скачать книгу бесплатно
Арт-директор
Александр Польшин
В городе, где встречаются месяц, а расстаются два, тонут в стаканах с виски, а всплывают в ванной с хлоркой, где с утра тебе плохо, под вечер средне, ночью кто-то мнет простыни рядом, а с рассветом ты мнешься сказать "пока", где приоритетом является банковский счет на золотой карте, интересы в сфере строительства и связи в администрации, накаченные торс и бедра, прошлое без багажа и будущее с перспективами, на вершите оказывается лишь тот, кто не остановится ни перед чем. Молодой арт-директор развлекательных заведений хочет вырваться из цикла однотипных клубов и знакомств – и даже не подозревает, что его желание сбудется. Содержит нецензурную брань.
Все совпадения с реально живущими людьми, фактами и явлениями случайны и выдуманы автором.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму –
Куда несет нас рок событий.
«Письмо к женщине», С.Есенин
Глава 1
Любая история рано или поздно подходит к концу. Пусть даже когда-то пылала Везувием дикая страсть, глаза горели пламенем восхищения и обожания, губы сплетались в узорах сладких поцелуев, а телефоны разрывались от тысяч смс и звонков от любимого человека – однажды наступает момент, когда все это находится за чертой. Чертой под названием "прошлое".
Наблюдая за тем, как нарочито медленно Яна собирает вещи в розовую спортивную сумку, я курил возле подоконника и думал, что для нее эта черта еще не проведена. В ее голове наверняка мелькают мысли, мол, ну вот сейчас он не выдержит, сейчас он подойдет, обнимет, поцелует, сейчас мы займемся безумным, как и всегда после ссоры, сексом!.. Сейчас он докурит, а я пока буду делать вид, что ухожу, по-особому нагибаться, незаметно приподниму платье, чтобы он видел бедра, которые так любит!.. Сейчас эта чертова сигарета кончится и он накинется на меня, набросится, как голодный зверь, мой любимый зверь! Вот сейчас, еще немного, еще совсем чуть-чуть и он снимет маску…
Не уверен, что поздним утром все именно так происходило в ее милой головке, но даже если и так, в одном Яна точно ошибалась.
Никакой маски не было.
Нет, мне с ней хорошо. Не подумайте ничего плохого, Яна шикарная девушка. Темно-русое каре, голубые глаза, полные губы, высокая грудь второго размера (всегда говорил – стремящегося третьего), тонкая, узкая талия, длинные ноги, накаченная попа… Модель, не иначе, разве что ростом для подиума не вышла. Зато мужчины на улицах, в кафе, в клубах оборачиваются через одного. А когда она одевает короткое, почти прозрачное зеленое платье (как, например, сейчас), раздевающий взгляд кидает каждый. В общем, девушка с обложки, если не "Хастлера", то хотя бы "Максима" точно. Что же в ней не так, спросите вы? Я криво улыбнусь, потушу сигарету, вдыхая последний приторно-сладкий дым, скрещу руки на груди и отвечу: Яна слишком… милая.
Вот бывает, приходишь домой с работы, с очередной вечеринки, где улыбаешься, когда хочется блевать, и жмешь руки тем, кого хочется ударить, раздеваешься тихонько в коридоре, чтобы не шуметь, три часа ночи, поздно уже. Светишь экраном смартфона, дабы ненароком не наступить ни на что и не удариться о дверь либо угол кровати. Кидаешь одежду небрежно, ложишься на кровать, где так мило спит одетое в твою футболку тело, и хочешь просто уснуть рядом, чтобы тебя еще обняли, положили голову на плечо или прошептали – максимум сказали негромко: "Наконец-то ты дома, милый…" И когда вместо этого, стоит только повернуть ключ в замочной скважине, с этой самой кровати это самое тело подлетает и начинает сюсюкать и улюлюкать ("милый, ну как все прошло?", "солнышко хочет кушать?", "котенок устал, может массаж", "пусичка, твою одежду постирать?" и бла-бла-бла), начинаешь еле сдерживаться, чтобы не заорать.
