скачать книгу бесплатно
Зато Родион вспомнил. Действительно, с этой вот рыжеволосой Аллочкой они и зажигали на дискотеке под открытым небом. Правда, дискотека не долго длилась – гром загремел, затем – ливень. Целовались уже в палатке, а до большего дело не дошло – слишком уж кругом людно было. Только вот эта Аллочка тогда блондинкой была… крашеной. И стрижка – в каре, а не как сейчас – по плечам волосы. Трудно узнать.
– Как хоть Радик-то не уберегся? Ну, зачем он в это поганое болото полез? А там еще и яма, овраг…
– Наверное, путь хотел срезать.
– Вот и срезал. Теперь остаток лета – коту под хвост.
– Ничего, парень он молодой, крепкий. Быстро восстановится, еще в следующем году всех нас в «личке» сделает.
– А вот это – запросто!
По радио звучал какой-то сопливо гнусный шансон – никакой другой музыки местные FM-станции почему-то не передавали. По обеим сторонам шоссе проносились бескрайние поля, засеянные желтым подсолнухом и кукурузой. Кое-где поля прерывались бахчами, и тогда в открытые окна джипа врывался сладкий аромат дынь и арбузов. Пригревало солнышко, но еще не пекло. Шеренгами стоявшие вдоль дороги тополя приветливо шевелили кронами.
– Вон станица, – водитель кивнул на повертку. – Говорят, когда-то и там больница была. Года два назад сократили.
– Какой-нибудь «Газпром» лучше бы сократили, – угрюмо буркнул Толик. – Или «Роснано»… Рос-пилнано… Вот как людям без больницы жить? Станица-то не маленькая, тысяч семь. Да еще хутора, деревни? А там ведь одни старики, где им до райцентра добраться.
– Хорошо хоть дорога есть.
– Да, дорога хорошая.
В этот момент позади раздался вдруг утробный рев сигнала, и мимо красного джипа Вовика Михалыча промчался черный лаковый внедорожник «Тойота – Лэнд Круизер».
– Вот сволота! – покачал головой Михалыч. – Я сто двадцать иду, а они… все сто пятьдесят. И куда так нестись?
– Главное – зачем? Ведь тут и торговцы на обочинах, и детишки на велосипедах.
– А давайте остановимся, чего-нибудь купим.
– Нет уж! – решительно возразил водитель. – Помню я, как по приезде коньяк купили. Так же вот, на обочине. Так я с того чертова коньяка… Так что терпите до магазина, девчонки!
Впереди уже показался райцентр, приехали – стандартные пятиэтажные домики времен брежневского социализма сменились сталинским псевдоклассицизмом с обсыпавшейся от времени штукатуркой.
– Районная администрация, – тоном профессионального экскурсовода пояснил Михалыч. – Бывший райком партии. Вон, еще и Ленин с протянутой рукой стоит, видите?
– Ой, точно!
– Где? Где Ленин?
– Проехали уже, Аллочка. Сейчас и больница.
Районный стационар располагался рядом с администрацией, на углу двух широких, усаженных разлапистыми каштанами, улиц. Высокий глухой забор, выкрашенный светло-желтой краской, распахнутые настежь ворота, за которыми виднелись обшарпанные от времени – тоже в сталинском стиле – постройки, как видно – отделения различного профиля. Главное же – административное – здание было новым, трехэтажным, из стекла и бетона. Этакий местный модерн.
Выйдя из джипа, туристы прикупили в приткнувшемся напротив регистратуры киоске синие бахилы и, натянув их на ноги, дружной толпой завалились в палату, благо идти было недалеко – травматологическое отделение располагалось здесь же, на втором этаже.
– Можно? – первой в палату заглянула Аллочка. И тут же обернулась. – Заходим, ребята! Не спит.
Сглотнув образовавшийся в горле ком, Рад вошел последним, скромненько встав за спинами посетителей. Глянул на лежавшего на койке парня с забинтованной ногой…
Словно в зеркало посмотрел.
Сомнений никаких не осталось. Он!
Точно – Миронов Родион Даниилович, каким был и сам Радомир года два-три назад. Молодой, только что отслуживший в армии парень, подтянутый, крепкий, однако вовсе не такой мускулистый и сильный, как сейчас Рад. А помаши-ка мечом да секирой! Не такие еще мускулы нарастишь!
А в остальном все то же – одно лицо. Светлые, волной, волосы, карие глаза…
– А ты неплохо выглядишь, Радик. Нет, в самом деле неплохо! – присев на край койки, неумолчно щебетала Аллочка. – Короче, мы тут тебе кое-что принесли – как бы фрукты…
– Лучше как бы пивка притаранили, – ухмыльнулся больной.
