скачать книгу бесплатно
Глава 3. Артём
Когда женщина, красивая женщина, что вызывает мощный приток крови в паху, смотрит так вызывающе, у тебя не может остаться и шанса держаться от нее подальше.
Вот и у меня нет шанса включить мозги и понять, что мы стоим на людной улице возле развлекательного комплекса, пусть даже и утром, что она замужем, что она может быть и вовсе против моего внимания. Но я все равно притягиваю ее к себе и целую так, словно земля под нами тут же разверзнется и повергнет нас в преисподнюю за пошлые, порочные мысли. А мои мысли очень порочные, такие, что и любителю порево-кинематографии не снились.
Поэтому прослушав, что она там пытается возразить, я отрываюсь на мгновение от пухлых, вкусных губ, чтобы набрать новую порцию воздуха и нырнуть в эту сладкую шелковую глубину рта. Снова. И снова. Познать языком все его сокровенные местечки, напиться желанием, от которого нас обоих трясет, а тела наливаются тяжестью магнитов, прижатых к друг другу без возможности разойтись по своим полюсам.
Член уже болезненно трется о ткань спортивных брюк, и я со стоном подхватываю голубку и несу в свою огромную тойоту тундру, на заднем сидении которой можно очень удобно расположиться вдвоем в любой, самой заковыристой, позе.
Я еще не пробовал так делать, но фантазировал часто. А сейчас аппетитная самочка поможет мне воплотить фантазию в жизнь.
Закрываю на все замки тонированную в ноль тачку и сразу беру обхватом изумительную грудь соседки. Надо будет обязательно спросить ее имя и назвать свое, но сейчас есть занятие поинтереснее бесполезных разговоров. Обычно разговоры заставляют задумываться о каких-либо вещах, но нам сейчас здраво мыслить нельзя. Здравомыслие это для ханжей, что боятся слова «член» и называют его высокопарно «окаянный отросток».
– Просто чувствуй.
Чувствуй, детка, как кусаю твои соски через два слоя ткани, как мну эти шикарные дары природы и уже представляю, как буду елозить по ложбинке членом, как ты вытащишь розовый влажный язычок и будешь глотать мое семя.
Соседка совсем откидывается назад, теряясь в этой нирване, что накрывает плотным кольцом мое тело и стискивает горло, заставляя задыхаться. Задираю футболку и скучный бюстик высоко под горло и охаю от того вида, что предстает передо мной. Нет, ей, конечно, стоит схуднуть, складка на животе об этом громко шепчет, но терять такие дыньки, что сдуются в первую очередь, будет очень жалко. Очень, очень жалко терять это сливочное великолепие с тонкой бархатной кожей и сеточкой венок, что проступают под ней.
Поэтому, пока есть время, хочу насладиться ими сполна. Обхватываю с двух сторон, стискивая, и просто зарываюсь в них, как в приятные, упругие подушки-антистресс.
Для мужика это вообще лучший антистресс. Я ни раз видел, как отец после тяжелого рабочего дня, заполненного договорами и общением с идиотами, просто опускал голову к матери на немаленькую грудь и уже спустя несколько минут был полон сил и энергии.
Велика сила женской груди.
– Шикарные титьки, – шепчу я в ложбинку и принимаюсь ее вылизывать, чертя дорожку к темным, крупным соскам. Ласкаю ореолу по кругу кончиком языка, твердую вершинку сжимаю губами.
Все это просто болезненно давит на мозг, кровь в котором шумит и пульсирует, отсчитывая секунды до падения в бездну экстаза.
Но я не тороплюсь. Исследую грудь своей соседки основательно, целую плечи, языком ласкаю пересохшие губы и снова спускаюсь к холмам.
Чтобы она приняла меня прямо сейчас, нужно даму так завести, чтобы свое имя забыла.
Продолжаю рукой сжимать сливочного цвета грудь, украшенную темно-розовым соском, как вишенкой на пирожном и чувствую, как соседка ужом подо мной извивается, демонстрируя свое отчаянное желание, чтобы я продолжал посасывать и прикусывать.
– Имя, – низко шепчу между делом.
