определяем, с какой скоростью двигаться навстречу судьбе.
За окнами серебристого минивэна проносились идиллические эльзасские пейзажи: ровные ряды виноградников с поспевающими, светящимися янтарным блеском гроздьями муската, шардоне и рислинга, уютные очаровательные домики, увитые цветущим плющом, и средневековые часовенки, но при виде этой радужной пасторали на душе у Ирен было темно и слякотно, как в дождливую ночь ноября.
Мало того, что цель её визита в Кольмар не радовала, так чего ещё стоило объяснить Люку, что ей лучше поехать туда одной, без него. До скандала они не дошли, конечно, но расстались холодно, крайне недовольные друг другом, и это ещё один счёт, который она предъявит Сержу.
Тут Ирен фыркнула и пожала плечами, выводя руль на крутом повороте. Какие счета? Хоть бы застать его на месте и развязаться с ним побыстрее, да как бы он сам не начал счета выставлять – с него станется. Скорее, скорее с ним встретиться, обо всём договориться и навсегда расстаться – и она нажала на газ, чуть глянув на себя в зеркальце. Белая блузка, синий трикотажный костюм, идеальная укладка стриженых под каре светло-русых, чуть подкрашенных в платиновый оттенок волос, сдержанный макияж, серебряная пчела на лацкане и тёплый медово-янтарный маникюр на ухоженных руках. Что из этого останется не высмеянным Сержем и нетронутым его грубыми лапами? В их лучшие дни он не обращал никакого внимания на то, как она выглядит рядом с ним, и скабрезничал, говоря, что ему больше нравится смотреть на неё, когда она снизу…
***
Морис бежал так, что подпрыгивающий на спине высоченный рюкзак то и дело поддавал ему по выбритому затылку, и он чуть не упал на крутом повороте узкой улочки, но новые, только вчера украденные у соседа по комнате, кроссовки справились со скоростью и понесли его дальше, в центр старинного городка, унося от прошлой жизни. Пролетев торпедой по сонному центру, парень вылетел на затерянную недалеко от главной маленькую, почти крошечную, площадь и, наконец, остановился и отдышался. Зайдя в кафе, хлопнул рюкзак на пол и сиплым голосом попросил сок.
– Какой, месье? – обратилась к нему пожилая полная дама.
– Холодный, – выдохнул Морис, еле переведя дыхание.
Дама серьёзно кивнула и налила ему апельсиновый сок.
Он залпом выпил и со стуком поставил стакан на стойку.
– Ещё.
Ему повторили заказ, и Морис чуть не расплакался. Ему наконец-то повезло! Да ещё этот оранжевый вкус родины. Тут он взял себя в руки. Дальше думать нельзя. Ни думать, ни показывать вида. И так уже привлёк к себе лишнее внимание.
– Спасибо, мадам. А над вашим кафе не сдаются комнаты?
– Вам нужна комната, месье?
– Да, мадам. На пару дней, если можно.
– Как будете платить? – перешла к делу хозяйка кафе, явно намекая на то, что за сок он ещё не расплатился.
– Наличными. Вот, это за сок и аванс за комнату. Номер с завтраком?
– Завтрак и ужин входят в стоимость комнаты месье. Это все ваши вещи?
– Да, – он чуть замялся, – я студент, мадам.
– Это очевидно, – кивнула хозяйка, – вот ключ. Номер на третьем этаже. К сожалению, мой внук сейчас отсутствует, а я не смогу отнести наверх ваши вещи.
– Ну, что вы, мадам, как можно? Я сам.
Схватив ключ, снова закинул рюкзак на спину и поспешил к лестнице.
Войдя в номер, Морис запер дверь, вытряхнул на кровать содержимое рюкзака, избавился от чужого кошелька и от блокнота, разодрав его и отправив в урну клочки, и только после этого сам упал на кровать, приминая чужие тряпки…
***
Ослепительная брюнетка вошла в люкс маленького отеля и поморщилась. Балки низкого потолка мансарды чуть ли не прическу царапают, пол скрипит под каблуками, и ужасно душно. Да ещё это чёрно-розовое Барби-убранство в стиле королевы в изгнании. Всё отдаёт провинцией, каковой, по сути, и является.
– Надеюсь, это ненадолго. Долго я тут просто не выдержу, – буркнула она.
– Что, мадам? – переспросил пожилой портье, занося багаж.
– Ничего. Здесь есть кондиционер?
– Да, мадам.
– Мадемуазель.
