скачать книгу бесплатно
Мы вполне в состоянии пустить русских с голым задом.
Куда пустить? – осведомился тугой на ухо сенатор Стеннис.
С голым задом! С голым задом! – заорал президент (Смешки).
Поэтому, Джон, валяй. Ты должен ассигновать все больше денег на вооружение в своем Комитете[65 - Цит. по: Россия-2000. Современная политическая история (1985–1999 гг.). В2 т. Изд. 3-е. Т.1. М., 2000. С. 561–562.].
Советский Союз не был заинтересован в гонке вооружений. Он нуждался в длительном периоде восстановления экономики, повышении уровня жизни исстрадавшегося и изможденного войной народа. Крайне деформированную экономику, возникшую благодаря ее милитаризации в годы войны, необходимо было постепенно демилитаризировать. В годы войны продукция военного характера составляла около 65–68 % всей произведенной в СССР промышленной продукции [66 - Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 19201950-е гг.: Темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996. С. 152.]. Страна нуждалась в развитии как базовых отраслей экономики, так и особенно тех отраслей промышленности, которые непосредственно влияли на уровень жизни людей.
О кризисном положении экономики говорят такие красноречивые данные. Так, в 1945 году в СССР чугуна выплавлялось 59 %, стали и проката производилось 66 и 65 %, нефти добывалось 62 %. Грузовых автомобилей, тракторов, комбайнов, паровозов изготовлялось в 2–5 раз меньше, чем в 1940 году[67 - Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1956 г. Стат, ежегодник. М., 1957. С. 66–68.]. Экономическая ситуация в СССР усугублялась еще и тем, что сразу же после войны, были прекращены поставки по «ленд-лизу». А импорт и «ленд-лиз» в 1941–1945 гг. обеспечили в валовом внутреннем продукте страны не менее 55 % потребления грузовых и легковых автомобилей, 20,6 % тракторов, 23,1 % металлорежущих станков, 42,1 % паровозов, 40,8 % алюминия, 24,3 % нержавеющей стали и т. д.[68 - Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 122.] Теперь это необходимо было восполнять собственным производством.
Следует заметить, что после войны Советскому Союзу не удалось осуществить полномасштабную конверсию. И главная вина в этом ложится на холодную войну. Огромная трудность для нашей страны заключалась в том, что восстанавливать и развивать экономику, поднимать уровень жизни и вступать в качественно новый этап гонки вооружений, приходилось одновременно. Понятно, что все эти три огромной важности и трудности проблемы, решить сразу было невозможно. Две первые задачи, в большей степени вторая, были пожертвованы в пользу третьей. При такой ситуации, отставание в области уровня жизни, становилось запрограммированным на десятилетия вперед.
Исследователи отмечают, что вполне возможно, что при иной международной обстановке, при сохранении баланса сил на уровне, скажем весны 1945 года, Сталин отдал бы приоритет конверсии. Уместно вспомнить, как на совещании наркомов оборонной промышленности, созванном вскоре после войны, Сталин давал им указания, какую продукцию они должны были выпускать. «Паршин – турбины, насосы, компрессоры, текстильные и полиграфические машины, часы…. Ванников —… Устинов —… Шахурин —…» и т. д [69 - Цит. по: Лельчук В.С. У истоков биполярного мира // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. В 2 т. М., 1997. Т.1. С. 388–389.] Однако перестройка промышленности на гражданское производство не стала ведущей тенденцией развития производства. Как пишет И.В. Быстрова, за внешне «демилитаристским» периодом скрывался новый виток гонки вооружений[70 - См.: 1) Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы холодной войны (Вторая половина 40-х – начало 60-х годов). М.,].
США не оставляли Советскому Союзу иной альтернативы, кроме как вступить с ними в качественно новый этап в области гонки вооружений. Непомерная трудность для СССР заключалась в том, что он находился в разоренном положении: полностью или частично было разрушено 1710 городов и поселков городского типа, более 70 тыс. сел и деревень, 31850 промышленных предприятий, 65 тыс. км. железных дорог и т. д. Огромными были людские потери. Только убитыми насчитывалось более 28 млн. человек. На таком фоне Советский Союз вынужден был вступить в гонку вооружений по существу со всем Западным миром.
США, имевшие значительно больший экономический потенциал и уровень технологического развития, чем СССР, в течение длительного времени лидировали в области создания новых видов вооружений. Положение догоняющей страны заставляло СССР тратить огромные финансовые и материальные ресурсы с тем, чтобы в короткие сроки ликвидировать опасное отставание.
Таблица 1
Этапы создания ядерного оружия и носителей
Источник: Рябев Л. Атомное оружие и проблемы мира // Игорь Васильевич Курчатов в воспоминаниях и документах. М., 2004. C.XXXIV.
С августа 1945 года высшим государственным приоритетом СССР становится атомный проект, создание атомного оружия. Возникают государственные структуры – Специальный комитет при ГКО во главе с Л.П. Берией и Первое главное управление, которое возглавил Б.Л. Ванников. Эти органы получили чрезвычайные полномочия для решения задачи создания атомного оружия в кратчайшие сроки, а материальные и финансовые ресурсы распределялись как «Специальные расходы ГКО»[71 - Атомный проект СССР: Документы и материалы. В 3 т. / Под общ. ред. Л.Д. Рябева. Саров, 2001. Т. 2. Кн. 1. С. 13.]. Как пишет академик Е.П. Велихов, «В считанные дни он (Сталин – М.П.) поднял Россию на дыбы – приняты кардинальные решения, на долгие десятилетия определившие развитие ядерного оружия, атомной промышленности и науки в России»[72 - Велихов Е.П. Гордость российской науки // Игорь Васильевич Курчатов в воспоминаниях и документах. М., 2004. С. XV.].
Столь большое внимание этому вопросу уделялось потому, что атомная бомба превратилась в решающий фактор мировой политики. Американский исследователь Дж. Холловэй пишет, что «именно Хиросима внесла атомную бомбу напрямую в советские стратегические расчеты. До Потсдама советские лидеры не могли усмотреть связи между бомбой и международной политикой. После Хиросимы эту связь нельзя было больше игнорировать»[73 - Холловэй Дж. Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия 1939–1945 / Пер. с англ. Новосибирск, 1997. С. 169.].
