Новеллы

скачать книгу бесплатно


– Да у тебя талант. Ты просто загнала меня в угол, – всплеснул руками Андрей.

– Ты поддался, – усмехнулась она, – нагло поддался…

– Зато ты ощутила вкус победы. Это тебе необходимо сейчас, – задорно засмеялся он и поймал ее взгляд.

Воцарилось молчание. От хмеля и ветреного настроения не осталось и следа. Татьяна со злостью пнула по доске, фигуры с грохотом разлетелись. Следом по полу зазвенели бутылки. Андрей замер, словно увидел перед собой дикого, отчаявшегося зверя, загнанного охотниками к обрыву. Татьяна с болью выдохнула: ей казалось, будто грудь сжали тиски. Прислонясь лбом к стеклу, она жалобно проскулила:

– Андрей, зачем ты так со мной? – по ее пылавшим щекам катились слезы.

– Я был пьян и ничего не помню. Расскажи, что я сделал?

– Был пьян – глупое оправдание. Ты же мне всю жизнь сломал, изуродовал душу. После каждого неудачного свиданиям не приходится играть в шашки с тем, кто сделал мне больно. Мне было больно, слышишь? Возможно, ты не помнишь, но я все помню и ощущаю так же ярко, будто это случилось час назад.

Не сдерживая себя, Татьяна в голос заревела. Ее плач перемежался причитанием и переходил в вой. Андрей попытался дотронуться до ее руки, чтобы хоть как-то утешить.

– Таня…

– Убирайся к черту!!! Григорьев, нет тебе прощения. Я ненавижу тебя, НЕНАВИЖУ!!!

Татьяна пулей вылетела из кухни. Перегородка, которая идеально скрывала тайную комнату от приходивших в дом гостей, осталась открытой. Андрей через окошечко достал опрокинутую бутылку. В ней оставалось вина на несколько глотков. Он от досады поморщился и прижался спиной к прозрачной стене. Андрей снова стал свидетелем ее долгого плача и терзаний. С каждым ее всхлипом он все сильнее сжимал кулаки, на щеках блеснули слезы. Чем пьянее он становился, тем больше давал волю эмоциям. Его душили противоречивые чувства – беспомощность и ненависть к себе.

– Таня-я-я!!! – крикнул он, надеясь, что она его услышит. – Таня, прости меня, ублюдка. Я не хотел. Что бы я ни сделал, я, правда, этого не хотел. Таня-я-я…

Ответом была тишина, слова проваливались в пустоту. Андрей ударил кулаком в перегородку. Бронированное стекло содрогнулось, но устояло. Он бил еще и еще, пока на стекле не появились кровавые полосы от сбитых костяшек. Прижавшись губами к стеклу, он начал громко говорить:

– Таня, я – ничтожество, трус, червяк, гнида, тварь. Таня, ты не должна страдать. Что мне сделать? Должен быть способ все исправить. Я испарюсь, исчезну, растворюсь, но после того, как исправлю то, что натворил. Таня, скажи, что мне сделать? Таня-я-я!

Андрей долго разговаривал с тишиной, пока его не свалил хмель. Прижавшись лицом к стеклянной стене, сквозь сон он тихо шептал ее имя.

III

Татьяна встала рано. Макияж, строгая офисная одежда скрыли следы вчерашней трагедии. Зайдя на кухню, она остановилась. Первым делом обратила внимание на размазанную кровь на стекле. Четыре прерывистые полоски тянулись вниз к окошку, другие три уходили в стороны, образуя на стекле очертания огромного креста. Татьяна прикрыла рот: к горлу подкатила тошнота.

Андрей спал у самой перегородки, плотно прижав ноги к животу и прикрыв голову руками. Татьяна посмотрела на его костяшки пальцев: они припухли, приобрели синюшный оттенок и покрылись бляшками запекшейся крови. Она не понимала, зачем он бил по стеклу. Пытался сбежать? Выплескивал злость на нее? Представив, с какой силой Андрей мог бы ее ударить, Татьяна судорожно вздрогнула и отошла на несколько шагов от перегородки.

За те полгода, что она держала его в плену, Татьяна ни разу не подумала о последствиях. Что если он освободится? Он будет мстить? Или повторит свой гнусный поступок, который привел его к заточению? Сейчас Андрей спал. Его плечи безмятежно поднимались при глубоком вдохе и так же медленно опускались на выдохе.

– Кто победит: охотник или зверь? – шепнула она, положив ладонь на стекло.

Кровавая дорожка по ту сторону стекла пробудила воспоминания из детства. Ее отец принес из леса волчонка – серого щенка на высоких лапах, с вытянутой мордой и бледно-коричневыми глазами, в которых любопытство сменялось страхом.

