скачать книгу бесплатно
– А в школу можно?
– В школу даже нужно. Может, быстрее адаптируется и вспомнит, что произошло.
Они уже почти собрались уходить, но тут в палату вошла симпатичная рыжеволосая женщина лет сорока, в милицейской форме. Настя не очень разбиралась в званиях и погонах, но то, что одна звездочка с двумя полосками означает майора, знала.
– Здравствуйте, я ваша участковая, Ирина Петровна Заяц. Необходимо поговорить с потерпевшей.
Она дружелюбно улыбнулась Насте, давая понять, что строгое слово «потерпевшей» скорее шутка.
– Конечно, ответила Лилия Александровна. – Присаживайтесь. Правда, стульев здесь нет, так что придется на кровать.
Участковая присела на матрас противоположной кровати.
– Ну, что, Настя. Ты у нас теперь местная знаменитость, – и Ирина Петровна снова улыбнулась. Улыбка у нее была приятная, располагающая к душевному разговору. Правда, в ее синих глазах слегка угадывалось некое напряжение.
– Я с тобой так, без протокола. Просто побеседовать.
– Конечно, -в ответ улыбнулась Настя, мельком стрельнув глазами на маму, как бы спрашивая разрешения. Мама согласно моргнула веками.
– Расскажи, что с тобой случилось?
– Да вроде ничего. Хотя все вокруг почему-то уверяют меня в обратном, – попыталась пошутить Настя.
– Хорошо. Ну, а что ты помнишь?
Настя добросовестно пересказала свои вечерние приключения, начиная с болезни училки по биологии и до прихода во дворец спорта.
– Подожди, – сказала мама, дождавшись конца рассказа. – Когда ты пропала, вообще каникулы были. Какая учительница?
– Ну, как какая? Наша биологичка, Аннушка. Ну, Анна Семеновна. У ней еще прозвище «стрекоза» из-за больших очков.
Мама растерянно моргнула и сделала непонятный знак участковой.
– Извините, Ирина Петровна, можно вас на два слова?
Они вышли в коридор и заговорили громким шепотом. Настя к двери подходить не стала, так как подслушивать не хорошо, но максимально напрягла слух. Интересно же.
Все, что она могла разобрать из шепота за дверью: « Нет, такой учительницы в их школе не было» и какая-то «градная амнезия»
– Наверное, ретроградная. Вроде доктор так говорил. – вспомнила Настя.
Потом у мамы зазвонил телефон:
– Нет, нельзя. – сказала она. – Никак, извините.
И они с участковой снова вошли в палату.
– Ладно, Настенька, не буду пока тебя больше пытать, – снова включила улыбку офицер полиции. Единственно, дай мне, пожалуйста, свой смартфон. Отдам спецам на экспертизу.
Настя уже знала, что непривычное слово смартфон – это ее ментофон, и отдала аппарат Ирине Петровне.
– Вот, – сказала она, – это мой ментофон «Тамагучи».
– Ишь ты, ментофон, – удивилась участковая. – Прямо телефон мента. Надо и себе такой взять. Мы, хоть и полицейские уже, но называем себя ментами, по старой памяти. А где брали?
Вопрос она обратила к матери, понимая, что столь дорогую покупку девочка совершить не в состоянии. Лилия Александровна снова неловко улыбнулась, пожала плечами, но ничего не сказала. Участковая посерьезнела, и, перехватив аппарат двумя пальцами, аккуратно опустила его в пакет, вынутый из кармана.
– На всякий случай пальчики с него тоже снимем, – пояснила она матери. –Если, кроме моих и Настиных еще чьи-то найдутся…
– Найдутся! Вчера Михаил Иваныч его в руки брал, тренер мой.
– Хорошо, что сказала! – рассмеялась Ирина Петровна. – А то потом засадили бы его лет на пять. Надо еще и к нему забежать, пальцы сверить.
– А что, это запрещенный смартфон?
– Не знаю, пока не знаю. Просто процедура обычная, протокольная. Ну, выздоравливай, до встречи.
Рыжеволосая полицейская, попрощавшись кивком с собеседницами, вышла из палаты и бодро застучала каблуками по коридору.
Наконец, Настя, вместе с мамой пошли домой. Шли они старой знакомой дорогой, по которой сто раз ходили вместе, когда Настя дожидалась маму после дежурства. И тут Настя снова начала подмечать некоторые странности в знакомом городе.