Для разработки и реализации атомной бомбы нужно было создать совершенно новую отрасль, один из главных оплотов ВПК – атомную промышленность, куда входили сотни закрытых предприятий, НИИ, лабораторий и организаций. Спецкомитет и ПГУ были наделены правом реквизировать ресурсы из любого сектора экономики на нужды атомной программы, облагая своего рода данью все нужные для этого предприятия и организации страны. Осуществление атомной программы стало самым ярким примером военно-промышленной мобилизации страны[74 - Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы холодной войны. С.52. Круглов А.К. Как создавалась атомная промышленность СССР. М., 1994. С. 361.]. Четыре заместителя председателя Совета Министров СССР (Л.П. Берия, М.Г. Первухин, В.А. Малышев, Н.А. Вознесенский) с 1945 года несли персональную ответственность перед Сталиным за своевременное выделение ресурсов ряду отраслей промышленности, чтобы обеспечить в первую очередь институты, КБ и предприятия ПГУ – нарождающуюся атомную промышленность – всем необходимым[75 - Круглов А.К. Как создавалась атомная промышленность СССР. С. 361.].
Фактор времени, стремление как можно быстрее создать атомную бомбу и лишить США монополии на нее, заставляли Советское руководство идти на большие траты. 25 января 1946 года И.В. Курчатов был вызван в Кремль. После встречи он записывает для себя: «… Сталин сказал, не нужно искать менее дешевых путей…что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко. С русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь»[76 - См.: Игорь Васильевич Курчатов в воспоминаниях и документах. М., 2004. С. 289.].
Но это совершенно не означает, что ресурсы шли сюда полным потоком. Архивные материалы свидетельствуют, как по личному распоряжению Сталина изыскивались и распределялись на стройки атомной индустрии каждая тонна металла, кубометр леса, моток провода и кусок мыла[77 - Алексеев В.В., Литвинов Б.В. Советский атомный проект как феномен мобилизационной экономики // Наука и общество: история советского атомного проекта (40-50-е годы). Труды международного симпозиума ИСАП-96. Взт. Т.1. М., 1997. С. 296–297.].
Достоверных данных о стоимости первой советской атомной бомбы не существует. Можно лишь говорить о миллиардных тратах, отрицательным образом влиявших на уровень жизни людей в стране. Министр здравоохранения Е.И. Смирнов чрезвычайно был обеспокоен плохим снабжением больниц медикаментами. Сталин, узнавший об этом, спокойно ответил: «Смирнову, по должности знавшему о разработке ядерного оружия, не подобало не понимать, куда идут средства»[78 - Цит. по: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы. С.114.].
Если взять для сравнения затраты на создание американской атомной бомбы, то станет ясно, что они были огромны. Она обошлась им в два миллиарда долларов. По данным Н.С. Симонова, которые, очевидно нельзя считать абсолютно точными, затраты на советскую атомную программу составили в 1947–1949 гг. 14,5 млрд, рублей [79 - Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 19201950-е гг. С. 242.]. Если учесть, что по советскому официальному курсу, установленному в 1936 году, один доллар США равнялся 5,3 рубля, то расходы на создание атомного оружия в США и СССР будут соотноситься примерно как 10,6 к 14,5 млрд, рублей, то есть с превышением советских расходов над американскими[80 - Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930-1980-е годы). С. 275.].
Спустя 30 лет, президент Академии паук СССР А.П. Александров отмечал: «Теперь можно открыто и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия»[81 - Цит. по: Создание первой советской ядерной бомбы. М., 1995. С. 5.].
После создания атомного оружия центральным вопросом становится проблема его доставки до территории потенциального противника, то есть вопрос о носителе.
Во второй половине 1940-х гг. война рассматривалась американскими политиками как серия безнаказанных ударов по территории Советского Союза, поскольку территория США являлась недосягаемой для советской авиации. В результате ядерного нападения предполагалось вывести из строя 85 % советской промышленности и уничтожить около 7 млн. человек. Завершить разгром СССР и его союзников должны были сухопутные войска НАТО (160–170 дивизий и более 7 тысяч самолетов). Исходя из этого, вопрос о создании носителя (носителей) атомного оружия становился исключительно важным. От этого зависела безопасность огромной страны.
Для Советского Союза, вынужденного наносить авиационные удары лишь с собственной территории, требовался стратегический самолет с дальностью 10000-12000 км. Первый советский межконтинентальный бомбардировщик был создан в ОКБ Туполева в 1951 году ТУ-85, с дальностью полета 12000 км, что обеспечивало достижение целей на территории США[82 - Ильин В.Е. Стратегические бомбардировщики и ракетоносцы России. М., 2002. С. 8.]. Казалось, что задача создания межконтинентального средства доставки ядерного оружия успешно решена. Но этот самолет имел поршневой двигатель, который не позволял иметь высокую скорость, благодаря чему он был сильно уязвим со стороны американских истребителей. Стало совершенно очевидным, что создать стратегический бомбардировщик, соответствующий более высоким требованиям, можно было, лишь перейдя к реактивным двигателям. Создание новых дорогостоящих бомбардировщиков требовало больших финансовых трат. В частности, только на создание бомбардировщика Мясищева специальным Постановлением Совета Министров от 24 марта 1951 года из резервного фонда Совмина было выделено 30 млн. рублей[83 - Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы холодной войны. С. 83.].
Первыми советскими стратегическими бомбардировщиками нового поколения были самолеты В.М. Мясищева и А.Н.Туполева. Бомбардировщик Мясищева (М-4), прошедший испытания в январе 1953 года, показал скорость 947 км/час и дальность полета 9800 км. Однако, по мнению специалистов, он все же не мог в полной мере считаться межконтинентальным. Новый самолет Мясищева (М-3) с одной дозаправкой в воздухе имел уже дальность полета 15000 км. Продолжительность полета достигла 20 часов. Теперь бомбардировщик с полным правом мог считаться межконтинентальным: он получил способность, взлетев с аэродрома, расположенного в Советском Союзе, наносить удары по США и возвратиться на свою базу. Он был принят на вооружение в 1958 году[84 - Ильин В.Е. Стратегические бомбардировщики и ракетоносцы России. С. 8.].
Другим стратегическим бомбардировщиком был самолет А.Н. Туполева (ТУ-95), имевший дальность полета 12000 км и скорость 882 км / час. На вооружение был принят в 1955 году[85 - Там же. С. 144, 146.]. Нужно отметить, что в том же году, когда СССР стал разворачивать свои стратегические бомбардировщики, в США на вооружении их имелось уже 1260 единиц[86 - Рябее Л. Атомное оружие и проблемы мира // Игорь Васильевич Курчатов в воспоминаниях и документах. М., 2004. С. XXXIV.].
