скачать книгу бесплатно
Что я успел сделать за два года? Судно есть, четвёртое поколение, причём постройки империи Госс. Оно среднего класса, но крупное, дальше уже идёт линейка крупнотоннажных судов. Судно было трофеем наёмников, а может, и пираты так маскировались, и его сильно потрепали при захвате. А вообще, оно почти новым было, шесть лет ему. Естественно, я привёл его в порядок, довёл до идеала, ну и модернизировал.
Искины не имели официального порта приписки; точнее, я приписал его к вольной станции «Шиваго», и искины выдавали название «Бунтарь». Для Фронтира пойдёт, а вот в освоенные системы, на территории государств, лучше не соваться. Смог вытянуть на восьмое поколение, хотя по виду четвёртое. Развернул на борту отличную мастерскую, жилой модуль переработал под себя, у меня и бассейн есть, и серьёзно упакованный тренажёрный зал. Живу на один и три гравитации, привыкаю, скоро на один и четыре перейду.
Также я купил малый пассажирский челнок, летать на станцию, хотя я это редко делаю, всего пару раз покидал борт судна. «Бунтарь» я приобрёл через полгода после того, как прибыл в систему Шиваго с одноимённой станцией. Ещё через полгода закончил модернизацию судна и слетал к пиратам, у которых столько барахла под восстановление закупил – полный трюм, а он у судна большой. Полгода работы – и всё восстановил, а после распродал, заработав на этом сорок миллионов кредитов.
Деньги жгли руки. Доков под восстановление в продаже не было, да и вообще они не продавались. Если попаду в рабство, сбежать сбегу, но деньги могут попасть в чужие руки, а местному банку я не доверял. Это что, все труды насмарку? Поэтому я положил их в Главный банк Содружества на анонимный счёт. Можно было и дистанционно, но я опасался быть кинутым и попасть на ложный филиал банка, такое бывает. Лучше самому посетить офис банка.
Филиалов этого банка на Фронтире нет, только в системах разных государств. Поэтому два месяца назад я вот что сделал. Оплатил доставку моего бота на окраинную планету империи Агбар, отметив, что бот пустой, а сам скрылся пси-силой. Судно взяло мой бот на сцепку, после восьми дней полёта прибыло к нужной планете и благополучно прошло границу. В системе, где находилась планета Эригон, бот поместили на хранение на склад: я арендовал место, оплатив четыре дня стоянки. А через четыре дня бот отправится обратно в систему Шиваго с попутным судном.
Бот проверили сканерами и не нашли ничего запрещённого. А я незаметно покинул и бот, и склад. На орбитальном терминале, где я оказался (не зря именно тут место на складе бронировал), посетил офис Главного банка Содружества, который есть во всех государствах. Там открыл анонимный счёт (это возможно и без ДНК, которую я подумывал сменить) и положил деньги. С открытием счёта проблем не было, на возраст не посмотрели; вот если бы я захотел снять, тогда был бы другой разговор. Будем теперь ждать совершеннолетия, но финансовую подушку я себе сделал.
Покинув банк, я вернулся на бот, ожидая, пока его погрузят на судно и вернут нас в систему Шиваго. Вернувшись в систему, проверил, как там «Бунтарь», – попыток взлома не было. Снова слетал к пиратам, закупил у них битое оборудование, по сути, металлолом, и, вернувшись, продолжил восстановление. Так прошло семь дней.
А тут вдруг на продажу выставили средний док, а в него даже «Бунтарь» войдёт. Причём док не арендный был, выкуплен. Был он повреждён, и владелец решил его не восстанавливать. Просил он за него десять миллионов, а ведь стоимость подобного дока была около двадцати, да его ещё поди купи. Но владельца конкуренты прижали: взорвали док так, что вынесло внутренние створки, хотя помещения при этом не пострадали. Все знали, кто это сделал, да он и не скрывался, но претензий нет, никто же убытков не понёс, кроме недруга заказчика взрыва. Владелец дока намеревался делать ноги и хотел получить чем больше, тем лучше.
Я начал торговлю с пяти миллионов, он – с десяти. В итоге остановились на восьми. Распродав всё то, что восстановил, я с трудом смог собрать нужную сумму и выкупил лот. Регистрация прошла по ДНК, в памяти искинов станции я есть, так что док теперь мой. Отличный док, с выходом наружу. А бывший владелец уже покинул систему. Думаю, его перехватят: тот, кому он ноги оттоптал, жуть какой мстительный, почти как я. Я по нему информацию собирал, так что в курсе дела.
Что происходит на планете Гато, где я Ингу и приют оставил, я без понятия, на связь не выходил. Да и неинтересно это мне, плюнуть и забыть. Эти два года, пролетевших быстро и незаметно, я развивался и в Даре, и физически, и в умениях, нарабатывал опыт. Сейчас Виденье действует на расстоянии до шестидесяти метров, а щупом Силовой Ковки я могу работать на расстоянии до трёх, хотя нормальный результат выдаю, если расстояние не выше полутора метров, даже чуть меньше.
Теперь мне предстояло восстановить док. Немало сил придётся приложить, но я справлюсь. Работали профессионалы, взрыв направленный, внешнюю сторону со створками и обшивкой просто вырвало, и, по сути, в док сейчас любой мог влететь, там огромная дыра. Денег на ремонт нет, я всё вложил в покупку. После того как я положил деньги на счёт в банке, у меня оставалось пять миллионов НЗ на банковских чипах, плюс полтора миллиона я заработал после возвращения. Правда, ещё миллион потратил на закупки битого оборудования у пиратов. В основном брал медоборудование – четвёртое, пятое и редко попадалось шестое.
