скачать книгу бесплатно
Единственная для меня на свете.
«На этом солнечном, сосновом, на каменистом берегу…»
На этом солнечном, сосновом,
На каменистом берегу
Брусникой зреющее Слово
В душе до срока берегу.
Вот рыжехвостым счастьем белка
Сверкает в воздухе – лови!
И компас безмятежной стрелкой
Зовёт к несбыточной любви.
Вздыхая, волны наплывают
На плечи тёплые земли,
И чайки, как печали, тают
В туманно-голубой дали.
«Море, суровое море!..»
Море, суровое море!
Крохотный островок.
С ветром безжалостным споря,
В скалы вцепился цветок.
Тоненький, голубоглазый,
Слушает грозный прибой…
Гордый смиряется разум
Рядом с такою судьбой.
«Море Белое вздыхает…»
Море Белое вздыхает.
А о чём – пойди пойми.
Чайка в звонкой дымке тает.
Дразнит, чёрт её возьми!
Безо всякой там утайки
Я могу, друзья, сказать,
Что хотел бы, как и чайка,
Зыбкой точкой исчезать.
Я хотел бы (прочь улыбки!)
Лёгким и крылатым быть,
Чтоб серебряную рыбку
Цепким клювом подхватить.
Чтоб, вдыхая моря свежесть,
Ощутить в груди простор,
Чтоб почувствовать, как режет
Даль морскую острый взор.
Как и море, я вздыхаю,
Вот пойди меня пойми:
Я, вздыхая, отдыхаю,
И неплохо, чёрт возьми!
Варзуга
Речка сёмгой серебристою
На порогах звонких плещется,
Где взмахнёт хвостом, там тысячи
Золотых сверкают брызг.
То ревёт, как будто сердится,
На камнях вскипая пеною,
А то вдруг воронкой солнечной
Улыбнётся берегам.
Лес над речкой неуёмною
Ни одной не вздрогнет веткою,
Паутиной шелковистою
Ловит позднее тепло.
На припёке разомлевшие,
Мхи брусникой алой светятся,
Слышат ели-чародейницы
Близкой осени шаги.
Таинство
Руслану Кошкину
Светает. Таинство рыбалки
Я совершаю в оный час.
Полжизни, кажется, не жалко
За мой речной иконостас.
В реке мерцающие ивы —
Как лики явленных святых.
И я внимаю над обрывом
Пророчествам мужей седых.
На солнце вспыхнули верхушки,
Как свечи восковых дерев.
Проснувшись, робкая пичужка
Творит молитву нараспев.
И вот смотрю, тая дыханье,
Как тихо дрогнул поплавок.
Быть может, тайну мирозданья
В сей миг мне приоткроет Бог.
Кузнечики
Земля извечно молода…
Н. Тряпкин
Кузнечики, кузнечики
распрыгались в траве.
Весёлые кузнечики,
как мысли в голове.
А я ловлю кузнечиков,
чтоб раз – и в коробок.
«Допрыгались, беспечные!
Вот я вас – на крючок!»
Поймаю на кузнечика
красавца голавля.
И вспыхнет краской вечною
стыдливая земля.
Сложу в суму заплечную
свой гаснущий улов
и песню про кузнечиков
сложу из бойких слов.
Кузнечики, кузнечики,
умолк весёлый звон.
А воды быстротечные
глубокий видят сон.
«О, зелень лета!..»
О, зелень лета!
О, синь озёр!
О, друг поэта,
ручной костёр!
Он лижет ветви,
как руки пёс,
а рядом светлый
мерцает плёс.
О, плеск форелий,
гуд комаров!
О, лапы елей, —
гамак ветров!
О, край, где небыль
звенит в тиши!
Где смотрит небо
в глаза души.
«Мне снится край болотных слёз…»
Мне снится край болотных слёз
И чахлых низеньких берёз.
Там бесприютный ветра вой
Над одинокою сосной.
Там неумолчные ручьи
О камни бьют тела свои.
Там к спинам грозных валунов
Прижалась беззащитность мхов.
Там редко птица пролетит,
Тот край пустынен и сердит.
Там редко утренней порой
Рассвет ласкается с землёй.
1995 г.
«Я любил тебя, как солнце…»
Я любил тебя, как солнце
над вершиной снежной сопки.
Мне тогда казалось: вовсе
отступил полярный мрак.
Я любил тебя, как небо
безответно-голубое.
Даже если громко крикнуть,
в тишине потонет крик.
Я любил тебя, как рощу
вьюгой скрученных берёзок,
в их стволах заиндевелых
обещание весны.
Я любил тебя, но знаешь,
может, лучше, что осталась
ты холодным ярким солнцем
над заснеженной судьбой.
Родителям
