скачать книгу бесплатно
Один из себрийцев уже расхаживал с винтовкой на плече, изображая часового, валявшегося сейчас под забором в луже собственной крови, остальные ждали снаружи. Появись сейчас на улице случайный прохожий, весь замысел пошел бы прахом.
Часовой возле пушек тоже не стоял на месте, он то исчезал в тени, то его силуэт появлялся вновь. А потом он исчез и больше не появился.
– Пошли!
Внутренний двор встретил полной тишиной, кровь стучала в висках. От ворот сразу направо, к конюшне, а вот и их цель – пушки и зарядные ящики. Вся артиллерия была прикрыта парусиной. Что-то показалось Алексу неправильным в этой картине, но что именно – он понять не успел, надо было спешить.
– До смены постов остался час и тридцать пять минут. Навались!
Высокие, тонкие колеса оставляли в мягком грунте глубокую колею, тяжелая пушка, казалось, не хотела покидать Нови-Лазар. Второй десяток катил следом еще одно орудие. Теперь дело за третьей. И тут выяснилось, что просто так увезти орудия не получится, их запряжка предусматривает использование зарядных ящиков.
– Выкатываем ящики, – быстро принял решение капитан.
А время идет, до смены часовых остался один час и двадцать минут. Зарядные ящики заметно легче, к тому же можно ухватиться за дышло. Один час и десять минут. Петли ворот заранее предусмотрительно смазаны маслом, створки открываются почти бесшумно. Первую пушку цепляют к зарядному ящику, впрягают четверку лошадей. Пошла! Картина сюрреалистическая – буквально в нескольких десятках шагов спят сотни османийских солдат, за углом ходит часовой, а в это время два десятка себрийцев выкатывают из ворот их артиллерию.
За ворота выкатывается вторая пушка. Остался ровно один час. Кажется, что с третьей четники возятся недопустимо долго, но вот трогается и она, ворота за ней закрываются, чтобы не привлечь чьего-нибудь внимания раньше времени. Поехали! Тяжелые орудия катятся медленно. Была мысль использовать лошадей из османийской же конюшни, но по здравому размышлению от нее решено было отказаться. Животные, почуяв присутствие незнакомых людей, могли поднять шум.
– Ну и как тебе?
Только сейчас Алекс понял, что он буквально взмок от нервного напряжения. Он стянул с головы влажное кепи, рукавом стер со лба выступивший пот.
– Уж лучше османийский форт в лоб атаковать, никогда еще так страшно не было.
– А по тебе и не скажешь. Сколько еще осталось?
– Сорок пять минут. Чуть меньше.
Началась гонка со временем. Последние городские дома остались позади. Дорога шла в гору, что не добавляло лошадям прыти. До места разборки орудий на вьюки оставалось пять верст по не самой лучшей дороге. Через полчаса дорога повернула и пошла вниз, исчезли и без того еле видимые огоньки Нови-Лазара.
– Началось!
Алекс открыл крышку часов. На пять минут раньше, чем они рассчитывали, и в путь они тронулись минут на пятнадцать позже. На горизонте поднималось зарево. Один из четников был оставлен в расположении османийцев с заданием поджечь сено, сложенное у конюшни, как только будет обнаружена пропажа часовых. Еще некоторое время османийцы будут заняты тушением пожара и спасением лошадей, а не организацией погони. Выбираться из города поджигателю предстояло самостоятельно, а в случае успеха капитан обещал ему золотой червонец от себя лично. Зарево было большим, похоже, затея удалась и по возвращении придется раскошелиться.
Черт, ну почему эти пушки едут так медленно?
– Быстрее! И подгоните этих кляч, пока не догнали нас!
– Не стоит, командир, если загоним лошадей, то тогда точно не уйдем.
Вот почему Смирко такой спокойный? Или это только внешнее впечатление? Тем не менее каждый шаг, каждая пройденная верста увеличивали шансы оставить противника с носом, а самим остаться с артиллерией. Кажется, здесь, едва не пропустили поворот. Орудийные упряжки свернули с большой дороги на ведущую к горам. Еще с полверсты, и их окружила потрясающая винтовками и радостно орущая толпа. Ну, никакого понятия о дисциплине и субординации.