Вернувшись от пиратов, я семь дней работал до магического истощения, восстанавливая битое оборудование, пока не узнал о продаже дока. Впрочем, и во время полёта, возвращаясь к станции «Шиваго», я тоже не сидел без дела: отбирал, сортировал, что быстро восстановлю, а что на потом, так что были готовые отремонтированные капсулы, были. Я быстро их распродал, и всех собранных денег как раз хватило на покупку дока. Владелец ведь требовал всю сумму сразу, рассрочка его не интересовала, а местному банку я не доверял: проценты за ссуду большие.
И вот результат: у меня на руках всего сто тысяч кредитов, из которых двадцать ушло на регистрацию дока и на налоги на год вперёд, и нужно что-то делать.
Проводить ремонт самостоятельно на виду у всех не вариант: это такое палево, что даже не могу описать, что тут начнётся. Силовая Ковка, которой я пользуюсь, – это секрет из секретов. Я нанял местного инженера, заплатив ему семьдесят тысяч кредитов, тот провёл полную диагностику дока и накидал план-схему ремонта. По деньгам выходило около десяти миллионов кредитов. И это примерный набросок, наверняка в процессе восстановления ещё что-нибудь вылезет. Но это если полностью док восстанавливать, а если только обшивку и створки, чтоб внутри атмосферу восстановить, то достаточно будет миллионов трёх. Остальное можно и самому сделать.
Схему полчаса назад инженер сбросил мне на планшет. Сидя на борту «Бунтаря» за рабочим столом у себя в мастерской, я прикидывал все за и против. Да что тут думать, полное восстановление нужно заказывать, пофиг на деньги. Мне проще после инженера доделать, это куда быстрее, чем самому все понемногу восстанавливать. Да, можно заказать восстановление обшивки и створок, а дальше делать самому, но это мне на несколько лет работы.
Нет, я хочу развлечься, сменить обстановку, посетить некоторые корабельные кладбища, поработать там, а с ремонтом дока я тут надолго застряну. А я ведь ещё на мусорную планету – ту самую, пси-активную – на годик хотел выбраться. Если сам не буду пси-модернизацию дока проводить, а оплачу работу инженера, то это максимум месяца на три-четыре работы, и док будет готов.
Так и решил: пусть всё делает. Связался с инженером, договорился, что он приступит к работе через две недели: к тому моменту нужная сумма (три миллиона) для восстановления обшивки и створок у меня будет, остальное – потом. Мой бот сейчас висит в повреждённом проёме, охраняет док. Я сразу его сюда перегнал, как только стал владельцем.
Едва мы с инженером разъединились, как планшет снова задребезжал зуммером – входящий сигнал. Вызов меня не удивил, так как номер этого планшета узнать нетрудно, он у меня как раз для связи. На аватарке с моей стороны – карапуз в подгузнике, лежащий в коляске и пускающий колечками дым от большой сигары; ну и тройной модулятор голоса.
Номер входящего был незнакомый. Ответив, на экране я увидел Ингу. Как так? Как она меня нашла? Как узнала этот номер? Чую проблемы.
* * *
С того звонка, когда мне показали запись обращения ко мне Инги, прошло три с половиной года. Сейчас мне четырнадцать лет, две недели назад я отметил это событие на борту своего бота. Уф-ф, даже и не знаю, что сказать. Оказалось, пока я два года спокойно проживал на Фронтире, меня искали спецслужбы не только Окраинных государств, но и Центральных. Утечка произошла из центрального офиса ИСБ империи Госс: один сотрудник неплохо заработал и успел сбежать до того, как его прихватили. Наверняка где-то на Фронтире устроился. Ингу уже давно раскололи и были в курсе, что я подселенец в тело мальца.
Интерес ко мне был обусловлен тремя причинами. Во-первых, иномирные знания: почему-то все решили, что я не из этой вселенной, хотя я даже намёка на это не давал. Во-вторых, показатели Дара: некоторые опытные псионы тут всё же умели скрывать свои возможности, так что я теперь тоже на подозрении. И в-третьих, уровень единиц интеллекта. С пятидесяти единиц, которые были у Сержа, перескочить на сто шестьдесят семь – это сильно. Поначалу списывали на травму головы, на ошибку капсулы-диагноста, но когда от Инги узнали о вселенце, то всё встало на свои места, и картинка у них разом сложилась.
Нашли меня с полгода назад. Это были спецы из империи Агбар, которые внимательно отслеживали, что я покупаю на свалке и что продаю. Сложить два и два было нетрудно. Мата не хватает, так подставился. Надо было только у пиратов закупаться: там отследить очень сложно, хоть и возможно.
Но всё это я узнал позже. А тогда, ответив на тот судьбоносный вызов по видеосвязи и увидев лицо Инги, я резко напрягся. И не зря. Мне прокрутили запись, на которой Инга сообщала, что она со своим судном попала к пиратам, и просила её выкупить. Дала контакты представителя пиратов. Ага, я прям так и бросился спасать. А сразу после записи показалось рыло агбарского спеца, но что он хотел предложить, я не знаю, потому что отрубил связь раньше.
