скачать книгу бесплатно
– Тебе не интересно со мной, Миша? – Горестно спрашивала мужа.
– Что ты, Васечка! Я люблю тебя. Мне только с тобой и хорошо. Ну прости. Я не буду больше. Мне и самому эта пьянка во где – он постучал себя по макушке.
– Миша, ты подорвешь здоровье – многозначительно начитывала ему Василиса. – К тому же у нас скоро будет маленький. Ему нужен здоровый и хороший отец – с опаской посмотрела. – Нет, ты хороший. Очень хороший. Просто не пей.
– О-о-о – он уже кружил по хате свою жену. – Я девочку хочу. Такую же как ты. Красивую и умную. Точно знаю, девочка будет. Еленой назовем. Елена Прекрасная, Елена Премудрая.
– А если мальчик? Ты его любить будешь? – Забеспокоилась Василиса.
– Конечно, дурында ты. На рыбалку, на охоту вместе ходить будем.
Всю беременность Михаил не мог надышаться на Василису. Заботился, не позволял ведро воды поднимать. По дому все вместе делали. Он по-прежнему выпивал, но в меру. Становился добрым и ласковым. Любил весь мир. Василиса родила красивую девочку. Ликованию Михаила не было конца. Потянулись дни, посвященные ребенку. Василиса полностью окунулась в эту заботу. Будучи медиком, она свято соблюдала режим дня, кормлений и пеленаний. Везде были развешаны пеленки, тряпочки и марля. Михаил молча выполнял то, о чем его просили. Однажды терпение лопнуло, и он бросил перед Василисой свою рубашку.
– Что это? Я тебя спрашиваю. Эта рубашка месяц не стирана. Я что здесь, никто? На меня никакого внимания. Я тут как шабашник. Свинья ты. Паршивая – заорал он и выскочил из дома.
Василиса не верила собственным ушам. Ее Михаил, ее любимый сказал такие слова. Слезы застилали глаза весь день. Вечером он пришел домой пьяный.
– Давай по жрать – грубо выкрикнул ей в лицо. Она молча подала хлеб и борщ.
– Че за свинячье пойло? Знаешь же, что я горячее не ем. Жри сама. – Обиженный он побрел в спальню.
Утром стоял на коленях перед заплаканной Василисой.
– Васечка, любимая. Прости. Прости. Что на меня нашло? Побей меня – он шлепал себя ее рукой по голове. – Ты Лену больше любишь, чем меня. Все время с ней. Вот я и сбесился.
– Ты же знаешь, что это не так – дрожали губы Василисы.
– Не буду, не буду. Не плачь. Дурак я. Это я во всем виноват.
***
У Тани друг за другом родились дочь Настя и сын Петр. Теперь Марфа жила практически на два дома. Помогала дочери растить детей. Степан Федорович был недоволен постоянному отсутствию жены, но молчал и только охал. «Надо же внуков поднимать. Нынешняя молодежь не путевая. Ничего не могут» – мысленно успокаивал себя. Борис постоянно болел. Много лет у него был туберкулез. Худой, желтый и злой он ходил по дому, как тень. Его раздражало все и вся. Татьяна берегла его покой, вкусно кормила, ходила с ним по врачам. Но он только закатывал истерику на пустом месте. Татьяна сносила все, она любила его.
– Дети какие-то дурные у нас – сетовал Степан Федорович. – Один под бабу прогнулся, другая на мужика молится.
Утром, по обыкновению, Татьяна сварила в чугунке картошку, сдобрив сливочным маслом. Порезала сало и хлеб. Положила на стол перья зеленого лука с отварными яйцами. Пошла в комнату позвать мужа завтракать. Он сидел на кресле и спал. Она стояла в дверях невольно залюбовалась его лицом. Оно светилось каким-то внутренним светом. Улыбался, морщины разгладились. «Вот таким я его полюбила. Боренька мой» – нежно думала Татьяна. – «Только почему он не крикнул, чтобы я шторку задернула. Он же не любит, когда на него солнце светит». Она тихо пошла к окну, нагибаясь от смутной и страшной догадки. Борис был мертв.
