скачать книгу бесплатно
– Не надо мне коз, оставьте их себе, – испуганно сказала я.
– Я вот их уже подоила, тут молоко в двухлитровой бутылке, творог козий в пакете и сливки от наших коровок, – говоря все это, она вытаскивала из сумки по очереди продукты и совала мне в руки.
– Не умею я их доить, да и ухаживать за ними надо.
– Да что там доить, поставили ведерочко и так аккуратно пальцами вниз провели, раз-раз. Смотрите только, чтобы в молоко шарики не сыпались, а то потом пахнуть будет.
Одна коза, видно, устала ждать, боднула калитку и вошла, за ней последовала другая. Их сопровождал Проша, который не давал этим животным залезть в сад, а подбадривающе лупил их лапой. Вот ведь умный какой кот.
– У нас тут ферма неподалеку, – махнула она в сторону виднеющегося за дорогой длинного здания. – Держим коров, уток, индюшек, кур, бройлера на мясо выращиваем. Если продукция какая понадобится, то приходите, не стесняйтесь. Если работа нужна, то нам всегда работники требуются. Правда, труд тяжелый, кормить, убирать, во время забоя тушки ощипывать и потрошить. Платим, не обижаем. Сливки вот вам принесла на пробу, взамен козьего молока. Дети утром у меня половину выпили, что я надоила.
– Давайте я вам денег за сливки отдам, – я стала рыться в кармане.
– Нет, что вы, мы и так вашим козьим молоком несколько недель питались. Считайте, это пробник наших сливок. Вас же Агнета зовут?
– Да.
– Агнета, а вы тем же занимаетесь, чем Семеновна занималась?
– А чем она занималась?
– Ну, лечила там, на ферму к нам заходила, – смутилась Ольга.
– Нет, животных я не лечу, да и людей тоже.
– Как жаль. Бабушка мазь для коров делала, мы же их аппаратами доим, чтобы кожа не трескалась, ей и мазали. Никаких болячек у них не было. У меня вот одна банка только осталась, так это же мало для десяти коров, – она покачала сокрушенно головой.
– Ну, а купить? Вон продают всякие «Буренки».
– Да что вы, бабушкина мазь ни в какое сравнение не идет с промышленными. Я вот и руки свои ей мажу и летом пятки, вообще ничего не трескается.
– Ой, да что же это за чудо такое, хоть бы увидеть, понюхать.
– А у меня с собой есть, я чуть-чуть переложила в баночку из-под крема, – и женщина ротянула мне банку с мазью.
Открыла, понюхала, запах такой знакомый и цвет. Пальчик туда сунула, растерла немного, попробовала на язык, точно – оно самое. Такую мазь себе от болей в коленях делала, где-то и рецепт у меня сохранился. Оля на меня внимательно смотрела.
– Сделаете? Я заплачу, хотите деньгами, а хотите бартером. Если нужны какие ингредиенты, то скажите, я все достану.
– Бабушка рецепт на мазь не давала?
– Давала, вот только не получилось у меня, да и рецепт я потом потеряла.
– Это стоить будет не сто рублей, – предупредила фермершу.
– Да знаю, но и дойная корова тоже не копейки стоит. Два бройлера и килограмм сливочного масла за пол-литровую банку хватит? – Ольга сделала предложение, от которого сложно было отказаться.
– Я попробую.
– Договорились. Вот, возьмите мой номер телефона, – она сунула мне бумажку в карман куртки. – Спасибо вам.
– И вам спасибо. Оля, а бабушка когда умерла?
– Да вот недавно, через полторы недели сорок дней будет. Да вы не переживайте, она Пете дом давно подарила. Все говорила, чтобы после ее смерти он с наследными делами не возился.
Мы попрощались, она махнула мне рукой и пошла в сторону фермы. Я же отправилась с гостинцами домой. Вода потихоньку покидала двор по вырытой мной траншейке, выходит, не зря трудилась. Проша загнал коз в сарайчик рядом с курятником и деловито умывался на пороге дома. Что же мне делать с этими животными?