Вовик с Толиком переглянулись и дружно хмыкнули:
– Уже! Вон, в пакетике четыре банки. Мы его под койку поставим. Врачи-то не отберут?
– Хэ! Пусть только попробуют.
Он! Он! Испытав недюжинный шок, Радомир осторожно покинул палату. Встал, опершись спиной о стену длинного коридора, вытер рукавом выступивший на лбу пот.
Странно все получалось. Он, Родион – вот, здесь стоит, у стены. А кто же тогда там, в палате? Тоже он? Получается, что так. Выходит, что тот лежащий с загипсованной ногой парень – и есть истинный Радик Миронов! Именно так все и считают, да и он сам… Спрашивается, а кто же тогда Радомир? Отражение, фантом, морок? Или, по-модному говоря – аватар?
Аватар, блин… Может, лучше сказать, тот, кто там в палате лежит – аватар? Да нет, пожалуй.
И что теперь делать?
Снова утерев пот, молодой человек опустился на стоявшую у стены лавку и неожиданно для себя улыбнулся. Ну, подумаешь – аватар?! И что с того? Что плохого, если вместо одного Радика Миронова будет два? Один – в палате cо сломанной ногой, второй – прибыл в это время с женой Хильдой. И пусть до какого-то момента у них была одна и та же жизнь, одна и та же судьба… Пусть! А теперь жизнь и судьба у них разная!
И что с того? А ничего. Ничего плохого, наоборот – время-то значит именно то, что надо! Его, Рада, эпоха, в том никаких сомнений. Родной дом, куда так стремился. И пусть место в нем занято, но… можно присмотреть другое! Легализоваться – слава богу, не пятьдесят восьмой год, уж если там получилось… почти получилось… то здесь и подавно удастся! Справить документы – за деньги сейчас все можно, а деньги – дело наживное. Устроиться водителем или в автосервис – руки на месте, да и голова тоже. Из князей в шоферы? А почему бы и нет, раз уж так вышло?
Ничего, постепенно все наладится, и можно будет с Хильдой жить-поживать, тем более, готскую красавицу современная техника ничуть не пугала. Испугаешь ее, как же! Самого Аттилу не боялась, а уж тот-то был страшен, как тысячи гаджетов, вместе взятые. Да и в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году побывала, ко многому попривыкла…
– Ой, Ромик! Ты тут уже? – выйдя из палаты вместе со всеми, воскликнула Аллочка. – Нас ждешь?
Молодой человек с улыбкой пожал плечами:
– Да нет, вы же все равно до завтра в городе остаетесь.
– Что ж ты с Радькой-то…
– Так вот сейчас и зайду. Пообщаюсь подольше. Думаю – чего вам мешать?
– А-а-а…
– Спасибо, Михалыч, – подвез.
– Да ла-адно!
Простившись с туристами, Радомир еще некоторое время посидел на лавке, после чего в задумчивости спустился во двор. Новую жизнь им с Хильдой нужно было с чего-то начать. Нужны были деньги – хотя бы небольшие на первое время – шмотки, жилье… Ну, и само собой – документы, но это уже чуть позже.
Все будет! Родион был в этом уверен. И столь же уверенно посмотрел в небо, щурясь от яркого солнца.
– Ах, черт… – кто-то выругался рядом.
Молодой человек скосил глаза на возившегося со старой белой «четверкой» парня лет двадцати пяти в смешных старорежимных очках и светлой рубашке с закатанными рукавами. Худой, чуть сутулый шатен с вытянутым интеллигентным лицом, в общем-то, вполне приятным, но вовсе не из тех, что так нравятся женщинам. Им вообще редко нравятся такие вот астеничные – не от мира сего – очкарики.
– Черт! – парень снова выругался, затем, забравшись в кабину, с третьей попытки запустил двигатель, который почти сразу же и заглох.
Родион подошел ближе:
– А движок-то у вас троит!
– Что? – парень дернул головой.
Ну, точно, не от мира сего! Типичный интеллигент, можно сказать, рафинированный.
– Двигатель, говорю, троит, вот что. Свечки менять не пробовали?
– Свечки? Ах да… у меня есть запасные. Только вот я не… – Очкарик заметно смутился и сконфуженно заморгал.
– Так давайте, я помогу. Свечник у вас есть? Интеллигент еще больше сконфузился, замямлил:
– Вы знаете…
– Так вон, у мужиков со «скорой» спросите. – Родион кивнул на только что въехавшую во двор белую с красными крестами «Газель». – Может, у них есть?
– У Петровича? – явно обрадовался очкарик. – Да, у него должен быть.
