скачать книгу бесплатно
– Ну, что же. Держи ножницы и сумку. Настриги аптечной ромашки. Поняла, какой? А вот тебе рукавицы. Если сможешь, нарви мне крапивы для бани.
Бабушка вернулась к приготовлению обеда, переживая: не рано ли внучке управляться с ножницами? Но, решив, что пора девочку приучать к серьёзному труду, помолилась и успокоилась.
Наташа стригла душистую ромашку, представляя, как приятно будет пахнуть в бане, какими шёлковыми станут бабушкины косы. Девочка была рада чем-то помочь, хотя эта баня ещё не успела стать ей знакомой. Когда отключали горячую воду, семья мылась в двух километрах отсюда – у бабы Сани. Внучку там иногда оставляли ночевать, а первую работу в огороде доверили в два года: поливать помидоры из синего ведёрочка…
Наташа росла открытой девочкой и бесхитростно тянулась к каждому родному человеку, но особенно – к папе. Он был для неё самым лучшим.
Всего час назад последнюю четверть пути папа нёс дочку на плечах, чтобы отдохнула. Взирая на лес с высоты, она чувствовала себя, будто верхом на слоне.
Девочка знала, что отец радовался любой возможности поиграть с ней, быть кем угодно: деревом, лошадкой или слоном.
…Наташа управилась с ромашкой, надела огромные рабочие рукавицы, подошла к забору и со всей мочи рванула стебель крапивы вверх. Он выдернулся, но девочка потеряла равновесие и упала в растущий рядом лопух. Что-то серое с утробным «мау» выскочило из зарослей и побежало к дому. Это была дикая, ручная лишь для бабушки, Мурка. Наташа узнала её и в ту же секунду захотела приласкать. (Из-за маминой аллергии на шерсть мечта девочки о питомце всё не сбывалась.)
Девочка встала на ноги и крикнула, показывая рукой, куда побежала кошка: «Папа, дай кису!» К счастью, отец уже поправил насос. Он осмотрелся и увидел Мурку на крыше. Папа проследил путь зверюги к чердаку, приставил лестницу и полез по ней. Наташа подошла поближе и, болея за него, несколько минут напряжённо слушала разные восклицания и стук от падения досок, грабель и лопат. Наконец-то папа спустился и вручил дочке хвостатую дикарку.
Наташа держала в объятиях кошку, напоминающую сжатую пружину, и пыталась её гладить. Но не прошло и минуты, как пушистая пружина распрямилась и ускакала в кусты, а оттуда – на сосну.
Девочка подняла глаза на папу, который стоял рядом и с улыбкой наблюдал. Его лысина блестела от пота. Спортивные штаны собрали всю паутину с чердака, а белая майка стала серой. А главное – на правой руке чуть кровоточили царапины. Наташе стало жалко папу, потому что она понимала: царапины – это больно. А он не сердился на дочку, не ругал её, только спросил:
– Ну как, приручила кису?
– Не успела пока… Тебе больно? Ты мой самый любимый папочка! Пойдём, зелёнкой помажу?
– Ты сама справишься?
Наташа задумалась, взяла папу за руку и потянула домой, приговаривая:
– Сейчас полечу царапины, подую на них и боль пройдёт! Мне мама тоже так коленки мазала!
– Хорошо, доченька, делай, как мама.
Уже в доме девочка нанесла зелёнку и решительно сказала:
– Помнишь, мы в цирке были? Там даже диких зверей приручают! Знаешь, папа, хочу дождаться, чтобы Мурка сама к нам с бабушкой подошла. Я бы объяснила ей, что нельзя когтями делать больно. Тогда кошка станет ласковой!
О рыбалке на «сто тысяч миллионов»
В летний день папа взял Наташу порыбачить на водохранилище. Отец с дочкой сидели на бетонной плотине, круто уходящей в воду, и наблюдали за поплавками. За спиной слышался шум проходящих машин. Вдали покачивались лодки с рыбаками. В метре от кромки воды крутились стайки мальков, блестя на солнце.