Деревенские страдания по козам
В голове моей опилки, не беда, и вот чего мне с этими козами делать, это же ответственность какая. Надо было вернуть их назад Ольге, а не ушами хлопать, когда их Проша по двору в сарайчик гнал. Дожилась, такие решения уже за меня кот принимает.
– Мамуль, а ты чего так рано встала? – из комнаты вышла заспанная дочь и кулачками терла глаза. – Ой, а что это у тебя?
Она протянула ко мне руки и забрала бутылки с молоком и сливками, и пакет с творогом.
– Ты уже с утра пораньше на ферму сбегала? М-м-м, какое молоко вкусное, – дочь налила себе в стаканчик молока.
– Катюша, у нас теперь есть козы, – с тяжелым вздохом сказала я.
– Это какие такие козы? Зачем нам козы? Нам не надо коз, я не люблю козье молоко.
– Ты его сейчас пьешь.
– Да ладно. Почему оно такое вкусное? Я пила у крестной, оно пахло плохо и привкус неприятный имело, – удивилась дочь.
– Надо доить уметь, ну и чтобы чистое вымя было. А ей, видно, продавала молоко нечистоплотная хозяйка.
Рассказала дочери про утренний визит и про «босяцкий подгон» от хозяина дома. Надо будет его поблагодарить за коз, и спросить, могу ли я их вернуть Ольге.
– Мамуль, а чем мы будем завтракать, ни колбаски, ни сыра нет? Есть нечего.
Я аж задохнулась от возмущения.
– Как это нечего есть, вот творог, вот сливки, варенье есть, смешай все и будет тебе вкусный творожок, лучше магазинных. Хлеб со сливками, омлет можно соорудить, яичницу, яйца отварить, кашу манную сварить. И вообще, дорогая моя, придется пока отказаться от магазинных колбасок и сыров, а также от конфет.
– Экономить будем? Умрем от белкового голодания. Сладкое полезно для мозгов.
– Да, будем. От голода мы с тобой не умрем, тем более от недостатка белка. Посмотри, сколько его в яйцах, молоке, твороге. Недостаток сладкого можешь восполнить за счет варенья, все полезней. Деньги нужны на покупку дома. Не говорю, что будем экономить на еде, но я голосую за разумное потребление, ничего лишнего и вредного в рационе.
– И на мясе экономить будем? – скептически поинтересовалась дщерь.
– Нам с тобой той заморозки, что я из городской квартиры забрала, на пару недель хватит. А если я еще мазь приготовлю, то мы с тобой до конца месяца будем разные всякие блюда из деревенской курочки готовить.
Дочь вроде успокоилась и пошла умываться и переодеваться в домашнее. Ну что же, пора нам позавтракать, попробуем, что там за творог из козьего молока. Поставила чайник, перелила сливки из пол-литровой бутылки в баночку, а то потом застынут и неудобно будет их из узкого горлышка доставать. Мужественно отправила половину чайной ложки творога в рот – вкусный, не такой, конечно, как от коровы, но вкусно. Хотя когда я последний раз настоящий творог ела, уже и не припомню. В детстве бабушка делала творожную намазку с укропом и чесночком, надо будет попробовать и самой такое соорудить.
Внутри прямо все зудело, так хотелось приступить к поиску рецепта и ингредиентов для прополисной мази. Но сначала куры, козы, затем основная работа, а потом уже и все остальное. Прямо вот и нет времени погоревать о развалившейся семье – все по минутам расписано. Неправильная я какая-то, не горюю да не рыдаю.
Пошла свое хозяйство проверять. Выпустила курочек в загончик погулять, проверила наличие воды и зерна у пеструшек – всего достаточно. Заглянула в сараюшку к козочкам, как они там устроились. Оказывается, это не просто сарай был, а самый настоящий козлятник с небольшим загоном, высоким настилом, лавками и кормушками, очень светлое помещение. Конечно, ведь бабушка держала коз, значит, и помещение для них специально построено было.