– Что? – хрипло стонет она, уже, кажется, теряя сознание, и все сильнее оттягивая на моей голове волосы.
– Как тебя зовут? – и правда потерялась, поэтому рукой пролажу ей в брюки, нащупываю мокрое белье, под которым влажный пушок.
Этого не люблю, но один раз пережить можно.
– Ох, что говоришь? – снова стонет она, когда пальцем поглаживаю чувствительное местечко между розовых складочек, постоянно находясь на грани попадания в тесную пещерку.
– Уже не важно, милая, сейчас будет еще лучше – продолжаю ласкать губами грудь и, кажется, слишком громко звеню ремнем и молнией на ширинке, выпуская наружу своего мини-тренера удовольствия, хотя и не такого уж мини. Он точно знает, как доставить девушке наслаждение. Чуть изогнутый, он находит такие точки внутри тела, до которых обычные парни никогда не доберутся.
Где-то я промахиваюсь, ибо в следующую секунду ослабевшее возбужденное тело где-то находит силы, чтобы меня оттолкнуть.
– Настя, меня зовут Настя, – спускает она футболку на влажное от слюны и испарины тело, убирает с глаз влажные русые волосы и опаляет строгим взглядом. – И я не трахаюсь с кем попало в машине, – а вот это обидно. Что это я и сразу «кто попало». Я нормальный парень, да и судя по тому, как ее трясет, она думает так же.
Даю ей свести ноги и любуюсь тем, как она ворчливо морщит вздернутый, как сосок носик.
– Выпустите меня.
– Ты еще мое предложение не выслушала, – прячу разочарованный, но не поникший член в боксеры. Сейчас мне ничего не стоит просто ее нагнуть и трахнуть, да она и сопротивляться будет несильно. Но сила мужчины не в покорении слабой, а в умении заставить женщину хотеть тебе покориться.
– Мне совершенно не интересно, что вы хотите мне сказать. Ваши действия могут быть расценены, как насилие.
Вот тебе на. Как стонать и извиваться, так это, пожалуйста, а как бедный мужчина хочет немного взаимности, так сразу голову в песок.
– А ваши, – сдерживая смех, передразниваю ее недовольный тон, – как соучастие в преступлении.
– Я вам не соуча… То есть я… Откройте эту чертову дверь! – кричит она и дергает ручку дверцы.
И только слезы в ее глазах заставляют меня со вздохом открыть дверь. Из машины она буквально вываливается на асфальт, но быстро поднимается и уже хочет гордо захлопнуть дверь. Хочет разумом, но тело до сих пор дрожит, щеки пылают, а глаза горят похотью. И все это чертовски ее пугает. Да и меня такая неадекватная реакция на обычную в общем-то женщину смущает.
– До сви…
– А знаешь, сколько ты калорий сожгла, пока подо мной извивалась? Примерно сто пятьдесят! Метаболизм ускорится, и подкожный жир начнет сжигаться активнее, – быстро говорю перед тем, как она возмущенно задирает подбородок и хлопает со всей дури дверцей.
– Эй, это тебе не трактор!
Ну что, первая тренировка была разминочной и чертовски возбуждающей. Посмотрим, как она запоет, когда я включу все свое обаяние, смекалку и начну думать не только членом, но и мозгом, который, как часто говорит мама, у меня отлично работает.
А кроме мозга работает еще и член, и очень требует одну обиженную на саму себя голубку. Надо просто объяснить ей, что в собственных желаниях нет ничего плохого. Надо просто показать ей очень приятный способ скинуть несколько лишних кило.
Глава 4. Настя
– Влад, ну я же тебя просила приехать пораньше. Ты опять не поиграешь с Тёмой, – ною я в трубку, таща на руках уже капризного сына.
– Слушай, не сношай мне мозг. Я работаю на благо семьи, твою вон задницу в фитнес-зал отправил. Буду поздно, – отвечает мне как обычно муж и тут же скидывает. Наверное, его длинноногая «работа» заждалась.
