скачать книгу бесплатно
Путешествие домой
Натали Пономаренко
Первая мысль, когда поневоле оказываешься на полузаброшенной трассе одной: убьют, покалечат, съедят дикие животные? Только не в мыслях Иды Рей. Куда больше её волнует удивительное появление бывшего ненавистного коллеги по работе, благородно предложившего подвезти ее до города.
Натали Пономаренко
Путешествие домой
Дверь автомобиля с треском захлопнулась. Шины просвистели по мокрому асфальту. Столб отвратного запаха жженой резины ударил в лицо.
– Ну и катись к черту, Николас!
Разрывной голос эхом прошелся по пустой трассе, а средний палец вслед – совсем не некультурно, если за дело.
– Зонтик хотя бы дал, жлоб! – вдогонку полетело удаляющимся красным фарам в вечернем полумраке. – Или… светоотражающий жилет!
Кольцо, соскользнувшее с безымянного пальца, укатилось в кювет. Нога в босоножке пнула по булыжнику. Тупая боль в пальце заставила взвыть, запрокинуть голову к небу и подставить лицо под крупные капли холодного дождя. Промокшие волосы припечатались к щекам, а лёгенькая майка пропиталась влагой уже почти до самой нитки. В кармане обнаружился мобильник. Экран ярко загорелся, вынуждая прищуриться. Пятьдесят процентов заряда. Сети нет. И какой смысл держать телефон около розетки, если даже позвонить по сути некому?
Ида Рей огляделась: темнело, пустошь, проезжая часть без разметки, около открытых босоножек распластались озера мутных луж. Она закатила глаза своему лицу с потекшим макияжем в отражении и пошлепала вперед. Куда? К кому? Так плевать. Стоять на месте истуканом еще хуже. Сейчас попутку бы поймать, и дай бог уговорить водителя докинуть ее до ближайшего населенного пункта за десять завалявшихся в кармане фунтов.
Блестящий асфальт засветился от фар сзади ехавшей машины. Неужели Всевышний смиловался и сейчас исправит кару, что необдуманно послал ей? Ида развернулась на пятках и вытянула руку в сторону, голосуя. Вид взмокшего брошенного котенка – именно так она себя чувствовала – очертили белые лучи. Она сощурилась, прикрывая ладошкой глаза, но мельком увидела то ли черный, то ли темно-серый матовый капот, когда незнакомая машина остановилась возле нее. Тонированное пленкой пассажирское окно медленно опустилось.
Ида увидела водителя и в голос рассмеялась, хватаясь за лоб.
– Для большей драматичности сейчас из кустов выползет королева Англии и предложит курточку, чтобы не мокла, да? – согнувшись для лучшего вида, она бросила прямо в салон авто. – Черт, дешевый цирк.
– И тебе не хворать, Рей. Путешествуешь?
Его спокойствие повлияло на нее хуже усилившегося дождя и в целом положения брошенки.
– Издеваешься?
– Да вроде не пытаюсь. У тебя пеший тур?
Зубы сомкнулись, давя не хуже гидравлического пресса. Злоба полыхнула внутри.
– Монтеро, газ в пол и до свидания. Не задерживай.
Ноги понесли вперед, а вздернутый подбородок добавлял ее виду ту самую перчинку гордости, какой она всегда бредила. Расшибется, распластается, мир перевернет, а помощи от него не попросит. Упертая дура, честно – трезво понимает, а продолжает идти напролом. Аж от самой противно. Разок засунь гордыню в дальний карман промокших брюк и признайся уже, что осталась одна в незнакомой местности. Встреча с Кайлом Монтеро, бывшим коллегой по работе, с которым она вечно соперничала за первенство, пока он громко не ушел с должности в предпринимательскую деятельность, оказалась нелепым анекдотом. Где кнопка «отмена»? Можно как-то исправить этот казус? Видеть его надменное лицо и слушать колкости через каждое слово —хуже, чем пожинать плоды нездоровых отношений с женихом.
Спиной она почувствовала медленное движение машины за ней. И едет же почти без звука. Что это за модель такая, за триллион чертовых золотых?
Они поравнялись, Монтеро наконец одумался, через окно спрашивая:
– Подвезти?
– Не сажусь в машины малознакомых.
И идет же – не смотрит на него, с ровной осанкой, покоряя подиум в виде обочины. А одежда погано липнет к продрогшему телу.
– Окей, оздоровляйся. Тут по прямой сорок три мили. К завтрашнему вечеру, может, дойдешь. Если не убьют.
Окно поползло вверх. Колеса прокрутились на месте, проскрипев неприятным звуком, и авто рвануло вперед, оставляя такой же отвратный запах жженой резины. Еще один придурок. Провалитесь все мужики на тачках.
