скачать книгу бесплатно
– Не отказался бы от бутерброда, не успел поужинать сегодня, – признался Владимир.
– К сожалению, большего предложить и не смогу, – развел руками Феликс, – только их, скромные холостяцкие бутерброды.
Оставив Владимира, он ушел на кухню, а Владимир положил папку-портфель на круглый стол, накрытый темно-вишневой, искусно расшитой скатертью, чьи перетянутые золотыми шнурками кисти касались пола, и прошелся по комнате взад-вперед, избегая наступать на ковер. Отчего-то ему всякий раз было жаль топтать старинный шелковый ковер, место которому было на стене, никак не на полу.
Как были обставлены другие комнаты в квартире, Владимир не знал. Они с Феликсом всегда общались только в столовой – просторном помещении, интерьер которой дал бы фору какой-нибудь старинной усадьбе. Каждая вещь, деталь, предмет обстановки – произведение искусства. Все подобрано и выстроено с безупречным вкусом, отчего вся эта роскошь не выглядела вульгарной или надменной.
Знакомы они с Феликсом были без малого двадцать пять лет. Владимир Сергеевич являлся его доверенным лицом во всех делах на территории Российской Федерации, требующих дневного света. Не так давно Владимир вышел на пенсию и теперь занимался только делами Феликса. Они прекрасно ладили, и Владимир был бы рад не только деловому партнерству, но и дружбе, но Феликс умело держал дистанцию, а у Владимира Сергеевича хватало ума и такта эту границу не пересекать.
Феликс вернулся с подносом, на котором стояло блюдо с тонко нарезанным сырокопченым мясом, различными сырами, хлебом и бутылка красного вина. Расставив угощение на столе, он отнес поднос на кухню, вернулся и сел в кресло. Прежде чем приступить к позднему ужину, Владимир достал из папки пачку документов и протянул Феликсу.
Пока он ел, Феликс просмотрел текущие отчеты. Цифры, как обычно, радовали: финансовые дела Феликса Эдуардовича Нежинского успешно шли в гору. Удовлетворенно кивнув, он положил бумаги на стол.
– Замечания, пожелания, вопросы? – Владимир налил себе немного вина.
– Пока нет, все хорошо.
– Есть пара предложений по новым инвестициям. Может, заинтересуют?
– В ближайшее время – нет. Никаких новых инвестиций.
Владимир не стал продолжать тему. Феликс никогда не ошибался: ни один вклад или проект не стал провальным или убыточным, словно он обладал даром предвидения.
Владимир Сергеевич закончил ужинать, они еще немного поговорили о том о сем, стрелки настенных часов показали половину двенадцатого, и гость засобирался уходить.
– В конце месяца снова явлюсь, – сказал он, переобуваясь в прихожей.
– Жду, – Феликс с улыбкой пожал ему руку и закрыл за Владимиром Сергеевичем дверь.
Слушая удаляющиеся шаги, звук поднимающегося лифта, Феликс подумал, что ему жаль будет расставаться с Владимиром. Они прекрасно сработались, но раз в двадцать – тридцать лет он менял своих доверенных, чтобы те не замечали, что работодатель не стареет и не меняется.
Вернувшись в столовую, Феликс отодвинул тяжелую бархатную штору, за ней – занавеску полегче, поднял жалюзи и приоткрыл окно, чтобы поскорее выветрился запах человека. После стал убирать посуду со стола. Его движения были безжизненными, механическими, словно мужчина вовсе не обращал внимания на то, что делает.
Наведя порядок, Феликс сел в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Так и сидел неподвижно, пока не раздался стук в оконное стекло и не зацокали по подоконнику птичьи когти.
– Ты сегодня рано, Паблито, – не открывая глаз, произнес Феликс.
– Ничего не рано! – хрипло каркнул ворон. – Я точный, как часы!
– Жди внизу, сейчас иду.