На похоронах Татьяна не проронила ни слезинки. Словно окаменела.
– Плачь, плачь – кричала ей Марфа в ухо. – Не держи в себе. Заболеешь.
Мать оказалась права. Татьяна слегла в постель на неделю. Ее тело ей не повиновалось. Сельский врач только разводил руками. Марфа жила у дочери. Выхаживала ее. Приехал Иван с Зиночкой. Он боготворил свою дочь. Девочка не отходила от отца. Бабушку Марфу она тоже очень любила. А у дедушки на ноге играла в лошадку. Степан Федорович громко хохотал и посадив на плечи уходил с ней в поля.
Иван откровенничал с Василисой.
– С Надей разлад пошел. Устал я. Пашу на работе, пашу дома. Растолстела, ни в одни двери не пролазит. Ревнует ко всем. За собой совсем не следит. Лежит только и командует.
– Поговори с ней тихо, по-доброму.
– Знаешь, сколько раз я пробовал. Не хочет ничего слышать. Посоветуй, что делать. Разойдемся ведь. Уже бы ушел, но без Зиночки не могу.
– Что же я могу тебе посоветовать? Сама в своей жизни не разберусь. Миша любит меня и Леночку. Только пьяница он. Я тоже не знаю, на сколько хватит терпения.
– Он тебя не бьет?
– Нет, я же молчу. Если бы не молчала, точно бил бы. Трезвый, прощения просит. Такой ласковый, хороший. Пьяный, зверем делается, поносит меня словами не потребными. Вот, думаю, может во мне черт сидит какой. Пьяный Миша его видит и накидывается.
– В тебе ангел сидит – нежно сказал Иван, глядя на Василису. – Это в нем черт сидит. Пойми это.
Глава 5
Марфа жила мыслями о внучке. С нетерпением ждала писем от сына, где всегда была маленькая ручка Зиночки, очерченная простым карандашом. Марфа складывала эти письма в жестяную коробочку. В письмах к Василисе Иван просто стонал о не выносимой семейной жизни. Она решилась написать письмо Надежде. Просила не разрушать семью. Начать следить за собой и заметить Ивана, ведь ему так нужна женская забота и поддержка. На что получила ответ, полный гнева и негодования. Надежда на чем свет ругала Ивана, что он пьяница и гуляка. Таскает деньги из семьи и тратит на баб. Что если он с ней разведется, то больше не увидит дочь. Василиса не спала всю ночь. Думала, как объяснить этой запутанной женщине так, чтобы она поняла. Она просила не впутывать ребенка в свои передряги, не быть жестокой. Напомнила Надежде, что всегда будет на стороне Ивана, ведь он ее друг. Василисе писали оба и жаловались друг на друга. Она была посвящена во все подробности драматической семейной жизни Ивана. Он то уходил из дома, то возвращался. Не мог без Зиночки. Однажды ушел совсем. Жил у друзей. Дочь тайком встречалась с ним. Надежда не разрешала видеться с отцом. Настраивала дочь против него.
Одним поздним, зимним вечером Иван постучал в родительский дом. С ним была красивая, надменная женщина и маленький мальчик.
– Вот, знакомьтесь. Это моя жена Нина, а это мой сын Дениска.
– Батюшки – ахнула Марфа. – Когда ты успел, сынок? Ты не писал про такое.
– Чтобы вас не расстраивать. У нас с Надеждой уже давно семьи не было. Дрянь она. Последняя. Да? – Он посмотрел на Нину, ища поддержки. Она с готовностью кивала головой.
– Ужас какой – крупные слезы широкими ручьями текли по лицу.
– Все, мать. Все – засуетился Степан Федорович. – Новый человек в доме. Как ты встречаешь? Покормить надо, потом спрашивать. Люди с дороги. Проходите, проходите.
– Да что же это я – подскочила Марфа, вытерла слезы и давай метаться по горнице, собирая на стол. Иван тревожно наблюдал, как посмотрит на все это Нина. Она была вдвое младше его, он гордился этим. Ее сына он принял как своего. Ребенок тоже тянулся к заботливому мужчине, называл его «папой». Нина помогала Марфе и у Ивана отлегло от сердца.