Ида ковыляла без раздумья и дальнейшего плана. Поскользнувшись на очередной луже, пятка проехала по босоножке и вырвала кожаное крепление. Стопа плюхнулась в грязь. Ида со всей яростью кинула босоножку на дорогу, отдышалась, уставив руки в бока, и вернулась за ней, чтобы поднять. Мерзкая своим видом лужа приветливо улыбалась и приглашала ополоснуть ногу от месива. Пришлось. Бултыхнув ногой, Ида смазала грязь и всунула ногу в порванный босоножек. Она бы мучилась от неудобства еще вечность, если бы не спасительные фары сзади нее.
О Боги!
Наконец-то!
Только развернулась в сторону машины – оторопела. Увидела издевательскую улыбку через тонкую щель приспустившегося окна – сгорела со стыда. А когда дверь хлопнулась, потому что из нее вышли – думала побежать.
– Признайся, ты обманул весь Лондон, когда скрыл брата-близнеца? – руки скрестились на груди.
Монтеро на это лишь окинул ее полным взглядом с пяток до макушки. По любому поглумился с ее униженного вида. Дольше всего задержал взгляд на порванной босоножке.
– Дал тебе время одуматься. Пришлось лишний крюк делать. Садись уже, я опаздываю.
Он открыл пассажирскую дверь. Ида выгнула бровь в форме перевернутой чайки.
– Задницу еще не отморозила?
– С каких пор тебя волнует…
– Блять, по-человечески хочу, чтобы ты выжила. Дурой надо быть, чтобы идти ночью по полузаброшенной трассе.
– Упертой… – пробубнила она, голову вжав в плечи.
– Что?
– Говорю, дурой упертой.
– Именно, садись.
Ида плюхнулась на сухое место и вздрогнула от трескучего звука хлопающейся за ней двери. Монтеро постарался отбить все винты. Наверно, он таким образом снимает напряжение.
В салоне пахло спелой вишней, кнопочки горели белым светом, зачем-то включенная аварийка клацала в такт – тик-так, тик-так, а еще здесь было уютно тепло. Это самое главное. Крыша не течет. Дождя нет. Всяко лучше, чем на улице с лужами и грязью.
Когда Монтеро сел за руль и вжал педаль газа, вся эта ранее непринужденная атмосфера переменилась в ощутимое в воздухе напряжение.
– Я тебе сиденье испачкала, – провинившийся голос прорезал тишину.
– Вряд ли ты в отчаянии валялась в грязи. А влага высохнет.
– Ну, да, тоже верно.
Куда делась смелость, дерзость? Или на его территории – его правила и лучше не высовываться? Какого ужаса вообще происходит?
– Меня на ближайшей заправке, – тем же тихим голосом попросила Ида.
– На М25?
Язык прилип к нёбу. Голова вообще потерялась во вжатых плечах. М25 – это почти в пригороде Лондона, а они едут в другом направлении.
– Ну… Какая будет ближайшая, там и высади. Оттуда попутку поймаю назад.
– Я еду сначала в Питстон, а потом обратно в Лондон. Ближе к деревне вроде будет заправка, но тебе уж логичнее разделить этот путь со мной.
– Питстон, – в ухмылке Иды собрались все качественные яды мира. – С Монтеро в Питстон… С Монтеро, черт…
Ида залилась истеричным смехом, прикрывая лицо рукой, опертой о подлокотник. Кайл с опаской покосился на нее, но продолжал расслабленно держать руль одной рукой. А вдруг она свихнулась?
– Ты напилась, что ли? Чё ржешь?
Она так тяжело вздохнула, успокаивая смех, что могло показаться – она с чем-то смирилась прямо тут, в его машине.
– Я туда же ехала. Не доехала.
И опять – надрывистый смех в новом приступе омерзения к ситуации. Кайл потянулся к заднему сидению. Протянул закрытую бутылку питьевой воды ей.
– Нихрена не понимаю. Выпей и расскажешь.
Когда она приняла ее, Кайл нажал кнопку на панели, и из воздуховода хлынул теплый ветерок во все еще мокрое лицо. Он обдул влажные щеки, коснулся мешков под глазами и оживил передние пряди темных волос. Немного привел в чувства. Ида глубоко вдохнула воздух, выдохнула, попила воды с горла бутылки – лишь, чтобы промочить горло. Успокоилась.
– Так а почему не доехала?
– О, тебе интересно? – с деланным изумлением в него.
– Рей, не беси, а. Нормально общаюсь. Обменяемся колкостями после официальной части.
– У моего попутчика поменялись планы, – Ида ответила во всеуслышание. Гордо, не скрываясь, вспарывая ненависть на того самого попутчика.