Большие средства требовались на строительство аэродромов для стратегических бомбардировщиков. Средняя стоимость аэродрома первого класса составляла 80–85 млн. рублей, второго класса 50–55 млн. В 1953–1955 гг. планировалось построить шесть аэродромов на территории СССР и пять оперативных аэродромов на территории стран народной демократии и Китая[87 - Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР. С. 84.]. «Эти действия, – как пишет И.В. Быстрова, – можно рассматривать как ответные на политику окружения СССР военными базами США, которые с созданием НАТО вплотную приблизились к границам советских “сателлитов”»[88 - Там же.].
Носителями атомного оружия рассматривались не только бомбардировщики, но и ракеты. О важности ракетной программы говорит тот факт, что ее выполнение осуществлялось под личным контролем Сталина, а программы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на утверждение предоставлялись непосредственно председателю Совета Министров СССР.
В 1950-е годы одним из главных приоритетов стратегической гонки вооружений было форсированное создание баллистической ракеты с межконтинентальной дальностью. Эта задача в Советском Союзе была решена в рекордно короткие сроки – в 1954–1957 гг., то есть за три года. Нужно заметить, что это был единственный вид вооружений, по которому Советскому Союзу удалось опередить США.
В США также были развернуты программы по созданию баллистической ракеты. На создание различных видов стратегических ракет в период с 1951 по 1959 гг. ими было израсходовано шесть млрд, долларов[89 - Там же. С. 119.]. Как видно, это в три раза больше, чем на создание первой американской атомной бомбы.
Уровень расходов США на создание баллистических ракет может дать представление о затратах Советского Союза в этой области.
После создания атомной бомбы в США и СССР, работы по совершенствованию ядерного оружия не прекращались. Деятельность ученых в обеих странах была направлена на создание более мощного оружия – водородной бомбы. Важно отметить то, что, если первая советская атомная бомба была скопирована с американского образца, то первая водородная бомба отличалась от американской, поскольку была создана совершенно самостоятельно советскими учеными и была технически более совершенной[90 - См.: Наука и общество: история советского атомного проекта (40–50 годы). Труды международного симпозиума ИСАП-96. В 3 т. Т.1. М., 1997. С. 200–263.].
Взрывы атомной и водородной бомб положили начало бешеной гонке ядерных вооружений между СССР и США. Соединенные Штаты стремились быть лидером в этой области, а Советский Союз, будучи «догоняющей» страной, вынужден был в кратчайшие сроки ликвидировать это отставание. В 1945 году США имели шесть бомб, а СССР ни одной; в 1949 году США произвели уже 235 атомных бомб, а СССР в том году только одну (взорвано). В год смерти Сталина (1953 г.) США в своем арсенале имели уже 1436 бомб, а СССР только 120. В 1960 году соответственно 20434 и 1605; в 1970 г. – 22492 и 11643. Советский Союз по числу боеголовок догнал, а затем и превзошел США. В 1977 году соотношение было еще в пользу американцев – 25342 и 23044. Но в 1978 году боеголовок стало больше у СССР: соответственно 25393 и24424 штук. С этого времени Советский Союз стал резко наращивать производство ядерных боеголовок, и в 1986 году СССР уже значительно опережал США: их количество соответственно равнялось 45000 и 23410[91 - Смирнов Ю.Н. Холодная война как явление ядерного века // Холодная война. 1945–1963 гг. Историческая ретроспектива. М., 2003. С. 617–618.], то есть больше в 1,9 раза.
Наряду с наращиванием ядерных зарядов высокими темпами в 1960-е гг. шло создание их носителей, особенно ракет. В 1963 году на вооружение США кроме примерно 1650 бомбардировщиков В-47 и Б-52 уже имелись 126 МБР «Атлас», 54 МБР «Титан», 300 МБР «Минетмен» и более 250 ракет «Поларис» на 16 подводных лодках. Количество Б-52 определялось в 500 единиц, в том числе 80 оснащались крылатыми ракетами «Хаунд дог» класса «воздух – земля». Крометого, Англия имела четыре атомные подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис» и 80 стратегических бомбардировщиков. Франция – 45 стратегических бомбардировщиков[92 - Военно-блоковая политика империализма. М., 1990. С. 256.].
В СССР также создавалось мощное ракетно-ядерное оружие различного базирования. На вооружение поступили ракеты средней дальности Р-12 и Р-14, МБР – Р-16. Готовились к вводу в строй МБР Р-36 и УР-100. Ракетами оснащались подводные лодки[93 - Орлов А.С. Эскалация вооружений – путь в тупик // Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945–1985) – Новое прочтение. М., 1995. С. 490.].
Наряду со стратегическими бомбардировщиками и стратегическими ракетами, серьезное внимание уделялось также развитию военно-морского флота, особенно носителям ядерного оружия. С 1953 года началось строительство атомных ракетных и многоцелевых подводных лодок. В 1955 году с подводной лодки стартовала баллистическая ракета, а в сентябре 1958 года с подлодки осуществлен пуск ракеты из подводного положения[94 - Развитие советского военно-морского флота в послевоенный период. М., 1996. С. 25.]. В 1964 году баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, были приняты на вооружение.
Чтобы в определенной степени ликвидировать это отставание в СССР в 1960-е гг. в первую очередь закладывались и вводились в строй атомные и дизельные торпедные и ракетные подводные лодки[95 - Там же. С. 12.].
К концу 1960-х годов в стратегическом арсенале США находилось более двух тысяч носителей стратегического оружия. В их число входили 1054 межконтинентальные баллистические ракеты, 656 баллистических ракет на подводных лодках, 540 бомбардировщиков межконтинентального радиуса действия. Ценой значительных усилий СССР, находясь под прицелом указанного американского арсенала, сумел создать такое же количество носителей ядерного оружия. Между двумя великими державами возникло состояние относительно устойчивого паритета в военной сфере. Отныне Соединенные Штаты вынуждены были действовать на международной арене с учетом этой реальности. Вместо открытого провозглашения курса на достижение превосходства над СССР президент Никсон вынужден был говорить о «достаточности» имеющихся у США стратегических вооружений, о допустимости состояния паритета с Советским Союзом[96 - См.: Уткин А.И. Американская империя. С. 215.].
