скачать книгу бесплатно
Флориан Бэйтс и пропавший виолончелист
Джеймс Понти
Суперсыщики. Теория мелочей
Учиться в седьмом классе – нелегко. Работать на ФБР – ещё труднее. А делать и то и другое одновременно… Пожалуй, один лишь Юный Шерлок с изобретенной им Теорией мелочей на такое способен!
Чем школьное хулиганство может заинтересовать ФБР? Ничем, если только речь не о самой элитной школе в столице. В которой, между прочим, учится дочь президента.
Флориан и Маргарет внедряются в среду богатых и знаменитых, чтобы раскрыть сплетенный там заговор. Но тут дело о хулиганстве принимает неожиданный оборот, превращаясь в дело о… похищении человека.
Джеймс Понти
Флориан Бэйтс и пропавший виолончелист
James Ponti
Florian bates 2: Vanished! (A framed novel)
Text copyright ©2017 by James Ponti
© Анастасия Иванова, перевод, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Посвящается Ро Стимо – искательнице улик, решательнице загадок, чемпионке среди писателей
Эта книга – художественное произведение. Все отсылки к историческим событиям, реальным личностям или местам преследуют художественные цели. Другие имена, персонажи, места и события являются продуктом авторского воображения, и любое совпадение с действительными событиями, местами или личностями, живыми или умершими, совершенно случайно.
Глава первая
«Зодиак»
Учиться в средней школе – непросто.
Распутывать дела для ФБР – еще сложнее.
А делать и то и другое одновременно – ну это просто безумие.
Поверьте, уж я-то знаю. Меня зовут Флориан Бэйтс, мне двенадцать лет, и, как и моя лучшая подруга Маргарет, я – детектив-консультант в Федеральном бюро расследований. Мы помогаем ФБР так же, как Шерлок Холмс помогал Скотленд-Ярду. Только Шерлоку никогда не приходилось закрывать дело и в тот же вечер писать изложение по прочитанной книге.
Не ведал он и прочих тягот жизни семиклассника. Вроде задир в раздевалке, комендантского часа с девяти вечера или мучительного выбора одежды. Все, что требовалось Холмсу, – это надеть пальто и свое охотничье кепи. Детектив мгновенного приготовления.
А я? Такое чувство, что я вечно одет неподобающим случаю образом. Как тогда, когда нам нужно было опросить свидетеля, а я еще не снял футбольной формы. Или в тот раз, когда я щеголял в майке с надписью: «Я С ЧУБАККОЙ», а день завершился работой под прикрытием в приемной посла Франции (если кто вдруг заинтересуется: Que la Force soit avec toi – это «Да пребудет с тобой сила» по-французски).
Поэтому ничего удивительного, что на станции техобслуживания службы береговой охраны я оказался единственным человеком в двубортном клубном пиджаке и галстуке в елочку. Моя ошибка заключалась в том, что, одеваясь для похода в симфонический зал, я не учел вероятности дальнейшей гонки по реке Потомак в полицейском катере (знаю, вы думаете, что стоило бы).
Идею насчет катера подал Маркус, который курирует команду Специальных проектов. План был действительно хорош – за исключением одной крохотной детали: нас не пустили бы на катер без особого разрешения.
Мы с Маргарет дожидались у входа в офис коменданта порта, пока Риверс убеждал дежурного сержанта помочь нам. Вонь от дизеля стояла сногсшибательная, машинное масло было повсюду, а увидев свое отражение в окне, я обнаружил, что галстук завязан криво.
– Что ты делаешь? – спросила Маргарет, наблюдая за моей борьбой с узлом.
– Пытаюсь его поправить. Это же виндзорский узел. Он должен быть ровно по центру.
Она окинула меня своим фирменным взглядом «Да ты что, прикалываешься?»:
– Мы стоим на верфи, вокруг бензин и сажа, а ты беспокоишься об узле на галстуке? Отчего бы не попробовать расслабиться, а? Никому до твоего галстука дела нет.
– Технически это не верфь, – поправил я. – Мы стоим на причале. Причал – часть гавани. А верфь – нечто совершенно другое.
– Серьезно? – Она покачала головой. – Ты услышал только это и теперь корректируешь мой словарный запас?
Заискивающе улыбнувшись ей, я пробормотал извинения. А потом попытался последовать ее совету – расслабиться. Но не так-то это было просто. Я и в обычный-то день, когда ничего не происходит, не особо силен в расслаблении, а сегодня день выдался никак не обычный. Нас целиком поглотило дело, о котором вот-вот должны были закричать газетные заголовки во всем мире. Дело о похищении человека.
Утром мы сели в школьный автобус, чтобы отправиться на экскурсию в Центр исполнительских искусств имени Кеннеди. И в тот момент самой большой проблемой было занять места, равноудаленные и от хулиганов на задних сиденьях, и от сопровождающих взрослых на передних. А потом один из наших одноклассников растворился в воздухе. Для шоу фокусников – самое то, да только произошло это во время симфонического концерта. Так что обстоятельства складывались так себе. А если бы разнюхала пресса – стали бы и того хуже.