Тут же трижды пробежался по судну, внимательно всё отслеживая, но ничего не нашёл. Не успокоился и проверил судовые искины, их четыре, часть – у боевых дроидов. Нет, чисто, не взломаны. Вообще, за всё время владения «Бунтарём» я трижды находил на борту дроидов-диверсантов – двух четвёртого поколения и одного аж шестого. А однажды на борту обнаружился дешифратор, его провёл на борт тот, что шестого поколения. Но эти находки были более полгода назад, с тех пор было чисто. Все эти трофеи мной модернизированы и находятся на спецскладе в ожидании применения.
Я взламывал компы дроидов, всегда находил этих наглецов и наказывал – смертельно. Причём дешифратор и диверсант шестого поколения принадлежали одному из пиратских кланов. Тот старик, мой сосед по каюте, якобы врач, на самом деле оказался вербовщиком клана. Он мной заинтересовался и ведь как-то нашёл; видимо, я засветился, побывав на станции. Старик умер, как я вскоре узнал. Я говорил, что я мстительный?
Я включил планшет и выяснил, что тот, кто со мной хотел пообщаться, находится не в системе – через гиперсвязь вышел, а оборудование гиперсвязи стоит на неприметном мусорщике, судне второго поколения. С виду оно убитое, но, думаю, и «четвёрку» нагнёт. Так стало ясно, где находится судно спецов. Я отправил туда всех диверсантов и через три дня смог спокойно подлеть к судну на своём челноке, так как оно находилось уже под полным моим контролем. Штурмовые дроиды нагнули всех на борту, а я пообщался с местными и вскоре знал все расклады.
Жить под прицелом я не хотел, мне такой гемор не нужен, поэтому отреагировал мгновенно. Незамедлительно продал док за десять миллионов одному из владельцев станции, а также выставил на продажу своё судно «Бунтарь»: очень уж оно приметное, и меня по нему выследят. Скинул технические характеристики судна, какое там оборудование и поколение, и поставил цену в пятьдесят миллионов кредитов. Думаете, загнул? Как же, мигом выкупили. Шестьдесят не вскрытых банковских чипов по миллиону в каждом. Вскоре мой бот, разогнавшись, ушёл в прыжок, и я попрощался с прошлой жизнью. Даже как-то порадовался переменам.
Спецы выложили всё, что знали. Они были в курсе, что я открыл счёт, и даже смогли получить информацию по балансу на нём. Фигово. Поэтому я облетел несколько десятков вольных станций, тратя деньги, полученные за док и судно. Проще говоря, менял. Деньги электронные, номерные, отследить нетрудно, а после таких множественных операций по купле-продаже поди сыщи. Думаю, я и тем счётом смогу воспользоваться, подумаю ещё как. А судно, маскировавшееся под мусорщика, взорвалось: реактор рванул, бывает такое, никто не выжил. На территории станции были их коллеги, но они не помешали мне всё провернуть и улететь.
Проблем с продажей «Бунтаря» не возникло: там стандартные модернизации, в Центральных мирах всё то же самое. А вот бот я не продам ни за какие коврижки. На нём большая часть технологий – Джоре, я отрабатывал их совместимость с технологиями Содружества. Поэтому бот модернизирован настолько, что ему нет аналогов даже среди самых последних поколений, используемых в Содружестве.
Бот имеет свой прыжковый двигатель (не гипердвижок, как по технологиям Содружества), уходящий в куда более глубокие слои, и по скорости в гипере он быстрее всех в этой вселенной. У него самовосстанавливающая плавающая броня, её ещё называют зеркальной, я могу изменять внешний вид бота под любое схожее судно. Вооружение и комфорт тоже на высшем уровне, и даже имеется своя медкапсула.
Разменяв деньги, я полетел к мусорной планете, изменив внешний вид бота под штурмовой бот второго поколения, и во время пути в медкапсуле на борту сменил свою ДНК, да и внешность тоже: был зеленоглазым брюнетом, а стал голубоглазым блондином.
Так как у моего бота и система маскировки была на высшем уровне, не составило проблем выйти из прыжка на окраине системы и, незаметно добравшись до орбиты (а спутников слежения вокруг планеты хватало), спуститься на поверхность. Вскоре бот был замаскирован под свежей кучей мусора: я поднял её транспортным лучом, завёл судно и накрылся сверху. Отличная маскировка. Даже если будут сканировать планету, бот не найдут. И меня, даже если я буду снаружи, не обнаружат: я сделал себе комбинезоны с функцией «хамелеон», их не брали любые сканеры Содружества.
С момента того звонка до моего прибытия на мусорную планету прошло два месяца. Понятно, расстояние большое, но я ведь говорил о прыжковом двигателе? Для него это несколько дней пути, больше времени я потратил на скачки между вольными станциями и на обмен денежных средств.
А потом жил на планете. Занимался поисками, было много интересных находок, я даже представить не мог, сколько всего интересного и нужного выбрасывают люди. Большую часть времени проводил в работе с Силовой Ковкой, но с техникой или вещами производства Содружества работал мало – так, только чтобы навык не терять, всё в опыт, восстановленное потом планировал продать. А в основном я создавал технику и оборудование Джоре, многое из которого было пси-активно.
Как же легко работать на планете, не то что в космосе, на борту судна или территории станции. Потратив почти полгода, несколько раз переделывая, я создал симбионт Джоре, для Созидателей. Имплантаты тут не нужны, там всё в сборе. Писал программы и внедрял в него, пока не закончил. Жаль, установить смогу нескоро, рекомендуется в шестнадцать лет, не раньше. Да и то первые три года будет работать не в полную силу – нельзя молодые мозги перегружать, – а дальше уже полностью развернётся. Я, будучи согласен с мнением учёных и врачей Джоре, менять ничего не стал.