Достигнутый паритет заставил администрацию Никсона заявить о готовности начать переговоры об ограничении стратегических вооружений. Договор об ОСВ – I между СССР и США был подписан во время визита Никсона в Москву в мае 1972 года. Согласно договору, обе стороны обязались прекратить строительство дополнительных шахтных пусковых установок для межконтинентальных баллистических ракет (МБР), а также заморозить численность современных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту (ПЛАРБ) и число пусковых установок (ПУ) баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) на уровне, существовавшем па момент подписания соглашения. Таким образом, количество МБР замораживалось на уровне 1398 единиц для СССР и 1054 – для США. Протоколом к Временному соглашению предусматривалось, что СССР может иметь не более 960 ПУ БРПЛ и 62 современных ПЛАРБ, а США – не более 710 ПУ БРПЛ и 44 современных ПЛАРБ[97 - Энциклопедия российско-американских отношений. Автор и составитель Э.А. Иванян. М., 2001. С. 379.].
Подписание этого договора означало, что США признали равной себе по силе и статусу другую державу – Советский Союз.
Этот важный договор, к сожалению, не смог изменить милитаристскую психологию противодействующих сторон. Она по-прежнему была направлена на то, чтобы взять верх над другой стороной.
Гонка в области ракетно-ядерных вооружений заставляла тратить непомерно большие средства. Опираясь на американские источники, российский исследователь Ю.Н. Смирнов приводит следующие данные. США с момента разработки первой атомной бомбы затратили в ценах 1995 года около четырех триллионов долларов на создание своего ядерного потенциала и гигантской инфраструктуры, прямо или косвенно задействованной на его поддержание, а также на меры для обеспечения безопасности в атомную эпоху[98 - Смирнов Ю.Н. Холодная война как явление ядерного века. С. 599.]. Он полагает, что эквивалентные затраты выпали на долю и Советского Союза[99 - Там же.].
СССР, достигнув паритета в области ракетно-ядерного вооружения, стремился ликвидировать свое отставание по неядерным (обычным) вооружениям, особенно в области ВМФ.
СССР развернул широкомасштабное строительство военно-морского флота, способного действовать в мировом океане. Конец 1970-х – начала 1980-х гг. представители ВМФ считают периодом наивысшего расцвета советского флота[100 - Развитие Советского Военно-Морского Флота в послевоенный период. С. 31.]. В эти годы в строй вступили противолодочный крейсер «Киев», «Минск», «Баку» (позднее «Адмирал Флота Советского Союза Горшков»), «Тбилиси» (позднее – «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов»). В начале 1980-х гг. вступили в строй головные атомные подводные лодки третьего поколения с баллистическими – «Тайфун» и крылатыми – «Гранит» ракетами[101 - Там же. С. 12.].
В 1978–1987 гг. СССР построил крупных надводных кораблей столько же, сколько и США, а многоцелевых подводных лодок – в два раза больше. Началось строительство особо крупных кораблей (авианосцев, крейсеров)[102 - Благоволин С.Е. Советские военные приготовления в эпоху нового политического мышления // СССР в мировом сообществе: от старого мышления к новому. М, 1990. С. 106–107.]. По мнению адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова «советский военно-морской флот обрел способность открыть новые направления борьбы для вооруженных сил, причем те, которые с давних пор считались для нас недоступными[103 - Горшков С.Г. Морская мощь государства. М., 1979- С. 276.]. Он также отмечал, что создание советского океанского флота сопоставимо по значению с созданием в СССР ядерного оружия[104 - Там же. С. 411–412.].
Развитие советского ВМФ происходило в условиях жесткого противоборства с американским флотом. Администрацией президента Картера в конце 1970-х гг. было запланировано создание 14 подводных лодок типа «Огайо» до 1989 года. Активно вводились в строй подводные лодки – ракетоносцы «Трайденд» с ракетными системами «Трайденд-2». Эти подлодки имели по 24 ракетные шахты, каждая из ракет несла четырнадцать ядерных зарядов.
Одной из сложнейших проблем, вставших перед ВМФ СССР в связи с началом несения постоянной боевой службы, было обеспечение системы базирования. Возникновение океанского флота потребовало создания военных и военно-морских баз на территории стран, находящихся за тысячи миль от границ СССР и его союзников. В 1960-1980-е гг. СССР имел военно-морские базы в Египте, Сирии, Алжире, Сомали, Гвинее, Бенине, Вьетнаме, Ливии, КНДР, Мозамбике, Северном и Южном Йемене и др.[105 - Николаев А. Военные аспекты обеспечения безопасности Российской Федерации // Международная жизнь. 1993- № 9. С. 17; Развитие Советского Военно-морского флота в послевоенный период. С. 25.] Количество военных баз и расходы на их содержание в официальной российской печати не публиковались. СССР оказывал экономическую и военную поддержку правительствам стран, на территории которых находились его базы[106 - Наумов Н.В. Международные аспекты распада СССР // Российское государство и общество. XX век. М., 1999. С. 377.].
Серьезное внимание в этот период уделялось развитию сверхзвуковой авиации: созданию истребителей и бомбардировщиков. На вооружение были приняты истребители различных модификаций МиГов и Су (авиаконструктор Сухой). Всего же весь самолетный парк СССР в 1987 году составил свыше 5000 истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, разведывательных самолетов[107 - Кохран Т., Аркип У., Норрис Р., Стэндс Дж. Ядерное вооружение СССР / Пер. с англ. М., 1992. С. 72.]. Приблизительно можно представить сумму затрат, если учитывать, что стоимость одного американского истребителя F-14, F-15 равнялась 50 млн. долларов.
В 1986 году новый министр обороны США К. Уайнбергер подчеркивал: «Наши (американские – М.П.) ВВС в течение длительного времени превосходят советские по боевым возможностям» [108 - Откуда исходит угроза миру. М., 1987. С. 86.]. И хотя ВВС НАТО, сохраняя преимущество над авиацией ОВД в штурмовиках и истребителях-бомбардировщиках, уступали ей в численности истребителей-перехватчиков, общее соотношение сил в тактической авиации было: по боевым самолетам 1,2:1, по вертолетам 1.8:1 в пользу НАТО[109 - Там же.].
В 1967 году было принято Постановление Совмина СССР о создании нового поколения стратегического бомбардировщика. Это было связано с тем, что основные советские бомбардировщики М-3 и Ту-95 были уже не способны преодолеть усовершенствованную систему ПВО континентальной части США. Они сверхзвуковой стратегический бомбардировщик приняли на вооружение в 1985 году. В СССР аналогичный бомбардировщик – Ту-160 был принят на вооружение в 1987 году. Стоимость программы создания таких бомбардировщиков (Б-1Б) оценивалась конгрессом США в 20,5 млрд, долларов. Цена одного самолета равнялась 237,2 млн. долларов[110 - Ильин В., Кудишин И. Стратегические бомбардировщики и ракетоносцы зарубежных стран. М., 2002. С. 283.]. ТУ-160 также был дорогостоящим самолетом. Первоначально государству он обходился в 48 млн. рублей[111 - Ильин В.Е. Стратегические бомбардировщики и ракетоносцы России. С. 188.].