Пятилетнюю непоседу распирало любопытство: Наташа потянулась к малькам, соскользнула в воду и закричала.
Ужас в глазах отца сменился решимостью спасти своё сокровище. Мужчина кинулся на выручку…
Вскоре девочка была в безопасности – сидела, замотанная в отцовскую рубашку и сохла. Девчушка даже испугаться толком не успела, но навсегда запомнила выражение папиного лица.
…Когда Наташа читала книгу «Малыш и Карлсон», она поняла, почему столь важной для неё оказалась та рыбалка. Отец, не говоря ни слова, дал понять, что его дочка стоит больше «ста тысяч миллионов».
С тех пор много воды утекло: через полтора года папа ушёл из семьи, а потом он с новой женой уехал на её родину – в Западную Украину. Недавно отец овдовел и, поскольку жильё принадлежит не ему, спросил Наташу, примет ли та старика под свой кров.
За мгновение пролетели перед её внутренним взором годы без отца. Промелькнули короткие встречи раз в месяц, словно краденые страницы его новой семейной летописи…
Но на другой чаше весов были испуганные, любящие папины глаза, в которые взглянула Наташа, казалось, целую вечность назад. Вспомнился вкус яблочного мармелада и грецких орехов из его посылок в трудные девяностые.
– Конечно, папочка! Приезжай!
Одинокий
Наконец долгожданный день настал: ради школьных лыжных соревнований отменили шестой урок. В час дня Наташа стремглав побежала домой.
Уже подходя к квартире, она пошарила в кармашке портфеля и с досадой убедилась: ключа нет, скорее всего, утром забыла его взять. Оставалось ждать брата с работы, обычно он приходит не раньше трех часов.
Наташа стояла у запертой двери и ругала себя за рассеянность. Тело рвалось на лыжню дышать морозным воздухом хвойного леса и ловить «ультрики» яркого солнца.
Наташа взяла себя в руки и решила не тратить время, а поучить уроки. Она сняла шапку, расстегнула пальто и расположилась у окна между первым и вторым этажами.
Наташа погрузилась в домашнее задание по русскому языку, вставляя карандашом нужные буквы и знаки препинания. С верхнего этажа спускался незнакомый мужчина, на вид лет пятидесяти. Наташа краем глаза стала наблюдать за ним. Расстегнутый полушубок, нетвердая походка…
Не дойдя до девочки половину лестничного пролёта, он сказал слегка заплетающимся языком: «Оба-на!» и сел на ступеньку, пристально глядя на Наташу.
– Царевна моя! Нашел!.. А ты знаешь – мой Саша служит в ВДВ. Во парень! Сегодня же с жинкой отпишем ему, что нашли невесту. А ты красавица! Хочешь, с жинкой своею тебя познакомлю? И сразу фотографию Саше пошлем…
– Дяденька, идите, куда шли, но без меня. Не мешайте уроки учить, а? – попросила польщённая Наташа. – Мне ещё и тринадцати нет.
Но мужчина не унимался. Он сидел на ступенях, разглядывая девочку, и вдруг всхлипнул, посмотрев в окно:
– Эх, вы! Я для вас всё, а вы… Жинка: бу-бу-бу! Начальник, Филиппыч, премию зажал, скотина. Саня редко пишет, только когда надо денег ему прислать… И ты туда же! Душа болит… вот и пришёл к напарнику пол-литра раздавить. – Он заплакал. – Эх, вы, редиски! Помру вот – пожалеете, да поздно будет.
Мужчина всхлипнул ещё раз, вытер слёзы ладонью и успокоился.
Наташа отложила карандаш в сторону, понимая, что уроки делать дальше вряд ли удастся.
– Знаешь, какой у меня сын красивый? Бицепсы – во! Весь в батю. Не упусти, а то локти кусать будешь… Давай, сматывай удочки, и пойдем!
Наташа напряглась, во рту пересохло, всё же она нарочито спокойно убрала тетради в портфель, украдкой наблюдая за незнакомцем. А мужик, спустившись ниже, галантно протянул руку.
Крикнув: «Отстаньте! Идите домой!» – она увернулась и побежала вверх по лестнице мимо неудавшегося свёкра.