Со вздохом убираю телефон и нажимаю кнопку лифта. Сейчас я окажусь дома, уложу сына и снова буду предаваться мечтам о несбыточном. Например, о том, чтобы муж снова посмотрел на меня так, как раньше, чтобы у нас снова был секс. Не фейерверк, конечно, но одно его наличие доставляет женщине много радости. А еще, можно помечтать о сногсшибательном соседе, которого я избегаю уже третий день. Только как преступница подглядываю в глазок, когда он курит на площадке, часто поглядывая на дверь.
Однажды даже позвонил в звонок, и я очень хотела ему открыть, но боялась, что разговора не получится, зато получится та самая тренировка, о которой он говорил. Древняя, как мир. Хотя с моим волнением и тем, сколько я съела за последние пару дней, и тренировок не надо
Одно яблоко вчера и сегодня йогурт в магазине. Больно мысли мои не едой заняты, а тем, как волнующе принялся обрабатывать мою грудь сосед, как умело лизал соски, вызывая обильные притоки крови в мозг, где импульсы возбуждения уже отбивали чечетку.
Как, интересно, его зовут?
Ставлю Тёмку на пол и вставляю ключ в дверь, не открывается. Достаю, вставляю снова. Замок бывает заедает, но сегодня прямо не хочет пускать меня домой.
– Мама…
– Да, милый, сейчас, – дергаю я ключи, уже раздражаясь от бессилия. Чувствую, как к горлу подступают слезы. Да что же за невезуха такая. Муж трахает не меня, с соседом трахаться нельзя, потому что… ну потому что я замужем в конце концов, а тут еще ключ, и Тёма начинает хныкать.
Раньше я не думала об этом, а теперь мысль, что меня разденет и нагнет чужой мужчина, не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Особенно ночью, когда неудовлетворенное тело томится по чужой ласке.
– Ну, открывайся же, – кричу на дверь, давлю на ключ и слышу оглушающий, отдающийся эхом от стен звук треснутого ключа.
– Твою же мать…
– Мама.
Вдруг слышу шумный выдох и резко поворачиваюсь. Сосед, сверкая темными глазами, облокотившись на косяк, выпускает клубы табачного дыма и с наглой усмешкой смотрит на мои страдания.
Козел! Все они козлы!
– Вы не могли бы не курить! Тут, если вы не заметили, ребенок.
Кажется, и правда пропустил сей факт. Потому что тут же подбирается и тушит сигарету в банке возле своей темно-бордовой двери. Без слов подходит близко, обдавая запахом ментола и одеколона. Под мой неожиданный испуганный вскрик легко поднимает, как пушинку, и отставляет в сторону.
– Я смотрю, вам энергию некуда девать, – рассматривает он замок и сломанный ключ, и переводит взгляд на мои лодыжки.
Я с неким женским тщеславием думаю, что они тонкие и изящные, а пальчики на ногах накрашены манящим красным лаком.
Но тщеславие тщеславием, а Тема уже зевает.
– Вы так и будете пялиться на мои ноги или планируете помочь?
– Красивые ноги, – ошеломляет он меня комплиментом и тут же реагирует на Тёму, дергающего его за рукав красной футболки.
– Таски.
– Точно, малыш, тачки, тебе нравится? – поворачивается он к улыбающемуся сыну и показывает на принт на футболке. – Как тебя зовут?
Он бы еще у него водительское удостоверение попросил.
– Тима.
Вау, сам назвал свое имя. Впервые.
– Тимур? – задает вопрос сосед уже мне, но я с улыбкой качаю головой.
– Артем.
– Откуда вы знаете мое имя? – поднимается он и разворачивает свое шикарное тело ко мне, так что пришлось задрать голову.
– Имя моего сына – Артем.
– А… Так мы тезки! – улыбается Тёме Артем и спрашивает: – Хочешь футболку подарю?
Сынок, конечно, радостно кивает, а я не успеваю ничего сказать, как сосед одним движением стягивает с себя предмет одежды и отдает Тёме.
– Вы…
– Да расслабься, голубка, она свежая.
– Между прочим, использовать ребенка, чтобы залезть ко мне в трусы, низко и подло, – шепчу ему на ухо и охаю, когда он резко поворачивает голову и успевает задеть мои губы своими, опаляя их мимолетным прикосновением, как будто клеймо ставит.
