скачать книгу бесплатно
– Понимаешь, красивый мальчик купался со своими родителями с берега. И захотелось приплыть туда. А плавать толком не умею! Потому и долго…
В тот миг – на вершине вранья – я поняла, что мне поможет: взять в библиотеке самоучитель по плаванию и тренироваться.
…Через два года сумела проплыть вдоль всей плотины – два километра.
– Вот это да! – воскликнул внук. – Эта история про… уп…рямство? Н-е-е-е, это – упорство! Я тоже хочу в бассейн!
– Умница! – я похвалила внука, обнимая его и поглаживая острые лопатки.
Самоволка
Мы с восьмилетним внуком Сашей пришли к окулисту, проверить зрение. Заняли место в длинной очереди и вышли во двор поликлиники, чтобы в многолюдье не поймать вирус.
Теплый осенний день, листья шуршат под ногами. Самое то – медленно ходить да разговаривать с дорогим человечком!
Раздался звонок, я достала из сумочки мобильник и ответила дочке, мол, «ждём приёма».
– Как же удобно иметь телефон с собой. Не то, что раньше! – порадовалась вслух, возвращая его в сумочку.
– Правда, у тебя в детстве не было телефона? Бабушка, как ты жила без него? – удивился внук.
– С трудом, приходилось выкручиваться, – улыбнулась и потрепала вихрастую голову мальчика.
– А что ты делала?
Я углубилась в воспоминания и увидела себя подростком. Решилась рассказать.
– Когда мне было тринадцать, мы – пионеры – отдыхали в лагере. Красота: озеро, спортплощадка – купайся да играй! Вдруг, в одну из суббот, родители не приехали меня навестить, и я заволновалась: что случилось?
Как узнать? Телефон только у директора лагеря, а дома – у соседки по подъезду. Директора – строгого лысого Павла Ивановича – я побаивалась и не посмела бы попросить позвонить.
Посёлок с магазином и почтой находился в трёх километрах. В воскресенье решила рискнуть. Перед сончасом будто бы захотела в туалет. Он стоял рядом с забором. Положила в карман мелочь и надела спортивный костюм с манжетами, чтобы клещи не заползли. Обошла здание туалета и пролезла через секретную дыру в заборе.
Быстрым шагом иду по лесной тропинке. Вокруг шумят от ветра сосны, хмурится небо, впереди летит сорока.
Наконец-то посёлок! Я заказала на почте междугородный звонок, в ожидании поглазела на открытки. Через пять минут меня пригласили в отдельную кабинку к телефону. Я схватила трубку и вскоре услышала родной голос:
– Дочка, как ты позвонила? Я завтра на работу пораньше собиралась, чтобы тебе ведро яблок и записку с проходной завода отправить. Жаль, что только раз в неделю такая машина к вам ходит!
– Так, по блату дали телефон, – соврала, чтобы не расстраивать. – Что случилось? Почему не смогли ко мне приехать?
– О-хо-хо, – запричитала мама, – у твоего деда повторный инсульт. Бабушке помогала, только сейчас приехала
из деревни. И в следующую субботу, доченька, к тебе не смогу. Выдержишь?
– Конечно, – вздохнула я.
– А как кормят?
– На убой! – пошутила, прощаясь с мамой.
И всё же мне стало легче, потому что неизвестность – страшнее. А дедушке уже 75, достойно за родину воевал, трудился. Шла обратно и укоряла себя за равнодушие к деду. Может, это потому, что не успела привязаться к нему? Уже десять лет, как первый инсульт отнял у деда речь. Жаль, что он не успел рассказать мне о войне, о своей жизни.
И тогда я решила чаще приезжать к бабушке, чтобы помогать ей с дедом.
Внук вздохнул и выдал:
– Как же хорошо, что ты у меня молодая! – прошептал внук.
– Да, Сашенька, мы ещё в поход сходим! – подмигнула, пожимая ладошку внука, и продолжала:
– Так вот, спешу обратно, вдруг слышу крики сороки и вижу: в лесу недалеко от нашего лагеря дерутся деревенские парни. Спряталась за сосну, держусь за шершавую кору, наблюдаю. Пятеро побили двоих, и те упали. Держатся за животы, стонут.
Нападавшие пошли в мою сторону, от этого сердце в пятки провалилось, по спине холод прошёл. Что делать, не знаю! Вдруг от отчаяния взмолилась: «Боже, помоги!» А ведь в то время дети были пионерами и атеистами, и твоя будущая бабушка – в том числе.