Так три года с лишком прошли, много интересного было. Я уже привык к полуторному тяготению, спортом занимаюсь. Приходится капсулу использовать, укрепляя кости и связки, но в целом нормально. Бот в порядок привёл: пусть я его ранее и модернизовал по технологам Джоре, но наспех, по сути тяп-ляп (всё же большую часть времени приходилось зарабатывать деньги), но теперь ничего от технологий Содружества в нём не осталось, кроме внешнего вида.
Я убедился, что планета пуста, это точно. После того жуткого скандала, когда многие со своих тёплых мест полетели, контроль за вывозом мусора осуществлялся беспрецедентно жёстко. Понятно, что позже всё вернётся на круги своя, но пока режим не ослабевал.
Дар поднялся до уровня В-9 и держится на этом уровне уже четыре месяца. Если скачок и будет, то мизерный. На сегодня эта пси-активная планета уже дала мне всё, что могла, поэтому оставаться тут я не хотел. Да и пора к людям выходить, устал от одиночества. Тем более пора с девушками общаться: да, уже можно, заработало, три месяца как. Я бы и раньше вылетел, но проект заканчивал – артефакт «Исход». На этой планете его легче сделать, да и быстрее, вот и доделывал, вчера только закончил. Всё же лучше иметь на руках последний шанс.
Я ушёл в прыжок до планеты Гато, выйдя на низкой орбите всего через шесть минут. Уловили разницу? Гипердвигатель Содружества даёт выхлоп в среднем семь часов полёта в гипере на такое расстояние, а мой прыжковый двигатель – шесть минут. Маскировка у меня такая, что её не обнаружить местными системами, заодно протестирую. Вообще, визуально бот можно увидеть во время полёта, но вот если сел и замер, в метре пройдёшь – не увидишь.
Опустился я на тёмную сторону планеты, совершив посадку на окраине какого-то мегаполиса. К столице соваться не стал: там сейчас день, да и как-то желания не было. А тут крупный морской порт, комбинаты, ну и космопорт. То, что я набрал и починил на мусорной планете, подготовил к продаже. Думаю, разойдётся мигом. Не везти же мне всё это в другое государство, раз уж оно тут произведено, в империи Госс.
Что по планам, то я собирался перелететь государства Содружества с одного края на другой через Центральные миры. Если мне где-то понравится, может быть, устроюсь под видом обычного гражданина. Хотя тут есть, конечно, один момент: любая диагностическая капсула покажет, что я жил при полуторном тяготении. Такие планеты есть, но редкость, не во всех государствах. Поищу. А спустившись на поверхность, пройду регистрацию как гражданин. А что, если спросят, почему раньше не проходил? А, что-нибудь придумаю.
* * *
Очнувшись в новом теле, я аж застонал от досады. Это же надо, так не повезло! Выстрел бластера задел меня вскользь, мой костюм и не такое способен выдержать, так что, естественно, не пробил, да я даже жара не почувствовал. Однако на поясном ремне помимо прочего у меня были подсумки, и в одном из них, как раз сожжённом плазменным выстрелом, находился артефакт «Исход», он всегда при мне. Видимо, это попадание послужило причиной его активации – и вот я тут.
Хм, а где это – тут?
Я не стал делать резких движений. Сначала одной рукой пошевелил, потом – второй, затем левой ногой, а вот когда правой, ногу пронзила такая боль, что я едва сдержал стон. Так… Правая рука плохо гнётся, но целая, правая нога сломана. Весь в синяках, лицо разбито, нос всмятку. Левый глаз заплыл гематомой и не открывается. Ладно хоть позвоночник целый.
Открыв один глаз, я увидел синее-синее небо с белыми такими облаками. Воняло горелой пластмассой, обожжённым железом, палёным мясом, кровью, разорванными внутренностями и ещё чем-то химическим. В общем, та ещё смесь. Аккуратно, помогая себе левой рукой и стараясь не напрягать правую, я сел, задрал штанину серого комбинезона, что был на мне, и увидел открытый перелом ноги, торчащую кость. Рана свежая, кровь ещё идёт. Машинально сдёрнув поясок, наложил жгут. Уже чувствовал, что потеря крови сказывается, но пока терпимо. Очень мучила жажда.
Огляделся. Увиденное поразило и озадачило одновременно. Я лежал на краю глубокой борозды, вокруг были раскиданы детали космического корабля, вещи и тела пассажиров и команды, как я понимаю. Похоже, аварийная посадка, а точнее – падение. Видимо, пилот смог выправить корабль, и тот заскользил над пустыней, где мы оказались, но аккуратной посадки не получилось, и, ударившись о поверхность, судно превратилось в обломки. С одной стороны, в полутора километрах от меня, горела корма, с другой, в километре, – носовая часть, а я находился между ними.
Выжившие были, некоторые даже ходили, помогая другим пострадавшим, перевязывая их чем было. Я прикинул, что выживших пара сотен точно есть. Люди – уже хорошо, не инопланетяне какие-нибудь. Рядом с собой я живых не обнаружил, поэтому решил побыстрее провести инициацию Дара, благо условия для этого, как по заказу, были самые подходящие.