– Отставить! Отставить, я приказываю! Праздновать будете потом! Разбирайте пушки и грузите на вьюки!
С трудом восстановив порядок, капитан разогнал стрелков по позициям, после чего вернулся обратно.
– Почему стоим? Почему не разбираем?
– Командир, они не разбираются.
– Не может этого быть!
Алекс оттолкнул одного из себрийцев и сам склонился над пушкой. Ситуация усугублялась тем, что ближе к рассвету луна исчезла, темнота была хоть глаз выколи, действовать приходилось практически на ощупь. Всего за полминуты офицер разобрался в причинах неудачи себрийцев с разборкой.
– Это не горные трехфунтовки, а четырехфунтовые полковые пушки!
Мало того что эти пушки были почти в два раза тяжелее, чем те, на которые они рассчитывали, так еще и ни о какой разборке без специального инструмента речи идти не могло.
– Что делать будем?
Еще ничего не пропало. Можно было просто взорвать пушки или сбросить их в какое-нибудь ущелье поглубже, а самим уйти налегке. Все себрийцы будут живы и здоровы, а османийцы останутся без пушек и без лошадей. Хотя лошадей, конечно, жалко. Но тогда у армии «Свободной Себрии» не будет своей артиллерии, и неизвестно, когда она появится. К тому же эти три новенькие бритунийские пушки Алекс уже привык считать своими.
– А может, попробуем провезти их по этой дороге не разбирая?
Смирко отрицательно покачал головой.
– Ты же сам видел эту дорогу.
Да, этот вариант явно не годится. Спрятать где-нибудь, а потом за ними вернуться? Времени нет. Да и нет таких мест, где можно надежно спрятать целую полубатарею полковых четырехфунтовок. Это же не горшочек с серебром и не сундучок с золотом! Неужели придется возвращаться с пустыми руками.
– Дайте мне свет!
Алекс вытащил из сумки полученную от Гжешко карту и расстелил ее на зарядном ящике. К карте поднесли зажженную лучину. Капитан только фыркнул по этому поводу, но другого источника света просто не было. Отыскав нужное место, он решительно ткнул пальцем в отметку на бумаге.
– Смирко, этот мост охраняется?
– Конечно. Там охраны десятка два.
– Ерунда, караульный полувзвод мы без труда разгоним.
– Там каменное укрепление, пулей его не взять.
– Зачем пулей? – удивился капитан. – У нас же есть теперь пушки! Вот пусть они и работают, зря, что ли, мы их с собой тащим.
– А кто из пушек стрелять будет?
Алекс припомнил свой скудный олумоцкий опыт стрельбы из аналогичного орудия. Выстрел-то произвести он сможет, а вот сможет ли попасть – вопрос. Но у себрийцев и тени сомнения не должно быть в своем командире.
– Я буду! Что еще здесь есть у османийцев?
– Здесь у развилки дорог еще до моста есть пост в полсотни штыков. И в Алзане у них таможня, там же полурота стоит, местный редиф может к ним присоединиться. Всего сотни две – две с половиной наберется.
– Обойти этот Алзан можно?
– Нет, – отрицательно покачал головой Смирко. – Потому там таможня и стоит, что ее обойти нельзя. Во всяком случае, не с нашим грузом. От Алзана до границы еще две версты, но там есть развилка, можно попробовать обойти войчетутскую таможню.
– Значит, будем прорываться. Решено, – капитан хлопнул ладонью по карте, – не удалось уйти тихо, будем уходить с музыкой! Разворачивайте пушки! И подбери мне десяток бойцов посообразительнее, они мне потребуются при орудии.
Для прорыва оставалось найти еще одну сущую мелочь. Воспользовавшись моментом, Алекс сунул свой нос в первый зарядный ящик. Картечь, чугунные гранаты, пороховые заряды в шелковых картузах. Всего десятков на шесть выстрелов. Поленились османийские артиллеристы вечером выгрузить снаряды и сдать их на склад, теперь они пригодятся новым хозяевам.
