скачать книгу бесплатно
– И что, дом пять лет продают и никак продать не могут? – хмыкнул Марк, аккуратно вписываясь в сложный поворот.
– Его много народа приезжало смотреть…
– И никто не берет, – закончил Марк. – Значит, нам обязательно должно понравиться.
– Но там есть еще и «Сосна», – подсказала я, разглядывая пейзаж за стеклами машины. Прекрасный загородный ландшафт с редкими частными домами вдохновлял своей свежестью, покоем и сочными яркими красками.
– Запомни, это наш последний совместный вояж, – предупредил Марк, – надеюсь, тебя хоть что-нибудь притянет. Если это будет «Сосна», то первое, что сделаю после покупки – сменю название. Когда меня спросят, где я живу, не хочу отвечать: «В старой сосне».
– Конечно, конечно, – пела я сиреной, в смысле, наядой, – называй как угодно. У одного моего давнего знакомого дом назывался «Апельсин», мило да?
Марк что-то невнятно буркнул.
– Вот тут налево, – сказал парнишка, – теперь совсем близко.
Мы свернули и моему восхищенному взору предстала потрясающая картина: аккуратные красивые дома, утопающие в пышной яркой зелени, ни тебе рева машин, ни городской вони, самый настоящий рай земной! И почему-то только тогда я вспомнила, что забыла в кафе свою шляпу. Я не стала посвящать Марка в это удивительное открытие, потому что знала наизусть все, что он мне скажет в ответ.
– Вон, смотрите, за теми липами «Мальтийский Замок», а выше, по дороге, «Старая Сосна», там у любого спросите, а мне тут выходить.
Марк остановил машину.
– Спасибо тебе, – я с любовью, почти с обожанием посмотрела на мальчика. Неужели пришел конец моим страданьям?
– Не рано ли ты радуешься? – как всегда вовремя произнес Марк, и я тяжело вздохнула.
Он вел машину к огромным вековым липам. Кругом царила удивительная красота, витал дух древних королей, и я не сомневалась, что где-то здесь, среди этих потрясающих лип, шастают мальтийские рыцари…
– Батюшки! – воскликнула я, увидев дом. – Это и вправду замок!
Построенный из темно-желтого камня дом выглядел как самый настоящий замок, только маленький. Аккуратное, безумно красивое сооружение… короче, я уже стояла вон на том балкончике в длинном мальтийском платье и, пожалуй, даже в короне…
– Неплохо, – Марк остановил машину, – только вернись с небес на землю, это мы не купим.
– Почему? – бросилась я защищать свое имущество. Что он имеет против моего дома?
– Потому что, для начала, тебе надо стать Сальвадором Дали, и, возможно, спустя два-три десятка лет упорного труда, наскребешь нужную сумму.
– Думаешь, он такой дорогой? – приуныла я.
– Да ты посмотри по сторонам, это же целое имение. Немного одичавшее, но огромное, красивое имение. Столько земли, целый парк! Теперь понятно, почему его пять лет продают и никак продать не могут, хозяева, наверняка, такую цену загвоздили, что это под силу только миллионерам, а у миллионеров и так все есть.
– Марк, давай не будем ставить крест заранее, – взмолилась я, чувствуя, как сваливаюсь с балкончика в своем мальтийском платье. – Надо сначала спросить, узнать…
– Спросим, но только для очистки совести, уверен, мы даром теряем время, но чтобы ты успокоилась, я делаю это.
Он поднялся по ступеням и постучал в двери висящим железным кольцом. Двери почти сразу приоткрылись, будто хозяин сидел на пороге и дожидался гостей. На нас уставились настороженные водянистые глаза неопределенного цвета.
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Марк, – мы насчет дома, он продается?
– Да, – прошептал владелец, – входите.
Однако шире дверь он раскрывать не стал. Мы протиснулись внутрь и оказались в просторном холле, который назвать мерзким словом «прихожая», просто язык не поворачивался.
– Пойдемте, я покажу дом.
Перед нами стоял маленький старичок, если нарядить его соответствующим образом, он вполне сошел бы за дворецкого… Полет моих мыслей был свободен и совершенно неуправляем.
Старичок пошаркал вперед, мы двинулись следом.
– Это гостиный зал, – сказал он, и я едва не застонала, при виде камина в полстены, причем настоящего, а не какой-то там электрической гриль-подделки. – Это столовая, там кухня, видите, все вполне современно оборудовано, здесь кабинет и библиотека, а на втором этаже спальни и комнаты для гостей, пойдете смотреть?