Тут же и побежал, бросился, замахал руками:
– Иван Петрович! Петрович, эй!
Замена свечей зажигания ничего не дала – двигатель как троил, так и троил себе.
– Значит, не свечи, – глубокомысленно изрек Радик. – Подайте-ка отвертку да ключики… Трамблер посмотрю. Сейчас вот, сниму крышечку… Здесь подержите… Ага… Ну, точно трамблер! У вас тут уже почти все развалилось… Ничего, сейчас подправим, подчистим… Ну, вот… Заводите!
Двигатель довольно заурчал, и узкое лицо очкарика озарила радостная улыбка.
– Но новый трамблер все равно купите, – возвращая хозяину инструмент, посоветовал Родион.
– Да-да-да, обязательно, у нас в станице как раз автомагазин открылся. – Интеллигент засуетился, забегал вокруг машины, судя по виду, выпущенной где-то в конце девяностых. – Не знаю даже, как вас и благодарить…
– А вы сейчас обратно в станицу поедете? – пытливо осведомился Рад. – Подкинули б меня до лесополосы, у нас там соревнования.
– А-а-а! – очкарик во весь рот улыбнулся. – Так вы турист. То-то я и смотрю – одежда у вас такая… старинная.
– В художественной самодеятельности участвую, от нашей команды, – забираясь в салон, скромно пояснил молодой человек.
Прибавив газу, новый знакомый Родиона выехал со двора и ходко покатил по тенистой улице.
– А можно, я окно побольше открою? – принюхавшись, попросил Рад. – А-то пахнет у вас… какой-то больницей.
– Больницей и пахнет! – покивал очкарик. – Вон у меня на заднем сиденье – и лекарства, и карболка, и бинты, даже хлорки мешок имеется!
Все это он перечислил таким тоном, словно бы даже хвастался.
– Нам бы еще пару капельниц да одноразовых шприцов коробку.
– А-а-а!!! – Родион хлопнул себя по лбу. – Так вы – врач?!
– Врач, – улыбнулся собеседник. – Точно по Чехову – сельский доктор. Поликлиника в станице у нас… небольшая, скорее, разросшийся ФАП.
– Что, извините, разросшийся?
– ФАП – фельдшерско-акушерский пункт, раньше-то и поликлиника была, и даже стационар… Все закрыли! Хорошо хоть койки дневного пребывания оставили, а то бы совсем – ложись да помирай.
Радомир посмотрел на собеседника с нескрываемым уважением: вот тебе и «чайник» в очках. Врач! Доктор. Да еще на селе, где каждый медицинский работник – и швец, и жнец, и на дуде игрец.
– Все так, как вы говорите, – расхохотался врач. – Я вообще-то инфекционист по специализации, а приходится и за терапевта, и за педиатра, и за травматолога. Ну, еще и заведующим- по совместительству. Два фельдшера у меня, четыре медсестры, санитарки, рентгенолог даже – пенсионер, но еще бодрый. Сейчас вот один фельдшер на курсах, другой – в отпуске, уж приходится покрутиться. Хотя, с другой стороны – и лето сейчас, народ меньше болеет…Ох, ты черт!
На одной из ям, из которых, собственно говоря, и состояла улица, машину сильно тряхнуло, так, что пассажир едва не ударился лбом о лобовое стекло.
«Идет охота на волков, идет охота, – хрипло запели динамики в автомобиле. – На серых хищников – матерых и щенков».
– О! Магнитола заработала, – обрадовался врач. – Вас, кстати, как зовут?
– Родион.
– А меня – Юрий… и, давайте на «ты», мы ведь вроде ровесники?
– Ну да, ну да, – охотно согласился Рад и, покосившись на магнитолу, спросил: – Смотрю, Высоцкого любите… любишь?
– Да уж. Отец его очень любил, ну и я вот слушаю. А вам… тебе не нравится?
– Очень даже нравится.
– И мне… Черт!!!
Доктор Юра снова выругался, на этот раз уже не из-за ям. Вылетевший слева черный «Лэнд Круизер», нахально подрезав докторскую «четверку», скрылся в каком-то дворе.
– И где только гаишники в этом городе? – все-таки ударившись о лобовое стекло, посетовал Рад. – Хотя, вообще-то, сам виноват, надо бы пристегнуться… Ой, ремень-то у тебя, Юрий…
– Да ты просто накинь… А гаишники этот джип не остановят – боятся. Теневая станичная власть, – доктор с видимым раздражением покривил губы. – Даже не теневая – просто власть, другой там, похоже, и нет.
– Бандиты, что ли?
– Можно и так сказать. А глава местной администрации у них за главного.
– Ага… пахан, значит.