Что же едят козы? Наверно, сено и чужое белье, я где-то в книжке читала, как эти животные слопали соседское исподнее. В курятнике видела большой стог сена или как это правильно называется, не знаю. Нашла вилы и пошла за едой для скотинки. Зацепила сено вилами и… совершенно верно, все это оказалось у меня на голове, на лице, в глазах, за шиворотом, везде, где можно, только не там, где надо. Но врагу не сдается наш гордый «Варяг», мы не ищем легких путей. Нагребла в какой-то таз сена и потащила своим новым подопечным. Воды им принесла, выпускать их на улицу не решилась, там мокро, слякотно. С чистой совестью и со спокойной душой отправилась в дом работать работу.
По дороге вытряхивала соломинки из одежды и волос. Ну ничего, справлюсь, не коровы же завелись, а маленькие козочки. Надо про уход за ними в интернете почитать, а вечером попробую подоить, что-то как-то скептически к этому занятию я отношусь. Зашла в дом. Тут мне навстречу доча выплывает с тетрадкой в руках.
– Мам, а мы когда с тобой вещи по шкафам разложим, или они так и будут в пакетах на полу валяться?
Прям не ребенок, а совесть ходячая какая-то. Поработала, называется, но дочь права. Ладно, начну свои карточки заполнять на час позже. Хорошо, хоть вчера вечером статьи отправила заказчику. Надо, кстати, глянуть, заплатил он мне или нет, и от основного работодателя сегодня должна зарплата прийти. Еще надо решить, в каком банке кредит брать, у меня ведь только на половину дома деньги есть.
Зашли в хозяйскую спальню. Открываю шкаф, а он пустой. Неужели мне померещилось, дверцу закрыла и открыла снова, точно пусто. Петр вроде говорил, что он вещи бабушкины не разбирал, а тут совершенно ничего нет, только на самой верхней полке белье постельное да вешалки пустые. Нет так нет, баба с возу, кобыле легче. Вытерли полки от пыли, протерли стенки и загрузили свои вещички. Второй же шифоньер в отличие от первого был забит, но все, что там было, – это только новые вещи: пальто в пакетах, платья, костюмы, юбки и блузки, даже шуба мутоновая висела. Все это имело стойкий запах нафталина. Целый шкаф неношеного доб-ра, которое никто никогда не носил и берёг до лучших времен. Ладно, потом разберусь, куда чего.
Тут затрезвонил телефон, звонила мама.
– Ты куда пропала? – разговор начался с претензий. – Не звонишь, не пишешь. Почему сегодня не приехала? У меня хлеб кончился.
– Я была у тебя в субботу и в воскресенье, сегодня только вторник. Сходи сама за хлебом.
– Ты же прекрасно знаешь, мне тяжело, у меня сломана нога, и рука не работает, – все слова сквозили вселенской обидой.
– Мама, ногу ты сломала больше года назад, и руку тогда же. Все уже давно зажило и срослось, имей совесть. У тебя магазин на первом этаже твоего дома, начни уже сама выходить хотя бы за хлебом. Не ехать же мне с одного конца города на другой, чтобы купить тебе булку.
– Какая ты все же, Агнета, черствая, я тебе всю свою жизнь посвятила, а ты. Из-за тебя я буду сидеть голодная.
– Попроси соседей, люди все равно в магазин ходят, не откажут тебе в одной буханке. А я в пятницу приеду и куплю тебе все продукты. Ты яйца съела, тухлых не было?
– Только два съела. Все, давай до пятницы, мне тяжело с тобой разговаривать, – недовольно проговорила мама и бросила трубку, не дав мне с ней попрощаться.
Ну вот опять я дочь плохая, хорошо, что не стала ей говорить, что съехала от мужа и перебралась в деревню, а то устроила бы мне истерику.
Наконец я добралась до ноута и углубилась в мир товарных карточек, фотографий и графического редактора для обработки фоток. Интернет тут работал исправно, не тормозил и не лагал. Два раза пиликнул телефон, пришли деньги за статьи и пятнадцать тысяч зарплата. Теперь об этом можно и не беспокоиться. Надо еще научиться строить свою жизнь по-другому, рассчитывать только на себя.