Марк тяжело вздохнул, разглядывая высоченные потолки со старинными бронзовыми люстрами. В моей душе все повизгивало от восторга, но, когда Марк все же задал страшный, но неизбежный вопрос о цене, и старичок прошипел: «Триста пятьдесят тысяч», повизгивать перестало. Счастье издало какой-то противный булькающий звук и замолкло.
– Все понятно, – вздохнул Марк, – извините за беспокойство. Идем, Ива, надо еще заехать в «Сосну» и успеть в город до темноты, иначе не найду дорогу.
Старичок молча проводил нас на выход. В моих ушах звучал целый оркестр, и этот оркестр играл похоронный марш. Мы сели в машину, Марк завел мотор, а я ничего вокруг не видела – перед глазами маячил камин из гостиной, в нем потрескивали дрова, а у огня сидела я на большой леопардовой шкуре…
– Ива… – начал Марк.
– Ничего не говори, – замогильным голосом произнесла я, – моя жизнь кончена.
– Не понимаю, по какому поводу такой глубокий траур? С самого начала было ясно, что этот дом не про нашу честь. Признаться, я думал, он стоит гораздо дороже…
– Триста пятьдесят тыся-я-а-а-ч! – провыла я.
Мой замок скрывался за поворотом, и вслед мне платочками махали мальтийские рыцари.
– Сейчас посмотрим, что там за «Сосна», – Марк, опустил стекло и в салон ворвался пьянящий аромат липового цвета, – может это окажется подходящим вариантом.
– Я не хочу жить в «Сосне»! – почти рыдала я. – Я хочу жить в «Замке»! Это мой дом, я его чувствую! Представляешь, какие гениальные картины я могла бы писать в таком доме, среди таких лип? Я бы прославилась на века!
– О чем ты говоришь, Ива, опомнись. Гениальные картины надо было писать раньше, тогда сейчас бы мы ехали оформлять документы на дом. Забудь про «Замок», едем в «Сосну».
По пути мы пару раз останавливались и спрашивали дорогу, нам охотно объясняли, с интересом рассматривая, как потенциальных соседей.
– Ты смущаешь народ своим погребальным видом, – шипел Марк. – Ведь не случился же конец света, в самом деле.
– Для меня случился!
«Старая Сосна» оказался аккуратным белым домом с открытой летней верандой. Это был простой современный дом, без малейшего намека на старинную романтику, покорившую меня с полчаса назад.
– По-моему, очень мило, смотри, Ива, какой чудный дом.
– Отвратительный!
Марк вылез из машины, жестом предлагая мне сделать то же самое. К тому времени, когда я выбралась на свет божий, он уже звонил в двери. Нам открыла симпатичная женщина средних лет.
– Вы по поводу дома? – приветливо улыбнулась она.
– Да, посмотрим, если можно.
– Конечно, проходите, – она посторонилась.
Нас водили по дому, все подробнейшим образом объясняли и рассказывали, но я ничего не видела и не слышала. В моей голове зрел план, Марк это чувствовал и заранее начинал нервничать, не зная, к чему готовиться.
– Вот, посмотрите, какая чудная верандочка, – откуда-то издалека донесся голос хозяйки. – Может, хотите кофе?
– Пожалуй, да, – кивнул Марк.
Мы вышли на веранду. Там стоял плетеный столик и пара стульев. Вечерело, в теплой тишине слышался стрекот цикад и пение птиц, от этого было спокойно и уютно и совсем не хотелось куда-то уезжать.
– Присаживайтесь, сейчас принесу кофе.
Хозяйка ушла, а Марк сказал, присаживаясь за столик:
– Давай, выкладывай, что ты там задумала?
– С чего ты взял, что я что-то задумала?
– Мне слишком хорошо знаком этот блеск твоих глаз.
– Хорошо, – я вытащила сигарету, надеясь, что это придаст мне уверенности в себе, – значит так, дом стоит триста пятьдесят тысяч, у меня в наличии двести пятьдесят, за свой дом я выручу от силы семьдесят. Примерно тридцать вычитаем на ремонт, обстановку, оформление всяких бумаг, остается пятьдесят, значит, я имею уже триста тысяч, – я перевела дух. Марк как-то нехорошо и слишком пристально смотрел на меня. – А недостающие пятьдесят тысяч одолжишь мне ты.
Ответить он не успел, хозяйка принесла кофе.
– Отдыхайте, – улыбнулась она и ушла.
– Еще раз повтори, Ива, что ты сказала? – вежливо попросил Марк.
– Я сказала, что какие-то несчастные пятьдесят тысяч ты вполне сможешь мне одолжить. – Я смотрела на него невинными, чистыми, красивыми глазами… По крайней мере, мне очень хотелось верить в привлекательность собственных глаз.