Капитан закрыл крышку. Второй ящик. То же самое, гранаты, картечь, картузы. Третий… Есть! Хорошо хоть в темноте никто не заметил приступа охватившей его радости. Офицер вытащил наружу и повесил себе на плечо увесистую кожаную сумку. Голову бы оторвать османийскому фейерверкеру, а потом спасибо сказать за то, что додумался запалы рядом с пороховыми зарядами положить. Видимо, надоело ему постоянно таскать на себе тяжелую сумку, вот и облегчил себе жизнь.
– Поехали!
Недолго думая, один взвод капитан поставил в голову колонны, в середине шла трофейная полубатарея, в конце колонны – второй взвод. Зарево в направлении Нови-Лазара уже исчезло, то ли пожар потушили, то ли сгорело все, что могло гореть, и погасло само по себе. Но с этой стороны противник пока никак себя не проявлял. А еще сильно раздражали медленно ползущие упряжки, четырех лошадей на одну пушку явно было маловато, но дополнительную тягу взять было негде.
На преодоление трех верст ушел почти час, до первого поста добрались в серых рассветных сумерках. Османийский часовой проявил бдительность, до поста оставалось около версты, когда там началась лихорадочная суета. Больше всего капитан боялся потерять хотя бы одну лошадь, это было практически равнозначно потере одной пушки.
– Стрелки, в цепь! Первое орудие развернуть! Остальные – в укрытие!
Его команды были выполнены хоть и не очень споро, но, в общем, довольно правильно. Нет, не зря он гонял себрийцев последние недели порой до полного изнеможения. А над головой уже просвистели первые пули.
– Навались!
Четырехфунтовку откатили с дороги, развернули стволом к цели.
– Сошники!
Драган, постоянно державшийся рядом, но ухитрявшийся не попадаться под руку, первым сообразил, что требуется сделать, сказалась служба в артиллерийском обозе руоссийской армии. Сняв со станины кувалду, он в три удара вогнал сошник в весьма твердый грунт. Повинуясь повороту рукоятки, исправно открылся затвор.
– Гранату!
С боеприпасом себрийцы не ошиблись, увесистая чугунная болванка отправилась в казенник. Следом за ней последовал картуз с порохом. Капитан закрыл затвор и вставил запал. У этой пушки прицельные приспособления были в порядке, но сумерки сыграли с ним злую шутку, заставив ошибиться с дистанцией. Офицер дернул спусковой шнур. Гах! Пушка резво подпрыгнула, окутавшись пороховым дымом, выпущенная ею граната канула в неизвестность.
Выругавшись, Алекс открыл затвор. Пробанить казенник, граната, картуз, закрыть затвор, вставить запал. На этот раз капитан опустил прицел чуть ниже. Гах! Вспышка взрыва блеснула на крыше строения, в котором держали оборону османийцы. Третья граната легла с недолетом; опуская прицел, офицер перестарался, вращая маховик вертикальной наводки. Зато четвертая влетела точно в окно, исправно взорвавшись внутри. Пятая и шестая оставили дыры в стенах, видимо строение не было каменным.
После этого интенсивность стрельбы со стороны османийцев резко упала, но потребовалось выпустить еще три гранаты, прежде чем их сопротивление было сломлено окончательно и оборонявшиеся предпочли ретироваться, оставив строение победителям. Потери себрийцев ограничились двумя легкоранеными. Пока орудие снимали с позиции, стрелки успели обшарить османийский пост, принесли несколько винтовок, пачки патронов, вполне приличную саблю и бинокль, принадлежавшие убитому офицеру.
– Карты не было?
Трофейщики дружно закрутили головами, в один голос утверждая, что никаких бумаг не нашли. Подозвав Смирко, капитан протянул ему трофейный бинокль.
– Держи. Давно пора свой иметь. И смотри туда, внимательно смотри, всего одна мелкая пушечка – и они позицию не удержали. А если бы они не поленились, выкопали нормальные окопы и держали оборону в них, у нас бы снарядов не хватило их оттуда выковырять.
– Да понял я уже все.
Себриец отправился подогнать артиллеристов, которые никак не могли вытолкать орудие обратно на дорогу.
От этого поста до следующего всего две с половиной версты. Хоть они и не находились в прямой видимости, мешал неровный рельеф местности, но не услышать пушечную стрельбу на втором посту не могли. Поэтому, едва только себрийцы появились из-за поворота дороги, как их встретил весьма горячий прием. Засвистели пули, закричали первые раненые.