– Я еще не на такое пойду. Сейчас, например, починю твою дверь и нагло напрошусь на кофе.
– А я вас не пущу, – вскидываю бровь и складываю руки на объемной груди.
– Пустишь, пустишь, – наклоняется он ко мне. – И в себя тоже пустишь.
Делает он замок удивительно быстро, и вот уже через тридцать минут Тема сопит в своей кровати, а я пытаюсь не смотреть на то, как Артем слизывает с ложки клубничное варенье, не отрывая взгляда от моего декольте.
Кухня у нас маленькая, поэтому, как только я встаю убрать посуду, это наглое полуобнаженное тело встает помочь, но тут же прижимает меня к столешнице задницей.
– Очень вкусная…
– Ложка с вареньем? – пытаюсь отвернуть голову от его поцелуя, но руки-тиски заставляют посмотреть ему в глаза. – Артем, не надо этого. Это неправильно…
– Но так приятно, а главное полезно, – шепчет он мне у самых губ и впивается в них грубым, но удивительно возбуждающим поцелуем.
Он ласкает мой язык своим, терзая губы, и руками лезет в халат и достает набухшую грудь с чувствительными горошинками-сосками.
– Ох, – издаю я стон и невольно закидываю ногу ему за спину, и тут же нашу порочную идиллию нарушает звонок телефона. Его, судя по мелодии. Она быстро затухает, но в мозг она вошла иглой и дала немного прийти в себя.
Осознание происходящего торкает, и я понимаю весь его ужас. Я в квартире мужа, с незнакомым мужчиной и его членом, что уже настойчиво трется мне между ног. Желание поддаться своим чувствам невыносимо, невыносимо не хотеть эту груду мышц… Рядом с собой, на себе, в себе, но все же это нехорошо.
Пытаюсь отталкивать его, но он словно недвижимая скала продолжает терзать мои губы. Пальцами одной руки покручивая мой сосок, а другой забирается мне под халат и сжимает плоть ягодиц.
– У тебя зачетная задница, прям самый смак, – пальцем он проводит вдоль впадинки между булочек, задевая половые губки, и мой мир снова взрывается красками. И от комплимента, и от его ласк, и голоса, а главное от того, что чувствую его твердое огромное желание. Никогда не любила минет, но именно сейчас появляется желание потрогать его, ощутить на языке его вкус.
Член трется о лобок через ткань, словно просится внутрь, жаждет забраться в мою узкую пещерку. И я, уже в эротичной дреме, только раздвигаю ноги шире, со стыдом понимая, что готова на все.
– Да, да, возьми меня…
Но разве мы живем в сказке? Разве может мужчина, которого я обнимаю, быть идеальным? Нет, он обычный мужлан, который произносит слова, испортив волшебство момента:
– Час секса заменяет десять километров бега.
Огонь внутри резко тухнет, а судя по его взгляду, он того и добивался. Хотел остановить это безумие, способное оставить от нас кучку пепла и разбудить малыша.
– Не обижайся, голубка, но трахаться в кухне твоего мужика я не буду. Пойдем ко мне.
– Уйдите, – говорю голосом, судя по всему, способным заморозить и Везувий. Артем вскидывает брови и усмехается, а потом говорит так цинично, что меня пробирает дрожь стыда и желания:
– В общем, смотри, голубка, ты прокололась, и твои хотелки видно и без снайперской винтовки, – говорит без обычной усмешки, каким-то таким властным тоном, что меня начинает трясти, и я не успеваю возразить, как его рука резким движением накрывает мои трусики и вжимает их в киску, пропитывая терпкой влагой.
Возмущенно вскрикиваю, пытаюсь убрать руку, но это как сдвинуть с места вагон.
– Я в городе три месяца, и у тебя есть уникальная возможность воспользоваться моим членом по прямому назначению и стать, как вы там эту хрень называете… Фитобляшкой…
– Хамло! – шиплю в красивое, волевое арийского типа лицо и замахиваюсь, но тут же оказываюсь прижатой животом к столешнице, а в зад упирается член таких размеров, о которых принято говорить шепотом и с придыханием.
