скачать книгу бесплатно
– Да нет, я не голодный, – признался Николай.
– А где ты поел? Ой… от тебя духами пахнет… – радостная улыбка спала с лица Екатерины, и она отступила на шаг назад, внимательно и с некоторой тревогой глядя на мужа.
– Да там… – поморщился он. – Краска просто капнула на кофту, ну и пришлось ацетоном оттирать. А хозяйка потом говорит, чтоб не воняло сильно, давайте я на вас духами брызну. Ну и брызнула, – соврал Николай.
Он на всякий случай выдумал эту историю пока шел домой.
– Да?.. Ну понятно, тогда, – продолжала смотреть на него Екатерина. – А поел тоже там, что ли?
– Ну да… Они предложили в конце, когда я всё сделал. Да там немножко… Так… чаю попил с пряниками.
– Так, может, положить тебе всё же? Я картошки недавно пожарила, горячая ещё. Думала, ты раньше придешь.
– Да не надо.
Николай стащил через голову кофту и бросил её в корзину с грязным бельем для стирки.
– Ну как знаешь. В баню-то не пойдем уже?
– Да поздно, наверное.
– Ну ладно, я тогда стирать буду. Ты поставишь стиралку на кухню?
– Хорошо.
Вечером, когда Анютка уже спала, а Екатерина, растрепанная и вспотевшая, достирывала на кухне, Николай сидел в комнате и смотрел на неё через открытую дверь. Он никогда особо не задумывался, красивая ли у него жена. Да, наверное, не королева красоты, но она ему нравилась, и этого было достаточно. И ни с кем никогда он её не сравнивал. Да и с кем было сравнивать? С тех пор как они подружились, он больше ни на кого и не смотрел. Казалось – всё, нашел он свою половинку и на этом надо остановиться.
Екатерина вытерла рукой со лба пот и, наверное, почувствовав на себе взгляд мужа, глянула на него. Улыбнувшись, она устало кивнула ему. Николай машинально улыбнулся в ответ и отвел глаза.
Но как ни старался он выбросить из головы всё, что произошло сегодня в квартире Татьяны, мысли постоянно возвращались и возвращались туда. И сейчас, сидя в кресле, он думал: «Почему Катька никогда меня так не целовала? Вот так вот – чтоб схватить самой и р-раз! Она словно боится всегда чувства свои показать. А, может, и нет таких чувств, чтоб хватать и целовать? Но ведь любит же она меня, не может не любить, ведь из армии ждала, да и сейчас живем, вроде, нормально». Но тут же снова вспоминалось, как он схватил сегодня Татьяну, чтоб оттолкнуть от себя, и как почувствовал при этом упругость её тонкой талии, и сердце сразу начинало биться быстрее.
Или надо было, может, наоборот – прижать к себе? Не отпускать? И губы её – чуть влажные, мягкие, но в то же время сильные, уверенные. Может, тоже надо было удержать их, ответить им? Может, вот это и есть то, чего он не умеет, чего он не знает? О чем рассказывают остальные пацаны, тот же Крауз? Вот так вот взять и прижать, и всё… И что? А ничего… Ничего страшного не случилось бы, и небо не обрушилось бы, и земля бы не разверзлась под ногами. Так всё просто… Просто и легко… И ведь какая-то секунда всего была, а он забыть не может эту секунду. Хотя, может, перед той секундой всё к ней и шло, к секунде этой? Может к ней всё и шло с того момента как открыла она ему дверь тогда, в первый раз? И если б не было всего, что предшествовало ей, так и секунды бы этой не было? «Но зачем я-то ей нужен, Татьяне этой? Я-то ей зачем? Целоваться не с кем, что ли? Мало холостых, неженатых? Не влюбилась же она в меня. Тьфу ты! – ругнулся он, мотнул головой и встал. – Нет, надо выкидывать всё это из головы».
– Я за углём, – бросил он жене и, одевшись, вышел во двор.