Они стали жить вместе. Иван работал с отцом на элеваторе, Нина в магазине продавщицей. Марфа смотрела за мальчиком. Избалованный Дениска вечером жаловался, раздувая пухлые щеки.
– А мне бабушка конфету не давала.
– Мама, почему ты не даешь ему то, что он хочет? – Накидывался Иван, поглядывая на Нину.
– Чтобы ребенок аппетит не перебил. Я ему потом дала – спокойно объясняла Марфа.
– Мне бабушка к Трезору не позволяла подходить. А я хотел собачку погладить.
– Мама, ты ему все запрещаешь. Как пацану расти? – Кричал Иван.
– Трезор укусить может. Он на Дениску рычит.
– Ну и что? Ребенок хочет. А укусит, застрелю.
Нина молчала, высокомерно смотрела на Марфу и с вызовом удалялась в комнату.
– Вы хотите разбить мою семью – шипел Иван на мать.
– Так. Все. Надоело. – Надвинулся на сына Степан Федорович. – Идите. Сами живите. Сами за чадом смотрите. У тетки Агафьи дом пустует. Сколько лет за ним приглядываем. А то, смотрю, вам все не нравиться. Завтра же чтобы вас тут не было – Тяжело посмотрел на сына и вышел.
– А-а-а, вы нас выгоняете! Ноги моей тут больше не будет. Нина, собирайся. Мы уходим.
– А я тебе говорила. Как чувствовала – бубнила под нос Нина.
Они заняли дом тетки Агафьи. Дениску определили в детский садик. Иван делился обидами с Василисой.
– Не могу понять родителей. Сын приехал. Давно не виделись. Вместо того, чтобы помочь на ноги стать, они со двора гонят. Они никогда меня не любили. Носятся с Танькой и ее пометом, как дурни со ступой.
– Ваня, с каким пометом? Ты так странно говоришь.
– Да дети ее, идиоты. Ты их видела? Смотрят, как на врага народа. Правильно мне Нина говорила. Сама, как шлюха себя ведет. Не успела мужа схоронить, а уже с Семеном, шабашником из Украины хороводится.
– Это тебе тоже Нина объяснила?
– Глаза раскрыла. Она сразу людей видит. Насквозь. Удивительная баба. Много лишений хлебнула. Муж с ребенком бросил. Каково ей было? Но она не сломалась. Стремится. Стремится – гордо горели глаза Ивана.
– А когда ее муж бросил?
– В прошлом году. Я как раз от Нади ушел. Снял квартиру. Она по соседству жила. Пришла ко мне, плакала, жаловалась. Я ее поддержал.
– Таня мужа четыре года, как схоронила – как будто между прочим напомнила Василиса.
– Не важно. Ты не понимаешь, кто они. Тут еще Зинку Надька к нам жить отправляет. Это чтобы нам жизнь отравить.
Василиса не узнавала Ивана. Раздутый от вымышленных обид, он кипел от злости. «А ведь счастливые люди такими не бывают. Может ему опять не повезло». – Думала она.
– Ваня, а ты счастлив с Ниной?
– О, не то слово. Я никогда не был так счастлив. До сих пор не верю, как такая красавица обратила на меня внимание. Очень умная. Поражаюсь. Как скажет, и прямо в точку.
– Ваня, я знаю твою семью с детства.
– Они издевались надо мной всю жизнь. Я все теперь понял. Ты не знаешь. Ведь все Таньке доставалось, а мне одни подзатыльники.
– Не было этого. Тебя все очень любили и любят теперь. Тебя Нина запутала. Она злая и ревнивая. Опомнись – с состраданием смотрела Василиса.
Ошарашенный Иван долго стоял, не зная, что ответить. Медленно поднял глаза на подругу.
– Не приходи к нам больше. Я не хочу тебя больше видеть. Змея.
Глава 6
– Танюша, дюже хочу помогти тебе с дитями. Така ты гарна – певуче тянул смешливый Семен, пятый раз на день проходя мимо дома Тани.