Оставив окно открытым, Феликс спустился на парковку. На крыше его машины уже топтался Паблито – крупная черная птица с отливающими металлическим блеском перьями. В рядах автомобилей ворон всегда безошибочно находил «Ауди S8» темно-зеленого цвета «амулет». Феликс открыл переднюю дверь, ворон привычно запрыгнул на пассажирское сиденье, а мужчина сел за руль.
– Какой-то ты кислый. – Поблескивая, круглые птичьи глаза бесцеремонно уставились на застывшее холодное лицо. – Что стряслось?
– Сговорились вы все сегодня, что ли? – Феликс выехал со стоянки и направил автомобиль к шоссе.
– Нет, ты сегодня вправду мрачнее обычного. Что с тобой? – продолжал допытываться ворон.
– Тоска, – сухо ответил Феликс, чтобы ворон отвязался, и этим ограничился.
– А, скука! Понятно. – Паблито потоптался по сиденью, встряхнулся, ероша перья. – Чего бы тебе не найти какое-нибудь занятие, которое еще не успело надоесть?
– За половину тысячелетия может надоесть все, что угодно.
Феликс притормозил на светофоре и посмотрел на пешеходов. Даже в такой поздний час народ все куда-то шел, куда-то торопился. Большинство выглядели серьезными, чем-то озабоченными, словно даже на ходу люди раздумывали о чем-то очень важном, решали какие-то глобальные проблемы.
– А если снова начать охоту на людей? – не унимался Паблито. – Погонять кого-нибудь в ночи по переулкам? Бодрит и освежает.
Феликс досадливо поморщился.
– Я уже лет сто не выношу этого. Как появились медикаменты с антибиотиками, человеческое тело, кровь так изменились, что стали настоящей отравой. Лет шестьдесят назад первая и четвертая группы сильно отличались от второй и третьей – совершенно разные вкусы, а теперь все одинаковое, непонятно, что пьешь. Сущая гадость. Если бы человеческую кровь возможно было подделать, я бы решил, что мне регулярно стали подсовывать суррогат.
Желтый свет сменил зеленый, и они поехали дальше. Мимо проносился ночной город во всем великолепии сверкающих огнями улиц. Взяв с приборной панели черные очки, Феликс прикрыл глаза от раздражающего мелькания иллюминации. Но вскоре света поубавилось – они свернули с магистрали.
Здание станции переливания крови Феликс мог бы найти с закрытыми глазами – так часто приходилось сюда ездить. Всякий раз ему удавалось за вознаграждение договариваться с ночными сторожами, выдавая себя за владельца домашнего зоопарка с редкими видами летучих мышей, которым для полноты рациона необходима человеческая кровь. Содержание настолько редких, контрабандных мышей являлось незаконным, поэтому приходилось вот так, тайно и с черного хода, добывать им пропитание.
На этот раз тоже все прошло без помех. Уже знакомый сторож – вечно разящий перегаром прыщавый парень – вынес четыре стеклянные бутылки консервированной крови.
– Еще могу сегодня вытащить свежезамороженной плазмы и тромбоцитный концентрат, они в пакеты упакованы, – сказал парень, неотрывно глядя, как клиент достает портмоне из внутреннего кармана пиджака.
– Не надо, этого вполне хватит.
Отсчитав купюры, Феликс взял бутылки и вернулся к машине. Паблито так и сидел на переднем сиденье, похоже, он успел придремать.
– Уже управился? – встрепенулся ворон. – Вот и хорошо. Прогуляемся?
– Давай не сегодня. – Положив бутылки в оборудованный под приборной панелью мини-холодильник, Феликс сел за руль. – Прилетай завтра часиков в десять – половине одиннадцатого, пройдемся в сквер.
– Как пожелаешь, – и Паблито нахохлился, собираясь подремать дальше.
– Птица, а не хочешь ли ты вылезти из машины и полететь самостоятельно по своим вороньим делам?