5
К удивлению Николая, в понедельник утром никто даже не поинтересовался его субботней подработкой. Хотя, если честно, он ждал и боялся этих вопросов, на сто раз прокручивал в голове, что и как лучше сказать Краузу с Олегом. Но, похоже, все просто забыли об этом, ведь речь-то о калыме шла почти неделю назад. Это у него самого Татьяна со своим поцелуем всё воскресенье не шла из головы, и он думать больше ни о чем не мог, хоть и гнал прочь от себя мысли о ней. Однако на работе все молчали, а Вовка Толстобров, обычно помнящий такие вещи и живо интересовавшееся всем, что связано с женским полом, всё ещё болел. Николай же был этому только рад, и день начался как обычно.
За работой Николай отвлекался от навязчивых мыслей о Татьяне и за неделю более-менее успокоился. Ездить на установку дверей они с Олегом стали поочереди, неизменным в бригаде установщиков оставался только Крауз за рулем УАЗика.
На следующих выходных, в субботу с утра, Николай всё же съездил с отцом за калиной, так как отказывать ему дальше было уже стыдно. Набрали каждый по полтора ведра. Потом, вечером парились в бане, а после все вместе сидели за столом, разговаривали, обсуждали новости и ставшую совсем непонятной жизнь.
Дома Николай старался вести себя как обычно, но всё же он немного изменился, став более молчаливым и задумчивым. Если раньше он почти каждый день перед сном рассказывал жене о том, как идут дела на работе, что нового или просто интересного произошло, то сейчас молча поворачивался на бок и быстро засыпал.
– Коль, что-то случилось? – спросила Екатерина в воскресенье за завтраком, внимательно глядя мужу в глаза. – Ты в последние дни какой-то не такой стал.
Он чуть нахмурил брови и слегка пожал плечами:
– Какой не такой? Обычный.
– Да нет… Всё молчишь, не рассказываешь ничего.
– Да брось ты… Чего рассказывать-то?
– Ну раньше же рассказывал: как на работе дела, что нового…
– Ну так и чего?! – вспылил вдруг муж. – Я тебе не Шахерезада, сказки перед сном рассказывать.
– Да ладно… Чего ты? Я же просто спросила, – лицо Екатерины опечалилось. – Думала, может, случилось чего. Вдруг, приболел, да мало ли…
– Ничего не случилось, – Николай раздраженно отставил кружку с недопитым чаем и вышел из-за стола.
Он сам заметил в себе эти изменения, и они ему не нравились. Он бы с удовольствием отмотал время недели на две назад, когда всё ещё было простым и понятным, когда на душе был мир и покой, и так бы и жил дальше, ничего не меняя. Так ведь не отмотаешь… Нет-нет, да и вспоминал Николай о Татьяне, вспоминал тот поцелуй её проклятый, коленки её голые, глаза с нахалинкой… Он тут же гнал прочь эти воспоминания, старался занять себя чем-нибудь, чтоб только не думать об этом: «Надо, просто, чтоб время маленько прошло и всё, – убеждал он себя. – И забудется это, и вылетит из головы».
Оно бы, наверное, так и вылетело, но на следующей неделе в четверг Крауз вдруг как ни в чем не бывало заявил с утра:
– Колян, тебя Ленка в субботу на день рождения приглашает.
– Какая Ленка? – не понял тот.
– Как какая? Ну Танькина подружка. Рыжая, которая потом-то подошла, когда мы дверь ставили. Забыл, что ли?
– А-а… – Николай понял, о ком шла речь.
«Ёлки-палки, не было печали, – помрачнел он. – Нафига мне этот день рождения сдался?» Пожав плечами, он хмуро сказал:
– Так, а я тут при чём?
– Что значит «при чём»? На день рождения, говорю, приглашает. Чего не понятного?
– Да ну… – протянул он. – Я не пойду, чё я там делать буду?
Крауз удивленно посмотрел на него:
– Как – что делать будешь? То же, что и остальные. Что люди на днях рождения делают? Общаются, танцуют, балдеют… Что, ни разу на дне рождения не был? Кстати, если ты паришься по поводу подарка, то ничего не надо. Ленка так и сказала – никаких подарков.