Сквозь стекло она увидела его, уходящего по двору, распахнула окно и в спину задорно крикнула: «Эх, вы! Эх, вы! А сами-то! Даже имени не спросили!» И сразу захлопнула окно, прячась за стеной.
Наташа представила себя в убранстве невесты рядом с красивым солдатом и улыбнулась, а потом вприпрыжку сбежала вниз и у квартиры встретила брата. Не теряя времени, переоделась, на ходу перекусила и с лыжами поспешила в лес.
Увы, соревнования уже закончились, и ученики разошлись. Девочка взглянула на заходящее солнце, вздохнула, а потом, не мешкая, вставила ботинки в крепления, запомнила время на часах, висящих у входа на базу проката, и резво побежала по размеченной и накатанной лыжне.
Вскоре Наташе стало жарко. Остановившись, она расстегнула молнию куртки, осмотрелась и нечаянно заметила под ближайшей ёлкой водочную бутылку. И вспомнила случайного незнакомца на лестничной площадке. Всплыли в памяти грубые натруженные руки, слеза, стекающая по небритой щеке… и пуговица от пальто, держащаяся на последней нитке.
Мысленно она погладила его по этой натруженной руке… и рванула коньковым ходом, навёрстывая потерянное время.
Первая любовь
Наташа надела сиреневую юбку с бордовой водолазкой, придирчиво осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. На лице девочки появилась улыбка, но её вспугнул внутренний голос, похожий на мамин.
Он бубнил настойчиво:
– В сад съезди за картошкой, морковкой и свёклой, а вечером тётушка придёт, нужно кекс испечь. И уроки выучить.
– Я помню и всё успею, – заверила Наташа.
– А смысл какой? Зачем это надо? Тебе нет четырнадцати лет, а ему уже тридцать семь! Жена, дети…
– Не знаю, зачем. Мне… нравится его добрый взгляд, глаза серые.
* * *
…Год назад шли лыжные соревнования в школе. Учитель химии, Валерий Янович, подошёл к Наташе, ожидавшей старта, и наступил ей на лыжи.
Она дернулась, упала и сразу встала, подумав: «Разве хулиганы такими бывают?». А Валерий Янович – невысокий блондин – изучающе смотрел на неё и широко улыбался.
…Теперь, в седьмом классе, девочка споткнулась на задаче про валентность, заданной на дом, и обратилась к классному руководителю.
– Не тушуйся, спроси прямо у Яновича, – посоветовала учительница биологии.
Наташа подошла к расписанию старших классов. «Ура, химик свободен!» – и мигом взбежала в отдельное, как и положено, по технике безопасности, крыло школы. Резко распахнула дверь, никого не увидела, пошла на шум воды и…
Он мыл пробирки в лаборантской. Увидев ученицу, вдруг застывшую на месте, сразу заулыбался и, вытирая руки, спросил:
– Что случилось, Наташа?
– Тут задача не выходит, – сказала она и дёрнула молнию спортивной сумки, висящей через плечо, чтобы показать тетрадь.
Молния вдруг застряла, девочка пыталась её расстегнуть, думая с досадой: «Старьё уже… Хотела на именины лыжные палки, а придется сумку просить!» – дёрнула сильнее и чуть не сломала замок.
– Не суетись. Дай-ка сюда.
Химик деловито и бережно снял сумку, коснувшись головы запястьем… Через минуту он уже листал тетрадь.
– Так. Ого, ты нестандартное решение почти нашла… Наташа, я сейчас очень занят. Давай, вызову тебя к доске завтра, и мы решим эту задачу.
Она поспешно кивнула, глядя в глаза, и вдруг почувствовала, что он давно ждал её прихода. «Да ладно!» – недоверчиво подумала Наташа и пошла домой, споря с внутренним голосом:
– Если бы он ожидал меня, то нашёл бы пять минут на задачу уже сейчас! – капризно подумала девочка.
– Он же не отказал, а внёс твой вопрос в план урока. Цени это!