– Мам, а вот странно, – показывая пальцем на старый двухэтажный дом, который был в небольших трещинах и поэтому обильно смазанный штукатуркой. – Он разве на этом углу находился? Эта двухэтажка стояла на квартал выше.
Мама успокаивающе погладила Настю по плечу и перевела разговор на другую тему.
– Смотри, какая собачка смешная там бегает. По моему, это шпиц.
– Мам, а где собачка эта собачка бегает – там же должна скейт площадка. А там тренажерка.
– Это у тебя от стресса, – успокаивающе сказала мама. – Это называется ложная память, когда человек помнит то, чего не было.
–Так у меня вроде никакого стресса не было.
– Ладно, давай мы с тобой вечером все обсудим за ужином.
– Мам, а что это за дерево? – подходя к дому спросила Настя. – Я вот раньше внимания не обращала, но, вроде, дерево у подъезда было другое.
–Каштан, – ответила мама. –Видишь, каштанчики рассыпаны.
Настя в упор не помнила, чтобы раньше у подъезда валялись каштаны. Да и дерево было повыше, этажа до пятого. А это едва дотягивало до третьего. Но данную мысль она озвучивать не стала.
Подойдя к подъезду, мама суетливо попыталась нащупать ключи в своей сумочке.
– Да мам, не ищи, у меня ключи ближе.
Настя достала небольшую связку ключей из переднего кармана рюкзака.
Домофон озадачено пикнул, но дверь не открылась.
– Наверное, размагнитился, – сказала мама, уже доставая свой ключ из черной дыры своей дамской сумки.
Эти несоответствия накапливались как снежный ком, и Настя почувствовала себя плохо.
– Может, я реально сошла с ума? – подумала она, сидя за обеденным столом на кухне.
– Мам, может, мне реально к психиатру надо? – пытаясь за неестественной ухмылкой скрыть тревогу спросила девочка.
Мама обняла свою дочь, прижала к груди и заплакала.
– Так, ладно! – вытирая слезы сказала Лилия Андреевна. – Надо нам с тобой праздник устроить. Сейчас я котлеток пожарю, сбегаю, куплю твой любимый яблочный штрудель.
Настя любила больше штрудель вишневый, но решила не расстраивать маму и не пополнять копилку странных несовпадений. Сейчас она уже ни в чем не была уверена.
Но настоящего праздника все-таки не вышло. Когда они сидели за столом, позвонили в дверь. Мама пошла открывать. На лестнице стояла участковая
Глава 8
– Да…странноватая она какая-то стала.
Михаил Иванович зачем-то повертел в руках красный свисток, лежащий на столе, и положил обратно.
– А в чем странность? – спросила Юля.
Серебров, понимая свой уязвимый статус внештатника, прилежно сидел на гимнастической лавочке у стены кабинета. Хотя было видно, что его обуревает желание завалить тренера вопросами.
Михаил Иваныч поколебался, стоит ли говорить на эту тему или нет.
– Но только между нами? Договорились? Без передачи?
Юля кивнула – мол, само собой.
– Ощущение, что она, как не из нашего мира, – озвучил свои сомнения тренер. -Понимаю, звучит как-то мистически, – попытался он со смешком смягчить свою формулировку. – Я во весь этот бред, который крутят по РЕН-ТВ, про параллельные миры – не верю. Батя мой на этом канале зависает частенько и грузит меня потом рассказами из жизни инопланетян и прочих внеземных цивилизаций. Я хотел лишь сказать, что Настя вернулась, как не от мира сего. Потерянная какая-то, на стены натыкается, капоэйра откуда-то взялась. С одной стороны это вполне объяснимо, психическая травма, амнезия и все такое. Я понимаю. Человек от переживаний легко сдвинуться может. Но чисто внешне она выглядит совершенно нормально – девочка как девочка. Меня помнит, девчонок узнает. А больше и сказать нечего.
Серебров при упоминании параллельных миров непонятно хмыкнул, но сдерживался, преодолевая желание вступить в разговор.
– Она в больнице сейчас?
– Наверное. Мать ее прилетела, через забор больницы перелезала. Она врачом на «скорой» работает. Да оно и понятно. Два месяца девчонка непонятно где была. К слову, говорят, что там, где её нашли, в этот же день пацан пропал. Зять у меня в МЧС работает. Говорит, реку шарили вчера, но без результата.