– Да при чём тут это… Просто, ну кто мне она? Чего я к ней пойду? Я ведь не знаю её толком.
– Ну как хочешь, – не стал больше уговаривать Александр. – Я тебя агитировать не собираюсь, не маленький, сам решай.
Но камень в воду был брошен, и круги от него пошли. И опять всплыло в памяти у Николая всё, что случилось в ту субботу, – двух недель ещё не прошло. И заныло опять у него в груди, и словно тоска какая захлестнула, и вдруг ужасно ему захотелось снова увидеть Татьяну эту, будь она неладна. «Да фиг с ним, схожу, посижу немного и всё, – убеждал себя Николай в течение дня. – Так… ненадолго. Ничего же не случится. Только надо придумать, что Катьке сказать».
Вечером, когда уже переоделись и вышли на улицу, он подошел к Краузу, который ножным насосом подкачивал колесо у своей «девятки», и спросил как можно более безразличным тоном:
– А где день рождения-то будет?
– Ленкин-то? Надумал, всё же? Ну и правильно!
– Да не знаю ещё, посмотрю, как дома будет. Там батя, просто, просил помочь ему кое-что сделать… – выдумывал на ходу Николай. – Не знаю пока, может, и схожу ненадолго.
– Понятно, – Александр продолжал подкачивать колесо. – День рождения у неё дома будет, у них квартира трехкомнатная. Они с матерью вдвоем живут, но та обещала уйти на все выходные куда-то, к подружке, что ли, не знаю. Так что, вся хата в нашем распоряжении.
– А кто ещё будет?
– Да там немного… Человек десять от силы. Ну я, понятное дело, Танька, ты вот, если пойдешь, и ещё человек пять-шесть, знакомые разные.
– Ясно… Но я всё же, Санёк, как-то сомневаюсь, я ж никого там не знаю.
– Почему никого? Я же тебе говорю – я буду, меня-то ты знаешь? Таньку знаешь, Ленку видел, кого тебе ещё надо? С остальными познакомишься, делов?то…
– А где это? В смысле, адрес какой? И во сколько?
– К пяти приглашает. А адрес… – Крауз, отсоединив насос, спрятал его в багажник. – Давай так сделаем: ты полпятого сюда подходи, к кооперативу, я подъеду, тебя подхвачу и вместе поедем.
Подошел Олег.
– Куда едем? – услышал он последнюю фразу.
– Да нас с Коляном тут на день рождения позвали, вот договариваемся во сколько встречаться.
– А-а… А мне нельзя на хвост вам упасть?
Крауз пожал плечами:
– Не знаю, давай я сегодня у именинницы спрошу, как там с балансом женского и мужского пола. Сам понимаешь, если пацанов перебор будет, то тоже не порядок.
– Добро… – кивнул Токмаков. – А то мне в субботу всё равно делать нечего.
– Ладно, завтра поговорим.
Наутро Крауз обрадовал Олега:
– Можешь приходить, как раз парней на одного меньше было. Только смотри, я за тебя поручился, что ты пацан нормальный. Ленка дама сурьёзная, не любит шантрапу всякую.
– Не боись, всё пучком будет, – расплылся в улыбке Токмаков. – А куда идти-то и ко скольки??
Александр объяснил и предложил собраться всем у кооператива, чтобы ехать вместе. Но Олег сказал, что ему будет ближе добираться до места из дома, поэтому решили встретиться в пять возле Ленкиного подъезда, и потом уже пойти в квартиру сразу втроем.
Выздоровевший Толстобров, уловив, что речь идет всё о тех же девчонках, от которых его уже однажды отшили, даже не подходил со своими просьбами. Вовчик лишь криво ухмылялся, делая вид, что ему всё это «глубоко до лампочки». К тому же он ещё в среду гордо заявил, что познакомился с «одной высшей девочкой», поэтому ходил гоголем.