Тут один из парней говорит: «А пошли проселочной дорогой?» Они свернули. Я подбежала к избитым и ободрила:
– Держитесь, сейчас «скорую» вызову!
Теперь было важно выиграть время. Я решила не таиться, а вбежать в лагерь через ворота, куда заезжали автомобили. Как угорелая, влетела в кабинет директора.
– Пал Иваныч, надо срочно «скорую»! Парни в лесу умирают!
Он потребовал объяснений, я быстро рассказала и обещала показать место. Директор проворчал, что «скорую» в лес не пошлют, и позвонил в наш медпункт.
Через несколько минут Пал Иваныч, я и фельдшер Нина в «жигуленке» доехали до места драки.
Медик осмотрела парней и настояла: «Их нужно отвезти в амбулаторию посёлка. Сотрясение мозга, ушибы органов – с этим не шутят!»
Сказано – сделано!
Всё закончилось благополучно. Нина потом похвалила меня: «Молодец! Хорошо поступила, что позвала на помощь!»
До конца лагерной смены директор сердито зыркал на меня, когда мы случайно встречались. И однажды сказал:
– Молодец, конечно, не растерялась… Но больше тебе путёвку не дадут. Ишь! Кошка скребёт на свой хребёт. В сончас спать надо, а не по лесу шастать!
– Знаешь, милый, вот что думаю. Сказано: «Бог дает хотение и действие по своей благой воле». Может, тогда непослушную меня Он использовал, чтобы тем парням здоровье сохранить?
Саша посмотрел на меня во все глаза и выдохнул:
– Наверное, ба. Ну ты даёшь!.. А что, с тех пор ты не была в лагере?
– К сожалению, директор оказался непреклонен… Но в другой раз тебе про школьный туризм расскажу! Пошли скорей, Саша, чую: твоя очередь подошла!
Ёлка
В тот выходной уже появились ёлочные базары, и в городском воздухе ароматом мандаринов повисло предчувствие счастья.
Я проснулась от звонка дочери. Она никогда так не просила, а тут выдала:
– Мама, представляешь, мы же с Пал Иванычем договаривались! Он рвался внука забрать на сутки, собирался Сашу в зоопарк сводить. Звоню сейчас, а он – никакой! Видать, ночью «рубцы на совести лечил». Ты выручишь?
Тут мне всё стало понятно. Оказывается, мой уважаемый сват подвёл, а мне отдуваться? Да с удовольствием!
– Ладно, доченька. Приводи, внук – это святое!
И вот мы с шестилетним внучком лепим из пластилина Рождественскую звезду и пастуха, видевшего младенца Иисуса в пещере. Саша сопит от усердия, улыбается. Я делаю посох из серого пластилина и слышу:
– Бабушка, звезду слепить надо на ёлочку.
– Молодец, напомнил. Сейчас ёлку соорудим.
Под удивленным взглядом внука я мою руки, потом достаю из шкафа электрическую гирлянду. Разматываю этот провод с маленькими лампочками и прошу:
– Сашенька, пожалуйста, подойди. Держи крепко эту коробочку. В ней есть волшебные иголки, их называют портняжными, сейчас буду цеплять ёлку к обоям.
– Где ёлка? Знаю – её сначала покупают! А я ещё пастуха не доделал! – насупился внук.
– Ладно, подожду. Пока прикину, как красивее…
Вскоре мы сделали из гирлянды на стене контур ёлочки и включили её в розетку. Комната засияла разноцветными огоньками. Саша захлопал в ладоши и захотел на неё что-нибудь повесить. Я подсказала, внук встал на кресло и прицепил слепленную звёздочку в прозрачном файле над нашей гирляндой-ёлкой.
– Ай, молодец – умельцем растёшь! – порадовалась я.
– Ага!.. Слушай, бабушка, а что такое «рубцы на совести»?
– А ты откуда это выражение взял?
– Когда мама тебе звонила, я рядом крутился и услышал. Это у деда?
Я задумалась и осторожно, как бы ступая в темноте по незнакомому месту, проговорила:
– Наверное, это когда человек поступил плохо, а мог бы поступить хорошо. И от этого у него словно «кошки на душе скребут» – слышал такое выражение? На совести сначала царапины появляются, потом они становятся рубцами.
– М-да. Жалко деда. Наверное, он весь исцарапанный. А у тебя есть рубцы? Или нет?