Не спорю, поначалу это интересно. В нашем насквозь прожженном цинизмом, похотью, грязью мире, где люди делятся на тех, кто обманывает и кого обманывают, такое отношение к себе кажется чем-то новым и по-настоящему привлекательным. Но если это происходит всегда… Тоже самое, что есть торт "Прага" каждое утро, день за днем, месяц за месяцем. Сначала – офигенно, сладко так, вкусненько! Ты ешь, запиваешь чаем или кофе, и жизнь кажется прекрасной и удивительной! Однако проходят недели, перед тобой ровно в девять утра на маленькой тарелочке новый кусочек, а ты молча встаешь, открываешь холодильник в надежде найти хрен (в прямом смысле этого слова), докторскую колбасу или на худой конец хлеб с майонезом, а там… тысячи аккуратно упакованных кусочков "Праги"! Весь холодильник забит этим чертовым тортиком! И казалось бы, он уже должен кончится, эй, я съел уже, походу, две фабрики по производству тортов, ан нет – вот они, как новенькие, одинаковые, свежие, как будто только что приготовленные! Закрываешь холодильник, громко хлопая дверью – и уходишь. Туда, где тебя наконец-то накормят настоящей едой.
Говорят, мудрость приходит с возрастом. Также молвят, что порой возраст приходит один. Я же смею заметить – мудрость приходит с опытом. Не важно, сколько тебе лет, но если ты действительно профессионал в своем деле, если потратил на него не одну тысячу часов, то можешь смело называть себя мастером. И тебе уже не нужно, как другим, спрашивать советов – ты даешь их сам. Не нужно что-то придумывать или выдумывать – правильные варианты возникают в голове сами. И если твоя профессия это "отношения", и ты совершенствовался в них путем проб и ошибок, в скором времени не нужно играть или обманывать – начинаешь говорить правду и только правду. И когда в горле пересыхает от приторности домашних продуктов, ты не бежишь в бистро захавать бургер, а потом не чистишь зубы в подворотне, чтобы дома не спалили.
Ты просто меняешь домохозяйку.
А ведь еще несколько часов назад я и подумать не мог, что все до этого дойдет…
Глава 2
Наступал рассвет. Бармены лениво помешивали коктейли, украдкой поглядывая на часы. На танцполе ритмично двигались две подружки, одетые настолько вызывающе, что парни за стойкой бара не отводили от них взгляды. Наверняка прикидывали шансы отвезти их к себе и успеть развлечься до того, как степень опьянения девушек перейдет из «доступной» в «блевательную». Увы, люди приходят в клубы вовсе не за тем, чтобы услышать новые треки и получить от них кайф, а для банального съема очередных. Все ли? Не знаю. Большинство? Возможно. Открыл ли я истину? Сомневаюсь. Скорее в очередной раз ее горько подтвердил.
–– Ты молчишь уже десять минут и это рекорд, черт возьми!
Я улыбнулся. Сашка сидел напротив меня, не выпуская из рук трубку от кальяна, и тоже улыбался. Глаза хмельные, на щеках уже расплылась едва заметная щетина, короткий ежик темных волос на голове скрывал новомодный красный снэп в позиции «back». Весельчак и местный жиголо, арт-директор модного в этом сезоне летнего бара «Крыша», Сашка любил проводить раннее утро в моей компании.
–– Смотрю на все это и думаю о школе, – негромко ответил я, потянувшись за сигаретой.
Закон о курении дело, конечно, хорошее, но в наших провинциальных клубах на него, мягко говоря, наплевать. Все со всеми схвачено, нужные люди в важных структурах получают необходимые суммы от владельцев и спокойно закрывают глаза. Владельцы же финансируются сигаретными компаниями, а те, в свою очередь, живут вполне себе неплохо на доход от реализуемой продукции в этих самых клубах. Круговорот под названием “все всё понимают”.
–– О школе? – недоуменно спросил Сашка.
–– О школе, – повторил я, затягиваясь дымом. – Если бы мне тогда, в классе девятом-десятом, сказали, мол, старик, через семь лет ты будешь работать в клубах и зарабатывать приличные бабки, ни хрена толком не делая, я бы не поверил.
–– Но вряд ли бы отказался.
–– Что правда, то правда, – хмыкнул я.