Внезапно хулиганы и сопровождающие перестали быть проблемой. У нас на руках оказалось дело, которое требовалось раскрыть, и пока что удача нам не улыбалась. Каждая зацепка, похоже, только уводила от ответа. Ну а теперь, вдобавок ко всему прочему, лично мне предстояло справиться с еще одной загвоздкой.
– Могу я быть с тобой откровенным? – начал я.
– Столько времени дружим, а ты до сих пор не уверен? – поинтересовалась Маргарет. – Ты всегда можешь быть со мной откровенным. Вообще-то, только так тебе и следует себя вести со мной.
Это вызвало у меня улыбку.
– Ладно, тогда вот в чем штука: я не вполне комфортно ощущаю себя на плавучих транспортных средствах.
Она с любопытством взглянула на меня:
– Что ты подразумеваешь под «не вполне комфортно»?
– Они меня пугают до ужаса. С того самого дня, как я посмотрел «Титаник», – признался я.
– Знаешь, сегодня почти двадцать семь градусов. И вряд ли мы натолкнемся на айсберг.
– Да я не утонуть боюсь! А того, что у меня начнется… ну, морская болезнь.
– У тебя началась морская болезнь, когда ты смотрел кино?
Я неохотно кивнул.
– Ты хотя бы в лодке сидел, когда его смотрел?
– Нет. Дома. Особо яркие подробности опущу, но потом нам пришлось арендовать один из моющих пылесосов – ну, тех, промышленного размера, – чтобы очистить ковер и диван.
Мои мысли унеслись к сэндвичу с салями и кукурузным чипсам со вкусом перца халапеньо, которые встретили новый день в моей коробке с обедом. Я призадумался, не придется ли им снова явиться на божий свет в самое ближайшее время.
– Ну, пожалуй, на этот счет ты можешь не волноваться, – заметила Маргарет, заглядывая в окно офиса. – Похоже, Маркус там терпит поражение.
Хотя при разговоре мы не присутствовали, было нетрудно догадаться, в чем проблема. Служба береговой охраны относится к Центральному департаменту полиции. А Маркус работает в ФБР. Эти две стаи бдительно охраняют каждая свою территорию и редко способны взаимодействовать друг с другом нормально.
– Как думаешь, нам ему помочь?
Предложение было составлено в вопросительной форме. Но, судя по тому, что сразу вслед за этим Маргарет открыла дверь и зашла в офис, возможности ответить «нет» для меня не предполагалось.
Сержант, румяный здоровяк с пухлыми щеками и усами, будто позаимствованными у моржа, стоял за стойкой, как портье в отеле, – с таким видом, словно терпение его лопнуло.
– Но это экстренный случай, – раздосадованно сказал Маркус.
– В сотый раз повторяете, – отозвался коп. – А я не получал никаких радиосообщений. – Он мотнул головой на полицейский сканер на своей стойке.
– Это потому, что мы пытаемся решить вопрос силами ФБР и Секретной службы, – пояснил Маркус. – До сих пор мы не привлекали местную полицию.
На физиономии сержанта расцвела самодовольная улыбка:
– Вот вы сами все и сказали. Вы не хотите привлекать местную полицию. Ну а эти катера, к несчастью для вас, принадлежат именно местной полиции. Так что хорошего вам дня!
Как бы ни был силен мой страх морской болезни, я знал, что катер нам нужен, поэтому вмешался:
– А что, если бы пропал Фрэнки? Вы бы хотели, чтобы мы его искали, ведь так?
Сержант переключил внимание на меня. Вернее, прожег меня лазерным взглядом.
– Или представьте, что ваша дочка Мэдди едет с группой девочек-скаутов в поход и пропадает в национальном парке.
– Откуда ты знаешь о моих детях?
Я проигнорировал вопрос:
– Каково бы вам было, если бы парковая охрана отказалась помочь полицейским, пытающимся найти вашу дочь, только потому, что они из другого управления? Что бы вы чувствовали, если б они обошлись с вами так, как вы сейчас поступаете с нами?
К этому моменту сержант уже по-настоящему разозлился. Его щеки начали багроветь.
– Я спросил, откуда ты знаешь про моих детей!
– Табличка на вашем столе сообщает, что вы – Фрэнк Берген-старший, – объяснил я. – Значит, есть и младший. Я знаю, что вы зовете сына Фрэнки, потому что он поставил свою подпись на рисунке, приклеенном скотчем вон к тому окну. И я знаю, что ваша дочка Мэдди – скаут, потому что вы спрятали под стойку пять упаковок скаутского печенья с пометкой «Мэдди Б.», чтобы распространять его среди коллег.
Он начал что-то говорить, но меня было не сбить:
– Я вовсе не знаю ваших детей, но знаю, что вы такой отец, который развешивает рисунки сына на работе и старается помочь дочке продавать печенье. Лучший отец из всех. Поэтому я уверен, что в конце концов вы дадите агенту Риверсу ключи от катера, чтобы мы попытались спасти моего друга. Единственное, чего я не знаю, – сделаете ли вы это достаточно скоро, чтобы мы еще успели.