Весь оставшийся день Николай думал, правильно ли он поступил, что согласился пойти на этот день рождения. Время от времени его начинала мучить совесть, становилось стыдно перед женой, но он говорил себе, что ничего страшного не делает: «Подумаешь, на день рождения схожу. Я что – привязанный? Я же ничего такого не делаю. Ну потанцевать маленько, выпить, расслабиться чуть-чуть. Я ж и так всегда дома, не пью, не гуляю. Работа, дом и всё. А Татьяна эта… Да плевать мне. Она сама по себе, я сам по себе».
Он уже забыл, что всего лишь день назад решил идти на день рождения к Елене только из-за того, что ему вдруг нестерпимо захотел снова увидеть Татьяну. Стыд от того, что он поступает нехорошо по отношению к жене, желание оправдаться в собственных глазах заставили его к концу дня убедить себя в том, что он идёт «просто немножко отдохнуть», почти как в парк сходить на карусели прокатиться, не более…
6
В субботу, сразу после завтрака, он, будто бы спохватившись, наконец заявил жене:
– Да, слушай… Я вчера забыл тебе сказать. Меня на день рождения сегодня пригласили.
– Кто? – удивленно подняла брови Екатерина.
– Да на работе у нас один мужик есть.
– А ко скольки??
– К пяти.
– Здо?рово, – улыбнулась жена. – Я уже сто лет нигде не была. А Анютка как же? Надо будет мою маму попросить, чтоб посидела с ней тогда. Ты сбегаешь к ним, позовешь её?
– Анютку? – Николай сдвинул брови. – Да нет, ты не поняла… Меня одного позвали. Я один пойду.
– Как один? – Екатерина, мывшая посуду, отложила мыльную губку в сторону. – А я?
– Так там одни мужики будут, без жён. Если бы семьями, тогда другое дело, но он типа мальчишника что-то организует. Он сам, просто, не женатый, ну и вот…
– А-а… – Екатерина расстроено вздохнула. – Ну, тогда, ладно.
После обеда Николай стал собираться. Ему хотелось пораньше уйти из дома, поскольку в присутствии Екатерины всё же чувствовал себя неловко. Тщательно побрившись, он стал думать, что надеть. Впрочем, большого выбора у него и не было, но он всё равно несколько раз то снимал, то надевал три своих рубашки, примерял единственную выходную кофту, но потом подумал, что в ней может быть жарко, и в итоге всё же остановился на одной из рубах.
Екатерина, наблюдавшая всё это время со стороны, как муж бегает туда-сюда от шкафа к трюмо, не удержалась и заметила:
– Ты, прям, как на свидание собираешься.
Николай слегка покраснел и сердито хмыкнул:
– Скажешь тоже… При чем тут свидание?
– Да выбрать никак не можешь, в чем на мальчишник идти. Сроду так никуда не собирался.
– Ну… не просто же мальчишник, а день рождения всё?таки. Не пойду же я как попало.
– Да мне-то всё равно, иди, в чём хочешь, я так просто говорю. Тебя когда ждать-то?
– Точно не знаю, но думаю, что долго не буду. Часика два-три посижу и всё.
Наконец, собравшись, Николай ушел. Ушел, можно сказать – убежал, из дома намного раньше, чем было нужно. Не спеша дошел до кооператива и стал ждать Крауза. В кооперативе по случаю выходного дня никого не было, за исключением Сергея Михайловича. Увидев в окно Мартова, директор вышел из своей кандейки.
– А ты чего сегодня пришел? По работе уже соскучился? – поинтересовался он.
– Да нет… Мы с Саней Краузом договорились здесь встретиться. На день рождения вместе идем.
– А-а… Так, а чего на улице жмёшься? Холодно ведь, заходи внутрь.
– Да ладно, он уже сейчас подъедет, – отказался от предложения Николай, поёживаясь от ветра и сильнее натягивая на голову вязаную спортивную шапочку.
– Ну как знаешь, – директор ушел обратно.