Делая попытку за попыткой (там своя методика), я размышлял. Знаете, если бы не этот случайный выстрел, я бы, наверное, сам активировал артефакт. А причина проста. Я много путешествовал и пришёл к выводу, что мир большой, но такой скучный… Законникам там раздолье. Все такие правильные, такие предсказуемые – плеваться хочется. Даже Фронтир тут какой-то вылизанный, цивилизованный. В империи Берра драйва было больше.
Вернувшись с мусорной планеты, я так и остался гражданином империи Госс. В этой империи была планета с полуторным тяготением, и в шестнадцать лет я прошёл на ней регистрацию. Чуть позже купил судно, набрал команду из девчат (гарем мой) и, пройдя регистрацию в государственной программе «Спасатель», изучал разные Окраинные государства. По сути, всё Содружество облетел и вернулся в империю. Десять лет я этим занимался.
А потом началась война, и я сразу решил повеселиться. Меня направили во флот – старшим техником на средний носитель. Полгода мы воевали с переменным успехом, драйва я хапнул отлично. Хотя, конечно, даже войны тут скучные: арбитр из Центральных миров смотрит, чтобы всё по правилам было.
Последний бой был серьёзным, и ситуация складывалась не в нашу пользу. Досталось нам крепко, наш носитель обездвижен был: движки отстрелили. Дело дошло до абордажа. Первую волну мы отбили, а когда пошла вторая, со мной вот это всё и приключилось. В общем, особо и рассказывать нечего: путешествовал, воевал и в итоге погиб как воин. А всё равно скучно. Надеюсь, этот мир другой и здесь я не буду скучать.
Что касается прошлой жизни, она мне дала огромный опыт по прокачке Дара, и я понял, что делал это неправильно. Дело в том, что я совместил знания по псионике Содружества и Джоре, а этого делать не стоило. У каждого из них свои уникальные методики. Мне нужно было только Джоре использовать, но как-то так наложилось – и пошло-поехало. Я и сам не понял, что делаю. Чуть позже, уже в путешествии, стал разбираться, и до меня наконец дошло.
Первые четыре попытки инициации были неудачны, но вот пятая попытка – и есть прорыв. Вокруг многое потравило маной, но ничего, спишут на крушение. Я тут же взял Дар под контроль. Судя по величине охвата маны, я снова в самом низу градации уровня силы. В принципе, не удивлён: дважды так было, почему же в третий раз должно быть по-другому? Позже проверю уровень (он точно Д), а пока займусь собой.
Я остался сидеть, как сидел, только прикрыл глаза. Стал медитировать, заодно разгоняя каналы. Виденьем я видел на три с половиной метра, щуп работал на метр – всё привычно, точно Д. Комбинезону во время инициации пришла хана, и моё обнажённое тело ласкал лёгкий горячий ветерок. Пустыня. Мы тут сдохнем без воды, да и светило жарит серьёзно, так и обгореть можно. Жгут, которым я перетянул ногу, тоже растворило, на нитки разошёлся, из раны снова шла кровь. Вот такая она инициация.
То, что я снова попал в тело мальца, я уже понял. Старше десяти точно, но ещё не подросток, двенадцать-тринадцать, я так думаю. Проверю, когда диагностику проведу, пока что для этого маны не хватает.
Пару минут я посидел, пока источник хоть немного заполнился (к сожалению, эта планета не была пси-активной), а потом пополз по раскалённому песку за пределы того пятна, где как кислотой выжгла всё вырвавшаяся на волю мана. Первым делом я приметил одеяло, обычное такое серое одеяло, и накинул его на себя, прикрыв голову.
Рядом лежал труп мужчины, изувечен, шея сломана, но на нём был шикарный широкий поясной ремень с двумя подсумками, они тоже пострадали, но пригодятся. Прибрал. Ещё сумку увидел, дополз, проверил – сама целая, но ремень порван. Потом пси-силой восстановлю, а пока находки буду в сумку складывать. Вытряхнул из сумки лишнюю дребедень вроде косметики, оставив только упаковки влажных чистящих салфеток (надеюсь, я не ошибся, и это они: письменность-то мне незнакома). Ремень я узлом завязал и перекинул через голову. В сумку сунул ремень с подсумками, даже не смотрел, что внутри, да их ещё и отмыть нужно от крови и пыли.
А потом я увидел самое ценное, что могло быть – бутылку с оранжевым напитком. Обычная пластиковая бутылка, крышка с резьбой, в Содружестве такой архаизм давно не используют. Кстати, и обломки корабля странными были, ничего подобного я раньше не видел. Их, конечно, серьёзно повредило, но всё же обводы рассмотреть я смог. Обрывком провода я снова наложил жгут и, волоча ногу, шустро дополз до бутылки. Схватил её и вмиг выдул содержимое… под гневный вопль вдали.
Машинально убрал бутылку в сумку: ёмкость для воды пригодится. Для меня ведь несложно мочу очищать, превращая её в обычную питьевую воду со всеми необходимыми организму минералами. Правда, одной мочи будет недостаточно, вода испаряется с тела, а на такой планете в подобную жару это происходит куда активнее, нужно искать внешний источник, но на первое время и очищенной обойдусь.
Убирая бутылку в сумку, я увидел, что ко мне бежит парень лет двадцати, с перекошенным от злости лицом. Он орал что-то гневное, но, к сожалению, этот язык был мне незнаком. Я медик, а не мозголом, выучить язык, скачав его из памяти других людей, я не могу. Тут вон несколько отходят, скоро умрут, могли бы стать донорами памяти для изучения языка, но это не мой случай.