Еще одна пятница по-летнему теплого мая заканчивалась. Вернее, она уже закончилась, ведь на часах пять ноль-ноль, а значит, суббота уже вступила в свои права. Однако мы всегда считали дни по-другому. Что для большинства рабочая неделя, для нас лишь подготовка к настоящей работе. Все эти дни с утра понедельника по вечер пятницы пролетали быстро, между рекламными кампаниями и случайными попойками. Здесь, в самом центре Сибири, в одном из городов-миллионников, в течение рабочей недели не принято посещать ночные и развлекательные заведения. Поэтому основное движение всегда происходит на выходных, а выходные для нас – пятница и суббота.
«Крыша» была новым местом для всех любителей выпить и потанцевать, для тусовщиков со стажем и менеджеров среднего звена, раз в месяц решившим отдохнуть по полной. Ночной клуб на седьмом этаже офисного здания, с баром на открытой крыше, с которой открывается прекрасный вид на город, быстро снискал популярность. Мягкие пуфики, глубокие винтажные кресла, кожаные диваны, замысловатые барные стулья, картины разных стилей – все это поражало каким-то хаотичным дизайнерским вкусом. Ну, если не знать, что мебель была скуплена владельцем в полцены как конфискат у друзей на таможне.
Высокие и смазливые мальчики-бармены и худенькие, но фигуристые девочки-официанты работали быстро и слаженно, как одна команда. Они этой командой и были – но не для хозяина клуба, а для себя. Ведь чтобы зарабатывать не скудный оклад и нестабильные «чаевые», нужно уметь воровать, а чтобы воровать и не попасться, лучше делать это с проверенными людьми. Поэтому коллектив здесь не менялся с открытия. Я это знал, Сашка это знал, и, кажется, владелец тоже об этом догадывался, но всем все равно. Заведение несет доход, оно работает, что называется, «в плюс», а значит, все идет так, как должно идти. Бизнес по-русски. “Все всё понимают”, ага.
–– Мне кажется, этот трек играет уже раз третий, – заметил я, потушив сигарету.
–– Чувак, да всем все равно! – засмеялся Сашка, закинул в себя «шот» текилы, слегка поморщился. – Это Рашка, мен! Кому какое дело до этого?
–– Ну, ты же знаешь, я не люблю…
–– Брат, да они все ходят в клубы, чтобы послушать музыку, которую знают! Чтобы можно было подпевать под нее! Попробуй включить что-нибудь европейское, по-настоящему клевое – и танцпол опустеет! Не-е-ет, им надо «Хали-Гали» и тому подобное!
К сожалению, мой брат – не по крови, но по духу – был прав, как говорится, чуть более чем полностью. Когда сам знаком с мастерством сведения одного трека с другим, сложно не заметить, что людям действительно плевать. Для них главное услышать музыку, заезженную на радиостанциях и каналах ти-ви. А все эти зарубежные новинки… Они к нам обязательно придут. Но – в свое время. То есть где-то через пару-тройку месяцев, не раньше.
Тем не менее, почти до самого закрытия бара я остался не для того, чтобы брюзжать, мол, раньше все было лучше, трава зеленее и так далее. Нет. Слишком грустно отправляться домой только ради сна. Нет, не спорю, так-то сон очень полезен, особенно после долгих рабочих ночей. Однако смятые в экстазах простыни с очередной барышней все же приятней. И пусть там, в высотке на пятнадцатом этаже, меня уже ждет одна из таких, ставшая за последние пару месяцев чуть ли не постоянной пассией, сегодня душа – назовем эту часть тела так – требовала другого. Вернее сказать, другую.
Знакомиться в клубах легче всего. Во-первых, девушки приходят сюда изначально в самых лучших нарядах, и скажем спасибо культурному развитию и эпохе Fashion-TV, они одновременно и эротичные, и безгранично манящие. Во-вторых, воспоем оду алкоголю! Не знаю, что он делает с нашими мыслями и зрением, но в глаза будто вставляют специальные линзы, и мадмуазели – а для них мы, парни – становимся более привлекательным. Ну, и в-третьих, для нас, работников клубной сферы, преимущественно тех, кто ставит музыку или руководит теми, кто это делает, есть свой, восхитительный бонус: девочки любят мужчин со статусом. И пусть оный всего лишь следствие хорошо подвешенного языка и удачи, никого это не интересует. Главное на утро после бурной ночи писать смс подружкам со словами «прикинь, я трахнулась с арт-директором «подставляйте-название-клуба/бара/ресторана».