Охота в тот день не задалась. Отец и его двое друзей нарвались на стаю волков, которые делили убитую косулю, и сами чуть не стали добычей для зверей. Им удалось избежать трагедии, потому что они были знатными и опытными охотниками, ловко управлялись с оружием, а в качестве трофея забрали испуганного волчонка с собой.

Отец Татьяны построил для него просторный вольер с бетонным полом и обтянул трехметровой металлической сеткой в мелкую ячейку. Будка походила на маленькую деревянную баньку. Первое время волчонок чаще всего находился в ней, скрываясь от любопытных глаз. Отец Татьяны любил показывать необычный трофей гостям и слушать, как восторгаются его охотничьим талантом, мужеством и героизмом.

Через время волчонок, которого назвали Волчком, перестал дичиться. Он дожидался порции свежего мяса и с удовольствием терзал его по всей клетке, вероятно, представляя, что это его добыча. Наевшись от пуза, Волчок заваливался на подстилку из сухой травы и засыпал.

Татьяна любила наблюдать за тем, как волчонок спит. Она подолгу стояла у вольера, внимательно рассматривая серую шерсть с редкими коричневыми прядками у шеи, вдоль хребта и кончиков лап. Видела, как часто поднимается его живот от дыхания, подергивается хвост, приподнимаются уши на малейший шорох со стороны. Еще во сне он обнажал челюсть, демонстрируя свое смертельное оружие – белые острые клыки, и редкое урчание вырывалось из пасти. Татьяна не знала, снятся ли по-настоящему волкам сны, лишь предполагала, что сейчас этот звереныш видит, как он бегает в лесу со своими соплеменниками и охотится. Несмотря на то что он был мал, в его памяти должны были остаться воспоминания о родной стае, родителях, братьях.

Отец Татьяны умилялся щенком и наивно верил в преданность волка перед человеком. Татьяна этого не понимала. Охотники убили семью Волчка. Это не щенок, это – дикий и опасный зверь. В свои десять лет Татьяна твердо верила в это, и страшный вой, будивший ее среди ночи, служил подтверждением. Глупо полагать, что дикий зверь когда-нибудь станет домашним питомцем, – однажды инстинкт пробудится, и волк вцепится острыми клыками в глотку. Падет слабый.

Шло время. Волчок превратился в настоящего волка, по силе и красоте не уступавшего любой собаке. Татьяна боялась подходить близко к нему и наблюдала со стороны. Волчок часто метался по вольеру, который теперь не казался таким большим для зверя. Иногда он замирал, и его взгляд уходил куда-то вдаль, сквозь решетку, забор, дома. Куда-то туда, где есть свобода и простор. Оцепенение быстро проходило, и волк снова принимался судорожно обходить клетку. Ему давали больше мяса. Отец ездил за свежатиной на рынок: покупал кроликов, гусей, индеек, свиной окорок, часть козы, в редких случаях телятину. Только в тот момент, когда хотел побаловать своего питомца. Татьяна пару раз видела, как Волчок ест, и с тех пор старалась избегать подобных зрелищ. Одной мощной лапой он прижимал кусок к полу. Рыча и обнажая пасть, вонзал зубы в плоть и рывком отдирал маленькие кусочки жилистой ткани. С каждым укусом волк все больше рычал, морщил нос, усиливая дикий оскал, и с новой силой впивался в кусок. Морда его становилась красной от крови, взгляд темнел.

Знатоки волков подсказали способы тренировки Волчка. Конечно, отцу больше всего хотелось покорить дикого зверя и добиться его полной преданности. Татьяне во время тренировок запрещали выходить из дома, но она слышала, что дрессировка проходит с применением грубой силы. Волк признает только сильного вожака стаи, а значит, необходимо сломить его дух и подчинить себе. Татьяна смотрела в окно, как отец с помощью дубинки или кнута подчинял дух зверя. После чего давал ему кусочек свежей телятины.

Волчок стал более смирным. Его часто выпускали из вольера, и он терялся в саду или уходил надолго гулять, после чего соседи делились слухом, что где-то были до смерти загрызены собаки. Татьяна не сомневалась, что это проделки Волчка. Она не встречалась с ним один на один: отец строго это контролировал и всегда держал при себе оружие.

Мама уже не боялась волка – спокойно выходила на улицу и даже кормила. Отец относился к нему, как к домашней собаке: Волчок не проявлял агрессии. Часто подходил к хозяину и утыкался мордой в ногу, а иногда просто спал у ног, когда тот чистил ружье в беседке. Отец был доволен покорившимся зверем, сажал его в вольер только на ночь или во время визитов гостей.

В день, который изменил все, отец предупредил, что выпустит Волчка гулять. Он сделал это утром, когда вернулся с ночной охоты. На отце была камуфляжная одежда для леса, пальцы пахли порохом, а в багажнике машины лежала застреленная косуля и несколько рябчиков для Волчка. Отец загнал автомобиль в гараж и приготовился разбирать снаряжение, которое брал с собой на охоту.