– Чего это? – Паблито приоткрыл один глаз и недоуменно поглядел на Феликса. – Зачем лететь так далеко, когда ты можешь меня подвезти?
– Вконец уже все обнаглели, – вздохнул Феликс, и машина тронулась с места.
Глава 3
Весь день шел дождь и стих только к ночи. Насквозь промокший город успокоился, потеплел и принялся рассматривать свои отражения в лужах. Размяв в пальцах стебель лимонной травы, Феликс вдохнул ее запах, затем тщательно разжевал и выплюнул, заглушая мерзкий привкус выпитой крови. Мужчина в темном костюме неторопливо шел в глубь темной аллеи сквера, следом за ним переваливался с лапы на лапу ворон. Проходя мимо дома Дааны, Феликс невольно замедлил шаг. В кронах деревьев проплыл приглушенный свет окна гостевой комнаты. Паблито, разумеется, заметил эту остановку, хотя она была лишь малым сбоем в ритме шага. Притормозив, ворон поднял голову и покрутил клювом по сторонам.
– А! – догадался он, куда посмотрел Феликс. – Так это здесь живет Даана? Вы почти соседи, да?
– Почти.
Ритм шагов мужчины снова стал размеренно четким.
– Слушай, получается, это и есть то самое… как его? Взаимное притяжение! А потом у людей происходит дружба или любовь, да?
– У людей, наверное, так и происходит, но мы – не люди. Ты почему-то все время об этом забываешь.
– То есть нет у вас никакого притяжения? Вы просто так, случайно селитесь рядом?
– Чего вдруг «селимся»?
– А, так это соседство само собой получилось, да?
Феликс не ответил, лишь ускорил шаг.
– Если вы одинаковые, почему бы вам не держаться вместе? – Растопырив крылья, ворон спешил за ним, не закрывая клюва.
– Мы не одинаковые, – отрезал Феликс. – Мы совершенно разные. И замолчи. Ничего больше не собираюсь обсуждать с паршивыми сплетниками из подворотен. Что крылатые, что усатые – одинаковые болтуны, ничего в вас не задерживается.
– Да я даже не знаком с этой крысой! Клянусь!
– Вне всяких сомнений, да.
Остановившись, мужчина смахнул ладонью дождевые капли со скамейки и сел. Сквозь кроны деревьев, как всегда, блистал и переливался огнями ресторан «Империал». Последождливая летняя ночь, уютная и теплая, как компаньон в бархатном халате, примостилась рядом. Вытянув ноги, Феликс закрыл глаза. Многокилометровый шум окрестных дорог и улиц тугими волнами бил в барабанные перепонки. Еще и суетливое карканье у ног невыносимо громко переругивалось – окрестные вороны слетелись в сквер и затеяли ссору с Паблито. С гневным гомоном собратья наступали на него, в ответ Паблито отбивался:
– Вон пошли! Пошли вон!
– И нам! И нам! Человек нужен нам!
– Мой! Личный! Мой!
– Тоже хотим! Тоже хотим!
– Пошли вон! Пошли вон!..
Феликс топнул ногой по асфальту, стая ворон разлетелась с оскорбленным карканьем, а Паблито приковылял вразвалку и запрыгнул на скамейку. Усевшись рядом, он сердито встряхнулся и проскрипел сварливо:
– Поналетели, дряни!
– Жадный ты. Им тоже хочется общаться, – не открывая глаз, произнес Феликс, – с человеком. Ну или с трупом человека, что вам особенно нравится. Какая она, кстати, мертвечина, на вкус? Правда такая сладкая, как говорят?
– Откуда мне знать? Я хоть и падальщик, но людьми брезгую. Тоже мне, нашел кондора в суете мегаполисных улиц.
– Хорошая строчка, – на белых губах возникла слабая отстраненная улыбка.
– В смысле?
– Ты сейчас так выразился, что из этого могут получиться стихи. Знаешь, что такое стихи?