…Я потушил очередную сигарету и глубоко вздохнул. Девушек в баре уже мало, но те, кто остаются до конца вечеринки, обычно являются беспроигрышными вариантами. Ведь и правда, ну зачем находится в клубе почти до закрытия? Восхищаться музыкой? Немножко не та страна. Не хочется ехать домой? Жаждется тепла и ласки? Это ближе к истине.
Поэтому единственное, что остается, это выбрать пассию и…
Отвезти домой точно не выйдет, про себя усмехнулся я. Нет, безусловно, Яну можно убедить и раскрутить на «трехколесный велосипед», она вся такая послушная, мягкая, как пластилин, хочешь, лепи неженку, хочешь – развратную секс-бомбу. Однако, как однажды пошутили в КВНе, как-то это не по-христиански. А кабинет арт-директора «Крыши», с мягким кожаным диваном и интимным полумраком, очень даже подходящее место. И Сашка его предоставит без проблем. Не все же ему трахать молодых танцовщиц в гримерке моего паба.
Из всех, кто из сеньорит под утро остался в наличии, мне понравились трое. Одна, в коротких джинсовых шортах и черной майке с надписью «hot girl», почти спала за столиком. Ножки загорелые, стройные, грудь тоже есть, но состояние… Вторая выглядит не такой пьяной: полупрозрачное, летнее платье цвета морской волны обтягивает достойную не одного восхищенного взгляда фигуру. Однако все портит кавалер, уже пристроившийся рядом на пуфике и наверняка нацеленный увезти прекрасную мамдуазель к себе домой. И не то чтобы я не справился, нет, более того, много раз за счет того самого статуса удавалось знакомиться даже с девушками, пришедшими с мужьями. Просто сейчас хотелось чего-то легкого, без лишних слов и суеты. И я выбрал третью.
Невысокая, в коротком черном высоком платье, с длинными черными волосами, она увидела мой взгляд и улыбнулась. Что ж, ухмыльнулся я в ответ, сигнал получен. Вперед, товарищ арт-директор, несколько шагов и банальных фраз ради еще пары мгновений удовольствия и повышения чувства собственного величия!
Впрочем, что нам остается в этой клубной сфере, которую кто-то по ошибке причислил к шоу-бизнесу? Что еще делать в городе, где встречаются месяц, а расстаются два, где тонут в стаканах с виски, а всплывают в ванной с хлоркой, где с утра тебе плохо, под вечер средне, ночью кто-то мнет простыни рядом, а с рассветом ты мнешься сказать "пока? И это наш город, город Н. – город Не-вышло, город Не-получилось, город Не-сраслось.
Я подмигнул Сашке, поймал понимающий взгляд в ответ, встал и направился к даме моих ближайших десяти, а может, и двадцати минут.
Глава 3
За спиной что-то упало. Я вздохнул. Похоже, это будет продолжатся вечно. А жаль. Тело хотело страсти, душа любви, а я спать. Вместо этого пришлось найти взглядом причину шума.
Яна настолько неторопливо застегивала сумку, что я чуть не засмеялся. Эх, милая, хорошая, добрая, нам просто не по пути! Ну почему люди не умеют правильно расставаться? Не с ножами в спину и громкими, пафосными словами, слезами в глазах, соплями в носах, рукавах и подушках, криками, ссорами, призывами к "новой попытке" или угрозами "я покончу с собой"! А тихо, спокойно, на кухне, за столом, с бокалами двенадцатилетнего или – если отношения реально были долгие и серьезные – восемнадцатилетнего "Дьюарса". Негромкий разговор, грустные улыбки, когда расстаешься не врагами или неприятелями, а друзьями. Когда человек для тебя не исчезает из телефонной книжки, когда ты не стираешь судорожно все его смс или сообщения в соцсетях, когда его открытки и фотографии не летят в мусорный пакет, а мусорный пакет не летит на помойку; и все это за одни сутки. Когда не обрываешь подруг или друзей на полуслове, когда они говорят о нем или о ней, когда не щемит сердце болью, стоит услышать знакомую и такую понятную лишь вам одним песню. Когда ты не пытаешься напалмом выжечь все воспоминания о человеке, чтобы потом найти в старом телефоне дурацкую фотографией и носится с ней неделю, засыпать в обнимку и откровенно хандрить!