На обед я приготовила плов с куриными запчастями. Получился целый казан. Эх, сколько мы теперь его есть будем, не умею я мало готовить. Часа в четыре закончила работать с карточками. Теперь по плану у меня была мазь для Ольги. Рецепт нашла быстро, рассчитала количество ингредиентов на пол-литровую банку. Теперь дело за малым, найти все составляющие. Если бабушка такое варила, то у нее должны были быть эти продукты, вот только где это все лежит. Обшарила всю кухню, ничего не нашла. Поискала в кабинете, и там пусто. Слышу, в коридоре кот скребется, стоит так и сосредоточенно полы роет. Вот ведь негодник, только с улицы, а уже пакостить в доме собрался. Подошла к нему с целью великих люлей надавать за неполитическое поведение. Пригляделась, а он крышку в полу скребет, дескать, смотри, чего нашел, там могут быть мыши и то, что тебе надо.
Позвала Катюшку, вручила ей телефон, сказала, если что, звони дяде Сереже или новой знакомой Ольге. В коридоре нашла выключатель, который отвечает за свет в подвале, включила и полезла в подпол. На удивление, лестница оказалась приличной и целой. Спустилась и очутилась в небольшом коридорчике, из которого вело несколько дверей. Как-то не по себе стало, почему-то вспомнились фильмы ужасов с их подвалами и маньяками, ну, как говорится, волков бояться, в лес не ходить. Одним глазком гляну, что почем, да и вылезу. Вместе со мной спустился Прошенька. Маруська заглядывала сверху и тихонько тявкала, дескать, вылезай, хозяйка, там темно и страшно.
Щелкнула выключателем у одной из комнат, толкнула дверь, там оказалась кладовка с разными вареньями и соленьями, с ящиками для картошки и других овощей. Кстати, там еще довольно много было продуктов. Эх, балда, не взяла с собой ведра, хоть бы картошки набрала, да кто же знал. Ладно, потом вернусь, никто же не съест запасы без нас. В соседней клетушке стоял работающий высокий морозильник, да стеллаж с какими-то свертками, и стеллаж с пустой тарой: банками, ящиками, коробками. Заглянула в морозилку, вот это да, это же целая сокровищница: ящик с мясом, ящик с рыбой, ящик с ягодой, ящик с овощами. А дочь еще переживала, что мы голодать будем. Почему Петр продукты отсюда не забрал, неизвестно, а если бы электричество выключили или сам агрегат сломался, запах был бы непередаваемый. Развернула один из свертков, обрадовалась, воск нашла, только вот он какой-то странный, ковырнула – сыр. Забрала его с собой.
Слышу, Проша орет своим хриплым голосом в одной из комнат. Открыла дверь, свет включила и ахнула, настоящая лаборатория. Вот где бабушка свои настойки и мази делала и хранила. Тут и электронные весы, которые все до миллиграмма показывают, и вытяжка, и различные пузырьки, и мешочки, и плитка, и посуда для мазей, и даже специальная машинка для изготовления восковых свечей. Лепота. Нашла воск, прополис, в пятилитровке – подсолнечное масло. Здесь варить или на кухню подняться? От прополиса и воска всегда пахнет хорошо, можно и наверху зельевареньем заняться. Взяла небольшой ящик в соседней комнате, загрузила все необходимые ингредиенты, посуду и оборудование и отправилась творить волшебную мазь.
Написала сообщение Петру с благодарностью за коз, сообщила о полном морозильнике и кладовой в подвале. Вручила дочери головку сыра и ушла в кухню «колдовать». Соорудила на плите водяную баню, все взвесила, отмерила и измельчила. Есть некоторые нюансы при изготовлении этой мази, поэтому решила взять немного больше ингредиентов, чем планировалось получить готового продукта. Но прошло все, как по маслу, хоть и пришлось повозиться. За полтора часа управилась, получилось полторы пол-литровые баночки. Самый интересный процесс – это отмывание посуды, поэтому для таких дел лучше завести отдельную кастрюльку, терку, ножи и ложки.