– Ни за что! – выпалил Марк. – Это деньги на экспедицию! Даже не думай об этом, слышишь? Этот дом, – он хлопнул ладонью по плетеной крышке стола, – стоит сто восемьдесят тысяч, денег хватит и на ремонт и на обстановку.
– Но мне не нужен этот дом! – воскликнула я. – Это совершенно не мой дом, мой остался там, в липах!
– Нет, нет и еще раз нет! Я полгода корячился, чтобы заработать эти деньги, я отказывал себе во всем!
– Маркусик, сладенький, ты даже не представляешь, как для меня важен замок! Я уже мысленно живу там!
– Мысленно жить ты можешь где угодно, хоть в Букингемском дворце, но это не значит…
– Значит! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит! Маркусик, миленький…
– За то, чтобы ты больше никогда не называла меня «Маркусиком», я готов выложить тебе пятнадцать тысяч, но не больше.
– Но мне нужно пятьдесят! Клянусь, я быстро их верну, клянусь!
– Где ты их возьмешь? Будешь подделывать картины и выдавать их за подлинники?
– Я найду, займу, в конце концов, выпрошу у родителей!
– Когда они узнают, что ты вбухала такие деньжищи в дом, я даже знаю, что они тебе скажут.
– Но, это не твои проблемы! Я найду деньги, клянусь тебе!
– Ива, попробуй хоть раз в жизни прислушаться к голосу разума, я уверен, что он, хоть и слабый, но все же у тебя есть. Ты влезешь в долги, чтобы купить дом. Предположим невозможное: ты его купила, но, как и чем его обставить? Там же нет никакой мебели. Твоей собственной хватит только на одну гостиную, а всю мою мебель мы давно продали, потому что она, видите ли, не вписывалась в твой интерьер. Еще насчет ремонта. По-моему, мальчик что-то напутал, если его и делали, то никак не его отец, а, скорее всего дед, да и то в молодости…
– Я люблю этот дом, люблю! Я сама сделаю там ремонт, собственноручно!
– Ах, ну да, конечно, – фыркнул Марк. – Все, Ива, разговор окончен.
– Значит, ты твердо решил не помогать мне, да? И после этого еще будешь утверждать, что любишь меня, да? Вот она, твоя любовь! Закончилась сразу же, как только я попросила денег!
– Ива, не надо выставлять меня эдаким скупым монстром. Либо ты покупаешь этот дом, либо с завтрашнего дня путешествуешь одна и все на этом.
– Ну, что вы решили? – возникла на веранде хозяйка.
– Ей надо немного подумать, завтра дадим ответ. – Марк поднялся из-за стола.
Попрощавшись с хозяйкой, мы вышли на улицу и сели в машину. Совсем стемнело, но Марк все равно нашел дорогу. За все время пути я не проронила ни слова, храня мрачное молчание.
– О чем ты думаешь? – не выдержал любимый в прошлом мужчина.
– О том, что теперь точно знаю, с кого писали Скруджа Макдака! – отрезала я. – Видел эти мультяшки? Если нет, я тебе завтра же куплю видеокассету про эту самую злобную и жадную утку на всем белом свете!
Марк так резко затормозил, что я едва не врезалась лбом в приборную панель.
– Когда ты, наконец, будешь пристегивать ремень? – прошипел он. – Неужели это так трудно?
– Подумаешь, каждый Макдак будет указывать, что мне делать! – выпалила я и поняла, что «Мальтийский Замок» начисто лишил меня остатков разума, но было поздно, я это уже произнесла.
– Я понял, ты решила идти до последнего, – зловеще медленно процедил Марк. – Еще я понял, что ты очень быстро вгонишь меня в гроб из-за этих проклятущих денег. По непонятным причинам, я все равно продолжаю тебя любить… кстати, где твоя шляпа?
– Я забыла ее в кафе. Давай, продолжай, ты остановился на том, что продолжаешь меня любить.
Марк тяжело вздохнул.
– Так вот, я решил, что безопаснее для здоровья деньги тебе все-таки дать. Ума не приложу, ну почему тебе все время удается меня уговаривать?
Мои счастливые вопли заглушили голос Марка. Я бросилась обнимать и целовать самого лучшего и щедрого мужчину на всем белом свете.
– Маркусик, миленький, я так тебя люблю!
– Не называй меня «Маркусиком»!!!
ГЛАВА ВТОРАЯ: В ожидании чуда
Вернувшись домой, я первым делом, бросилась разводить краски и делать наброски моего замка. Фасон платья, в коем мне предстояло стоять на балкончике, был готов практически сразу. Марку я пообещала пририсовать его на липовой аллее, верхом на каком-нибудь коне, но в ответ он что-то там язвил, и рисовать его перехотелось…