Расставаться друзьями не значит вычеркнуть человека из одного списка и внести в другой. Это невозможно. Тот, кто был в нашем сердце, из него уже не уйдет. Он сядет на скамейку запасных и даже подписав контракт с другим человеком, ты все равно будешь следить за ним, за его выступлениями, успехами, неудачами. Сердце это не рамка, куда можно вставить одну фотографию, а потом, случись что, резко поменять на другую. Сердце это холст, где нанеся рисунок, его не сотрешь. Тебе останется лишь нарисовать в другом углу новый, и так до тех пор, пока остаются свободные места. Потому что в один прекрасный миг, если не найдешь элемент, который сделает картину з а к о н ч е н н о й, ты посмотришь на всю эту галиматью, всплакнешь и пойдешь пить. Не "Дьюарс" ни хрена. А "Золотую марку" или "Журавли". Желательно залпом. Желательно – вечно.
…– Так и будешь молча стоять? – чуть ли не всхлипывая, спросила Яна.
Я посмотрел на нее и понял – мне хочется ее обнять. Но она воспримет это как сигнал к тому, что все может быть нормально, что еще не все кончено, что раз обнимаю, значит, люблю и… В то время как в этих объятиях только одно значение: "Все будет хорошо, малышка. Не со мной, не здесь и не сейчас, но все обязательно будет хорошо".
–– Ничего не забыла?
Пришлось сделать усилие, чтобы это прозвучало как можно мягче. Не вышло – Яна разревелась, плюхнулась на кровать, забилась в истерике. Искренне, не для того, чтобы я подошел и прижал к себе (но не исключая этого), а потому что, будучи девочкой хоть и наивной, но взрослой, понимала – это финал. Черта под названием "прошлое" проходит за порогом моей квартиры и стоит ее перешагнуть, как дороги назад не будет. А так хочется побыть еще немного здесь, в настоящем, ведь все еще может кончиться хорошо! И стать, как раньше, когда она мечтала о будущем: о детях, двух мальчиках, о немецкой овчарке с именем Лесси (обязательно девочка), о большом загородном доме (обязательно у озера) и свадьбе на открытом воздухе (обязательно в этом самом загородном доме у озера).
Поэтому я молча отвернулся к окну и закурил. Горло уже болело от сигарет, но это меньшее из зол. Лучше пусть ноет нёбо, лучше переждать ее истерику вот так, спиной, чем дать хоть какую-то надежду на будущее. Нет, я не злой, не чудовище и не скотина – по крайней мере, не в этом случае. Просто у нас с ней нет будущего. Я люблю торт "Прага", но в меру. И сейчас эта мера закончилась.
За спиной послышался шум, я мельком обернулся: шмыгая носом, Яна вытирала красные от слез глаза и тащила сумку в коридор. Сейчас я даже пожалел, что снял квартиру-студию – даже отсюда, с самого края, было хорошо заметно, как она продолжает до конца верить в хороший исход, хэппи энд. Постоянные взгляды как у котенка из "Шрэка", медленные, даже не плавные, а в стиле сло-мо движения. Мне стало ее жалко.
Жалость – ужасное чувство, особенно когда его испытываешь к тому, кто когда-то казался кем-то большим, чем еще одной галочкой в блокноте. Из-за жалости можно остаться с человеком, продлить агонию отношений на недели и месяцы. Кто-то таким образом даже женится. Рожает детей. Растит внуков. Потому что жалко. Человечность качество хорошее, нежелание причинять другим людям боль – тоже, но порой нужно взять себя в руки, крепко сжать кулаки, глубоко вздохнуть и отпустить: любовь, привязанность, нереализованные мечты и прежде всего себя. Отпустить, дать себе шанс на счастье.