– И он оставил тебя прям на трассе? – Монтеро скептически взглянул на нее, впервые за это время, между прочим.
– Считай, так и было.
– Вытолкал, значит.
– Фу, как унизительно, – Ида сморщила нос, ставя бутылку в подстаканник.
– Так это твоя реальность, я причем? – Монтеро усмехнулся, следя за дорогой. – А в Питстон зачем ехали?
– Отдохнуть и наладить отношения.
Кайл откровенно поржал с ситуации. Очередь Иды возмутиться и недовольно уткнуться взглядом в него.
– Нормально наладили, – все еще с не сошедшей улыбкой ответил он, без прикрытия глумясь. – Со своим ехала? В его стиле.
– Да какая уже разница, – она отмахнулась и уставилась в окно.
Действительно. Какая разница? Похоже, теперь она едет в Питстон налаживать отношения с Монтеро. Через секунду Ида разразилась очередным приступом смеха из-за своих мыслей. Умора. Захотелось повеситься от веселья. На гирлянде с лампочками, чтобы атмосферно.
Некоторое время спустя она разглядывала мирно стекающие по стеклу капли дождя, прислонившись к двери головой. Салон ловил тихий гул с улицы. Недавно продрогшая от осенней непогоды, она согрелась под дружелюбным воздухом и задремала. Надо признать, Монтеро водил достойно. Опасности не чувствовалось. По крайней мере, с ней он не позволял себе лихачить.
Рано радовалась. Из дрема ее вышвырнули лихим заносом влево. А потом – глухой бах у бампера, толчок вперед, – и руки уперлись в бардачок, избегая столкновения лица и панели машины. Пока Ида оклемалась от дикого испуга, Монтеро уже вышел из машины и присел на согнутые колени у передней панели, сосредоточено оценивая ущерб.
– Что стряслось? – Ида вылетела из машины, дезориентированная в пространстве после сна.
– Сбил…
– Кого? – в ужасе перебила.
– Зайца сбил.
– Убил? – голос надломился.
– Рей, – устало вздохнул Монтеро, посмотрев на нее. – Зайца задел бампером, когда он выскочил на дорогу. Они те еще тупорылые смертники. Чем-то на тебя похожи.
– Ну ты и придурок…
Фраза соскочила с подрагивающих губ недовольным шепотом. Дрожь охватила болтающиеся руки, а глаза защипала сила отчаяния. В ней окончательно добили последнюю сдыхающую нервную клетку. Больше нет сил притворяться, что все великолепно в этом распрекрасном мире единорогов и сладкой ваты.
– Заяц… Он живой остался?
На нее направился уже серьезный, ничем не приправленный взгляд снизу-вверх.
– Живой, не расстраивайся, – сказал он абсолютно нормально. Как обычный человек. Без тени сарказма или шутки. Не сводя взгляда. – Убежал в поле. Нормально все?
Ида глубоко кивнула, махнув недлинными волосами вперед. А бесцветные губы-то неистово поджимала, чтоб не разреветься. Чертов заяц. Чертов Николас. Чертов Монтеро. Как же они все достали. Резь в глазах становилось невозможно терпеть, она зажмурилась сильно-сильно, встречая разноцветные иллюзорные шарики в темноте. Что-то там происходило, пока она пыталась совладать с собой, а когда все-таки открыла глаза, прям перед ней присел Монтеро на корточки.
– Обопрись на мои плечи и приподними ногу.
Ей настолько все равно, что больше не удивляет ничего. Она послушалась, уложила ладони на его плечи в поиске опоры и оторвала ногу от босоножки. Прохладная вода обтекла кожу, и только потом Ида опустила взгляд вниз и увидела, что Монтеро смывает слабым потоком из бутылки грязь на ноге. Она же напролом выбежала из машины, забыв о поврежденной обуви, и вляпалась в лужу. Дурочка.
Ида слабо усмехнулась себе, вспомнила, что Николас никогда бы не сделал подобного, а тут бывший коллега-соперник на колени перед ней падает. Конечно, не хотел замарать идеально-чистые коврики своей машины. И все равно, что сейчас она в нем вызывает омерзительно страдальческое чувство жалости. Плевать, да. Ее потухший взгляд куда-то в пустоту говорит ярче и громче любых слов.
– Монтеро.
– М?
– У тебя есть что-нибудь из успокоительного?
Он не хотел язвить. Не мог этого позволить – по глазам видно, как он понял ее безвольное состояние убитой при живом теле. Монтеро выпрямился, долго рассматривал ее глаза, направляющие взгляд куда-то за его плечо.
– Настои, сиропы?
– Без разницы. Что-нибудь.
Он, кажется, поежился от ее безучастного тона.