В начале 1980-х гг. между США и СССР начинается новый этап гонки вооружений. Американский президент Р. Рейган сознательно ужесточил политику, проводимую его предшественниками в отношении СССР.
В числе задач, поставленных рейгановской администрацией в рамках «нового курса», была и такая – втягивание Советского Союза в новый виток гонки вооружений.
США развернули программу модернизации своих стратегических ядерных сил, стоимость которой оценивалась в 180 млрд, долларов. Советский Союз ставился перед необходимостью совершенствования своих аналогичных вооружений. Но особенно разорительной для СССР должна была стать реализация стратегической оборонной инициативы (СОИ), предполагавшая перенести гонку вооружений в космическое пространство.
Советское руководство, понимая, насколько обременительной может стать новый этап гонки вооружений для нашей страны, стало выступать категорическим противником СОИ. Как подчеркивал маршал С.Ф. Ахромеев, продолжать политику военного противостояния с США и НАТО после 1985 года Советский Союз не мог. Экономические возможности были практически исчерпаны[112 - Ахромеев С.Ф., Корниенко Г.М. Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года. М., 1992. С. 315.].
Следует отметить, что в усилении гонки вооружений определенную ответственность несет и СССР. После достижения военно-стратегического паритета в конце 1960 – начале 1970-х гг. можно было эту гонку вести значительно на более низком уровне. Но Советский Союз, втягивая себя в глобальное противостояние с Западом за влияние в мире, вынужден был наращивать как ядерное, так и обычные вооружения. Помимо флота и авиации, высокими темпами увеличивались арсеналы танкового, артиллерийского, химического и других видов вооружений. На 1 июля 1988 года на европейском театре ОВД имела 59470 танков, а НАТО 30690 танков [113 - Кондратов С.Я. Из мрака неизвестности // СССР в мировом сообществе: от старого мышления к новому. С. 97.]. В 1970-1980-е гг. СССР произвел танков в 2,2 раза больше, чем страны НАТО и Япония (и более чем в 3 раза больше, чем США), артиллерийских орудий – в 4 раза (в 8 раз больше, чем США). Во второй половине 1980-х гг. у нас на вооружении танков, БТР и БМП было примерно столько же, сколько во всем мире, вместе взятом, втрое больше многоцелевых подводных лодок, чем в США (и больше, чем у НАТО в целом)[114 - Благоволин С.Е. Советские военные приготовления в эпоху нового политического мышления. С 113,105.].
Над оборонными заказами в тот период работали 181 военный завод. С учетом кооперированных с ними предприятий, производственная часть советского ВПК была представлена 2000 предприятий[115 - История науки и техники. Отечественный региональный военно-промышленный комплекс. Санкт-Петербург-Ленинград-Санкт-Петербург / Под общ. ред. А.В. Лосика. СПб., 2018. С. 10.].
Если же взять экономическую составляющую, то Советскому Союзу ОВД обходился значительно дороже, чем Соединенным Штатам НАТО. Об этом красноречиво свидетельствуют такие цифры: советская доля в военных расходах Варшавского Договора всегда составляла более 90 %, а американская в аналогичных расходах НАТО – 50 %[116 - Дашичев В.И. Становление новой Европы // СССР в мировом сообществе: от старого мышления к новому. М., 1990. С. 329.].
Определить реальный объем расходов СССР на военные цели, как за весь период холодной войны, так и в отдельные годы является задачей едва ли разрешимой. Официальные цифры никогда не отражали их реальных размеров, поскольку многие военные программы, как полагают исследователи, – шли по другим статьям государственного бюджета и были «спрятаны» в расходы на гражданские цели[117 - Наумов Н.В. Международные аспекты распада СССР. С. 378.]. Прямые военные расходы СССР с 1947 по 1991 гг. составляли в долларах США 1993 года 10039 млрд., что равнялось 12,6 % национального дохода страны в эти годы[118 - См.: Степанов А.И. Россия, СССР в мировых войнах // Россия XXI. 1994. № 11–12. С. 87.]. Международный институт стратегических исследований в Лондоне оценивал военные расходы СССР в конце 1980-х гг. в объеме 17,6 % валового национального продукта[119 - См.: Адуевский В. Поражение милитаризованной экономики // Известия. 1992. 7 февраля. С. 2.].
По подсчетам российских экспертов, произведенных во второй половине 1990-х гг., 12–13 % советского валового национального продукта направлялось в военно-промышленный комплекс (оборону), а в США – 5,6 %. Доля оборонных расходов в государственном бюджете СССР составляла 45–50 % (в США – 25–27 %). Советские военные расходы оценивались в 250300 млрд. долл, в год, что приблизительно соответствовало военным расходам США, но советская экономика, например, в середине 1980-х гг. составляла 50–60 % ВНП США[120 - Независимое военное обозрение. 1997-12-19 июля. С. 17.].
США израсходовали за годы холодной войны на военные цели 9471 млрд, долларов, или 5,6 % их национального дохода (СССР – 10039 млрд, долларов). Более богатые США израсходовали на военные цели меньше, чем СССР[121 - Наумов Н.В. Международные аспекты распада СССР. С. 378.].
Масштабы военных расходов становятся еще более понятными, если их показатель перевести на душу населения и сравнить с другими странами. Дня поддержания военного паритета общие затраты на оборону и военную промышленность в СССР к концу 1970-х – началу 1980-х гг. достигли по некоторым оценкам 900 долларов на душу населения. Примерно столько же тратили и США (968 долл.). Однако в СССР тратили значительно больше, чем в других странах. В Англии эти расходы составляли 436 долларов, в Германии – 360, в Японии – 102 доллара на душу населения[122 - Рязанов В.Т. Кризис индустриализма и перспективы постиндустриального развития России в XXI веке // Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001. С. 515.].
Впервые официально в СССР уровень расходов на военные нужды был раскрыт в июне 1989 года на сессии Верховного Совета СССР. Было отмечено, что в 1990 году военные расходы страны достигнут не менее 25 % государственного бюджета СССР[123 - Известия. 1992. 3 апреля.]. Можно предположить, что в предыдущие годы, особенно если взять период 1950-1960-х гг., эти расходы были значительно больше, так как уровень конфронтации между двумя военно-политическими блоками НАТО и Варшавским договором был выше, чем в конце 1980-х гг.