Вернуться никогда не поздно. Но возвращаться нужно к тем, без кого невозможно дышать. К тем, кто снится, несмотря ни на что: ни на боль прошлого, ни на страх будущего.
Настоящая любовь – она не потому что. Она вопреки.
–– Закройся…
Даже не шепот – шелест увядающих листьев в ее голосе. Она не играет, нет. Ей правда больно. Правда плохо. А что я могу? Я могу лишь молча кивнуть, затушить сигарету и также, не произнося ни слова, подождать, пока она переступит порог, оглянется последний раз, обожжет меня умоляющим взглядом – и будет смотреть так до тех пор, пока я не закрою дверь. Почему-то захотелось закрыть на все замки. Не от того, что у нее есть ключи, слава богу, нет, да и если бы и были, Яна не настолько безумна. Просто закрывая дверь за прошлым, нужно быть уверенным, что оно не взломает ее ни хитростью, ни силой. Не заберет настоящее ради сомнительного будущего.
И каждому, и мне тоже, знакомы чувства Яны, ее эмоции, ее боль. Ведь как оно бывает всегда? Друзья, родные, знакомые, все они становятся свидетелями спектакля под названием «а может быть?», от продюсеров классических драм «я верю в любовь» и «он/она не такой(ая), как все». Каждый пытается помочь, добрым советом, злыми угрозами, однако мы не слушаем, мы сами себе на уме, глаза горят, за спиной крылья, в жопе мотор! Мы летим навстречу стене как машина на краш-тесте: руки вцепились в руль, педаль газа до упора, и кто знает, сработает ли подушка безопасности или тело вылетит сквозь лобовое стекло так, что не останется сил ни вздохнуть, ни заплакать?
И когда нас собирают по кусочкам те, кто этим заниматься, собственно, не должен, когда ты встаешь и не падаешь от первого шага, когда дрожь внутри прошла, и только слабое, едва заметное подергивание век напоминает о пережитом провале, – только в этот момент мы чувствуем себя свободными. Ровно до того момента, пока на повороте не появится очередная красивая мордашка, умеющая строить из слов предложения, а из предложений мираж, и ты вновь садишься на место водителя или того хуже – пассажира. И вся разница между первой неудачей и второй лишь во времени, которое ты сам дашь себе на право выбрать, что делать дальше: пройтись по этой жизни пешком, но самому или ехать на машине с кем-то с возможностью сойти в кювет и уже не оправиться. Да, своим ходом идти дольше, и дождь обстоятельств, град причин и молнии следствии не потревожат под надежной крышей автомобиля марки «отношения». Однако кому-то больше нравится именно так: женщинам быть стоянкой для мужчин, а тем, в свою очередь, ездить автостопом по женщинам. И вроде бы все понятно и логично, зачем, если боишься аварий, садится за руль?..
Но если бы люди жили по правилам понятного и логичного, мир, наверное, не был бы таким, какой есть.
Потому что только в четырехколесном звере, когда нога вжимает педаль газа, когда тебя обнимает сидящий рядом человек, когда все вокруг сливается в одно, ты с каждым вдохом ощущаешь её величество скорость. И она, её приторный, едкий запах, сладкий, мягкий вкус, – все это делает тебя тем, кем действительно хочется быть.
Все это делает тебя счастливым.
…Я очнулся от хлопнувшей двери. Поморщился, слишком громко, можно разбудить соседей, эту чертову пожилую семейную пару, и так недовольную тем, что к ним в соседи набился «молодой, хамоватый квартирант». С другой стороны, к черту их. Я смотрел из окна, как Яна ловит такси, закидывает сумки в багажник видавшей лучшие времена «тойоты». Спустя пару мгновений серый железный конь унес ее в будущее – там уже нет нас, а то, что было последние месяцы, не имеет никакого смысла. Хотя нет, все тот же опыт. Черт бы его побрал…
Весьма вовремя завибрировал телефон в кармане, вырвав меня из погрустневших мыслей. Мельком взглянул на дисплей и невольно усмехнулся. Эти женщины, они как будто реально обладают даром интуиции! А как иначе темнокожия Элия, стриптизерша из бара напротив моего дома, узнала, когда именно надо написать «Хочу приехать к тебе»? По крайней мере, в то, что Яна сама ей сообщила, мол, вахта окончена, верится с трудом.