Ей нравился этот работяга с его причудливым говором и бесконечным юмором. Другого такого рассказчика анекдотов не было. Да и внешность очень располагала. Хоть и не высокого роста, Семен лучился не здешним обаянием. И чертики плескались в синих глазах.
– Ну, помоги – смеялась Татьяна. – За чем же дело стало?
– Да я, да я – засуетился Семен. – Все умею. Я для тебя все сделаю.
Он каждый вечер, после работы торопился к Тане. Его «золотым» рукам нашлось здесь применение. Затеял стройку, решил пристроить к маленькому домику еще две комнаты.
– Будет тебе просторно. И детям комнаты нужны.
– Что-то забегался Семен к вашей Таньке – судачили кумушки Марфе.
– Видать он к ней с серьезностью – отвечала она. – Дом ремонтирует.
– Да прям. Нужна она кому с дитями. Гоните его, пока не поздно. Он на заработки приехал. Уедет на свою Украину, бросит ее. Смотри, чтоб не обрюхатил. Опозорит. Говорят, у него там жена и дети.
Марфа молча хмурилась. Темнее тучи пришла к дочери.
– Сплетничают о тебе всякое. Что у тебя с Семеном?
– Любовь – просто хлопала глазами Таня.
– Что дальше? – Начинала заводиться Марфа. – Знаю, ты не послушаешь меня. Всегда упертой была. Прошу, послушай мать. Я хочу…
– Мамочка, я самая счастливая. Замуж за Сеню выхожу. – Она нежно обняла мать и села рядом.
– Он берет тебя с двумя детьми?
– Да. С детьми поладил. Меня любит. Скоро будут готовы две комнаты. Пойдем, посмотришь. Разве это ничего не значит?
– Значит. Конечно значит – утирала слезы Марфа. – Мне надо, чтобы вы были счастливы. Места себе не нахожу. Ваня два месяца не заходит. Хочу думать, что счастливый он с Ниной. Раз ему не до матери. Только Зиночку жалко. Месяц как приехала, уже и в училище поступила. С отцом не виделась. Нина сказала, что она им не нужна. Он, лопух согласился. Болит душа за это. Разве правильно от своих детей отказываться?
– Нет, мамочка. Конечно, не правильно. – Таня нежно гладила мать по плечу.
– Судачат, что Иван хочет усыновить Дениску.
– Так и будет. Посмотришь. Чужого дитя примет, а свою кровиночку забудет. Всю жизнь будет слушать эту «ночную кукушку».
– Мамочка, лишь бы ты была жива, здорова.
– Пока что живы. Только сильно не здоровы. Отец стал на сердце жаловаться. Он же все в себе держит. За все переживает. Меня отеки замучили, боли в почках. Давление скачет. Василиса советует обследоваться. Да мне все некогда.
– А как там Вася? Давненько ее не видела.
– Она к нам всегда заходит. Давление меряет. Дай Бог ей здоровья. Выгнала она Мишку. Он в соседней деревне пьет. С какой-то молодухой сошелся. На пару пьют. Вася одна, с Леночкой живет. Я спросила у нее, мол, вот вы с детства с моим Ваней дружите. Неужели вам не хотелось быть вместе. Пожениться. Она и говорит. Нет, тетенька Марфа, это другое. У меня своего брата не было. Ваня всегда был мне братом. Во как бывает.
Татьяна с Семеном тихо расписались в местном ЗАГСе. Дома накрыли стол. Поздравить пришли родители Тани и Василиса. Живой и искрометный Семен превратил этот вечер в праздник. Все хохотали до слез. Только дети Тани шептались в углу.
– Ненавижу этого хохла – шипел Петя, щуплый подросток с тяжелым характером.
– Да он, смотри, какой хороший. И смешной – улыбалась Настя.
– Еще родит мать кого ни будь. За ней станется. На кой нам еще кто-то. Нормально сами жили.
Настя покосилась на брата. Она побаивалась ему перечить. Он не долго думал, чтобы пустить в ход кулаки.