Подбежав ко мне, парень сдёрнул с меня сумку – ремень по шее как наждаком прошёлся, аж заболело. Вытряхнув содержимое сумки и схватив бутылку, он снова заорал, тряся ею перед моим лицом.
– Ты из-за напитка, что ли, крик поднял? – спросил я. – Вкусный, но мало.
Видимо, выжившие тоже уже поняли, что без источника воды им не выжить, а вокруг – сплошное марево пустыни. Очевидно, на нервах были, иначе чем объяснить, что парень вдруг резко пнул меня в живот, сильно и больно. От боли я мгновенно взбесился и, схватив его левой рукой за ногу, подал импульс и сжёг ему нерв. Походи теперь на одной ноге, хромоножка. Теперь правую ногу ниже колена он не будет чувствовать, да и управлять ею не сможет. Восстановить сумеет только пси-медик, пусть поищет, я их тут пока не вижу.
Этот парень – настоящий моральный урод: бить детей – это кем же нужно быть?! Так что ответ адекватный, пусть спасибо скажет, что я только до колена дотянулся, мог бы вообще без ног остаться. Тем же импульсом я его вырубил, так что, всхлипнув, он повалился на спину, бутылка упала в песок, зашуршав пластиком. Я подобрал сумку, сунул в неё бутылку и пополз дальше.
Метрах в пятидесяти находился высокий кусок обшивки, за которым была тень, и именно он был моей целью. Нужно добраться до него, иначе, чую, изжарюсь. Вот и полз, сдирая кожу, тяжёлые это были метры. По пути подбирал ништяки. Жаль, напитков больше не попадалось, хотя разной мелочовки хватало, даже две единицы оружия нашёл. Пока только в сумку сунул, надо будет позже изучить его более внимательно, а то я не понял, по какому принципу оно работает.
Я всё же дополз, на упорстве, уже почти без сил, поддерживая себя пси-лечением и наполняя тело этой энергией. По пути прихватил кусок пластика, явно от внутренней обшивки. Песок крупнозернистый, и лежать на нём не самое приятное дело, а уж ползти – это настоящая пытка, словно по наждачке.
Вот наконец и тень. Светило уже явно опускалось; я приметил, куда движется тень и положил пластик так, чтобы подольше быть в тени. Упав на него, завернулся в одеяло. Весь в крови, кожа изодрана, сукровица сочится, воспаления пошли – в общем, плохи дела. Пора заняться собой.
Источник, пока я полз (не быстро, к слову, с передышками и мародёркой), на треть заполнился естественным притоком. Я сел в позу для медитации и всё слил на диагностику. Блин, всё даже хуже, чем я думал. Результаты диагностики мне не понравились. Снова медитация.
Вокруг упавшего парня тем временем суетились семеро, по виду из прислуги. Подложили под него одеяло (их там несколько раскидано) и куда-то понесли. Ну и хрен с ними, главное, больше не отвлекают. Видать, этот парень – важный перец.
Я поглядывал вокруг: мало ли какая опасность. Это, конечно, не мусорная планета, где еды было завались, тут придётся самому добывать. Воздух, я чувствовал, пригодный для дыхания, и разреженности особой нет. Вот интересно: мы в пустыне, но воздух есть, значит, планета не вся пустынями покрыта, что-то ведь вырабатывает воздух? И вообще, что это за планета? Судя по тому, как выжившие трудятся, на помощь извне они не рассчитывают. Небо чистое (ну, помимо дымов от горевших обломков), инверсионных следов нет. Похоже, планета-то необитаемая.
Народу, кстати, выжило немало, уже около трёх сотен на ногах. Разбирали обломки, собирали всё ценное, выживших переносили к носовой части разбитого судна: похоже, там они сосредотачивались. Ко мне тоже подходили, но я их прогонял, отмахиваясь руками. Отстали, и без меня дел хватало. Хотя внешний вид у меня и кошмарный, но видно, что жив, и то хорошо. В стороне копали большой котлован, к нему сносили тела погибших. Это правильно, нужно как можно быстрее захоронить. Хотя на такой жаре не успеют, завоняют быстро.
Ценного вокруг раскидано было немало, я вон тоже к куче барахла добрался. Пришлось три ходки делать. После первой передохнул, сил набрался и ещё две сделал к той куче, что собрал. Большую часть добытого я закопал в песок. Он копался не очень хорошо, слежался, но помогая себе острой кромкой какой-то железки, я выкопал две ямы и спрятал свои находки, а то, чую, отобрать могут. Лишний песок разбросал.
А добыл я ещё два таких же одеяла, пакет с солью (рассыпалась, но я собрал, кило два будет), кастрюлю литров на пять. Вообще, судя по тому, что валялось вокруг, тут кухня была: поварёшки, разные кастрюли и сковородки, ложки, вилки. Мне повезло найти невскрытую упаковку с соком – десять литровых бутылок, упакованных в прозрачный пластик. Правда, в отличие от прежней, не оранжевые, а светло-зелёные. Посчитав такую находку великой ценностью (мне за сок уже прилетело ботинком в живот), я закопал её первой. А ещё повезло с целой, непочатой коробкой печенья. Вот, в общем-то, и всё. На виду остались только кусок пластика и одеяло, я даже сумку прикопал, хотя всё под рукой.