Так время подошло к ужину. Много особо готовить не стали, сотворили гренки с яйцами и бутерброды с найденным сыром. Он был изумительный, слегка терпкий, с небольшой остринкой, столько лет на земле живу, а ничего подобного не ела. Спасибо тебе, бабулечка, за такую заботу о незнакомом тебе человеке. Вот неудобно мне как-то перед Петром, может, бабушка хотела, чтобы внук лакомился ее сырами. Только об этом подумала, как пришел ответ от хозяина дома, дескать, не волнуйтесь и пользуйтесь всем со спокойной совестью. Не буду ему больше надоедать со своими находками, а то передумает еще продавать.
С маленьким пластиковым ведром и дрожью в коленях отправилась доить коз. Взяла еще бутыль с теплой водой, чтобы помыть вымя, бабушка корову держала и всегда перед дойкой мыла. Здесь, правда, не корова, но, думаю, лишним не будет. Перед дойкой пересмотрела кучу роликов, как правильно это делать. Боялась, что они меня или забодают, или запинают. В качестве душевной поддержки со мной пошел Проша, доча отказалась, сказала, что она коз боится, но будет держать за меня кулачки, чтобы у меня все получилось. Зашла в козлятник, а коза уже на лавке стоит, ждет. Помыла ей вымя и ведро для дойки поставила, и как-то сразу ничего у меня не получилось, видно, слабый захват, боялась животинке больно сделать. А потом сдавила сильней, и молоко полилось, раз-раз, туговато, пальцы-то не привыкшие к таким усилиям. Надоила с одной козы половину ведерка и с другой столько же. Подсыпала им свежего сена и пошла с гордо поднятой головой домой хвастаться, какая я молодец.
Пришла, процедила через марлю молоко, перелила в кастрюлю и смотрю на него с ужасом, куда же его теперь девать. Это сегодня вечером четыре литра плюс стакан молока, и завтра утром столько же и вечером еще будет. Нам же столько не надо. Что же с ним делать-то? Ну, творог можно, а сливки из него, интересно, делают, а кефир? Сыр вот точно готовят. Кипятить надо или не надо. Читала, что йогурт из него вкусный получается, только вот закваски нет. Сколько вопросов, пойду гуглить, а пока накрою крышкой и поставлю в холодильник.
Бриллиантовая рука, вернее, нога
Вечером с дочей смотрели сериальчики, те самые, что мне муж не давал посмотреть, потому что они, по его мнению, скучные. Перед сном решила просто почитать всякое разное в интернете, истории и рассказы. Не заметила, как задремала. Воздух, что ли, на меня так действует, или хозяйственные работы. Проснулась от того, что кто-то в звонок наяривает, и в калитку тарабанит, глянула на часы – почти двенадцать ночи. Дочь тихонько сидит за столом, рисует, в наушниках, ничего не слышит. Маруська заливается, лает, бегает туда-сюда по коридору, забегает в зал, смотрит на меня, словно говорит, ну, чего ты сидишь, не слышишь, что ли, кто-то пришел. Тут и Катюшка вынула один наушник из уха и стала наблюдать за собакой.
Кого могло принести в такое позднее время, неизвестно. Мои, кроме мужа, не знают, что я в деревню перебралась, а он бы так просто не приехал, предварительно написал или позвонил. Соседей ближайших нет, только два дома жилых в конце улицы, но я с ними еще не познакомилась. Явно они бы не полезли ко мне за помощью, нашли бы кого знакомого. Из деревенских знаю только Олю с фермы, участкового, Марину из магазина и забулдыгу Ваську, может, это его нелегкая принесла деньжат занимать на опохмел. Открывать в такое время боязно, но с той стороны непрошеный гость не унимался, а все продолжал трезвонить. Надо на такой случай ружжо какое завести, буду, как в американских боевиках, с дробовиком выходить к незнакомцам.