Серебров, и до этого беспокойно ерзавший на скамейке, вскочил.
– Что, прям на этом же месте пропал?
Михаил Иванович слегка поднял брови на этот эмоциональный всплеск внештатника.
– Ну, не поручусь, что точно в этом месте, но где-то неподалеку. Сам я там не был.
– Ну, тогда это все объясняет! – вскричал Серебров. Но, что именно, объяснять не стал, и снова приземлился на лавочку худым задом слегка в обвисших брюках серого цвета.
– И вообще, вам лучше с ее матерью поговорить, – закруглил разговор тренер. – А вам я ничего не говорил. Сами понимаете, этика – дело тонкое. Девочка подросток, да еще не в себе. Вы опишите как-то не так, а ее потом одноклассники травить будут, сумасшедшей обзывать. Надо тщательно планировать, как слово наше отзовется. Ладно, господа, рад был поболтать, но у меня тренировка.
– Конечно, конечно! Мы поговорим с ее матерью. А насчет спорта может какие-то новости есть? Вроде в это время всегда зональные были. Я помню еще с тех пор, когда у вас в команде после универа играла. Помните, как мы каменских в финале раскатали?
– Дааа, были времена, – помягчел лицом тренер. – Ты – девушка рослая, помню твои трехочковые броски. А зональные уже лет пять по новому графику проходят. Новый министр спорта в области, новая метла, так сказать. Так что, новостями из области спорта, мне тебя побаловать не удастся. Сходи к скалолазам, там Леха Шевченко недавно команду со сборов привез.
Попрощавшись, журналисты вышли.
– Ну, что? Идем? – возбужденно спросил Серебров.
– К скалолазам? – спросила Юля.
– Зачем к скалолазам? – удивился внештатник. –В больницу. К девочке. У меня, кажется, есть документально подтвержденная теория по поводу ее исчезновения.
И он потряс перед собой своей папкой, давая понять, что она буквально набита доказательствами. Юля мысленно покрутила пальцем у виска.
– Ладно, сейчас поищу номер матери.
Путем сложных переговоров, через третьи руки друга друзей, нужный телефон удалось достать. В этом вся прелесть маленьких городков, где все друг друга знают. А уж врачей и подавно. Но на этом везенье закончилось. Мать девочки вежливо, но наотрез отказала в разговоре.
–Оно и понятно, – подумала Юля. –Я бы тоже не стала говорить с журналистами. Ладно, пойдем другим путем. Поговорю пока с ее одношкольниками и девчонками из команды. Может, и участковая что скажет. На первичный материал хватит, а там «следите за развитием событий»
– Может, в кофейню зайдем? – предложил Серебров. – У меня, кажется, есть рабочая гипотеза. Возьмем по капучино, и я вам ее непременно изложу. Естественно, я угощаю.
Юля знала, что внештатник на пенсии и беден, как церковная мышь, поэтому щедрость оценила высоко, но тут же отвергла.
– Каждый сам за себя. Хорошо, пойдемте.
– Каждый сам за себя, – засмеялся ее спутник. – Так шакал в «Маугли» говорил.
Потом понял, что сравнение с шакалом как-то неуместно в отношении девушки и смутился.
– Извините, это я что-то невпопад. Пойдемте. И я угощаю. Это мое обязательное условие.
– Шикуете? – съязвила Юля
– Ах, оставьте, – ухмыльнулся Серебров. – Гусары денег не берут. Тем более, у меня скидочная карта в «Бодрую чашку» есть. Вчера один ученик подарил. По ней две чашки на выбор бесплатно. Акция.
– Гусары денег не берут, а берут дисконтные карты. Куда катится мир. А где эта кофейня?
– На краю Африки. Пару месяцев, как открылась. До этого там пивнуха располагалась. Но здоровый образ жизни твёрдой поступью шагает по планете.
– Да уж, пивнуха для Африки норм, а вот кофейня… А почему ученик? Вы где-то преподаете? Вы же вроде не учитель.
– Да, попросили вести краеведческий кружок в местном доме детского творчества. Всякие туристические тропы прокладываем, интересные места на карту района наносим. Родники опять же.
Кофейня, куда пришли журналисты, была небольшой, но уютной. Даже в дневное время здесь был легкий полумрак, а атмосферу создавали небольшие гирлянды и лампочки.
– Миленько здесь, – подумала Юля.