На уроке химии учитель вызвал Наташу к доске, деликатно и понятно объяснил, и ей осталось лишь немного додумать и записать. Когда она закончила, то одновременно с его скупой похвалой – «молодец, садись» – уловила слабое ощущение тепла на лбу, на том же месте, которого вчера он случайно коснулся. «Случайно ли?» – подумала она и открыла учебник, с трудом отгоняя эту мысль.
С тех пор ей очень хотелось поговорить с ним. Через неделю она перед уроком передала записку с просьбой о встрече.
Наташа специально замешкалась, собирая портфель, и робко спросила, когда все вышли из класса:
– Валерий Янович, у вас найдётся время?
– Завтра, сразу после уроков, – ответил учитель, улыбаясь…
* * *
Наташа шла на свидание впервые в жизни. Всю дорогу от дома она мысленно торопила время, а минутная стрелка наручных часов ползла как раненная улитка.
В школе Наташа через одну ступеньку вбежала на третий этаж, вошла в открытую дверь кабинета, поздоровалась и села на своё место, положив рядом шубку и шапочку. Учитель расположился за партой перед ней и повернулся лицом.
– Я весь – внимание, – ласково сказал он, и у неё вспотели ладони.
– Валерий Янович… расскажите о себе… вы в армии служили? А кем вы мечтали стать в детстве? Мне всё это очень интересно, – сбивчиво попросила Наташа.
Валерий Янович под натиском вопросов улыбнулся и сказал неожиданно, что он наполовину поляк и родился далеко от Сибири, во Львове.
«Однажды, в шесть лет, – продолжал он дальше, – очень хотел пить, вбежал домой и залпом выпил стакан. Оказалось, там была водка. Я чуть не задохнулся, и теперь в доме нет алкоголя». (Тут Наташа мысленно поставила плюс.) Рассказал, что служил танкистом на срочной и сверхсрочной службе. Поделился, как проводит воскресенье:
– Мы с семьей ездим на «поезде здоровья».
– Что такое «поезд здоровья»?
– Он ходит лишь в выходные. Возит людей на природу, а спустя время – обратно… кто на лыжи, кто в футбол. И просто гуляют, в снежки играют… А знаешь, что мы с сыном делаем, чтобы не вспотеть и не простудиться? Играем в футбол полуголыми…
Он с теплотой рассказал о сыне и дочке, которые учатся в начальной школе. Почти час пролетел незаметно. По дороге домой Наташа, счастливая от этой встречи, то и дело улыбалась, вспоминая все подробности разговора с учителем.
Следующие три недели она удивлялась, какую новую энергию подарил ей этот час общения.
Например, ей стало легче заставлять себя учить домашнее задание по противному – из-за учительницы-халтурщицы – английскому. Раньше Наташа открывала учебник в последние четверть часа до школы. Теперь она разрешала себе браться за любимые предметы лишь после английского языка.
В тот год Наташа не занималась в секции, но зато сама часто ходила на лыжах. Метод «химика» против пота она немного усовершенствовала. Наташа снимала курточку, завязывала рукава на талии и упивалась скоростным катанием.
Но желание общения было сильнее. Когда оно стало невыносимым, Наташа снова написала записку и пришла на свидание.
– Давайте, я вам помогать буду, – предложила девочка и стала мыть пробирки. Потом подняла стулья на парты и начала подметать пол.
– Здорово! Мне давно такой помощницы не хватало, – обрадовался Валерий Янович, подходя ближе.
Он стал очищать парты от фантиков и промокашек, попутно рассказывая об увлечении песнями Высоцкого, о любимой Одессе, игре в преферанс и надвигающемся садовом сезоне с необходимостью постройки теплицы.
Учитель говорил с нею, как с равной. Впервые с тех пор, как не стало папы, ей было удивительно хорошо: интересно и надёжно настолько, что она мысленно воскликнула: «Вечер, продлись ещё!»
* * *
…В весенние каникулы Наташин класс решил поехать по гоголевским местам Украины.
– А ты почему не с нами? – спросила учительница.
– Так. Работы по дому много. И книжки хочу почитать…