– Феликс, ну что с тобой происходит? – Птица запрыгнула ему на колени и ткнулась клювом в плечо. – Что?
– Я живу почти пятьсот лет… – вяло произнес Феликс, отмахиваясь от него. – Это тоскливо.
– Ну и что? Я тоже давно живу, но мне не скучно.
– Еще успеешь. Нет, это даже не скука. – Феликс провел пальцами по волосам, будто проверял, достаточно ли гладко они причесаны и тщательно собраны в хвост. – Это обманутые ожидания.
– Не понимаю.
Из дверей «Империала» вывалилась пьяная компания с криками: «Такси! Такси!» Феликс указал на шумных молодых людей и произнес:
– А лет двести тому назад они бы подзывали извозчика. Вот и вся разница. Ничего не меняется.
– Э-э-э… а что ты хотел увидеть? Что-то ожидал от людей? Тебе кто-то пообещал, что они должны меняться? И что тебе за радость от этих перемен?
– Действительно. Никто не обещал. И верно – никакой. – Феликс закрыл глаза, затем медленно приподнял веки, и будто вязкая смоляная чернота пролилась из глазниц. – Что там твои вороны? Так никого и не нашли?
– Сам слышал, как скандалили. На пять городов отсюда – никого похожего на тебя. Отыщи они хоть кого-то, сразу бы растрепали.
Феликс снова закрыл глаза. Хотя смыкание век мало помогало отгородиться от внешнего мира, но это все еще обманывало, почти успокаивало. Паблито походил по скамейке, громко цокая когтями по деревянным доскам, наконец, выбрал место, уселся и притих. Но долго спокойно все равно не просидел:
– Ты неплохо ладишь или хорошо притворяешься, что ладишь с окружающим миром, так что бы тебе не завести подругу или друга? Чтобы вместе гулять, разговаривать… Имею в виду – человека.
– Боюсь сорваться, – нехотя ответил Феликс. – Тяжело все время держать себя под контролем и насиловать эту проклятую вампирскую природу.
– Ты как-то говорил, что у тебя временами так же невыносимо чешутся зубы, как когти у кошек. Обо что ты их точишь?
– Этого я тебе не собираюсь рассказывать.
Паблито правильно уловил тон голоса, отстал с этой темой, но продолжил про друзей:
– Ты часто общаешься с этим своим седым приятелем. С ним не боишься сорваться?
– Он мне не приятель, а доверенный в делах. С ним не боюсь.
– Это почему же?
– Когда-то давно Владимир получил дозу облучения, после чего у него развилась лейкемия. Время от времени я тайком подсыпаю в его еду алхимический порошок, поддерживающий его организм в относительно здоровом и работоспособном состоянии. Без этого болезнь давно бы его одолела. Я не могу пить такую кровь при всей своей тяге – больная кровь мне навредит. Поэтому всегда подбираю партнеров с проблемной кровью, иначе даже не рискну пригласить к себе домой. Главное, чтобы проблема была не острой, смертельной, а хронической, вялотекущей, иначе будут умирать быстро. Хлопотно часто менять доверенных.
– Вот как, – ворон призадумался. – А что с седым стряслось? Я вообще-то всегда думал, что он из-за тебя поседел…
– Не говори глупостей, Володя не знает обо мне правды, только легенду: у меня болезнь, аллергия на солнце – фотодерматит, не могу вести дневной образ жизни из-за этого. Связан был с вредным предприятием, там и получил облучение.
– Если ты его не кусал, то как узнал, что с кровью нелады?
– Я человеческую кровь на расстоянии чувствую, различаю, где здоровая, где проблемная. Если человек болен, можно отравиться. И что ты вообще пристал со своими расспросами?
– Да не пристал я! – обиделся Паблито. – Просто общаюсь. Ведь мы же друзья!
– Кто тебе сказал? – Феликс принялся массировать виски, словно от вороньего карканья разболелась голова.
– Если это не так, могу уйти!
– Вперед, давай.