Гонка вооружений являлась тяжелейшим бременем для СССР. Она стала серьезным тормозом его социально-экономического развития. Советскому Союзу оказались не под силу одновременно конкуренция в области гонки вооружений, развитие на высоком уровне гражданских отраслей и повышение уровня жизни людей. Нет сомнения в том, что более чем 40-летнее военно-экономическое противостояние самым прямым образом способствовало нарастанию экономического и социального кризиса в СССР и переходу к политике перестройки в 1985 году.
3. Идеологическая и пропагандистская война против СССР
Составной частью холодной войны являлась идеологическое и пропагандистское противоборство. Главная цель идеологической войны состояла в доказательстве преимуществ своего общественного строя и в дискредитации противоположного. Конечная цель такой войны – навязывание своей модели развития противнику. Объектами идеологического и пропагандистского воздействия в условиях холодной войны являются не только граждане стран, которые эту войну ведут, но и граждане всего мира, поскольку между СССР и США, олицетворявшими две противоположные общественные системы, две противоположные модели развития, шла борьба за освободившиеся страны и привлечение их на свою сторону.
Теперь, по истечении многих лет, можно сказать, что Запад именно в области идеологической борьбы достиг наибольших побед и успехов над СССР. Ему удалось выдать свою экономическую и политическую систему за образцовые, за вершину достижений современной цивилизации, альтернативы которой нет. И, наоборот, советскую систему подвергали многолетней системной критике, ее положительные стороны сознательно игнорировались, а недостатки ее, коих, конечно, было достаточно, всячески выпячивали в целях дискредитации всей системы. Ему удалось выдать как для западного человека, так и для многих тысяч советских людей, особенно представителям гуманитарной интеллигенции, социализм за бесперспективную, тупиковую модель развития.
В идеологической борьбе использовались все средства воздействия на людей – радио, телевидение, секретные службы, научные дискуссии, культурный обмен, подкуп, паблисити. Использовались любые поводы, любые уязвимые точки противника, любые человеческие слабости – национальные разногласия, религиозные предрассудки, любопытство, тщеславие, корысть, зависть, критические умонастроения, страх, склонность к приключениям, эгоизм, любовь и т. д.[124 - Зиновьев А.А. Запад. М., 2000. С. 372.]
«Главным оружием в «холодной войне», – писал философ А.А. Зиновьев, в прошлом известный советский диссидент, – были средства идеологии, пропаганды и психологии. Запад бросил колоссальные людские силы и материальные средства на идеологическую и психологическую обработку населения Советского Союза и его сателлитов, причем не с добрыми намерениями, а с целью деморализовать людей, оболванить, пробудить и поощрить в них самые низменные чувства и стремления…Разрушить идейно-психологический иммунитет населения противника»[125 - Там же. С. 374.].
Западные политтехнологи стремились сформировать образ Советского Союза как негуманного тоталитарного, агрессивного государства, стремящегося расширить свое влияние путем захвата других государств. Такое изображение СССР, с их точки зрения, должно было показать, что именно он несет угрозу цивилизованному демократическому миру, сформировать боязнь, фобию, по отношению к СССР. Такой образ Советского Союза стал формироваться практически сразу после окончания Второй мировой войны. Об этом красноречиво свидетельствует выступление президента США Г. Трумэна 6 июня 1948 года перед 55 тыс. слушателей на университетском стадионе в Беркли: «Великие проблемы мира иногда изображают как спор исключительно между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Это не так… Мы не ведем «холодную войну…Противоречия существуют не между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Противоречия существуют между Советским Союзом и остальным миром»[126 - Цит. по: Уткнн Л.И. Американская империя. С. 136.]. Выступление Трумэна было направлено на оправдание политики США в развязывании холодной войны. В реальности же, на Западе совершенно не скрывалось, что инициатива «холодной войны» принадлежала США, и ее ведение оправдывалось как благородная борьба против «советского тоталитаризма».
Антикоммунизм, антисоветизм и русофобия Западом были востребованы вновь, когда с реальным врагом (нацизмом – М.П.) было покончено. На передний план теперь они выдвинули проблему формирования в лице Советского Союза образа врага всего западного мира. О нем стали писать в основном в отрицательном плане, его изображали как агрессора, стремящегося начать третью мировую войну.
Кампания по поводу якобы агрессивных намерений Кремля, поднятая через несколько месяцев после завершения Второй мировой войны, должна была запутать западную публику и европейскую элиту. Позднее, в начале 1990-х гг., американские социологи высказывались на этот счет вполне определенно: «…многие объяснения поведения Советов, предлагавшиеся в американских СМИ и лидерами США в прошлом, были если не сознательным обманом, то, по крайней мере, вводящими в заблуждение или слабо связанными с реальными событиями»[127 - Рукавишников В.О. Холодная война, холодный мир. С. 152–153.].
Об эффективности манипулирования общественным мнением можно судить по данным опросов, показывающих, как быстро простые люди на Западе поверили в то, что третья мировая война может быть развязана русскими. Обратим внимание на то, что зондаж общественного мнения США на случай новой мировой войны (войны с русскими), которая могла бы начаться после завершения войны с Германией, проводился в Америке начиная с 1943 года. В декабре 1945 года лишь каждый шестой американец был уверен в том, что третью мировую войну развяжет Россия. А уже в марте 1946 года – картина резко переменилась – двое из каждых трех американцев были уверены в том, что советское правительство непременно пойдет на развязывание войны, чтобы достичь своих целей тогда, когда оно будет к этому готово. В мае того же года на СССР как угрозу миру во всем мире указал 41 % опрошенных американцев, все остальные страны, упомянутые респондентами, вместе взятые собрали менее 4 %[128 - Там же. С. 153.].
Отрицательное отношение к СССР в американском обществе во второй половине 1940-х гг. формировалось энергично и целенаправленно. Эта работа проводилась разнообразными институтами и средствами, среди которых важное место занимали средние школы и университеты, печатная пресса, радио и кино, научная и художественная литература и т. д.
В широком потоке антикоммунистической художественной литературы особо выделялись романы английского писателя Джорджа Оруэлла «Скотный двор», увидевший свет в 1945 года, и «1984», опубликованный несколько позднее – в 1949 году. Оба произведения имели огромный успех и были переведены на множество языков. «Скотный двор» – это язвительная пародия на социализм, запомнившаяся многим читателям гротескным описанием поведения вождей победившей революции и удивительно мягкой характеристикой фактического положения дел в обществе, объявившем о достижении идеала социального равенства: «Все животные равны, но некоторые животные равнее»[129 - Оруэлл Дж. Скотный двор; Эссе. Сборник / Пер. с англ. М., 2017. С. 112.].