На мгновение комната погрузилась в тишину, если не считать громкого пыхтения сержанта, который осмысливал сказанное. Ноздри его раздувались на каждом вдохе, и он еще с пару секунд изучал меня, прежде чем неохотно хлопнуть связкой ключей о столешницу:
– Если на катере будет хоть одна царапина…
– Не будет, – заверил Маркус, сгребая ключи. – Вы хороший коп, Фрэнк. И хороший отец. Спасибо.
– Просто окажите мне услугу: найдите того паренька, – отозвался тот.
– Мы это сделаем, – пообещал Риверс, прихватывая пару потрепанных оранжевых спасательных жилетов из стопки и вручая нам. – Сделаем.
Следом за Маркусом мы вышли наружу и поспешили к катеру.
– Чисто сработано, Флориан, – заметил мой куратор, широко шагая. – Наш катер в конце причала.
Глянув на воду, я ощутил, как изнутри поднимается волна беспокойства.
– А мы уверены, что так добираться лучше всего? – спросил я, надеясь, что в моем голосе звучит желание выбрать верную стратегию, а не страх проблеваться.
– Да, по двум причинам, – отозвался Маркус. – Во-первых, это наш единственный шанс подобраться к мосту незамеченными.
Вот об этом он полицейскому не сообщил – да и, если на то пошло, никому в Бюро тоже. ФБР и Секретная служба занимались этим делом, но мы – нет. За расследование отвечала Группа быстрого реагирования при похищении детей (БРПД). От нас она не хотела никакой помощи – и совершенно, как мы полагали, напрасно.
– Во-вторых, за мостом собираются установить наблюдение, и все дороги, включая пешеходные дорожки, которые к нему ведут, будут проверять, – продолжил Риверс. – Так что они там все перекроют. Но я не думаю, что они станут проверять движение на реке. Так что, если ты прав, именно на реке нам и следует быть.
Я сглотнул, осознавая, что это небольшое приключеньице запустила моя собственная теория, и просунул голову и руки в спасательный жилет.
У катера не было какого-нибудь мудреного имени вроде «Морская душа поет во мне» или «Магия рыбалки под звездами». Он назывался просто MPDC-4. Но недостаток креатива компенсировался устойчивостью. Почувствовав под ногами почти не качающуюся палубу, я испытал облегчение.
– А знаешь, не так уж плохо, – поделился я впечатлениями, плюхаясь на пухлую набивку сиденья. – Вообще-то, тут даже почти комфортно.
– Да, жаль, что это не наш, – ухмыльнулся Маркус. – Мы берем «Зодиак».
– Чтодиак?
– «Зодиак», – повторил он. – Тот, что позади этого.
– Видишь? – Маргарет вытянула меня назад за проймы жилета и развернула лицом к надувной лодчонке, привязанной к корме MPDC-4: – Вот эта крохотулечка.
До сих пор слово «зодиак» ассоциировалось у меня лишь с набором астрологических знаков: Козерогом, Водолеем и остальными. Но, похоже, так называется еще и самое жутчайше неадекватное плавсредство в мире. Мой гороскоп: грядет шторм.
– Может, нам стоило бы взять один из этих… ну, понимаете, с бортами?
Я уже не заботился о том, чтобы не выдать свой страх.
– Нам вовсе ни к чему привлекать к себе внимание, и я говорил об этом, помнишь? – поинтересовался Маркус. – Если группа БРПД заметит катер с полицейскими опознавательными знаками, который вторгается на их место преступления, они озвереют. А на этом ни одного такого знака нет. К тому же он гораздо быстрее.
– Значит, вы говорите, что он супермаленький и супербыстрый? – проговорил я, пытаясь выжать улыбку. – Ну, это просто.
– Просто супер? – договорила за меня Маргарет.
Я начал забираться на борт «Зодиака», но Маркус ухватил меня за плечи и притормозил:
– Ты не обязан, Флориан. Я серьезно. Оставайся здесь, и я пошлю кого-нибудь подкинуть тебя домой. Вообще-то, вам обоим лучше бы остаться. Хоть и без опознавательных знаков, а есть определенный шанс, что нас заметят. А если это произойдет, кто знает, какие нас ждут неприятности за то, что мы влезли в чужое расследование. В особенности в такое крупное.
– Нет уж, – отозвался я. – Нам надо распутать это дело быстро. Как только пресса все разнюхает, ситуация пойдет вразнос, и это усложнит нам работу в разы. Кроме того, пропал не кто-нибудь там, а человек, которого я считаю другом. И я собираюсь идти по следу, куда бы он ни вел. Пусть для этого и придется лезть в подводную лодку или вертолет.
– Я тоже, – поддержала Маргарет. – К тому же если уж нам суждено влипнуть в неприятности, так хотя бы всем вместе.
Риверс ничего на это не сказал, но я видел, что наши ответы его обрадовали. Как ни посмотри, а мы ведь были одной командой.