Я ответил коротко – «приезжай». И подумал, что больше половины моих знакомых сейчас посмотрели бы на меня с такой лютой ненавистью, что ее хватит и на завтрак, и на обед. И были бы правы. И не правы одновременно.
Заиграться можно во все что угодно. В приставку «Sega» или в модный нынче «Xbox», но нельзя заиграться в чувства. Каждую свою девушку, не важно, был ли это серьезный роман или ода в социальных сетях, фельетон на один раз или пару ночей, я любил. Да, черт возьми, любил! И не надо зря сотрясать воздух фразами «ЛЮБОВЬ ОДНА И НА ВСЮ ЖИЗНЬ». Это все красивые слова из той же постановки под названием «Чудеса случаются», где хорошие – и обязательно красивые – девушки встречаются с богатенькими дядьками, потому что влюбились в них не из-за счета в банке и дорогих покупок в магазинах с надраенными витринами, а потому что, видите ли, чувства захлестнули.
Каждая девушка, каждый поцелуй, каждое прикосновение – отдельная история, стоп-кадр на пленке под названием «жизнь». Можно ее всю прожить только с одной картинкой в калейдоскопе и никогда не узнать, что же было там, после этой семнадцатой (подставляйте свою) минуты. И нажав кнопку «паузы» слишком рано, есть шанс промахнуться и эта самая «пауза» превратится в «стоп». А может быть там, спустя пару катушек ленты, тот самый кадр? Как узнать, слишком часто останавливаясь?
Кто-то сказал, что лучшее враг хорошего. Прекрасная фраза. Я же люблю другую.
Хорошее – враг прогресса.
Кто-то скажет, эй, дружище, ты только пару минут назад сказал "прощай" девушке, чье сердце сейчас наверняка похоже на решето. И она плачет по тебе. Скучает. Скулит. Ее не успокоит ни алкоголь литрами, ни родственники словами, ни друзьями советами. Она думает, жизнь кончена, настал конец света, не по календарю Майя, не эфемерный, а самый что ни на есть настоящий: когда жить не хочется, когда новый вдох отзывается болью в груди, и внутри нарастает гулкая пустота, когда все кажется таким глупым и бессмысленным.
И зная это, прекрасно осознавая это, ты на самом деле ждешь другую девушку? Уже сегодня? Прямо сейчас?
Я усмехнулся. Внутренний диалог обнажал всю прелесть морали, воспитанной романтическими комедиями и любовными сагами всех времен и народов. И в чем-то он был прав: искренне понимаю, что Яне тяжело, плохо, но… ничего не могу с этим поделать. И не могу уйти в монастырь до тех пор, пока не получу от нее телеграммы с тремя словами: "Все в порядке". Так или иначе, она скоро отойдет и поймет, что я не идеал, не принц на коне и даже не его оруженосец; я был ветром, попутчиком на ее пути, не больше. Жизнь войдет в привычное русло и тогда Яне станет легче. А мне станет проще не думать об этом, когда я войду в девушку по имени Элия, что приедет с минуты на минуту.
Перед новой женщиной в моем доме я решил принять душ. Новой – потому что все наши встречи с Элией происходили или у нее, или у меня на работе. А как иначе, если дома раньше ждала другая?..
Сбросив одежду, я включил воду и подумал о том, что приводить домой другую пассию, когда от предыдущей простыни не остыли, тоже может показаться кому-то чересчур. С другой стороны, кто-то кому-то разве что-то обещал? Как однажды сказал мой любимый американский комик и актер Эдди Мерфи, «я что-то не вижу кольца на безымянном пальце».
И вообще, я так привык жить один! Переезд в эту пропахшую духом урбана квартиру послужил катализатором новой жизни. Будто вздохнул полной грудью! Жизнь с родителями, через которую каждый из нас проходит и которая каждому из нас надоедает, имела преимущества, что скрывать. И тебе вкусная еда, и чай, и глаженая одежда, и еще сотни мелочей, что мужчины не очень любят делать. Но когда появляется возможность приводить домой девушек в любое время суток, когда ты сам можешь приходить хоть в три утра, когда никто не пристает с расспросами, советами и нотациями…
В этот момент понимаешь, что такое настоящая свобода.