В романе «1984» внимание было сфокусировано на контроле за информацией, осуществлявшемся Министерством Правды во имя социальной гармонии, на проводимом спецслужбами (Большим Братом) тотальном контроле за мыслями и надзоре за поведением граждан, начиная с прослушивания телефонных разговоров и перлюстрации писем, на трансформации лексики («новояз») и других атрибутах власти государства над индивидуумом. В 1949 г. было продано свыше 400 тыс. экземпляров этой книги, к концу XX в. – уже более полутора десятков миллионов. Роман «1984» был включен в учебные программы средних школ и колледжей в США и других западных странах. Его воздействие на формирование антисоветских и антикоммунистических установок у нескольких поколений трудно переоценить. Миллионы людей вполне искренне верили, что это и есть «правда», что «они» так там и живут. Под пером Оруэлла тоталитаризм и коммунизм слились в образе вселенского зла, а правые партии и консерваторы во всем мире стали использовать роман в идеологической войне против СССР и любых левых течений. Неслучайно этот роман называли «самым мощным оружием антикоммунизма в XX веке»[130 - Рукавишников В.О. Холодная война, холодный мир. С. 164; Кудряшов С. Пугало для некрофилов. Критические заметки о фабрике тоталитаризма. // Родина. 2008. № 1. С. 24.].
В психологической борьбе против Советского Союза и его союзников огромная роль отводилась эфирной войне, деятельности радиостанций, передающих на противника. Главными рупорами выступали радиостанции «Свобода», «Свободная Европа», «Голос Америки». Деятельность этих радиостанций протекала под контролем западных спецслужб, особенно ЦРУ[131 - Широнин В.С. КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки. М., 1997. С. 88.].
На русском языке «Свобода» стала выходить с 1953 г. и в последующем стала вещать уже на 18 языках народов СССР объемом 375 часов в сутки. Она функционировала на деньги ЦРУ, а с 1972 года открыто финансировалась в соответствие с бюджетными ассигнованиями, выделяемыми американским конгрессом. Сотрудники радиостанции фактически являлись сотрудниками ЦРУ, о чем может говорить расписка, которую давали сотрудники «Свободы»: «Нижеподписавшийся поставлен в известность о том, что радиостанция «Свобода» создана ЦРУ и функционирует на его средства. За разглашение этих данных виновные будут подвергаться штрафу до 10000 долларов и тюремному заключению сроком до 10 лет».
Радио «Свободная Европа» начала свою работу на русском языке в 1949 году. Американское правительство ежегодно расходовало на его деятельность 120 млн долл. Деньги шли через «частные» фонды по тайным каналам[132 - Секреты секретных служб США. М., 1973. С. 266.].
С 1942 года в международном эфире вещает «Голос Америки», лицемерно начинающий свои передачи со слов: «Мы будем говорить вам правду…». В годы холодной войны в международный эфир эта радиостанция выходила на 41 языке, но главным объектом ее были СССР и его союзники. Ее деятельность осуществлялась под непосредственным руководством ЦРУ.
В рамках психологической войны большое значение придавалось тайной подрывной деятельности. Это направление борьбы с Советским Союзом возлагалось на ЦРУ, созданное в 1947 году. В Директиве Совета национальной безопасности США № 20/1 «Цели США в отношении России» от 18 августа 1948 года ставились следующие задачи: «А) Свести до минимума мощь и влияние Москвы; Б) Изменить теорию и практику международных отношений (внешней политики – М.П.), которых придерживается правительство, стоящее у власти в России»[133 - Военно-исторический журнал. 1989. № 2. С. 18.]. Далее в директиве говорилось: «Речь идет, прежде всего, о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля»[134 - Там же.].
«Психологическая война, – отмечалось в этой Директиве, – чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создаст дезорганизацию в стране.
Широкая психологическая война – одна из важнейших задач Соединенных Штатов. Основная ее цель – уничтожение поддержки народами СССР и его сателлитов установившейся в этих странах системы правления и внедрение среди них сознания того, что свержение Политбюро в пределах реальности»[135 - Цит. по: Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995- С. 35–36.].
Уже в конце 1940-х гг. западными спецслужбами ставится задача формирования в странах советского блока «агентов влияния», социальной и идеологической базы поддержки. Решение этой задачи предусматривалось в рамках так называемой разработанной программы «проект демократии». О.А. Платонов указывает, что «широкомасштабная помощь предполагалась тем кругам в СССР и в странах Восточной Европы, которые находились в оппозиции к правящему режиму, в виду предоставления денежных средств, вооружения, типографского оборудования, налаживания среди населения подрывной деятельности в этих странах и осуществления тайных операций вплоть до физического устранения неугодных лиц»[136 - Платонов О.А. Терновый венец России. История Русского народа в XX веке. В 2 т. М., 1997. Т. 2. С. 237.].
Таким образом, планировались не просто акции пропагандистского характера – идеологическая диверсия имела совершенно определенные позиции. Первая – это гласные формы: радиопропаганда, печать, телевидение, которое ловко и умело использовали просчеты и ошибки лидеров партии и государства, сопровождая свои комментарии потоками лжи и клеветы и призывая людей к открытой борьбе с существующим режимом. Вторая – закрытая деятельность: поиск сообщников, объединение их в группы, оказание им материальной помощи, с тем чтобы они создавали внутри страны так называемые очаги сопротивления, которые способны были бы в нужный момент выступить, поддержать тех, кто возьмет на себя смелость начать открытую борьбу против существующего строя[137 - Там же.].
Одним из пионеров психологической войны был Аллен Даллес, понимавший ее роль и значение в деморализации противника. Он говорил: «Ставя перед собой задачу, одержать победу в неортодоксальной войне с Советами, я полагаю, что мы, американцы, должны пренебречь государственными границами и установить контакты непосредственно с отдельными людьми или группами в зарубежных странах»[138 - Цит. по: Даллес А. О политике // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 105.].
Сотрудник ЦРУ Г. Розецки, служивший в разведке в 19501960-е гг., в книге «Тайные операции ЦРУ», раскрывает цели и механизм этих операций – «бороться с коммунистическим режимом на его собственной территории, оказывать помощь, движению сопротивления, ослабляя лояльность граждан передачами по радио, листовками и литературой». И продолжает: «Вероятно, самый ощутимый результат “психологической войны” – налаживание американских контактов с диссидентами в Советском Союзе. Началась публикация советских подпольных материалов на Западе, во многих случаях их тайком проводят обратно в Советский Союз для более широкого распространения»[139 - Цит. по: Красильников Р.С. Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка. М., 2003. С. 260.].