Любопытство пересилило здравый смысл, и я пошла смотреть, кого же принесло в столь поздний час. Приоткрыла дверь и крикнула в темноту: «Кто там?» Ответа не услышала, так как Маруська бросилась вперед, выбила дверь у меня из рук и полетела с оглушительным лаем пугать непрошеных гостей. Через забор увидела, что за калиткой стоит какая-то машина, фары горят. К ночи подморозило, и моя звезда собачья, распластав лапы, на своих когтях, как на коньках, со всей силы въехала в калитку, взвизгнула и замолчала. Маруся грустно зашкандыляла домой в сопровождении Проши.
– Агнета, это я, ваш участковый Александр Павлович Сидоров.
– И какого лешего вас, Александр Павлович, принесло в столь поздний час? Вы на часы-то, любезный, смотрели, а? – не спускаясь с крыльца, поинтересовалась я у позднего гостя.
– Там Васька ногу сломал.
– А я при чем? Я ему ноги не ломала и я его с того раза вообще больше не видела. У вас, кажется ФАП в поселке есть, будите фельдшера и тащите гражданина тунеядца туда или везите в больничку в ближайший областной центр, – крикнула я ему через весь двор, вот не было у меня никакого желания калитку открывать и разговаривать с глазу на глаз.
– Его мать вызвала меня и хочет на вас, Агнета, написать заявление за порчу здоровья.
– Что? С какого такого перепуга?
– Васька три дня не пил после того, как вы ему пожелали всякого. А тут сорвался, побежал, бутылочку купил, чтобы поправить здоровье, отхлебнул глоток, ну и упал, сломал ногу. Говорит, что это вы на него порчу навели.
– Подморозило, скользко, при чем тут я, – удивилась я.
Меня такое зло взяло – вот они пить будут, ноги ломать, а виновата буду я. Вот как сейчас устрою всем разгон и построю на место, будут еще мое доброе имя порочить. Зашла в дом, Катюшке сказала, чтобы диван разбирала и спать ложилась, меня не ждала. Натянула джинсы, накинула куртку и вышла на улицу. Дверь дома заперла на ключ и калитку тоже. Участковый топтался около машины. На другой стороне улицы заметила силуэт волка.
– Вы меня уж, Агнета, извините, не знаю, что меня понесло к вам, глупости это все. Но ведь она же напишет, а потом придется мне за это все перед начальством отчитываться.
– Поехали, – плюхнулась я к нему на переднее сиденье. – Но сначала к фельдшеру заедем, пусть вашего болезного посмотрит.
– Не поедет она к нему, он ее в прошлом году в грязь толкнул, когда она к больному шла, и обозвал ее по-всякому.
– Все равно поехали.
Подъехали к небольшому домику, в одной из комнат горел свет.
– Не спит еще, – сделал вывод участковый и постучал в окошко: – Алевтина Максимовна, откройте, это я, Александр, ваш участковый.
Через пару минут дверь приоткрылась, в проем высунулась женская голова.
– Саша, чего так поздно? Что случилось, кто заболел? Родителям плохо или с сыном чего?
– С ними все нормально. Васька Мирошниченков, кажется, ногу сломал.
– Да пошел он, твой Васька, знаешь куда… вот туда он и пошел. У меня в прошлом году артрит обострился, я еле ходила, а эта сволота толкнул меня в грязь, еще и обматерил, сказал, что я коряга старая и мне давно на погост пора. Сломал, так ему и надо. Вези его в обл. больницу, а я даже пальцем ради него не пошевелю. Хочешь дам тебе гипсовые бинты, сам ему намотай, как хочешь. А это кто с тобой?
– Это Агнета, новая хозяйка дома Семеновны.
– Вместо Семеновны? Лечить его будешь? Крапивы ему под гипс насовай, чтобы жизнь медом не казалась. Подождите, сейчас бинты принесу.
Фельдшер скрылась за дверью, а я вернулась в теплую машину. Сидела и думала, что за порыв у меня был ехать куда-то в такое время. Нужно мне это одобрение неизвестных мне людей, зачем мне все это? Женщина отдала Александру бинты, и он сел в машину. Только я открыла рот сказать ему, чтобы он вез меня домой, как участковый вскрикнул:
– Вы видели, там волк, видели? – таращил он глаза на дорогу.