Оружие я осмотрел – однотипное и, к моему удивлению, вполне себе огнестрельное. Два пистолета, в магазинах по пятьдесят патронов (запасных не было), но пули из мягкого пористого материала. Понятно, нелетальное оружие, травматы похоже. Да и заряд ослабленный – это я про смесь, тут не порох был. Надо будет усилить и заряд, и сами пули, сделать серьёзное оружие из этого недоразумения. Но это позже, а сейчас займусь собой, а то как бы за кромку не уйти, сознание вон уже плавает. Парень, похоже, и умер от остановки сердца – болевой шок.
Я сел в позу для медитации, вытянув повреждённую ногу. Чёрт, даже шины не наложил, да, впрочем, мне и не нужно. Как только источник заполнился, я все силы вложил не в ногу, а в восстановление внутренних органов. После крушения с ними и так было не всё в порядке, а удар ногой и вовсе отбил все внутренности. Дважды медитировал, а после слил все силы. Убрал самые острые моменты, но там ещё лечить и лечить, разрывы есть. Жгут на ноге я время от времени ослаблял, чтобы давать приток крови. Две медитации – около трёх часов потраченного времени.
Вокруг шуршали люди, собирая всё ценное. Они тоже уже поняли, что тут была кухня, вот и возились. Иногда до меня доносились радостные крики, когда они находили что-то особенно ценное. Немного отвлекали меня, да и в глубокую медитацию, где наполнение идёт в два раза быстрее, я не уходил: опасался. Главное, Главное, с внутренними органами порядок. Не долечил, как я уже говорил, на более позднее время оставил, но убрал острые моменты, и то ладно.
В очередной раз заполнив источник, телекинезом собрал ногу. Там был оскольчатый перелом, я почистил от песка и тремя касаниями приживил обломки кости. Ходить пока нельзя – сломается, главное, чтобы кость держалась. Потом начал сращивать края раны у перелома: в этом месте самая большая кровопотеря была. Срастил сосуды, соединил края раны и приживил в нескольких местах. Убрал жгут, теперь можно без него, но шевелить ногой нельзя – разойдётся, всё на живой нитке, на большее меня пока не хватило.
Потом снова медитировал. Набравшись сил, снова всё пустил на рану на ноге, кость более крепко приживил, с раной чуть поработал. И наконец пятая медитация за сегодня: занялся лицом, убрал кровавые сгустки из носа, вправил нос и залечил его, чуть убрал отёки, второй глаз открылся. Это всё, на что хватило, дальше само заживёт. Шестая медитация – и начало темнеть. Закрыл глаза, потом открываю – и уже темно. С той стороны, где собирались выжившие, начали загораться факелы, лучами света мелькали редкие фонарики.
Ко мне за день не раз подходили, но я всякий раз жестами просил уйти. Был и врач, этот на мои жесты и внимания не обратил, бегло осмотрел меня, смазал все раны какой-то зелёной жгучей вонючей мазью, которую доставал из банки вроде термоса, дал попить воды и ушёл. Вот это я понимаю, хороший человек, не то что некоторые одноногие, что детей в живот пинают.
Врач был после пятой медитации, до того, как стемнело, и результат его лечения я наблюдал собственными глазами. В шоке был. Кровавая подсохшая корочка вскоре осыпалась с тела, открыв молодую кожу – красную, но не более. Раны быстро заживали, думаю, к утру окончательно зарастут. Это чем мне таким их смазали? Что за средство? Почему я не знаю? То, что мир этот мне неизвестен, я уже был почти уверен: у шести трупов и одного раненого, мимо которых я проползал, изучая их Виденьем, не было нейросетей в телах. Ну не было. А люди взрослые.
Я находился в постоянном напряжении ещё и оттого, что не знал, кто этот парнишка, в тело которого я попал. Ждал, что вот-вот опознают, может, кто из родственников выжил. Но время шло, никто не подходил, не искал. Нет, не так: поиски были, и ко мне подходили, но искали явно не меня. Уф-ф.
А там и стемнело. Спать я и не думал: дел много. Откопал ещё два одеяла, одно сунул под себя, двумя укутался: если я что-то понимаю в пустынях, ночью будет очень холодно. Жаль, одежду себе не подобрал, не до того было, но ничего, что-нибудь придумаю.
Достав пачку печенья из коробки и сок (вкусный, чем-то на киви похож), поел, а то уж больно голоден был. Отлил в пустую бутылку, сразу почистил содержимое, теперь там чистая вода: в такие моменты я не брезгливый. Видел, что люди с какими-то приборами ходили и, судя по всему, в километре от места крушения что-то нашли, потому что, забрав две лопаты у могильщиков, сейчас азартно там копали. Не воду ли нашли? Может, водяная жила? Было бы неплохо. С могилой всё ещё не закончили, воткнули факелы и продолжали копать. Хорошо, всё это довольно далеко от меня: до предполагаемого колодца около двух километров, до могилы – метров пятьсот.
Я не знал, есть тут хищники или нет, но предполагал, что должны быть, поэтому поставил пси-защиту от них: вроде излучения, отпугивающего любую живность, кроме людей, в радиусе метров двадцати вокруг меня. Сил на это тратится немного, поэтому продолжал медитировать и лечиться. Я всю ночь на это дело собирался пустить. То зелёное средство половину работы сделало, так что теперь дело пойдёт быстрее.
В первую очередь я вылечил правый локоть: руки обе нужны, а он сгибался плохо и болел. Две медитации – и полностью излечил. Теперь нога. До самого утра я медитировал и вливал всё в ногу, так что к утру, доведя себя до магического истощения, неплохо её подлечил. Ходить уже могу, но очень осторожно. На этой же ноге была ещё травма колена, так что и туда слил все силы после одной из медитаций. На этом мои ночные труды закончились, и под утро, до рассвета, я, завернувшись в оба одеяла (кстати, действительно, было очень холодно), уснул: нужно было хоть немного отдохнуть.