К началу 1960-х гг. США и всему Западу стало совершенно ясно, что ракетно-ядерная война против Советского Союза недопустима. С его стороны возможен адекватный ответ. Осознание невозможности уничтожения СССР военным путем, заставляет США усилить психологическую и пропагандистскую войну.
Госсекретарь США Джон Фостер Даллес в 1957 году наставлял: «Мы тратили много миллиардов долларов за последние пять лет, готовясь к возможной войне с использованием бомб, самолетов, пушек. Но мы мало тратим на войну идей»[140 - Цит. по: Бобков Ф. Юрий Андропов, каким я его знал // Кто есть кто. 2004. № 1. С. 39.]. Его идеи и политика получили развитие и пропаганду в военно-теоретическом журнале НАТО «Дженерал милитери ревью», который откровенно писал: «Единственный способ выиграть третью мировую войну – это взорвать Советский Союз изнутри с помощью подрывных средств и разложения»[141 - Секреты секретных служб США. М., 1973- С. 293.].
«В шестидесятые годы, – по наблюдению генерала КГБ Ф.И. Бобкова, – “холодная война” все заметнее переносилась непосредственно на территорию СССР»[142 - Бобков Ф. Юрий Андропов, каким я его знал. С. 38.].
И это не случайно. Именно в эти годы в Советском Союзе появляется та микросреда, на которую Запад в борьбе со своим противником опирался, диссиденты. В лице диссидентов США получили своих агентов влияния, которые им были взяты под моральную и политическую защиту.
С.Г. Кара-Мурза подчеркивает, что «диссиденты работали в системном взаимодействии с пропагандистской машиной Запада… Без участия диссидентов – “наших”, изнутри советского общества, пропаганда “оттуда” потеряла бы часть своей силы. Диссиденты с “Голосом Америки” вместе составили систему с сильнейшим кооперативным эффектом…»[143 - Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. С. 235.].
Диссидентство с самого начала политически не было однородным явлением. В его составе самыми влиятельными были течения: либерально-западное и так называемое «почвенническое», национально ориентированное. Лидерами первого выступали А.Д. Сахаров, второго – А.И. Солженицын и И.Р. Шафаревич. Общим же для Запада в них было то, что они были частями одной и той же антисоветской “партии”»[144 - Там же. С. 234–245.]. При всей разности и даже противоположности их философских и политологических концепций, диссиденты разных мастей в годы «холодной войны» находились на стороне противника и помогали ему побеждать собственную страну.
Философ А.А. Зиновьев (сам в прошлом диссидент) считал, что «диссидентское движение» в СССР «было организовано Западом». По его мнению, это было первой попыткой создать в СССР «пятую колонну». В интервью «Независимой газете»,
A. Зиновьев дал такую оценку лидерам российского диссидентства: «Как социальные мыслители и Сахаров, и Солженицын – полные ничтожества. Не знаю, сознательно или… в значительной мере, думаю, что сознательно они были игрушкой, орудием «холодной войны» и, надо сказать, умело подыгрывали всем этим западным махинаторам. Все эти люди – они предали Россию, они предали русский народ, сыграв самую подлейшую роль в истории человечества[145 - «Я никогда не был диссидентом», – утверждает философ и писатель Александр Зиновьев //Фигуры и лица. 1998. №.10 (Приложение к «Независимой газете» от 30.05.1998). С. 10.].
Известный специалист по истории российского масонства B. С. Брачев полагает, что это вполне удалось, причем немалую роль в создании в нашей стране «пятой колонны» Запада сыграли и продолжают играть братья-масоны[146 - Брачев В.С. Масоны в России. За кулисами видимой власти. 17372001. СПб., 2002. С. 473.].
Союзником Запада в «холодной войне», впрочем, как до, так и после нее, в России являлись и являются масонские круги, сторонники переустройства общества на основе либеральных западных ценностей. О.Ф. Соловьев отмечает, что мировое масонство «бесспорно, сочувствовало и косвенно содействовало проведению согласованной политики Запада в “русском вопросе”»[147 - Соловьев О.Ф. Масонство в мировой политике XX в. М., 1998. С. 212.].
В.С. Брачев приходит к выводу, что «так называемые “национальные” масонские ложи есть один из мощнейших очагов влияния мирового масонства на национальные государства, его своего рода пятая колонна в них»[148 - Брачев В.С. Масоны в России. С. 468.].
Однако главной объективной опорой Запада в холодной войне в самом СССР была либерально-западная интеллигенция, которая не находилась в легальной, официальной оппозиции властям и советскому строю, но фактически она в завуалированной форме являлась носителем оппозиционных идей. Она добивалась реформирования советской экономической системы в направлении усиления рыночных механизмов и либеральных ценностей в политической сфере. Представители этой интеллигенции находились во всех «клетках» советского общества, особенно в вузах, творческих союзах, многих журналах и газетах. Эта часть интеллигенции влияла на содержание идеологии и настроения в обществе. Она формировала критическое отношение к советской системе и одновременно создавала позитивный образ Запада в сознании советских людей. Они влияли непосредственно и на формирование политики КПСС и Советского государства, поскольку являлись консультантами, помощниками, референтами высших партийно-государственных руководителей страны. Известным влиянием на Н.С. Хрущева пользовался его советник Ф.М. Бурлацкий; на Л.И. Брежнева – А.Е. Бовин, Г.А. Арбатов; на М.С. Горбачева – Г.А. Арбатов, Г.Х. Шахназаров, А.С. Черняев, А.Г. Аганбегян, С.С. Шаталин и др. Не случайно Брежнев своих советников называл «мои социал-демократы».
В психологической войне со стороны США огромное внимание уделялось национальному вопросу. Он их интересовал только в одном аспекте: как вбить клин между различными нациями и народами Советского Союза, наиболее желательным было бы настроить нерусские народы против русского.
Этим целям служил принятый в 1959 году Конгрессом США, так называемый закон о порабощенных нациях. Этот закон предписывал отмечать третью неделю июля как неделю порабощенных наций. Голословно, без каких-либо доказательств, в законе отмечалось, что нации в СССР порабощены русским народом, который по этому закону отождествлялся с коммунизмом и коммунистами. В числе порабощенных в законе перечислялись Польша, Венгрия, Литва, Украина, Чехословакия, Латвия, Эстония, Белоруссия, Румыния, Восточная Германия, Болгария, Китай, Армения, Азербайджан, Грузия, Северная Корея, Албания, Тибет, Казахстан, Туркменистан, Северный Вьетнам и другие.