А затем начинаешь ей пользоваться.
В первую неделю на еще старом диване не проходило ночи без стонов и криков. Нет, никого не резали и не били. Наоборот – это время наполняло память яркими секундами, сладкими минутами и волшебными часами. И эта жизнь стала сказкой. Обычной такой холостяцкой мечтой о свободном рабочем графике, хорошем заработке и разнообразием на сексуальном фронте.
И она, эта мечта, не переставала мне нравиться.
Мелодичная трель домофона застала меня в душе. Не то, чтобы я планировал появиться перед Элией в одном полотенце, однако, стоит заметить, выход весьма эффектный. Секса тоже хотелось, но еще больше было желание просто поговорить. Несмотря на свой вид деятельности, Элия прекрасный собеседник. А это порой ценится сильнее.
–– Привет-привет, – улыбнулась она, переступая порог. Заметила меня в одном полотенце и с мокрыми волосами, улыбка стала еще шире. – Смотрю, готовился к моему приезду?
–– Скорее смывал с себя предыдущий, – буркнул я. – Проходи, я оденусь, возьму вискарь и присоединюсь.
Элия понимающе кивнула, умница, никакого нытья на тему «а может сразу в кровать» и последующих «ты что, меня не хочешь». Сняла черные туфли на высоком каблуке, сразу став едва ли не в два раза ниже, и бесшумно нырнула в кресло. Я смотрел на ее легкое белое платье, покрытую блестками шоколадную кожу, каштановые волосы, небрежно собранные в хвостик, и получал настоящее эстетическое удовольствие. Элия родилась в России, папа кениец, мама русская, так что говорила она без акцента. Тем не менее, люди на улице оборачивались до сих пор. Все-таки мы провинция и понятие «афророссиянка» для нас это что-то совершенно невообразимое. А во-вторых, смотрели, не отрывая взор, больше всех мужики. На такую красавицу сложно не обращать внимания.
Я накинул домашние шорты, зеленую майку, захватил открытую бутылку «Дьюарса» и присоединился к Элии. Она уже сидела с ногами в кресле, устало пролистывала «Инстаграм» в «айфоне». Поставив бутылку и стаканы на журнальный столик, я сел на диван и произнес:
–– Ну что, какие новости в сфере эротического искусства?
–– Скажешь тоже, – фыркнула Элия, открыла бутылку, разлила виски по стаканам. – Что может быть нового? Гостей немного, клиентов стало еще меньше…
–– Кризис, малыш, кризис, – пробормотал я, сделал глоток.
–– В этой стране всегда кризис, милый. – Элия залпом выпила сто грамм, даже не поморщилась, налила еще. – Я уж думаю свалить куда-нибудь в отели на консумацию…
–– Так все плохо?
–– С приходом этой дуры, новой управляющей, просто капец! Нет, я бы тоже была рада, если бы хахаль купил мне бизнес! Но одно это какой-нибудь задрыпанный маникюрный салон, а другое стрип-бар!
–– Смотрю, ночка прошла неудачно, – заметил я.
–– Да это жесть, милый! – Элия глубоко вздохнула, выпила еще, потянулась к бутылке. Сомневаюсь, что ей нравилось быть барменом нашего рассвета на двоих, скорее, она хотела запить прошедшую рабочую смену. – Скажи мне, как можно штрафовать за то, что юбки на девочках во время выхода мятые? Как их аккуратно складывать, если у нас номер за номером? Ну не жесть ли?
Я молча пожал плечами.
–– Вот и я в шоке, – сказала Элия. – Просто в шоке! То ли у этой суки недотрах, то ли ПМС, то ли ее просто в детстве уронили башкой вниз… – Она осеклась, прищурилась, посмотрела на меня. – Стой, а почему ты написал «приезжай ко мне», а не «приезжай в бар»? Где твоя милая подружка?
–– Понятия не умею, – сухо ответил я.