– Исповедник ты мой любимый! Мал ещё. Хотя… Ладно, про один шрам, так и быть, расскажу.
Мне тогда было тринадцать – в два раза больше, чем тебе сейчас. Это случилось тоже под Новый год. У нас в семье была традиция: мы всегда покупали живую ёлку. Наряжали игрушками и конфетами и загадывали желания. Как же это весело!
Но в тот год я увязла в разных хлопотах. Представляешь, впервые надолго осталась одна!
Так получилось.
Моя мама – твоя прабабушка – заболела диабетом и легла в больницу. Брат дослуживал второй год в армии. Кстати, знаешь, кем тебе приходится мой брат? Двоюродным дедом!
Так я о чём? А, вспомнила… да, тогда много чего делала: в школу ходила, пищу готовила, маме передачки в больницу носила. Даже брату отправила посылку по почте.
Грустила, что на ёлку никак не выкраивались денежки. А так хотелось праздника с запахом хвои и мандаринов. Думала, что без этого Новый год для меня не наступит!
Когда я совсем отчаялась, то вспомнила летнюю отработку в школе.
Там на школьном дворе росло несколько ёлок. Во время каникул мы ухаживали за цветами и хвойными деревцами.
Вдруг подумала: целое море сил я отдала на пришкольном участке. Значит, имею право взять награду за труд!
Решила, а сама дрожу. Но пересилила себя, дождалась позднего вечера, положила в сумку топор и пошла.
А там снег глубокий – захотела вернуться. Но будто бес на левом плече подзуживает, на «слабо» берёт. Рванула вперёд, снег попал в валенки, но ёлку… срубила. Несу домой и оглядываюсь, как злодейка.
Поставила её в банку трёхлитровую, к стене прислонила. Думаю, завтра наряжу. Пора спать, а сон не идёт! В ту ночь впервые мамину валерьянку выпила и только так уснула.
А утром смотрю на эту ёлку, которая вчера была живая, а сейчас – как манекен магазинный, и, вдобавок, скрытно мной сюда принесённая, точнее, сворованная…
С тех пор живых ёлок не покупаю, ведь, по сути, ту ёлку… убила.
Теперь праздник – в моём сердце и воображении. А для нас, христиан, Рождество Иисуса гораздо важнее Нового года.
Знаешь, Саша, удивительно, но ты первый, кому я эту историю рассказываю!
– Ого! Бабушка, так ты с тех пор ёлки и вправду больше не покупаешь?
– Да, знаешь, на следующее утро вспомнила «Ваньку» Чехова. Тебе ещё папа-мама про него не читали? Нет? Всё равно поймёшь, ты умный. Там дед с Ванькой ходили в лес выбирать ёлку для господ. Вот послушай: «Молодые ёлки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут: которой из них помирать?»
Я будто со стороны своё злодейство увидела, похолодела от ужаса, и с той минуты стало жаль губить ёлочки.
– Мне тоже их жалко! – проникновенно сказал Саша.
– Знаешь, внучок, не всё в этой жизни кончается справедливо, но многое мы можем обратить на пользу, если найти способы лечить «рубцы на совести»!
– А разве их можно лечить? Как? – он распахнул глаза и приоткрыл рот.
– Да, конечно… Подойди к окошку. Видишь, на улице мусорные баки? Так вот, через неделю люди воткнут в снег рядом с баками ёлки, срубленные ради традиции. Деревца пропадут… Но их можно отвезти на корм животным. В хвое много витаминов, поэтому такому подарку в зоопарке ещё как рады!
Саша затих, поводил пальцем по стеклу, потом задумчиво спросил:
– Ба, я люблю в нашем зоопарке косулю, и лось мне тоже нравится. Они ёлку едят? Мы же сможем столько ёлок собрать для них!
– Да, конечно! Договорились! – воскликнула я, села на корточки и, увидев восхищённые глаза внука, подняла большой палец вверх.
Он засмеялся, повторяя мой жест, и в этот миг мне показалось – «шрамов на совести» стало меньше.
…В конце января мы с внуком собрали пару десятков ёлок и отвезли в зоопарк. Их благосклонно приняли, попеняв на остатки серпантина, и предложили купить пакет с готовым кормом. Я так и сделала. Мы подошли к вольеру с косулей.
Саша протянул ей морковку. Когда косуля стала жевать, глаза внука заблестели радостью человека, сотворившего добро.
Когда папа – отец!