От носовой части ближе к полуночи донеслись шум, скулёж, крики, потом выстрелы – огнестрельное оружие работало, патронов не жалели; пару раз пшикнуло огненным росчерком нечто похожее на бластер. Похоже, хищники пришли. Они даже имели наглость напасть на живых, хотя трупов хватало, не всех успели похоронить. Я слышал звуки пиршества и думаю, это ещё цветочки: сейчас мелочь набежала, кто рядом был, а следующей ночью, когда тут вся округа соберётся, будет куда хуже. У колодца, где и ночью при свете факелов продолжались работы, тоже слышались выстрелы. Около меня тени тоже крутились, но не подходили, боялись, так что я был спокоен.
Я неплохо видел ночью, особенно если усилить зрение пси-силой, и смог выяснить, что столько шума и паники устроили всего восемь животных. Пять из них были одного вида, они были похожи на маленьких динозавров на двух ногах, сантиметров сорок высотой, и бегали стаей. Ещё три были другие, заметно крупнее, и смахивали на волков.
К слову, о бластерах. В куске обшивки, рядом с которым я лежал, было что-то вроде скрытого сейфа (видимо, за обшивкой была каюта), а внутри – мелочь разная и кофр. Виденьем я видел, что внутри кофра находится оружие – бластер и четыре запасных магазина к нему. По стандартам Содружества технологически он находится где-то между первым и вторым поколением, но ничего, я до пятого легко подниму. Позже приберу его к рукам. Между нами два метра, причём ко мне обшивкой; чтобы до сейфа добраться, нужно обойти кусок и зайти с противоположной стороны.
* * *
Проснулся я от шороха песка: ко мне кто-то приближался. Я резко сел и расслабил руку на рукоятке пистолета, который был у меня спрятан в складках одеял. Подходили трое: уже знакомый мне врач со своей сумкой и женщина с мужчиной, которые несли довольно большую кастрюлю, видимо, за неимением ведра. В кастрюле была вода. Мне заполнили бутылку – ту самую, литровую, из-под зелёного сока, который я за ночь выпил. Врач меня осмотрел и остался довольным: за ночь практически всё зажило. Пару особенно проблемных мест он дополнительно смазал, в том числе и бывшую рваную рану на ноге.
Они уже собрались уходить, когда я окликнул врача и попытался жестами выразить ему свою благодарность.
– Я вижу, что вы меня не понимаете, но я очень благодарен вам за лечение, а быть в должниках не люблю. Примите от меня этот пистолет в качестве дара. Как вы уже знаете, планета небезопасна. – С этими словами я показал на свои раны и, поклонившись врачу, на открытых ладонях протянул ему оружие.
Врач удивлённо взглянул на меня, шагнул было ко мне, но парень, нёсший кастрюлю, оказался шустрее, рванул к оружию и – улетел вверх тормашками. Я, может, и не в лучшей физической форме, еле стою, но как уделать таких хмырей, знаю.
Я снова поклонился и протянул оружие врачу: я ведь видел, что он совсем безоружный. Он подошёл и взял оружие, внимательно посмотрев на меня. Я снова поклонился. Для него мне не жалко, он был настоящий медик, это было заметно по его опытным движениям во время осмотра и мягкому голосу, действующему так успокаивающе. По-моему, пистолет – вполне адекватная плата за лечение. Тем более что я успел первые десять патронов доработать, и теперь там мощные пули – человека насквозь прошьют.
Эта троица ушла; парню ничего не сделалось, не поломался, уходил с ними, только всё оглядывался, недобро погладывая на меня. Перетащив свой кусок пластика на новое место, я снова устроился в тени и, позавтракав, принялся за лечение: нечего тянуть, кость-то болит. Я уже сплавил обломки костей, теперь заживлял. Пара дней – и следов перелома не останется. Вон, я уже даже стоять мог, держала кость, хотя пока и хрупкой была.
Воду мне принесли, а вот еды не было: с ней, похоже, было сложно. Я видел, как разделывают трёх хищников, которых удалось завалить ночью. Костры разводят, жарить начинают. Хищников? Ну-ну. Их только с большой голодухи есть можно. Вода, кстати, тоже так себе: белёсая, плохо процеженная через фильтр, с местными примесями. Причём заметно, что использовали что-то вроде обеззараживающей таблетки. Не сильно это помогло, пить такую воду долго нельзя, но раз нет ничего другого, и эта подойдёт.
Я положил рядом с собой второй пистолет и снова занялся медитацией, сливая все силы в кость. Думаю, завтра к вечеру от перелома уже и следа не останется. А затем займусь внутренними повреждениями: основное я убрал, но нужно закончить. Необходимо подвижность себе вернуть.
Часа два я так занимался собой, как вдруг почувствовал опасность. Я хоть и слабый, но эмпат, и сейчас я ощутил целый коктейль направленных в мою сторону чувств: злость, ненависть, предвкушение, азарт. Мне это не понравилось, и я тут же открыл глаза и схватился за оружие, но в тот же миг пуля – та самая, из пористого материала – опрокинула меня на спину. Похоже, два ребра треснули. Нет, это не тот пистолет, что я дал врачу: там пули мной доработаны, меня бы убили ими.