– В цепь!
Не дожидаясь приказов, взводный унтер-офицер самостоятельно развернул свой взвод в цепь и приказал открыть огонь. Здание поста, где держал оборону караульный полувзвод, было построено на левом берегу и хорошо приспособлено к обороне. Проблема в том, что большая часть бойниц была расположена с северной стороны, чтобы иметь возможность обстреливать мост. Себрийцы же пришли с юга, а количество бойниц с южной стороны было куда меньше. Тем не менее дальнейшее продвижение было чревато большими потерями, пришло время пустить в ход главный аргумент.
– Гранату!
Зарядив пушку, Алекс сам себе скомандовал «Огонь!» и дернул спусковой шнур. Видимо, сказалась недавно полученная практика, первая же граната попала в цель. Увы, сколь-нибудь заметных повреждений фортификация противника не получила. Калибр и масса снаряда были явно недостаточны для этой цели. Такой же, вполне закономерный, результат был и у второго попадания.
Раздосадованный капитан поднял прицел, и две следующие гранаты оставили большие дыры в скате крыши. Было хорошо видно, как разлетается развороченная взрывами черепица. Но никакого действия на оборонявшихся эти столь эффектные попадания не произвели. Надо было бить точно по бойницам. Опытный фейерверкер, может, и справился бы, но отставной пехотный капитан встал к орудийному прицелу второй раз в жизни. Пришлось сокращать дистанцию.
– Навались!
Усилиями расчета пушка неторопливо покатилась вперед. Османийцы тут же заметили новую опасность. Одна из пуль дзинькнула по металлу, вскрикнул, падая, раненый себриец, молча завалился на бок убитый.
– Чаще, чаще стрелять! Не давайте им высовываться!
Воспользовавшись моментом, стрелки сократили дистанцию, винтовочная пальба усилилась, а османийские пули начали залетать намного реже.
– Стоять!
До поста осталось не более семи сотен шагов. Драган, не дожидаясь команды, вогнал сошник в землю, пока капитан заряжал пушку. Просвистевшая над ухом пуля заставила поморщиться, не до нее сейчас. В качестве цели Алекс выбрал вход в здание поста. Гах! Граната бессильно взорвалась левее, между входом и бойницей. И только следующая граната снесла дверь и взорвалась внутри, глуша, убивая и калеча находившихся внутри людей. Не рассчитывали османийские строители на артиллерийский обстрел с тыла, а потому влетевшая внутрь четырехфунтовая граната единым махом лишила оборонявшихся сразу половины личного состава.
– Вперед! Смирко, обойдите их справа!
Заместитель понял ротного правильно и поднял взвод, обходя пост с правого фланга. Сам капитан не мог отойти от пушки. Он успел выстрелить еще четырежды и один раз попасть в тот же дверной проем, прежде чем себрийцы приблизились к посту, а затем ворвались внутрь и добили османийцев. Едва только Алекс порадовался счастливому преодолению еще одного препятствия, как тут же навалилась новая напасть.
– Османийцы сзади!
Кавалерия. С полсотни всадников, поднимая клубы дорожной пыли, рысью поспешали догнать наглецов, укравших их пушки и устроивших на прощание пожар. «Что-то маловато по наши души. Остальные, видимо, пешком идут. Но как же не вовремя!» Сейчас они спустятся в котловину, а когда выедут из нее…
– За мной!
Бросив на огневой позиции одну пушку, капитан бегом устремился к двум оставшимся. Вслед за ним бежало всего восемь человек, да при пушках оставалось двое ездовых, авось успеют.
– Отцепляйте!
Себрийцы сняли станину орудия с зарядного ящика, опустили ее на землю.
– Вторую!
Сошники забивать было некогда, Алекс торопливо протолкнул в ствол картечь. Когда заряжание было выполнено, офицер торопливо подкрутил маховики наводки и сунул спусковой шнур Драгану.
– Дернешь вслед за мной.
А сам кинулся ко второй. Он почти успел. Затвор уже был закрыт, когда османийские кавалеристы выехали из котловины и оказались всего в двух сотнях шагов от себрийцев. И от двух пушек, смотревших стволами прямо на них. А проклятый запал никак не хотел становиться на место, капитан бросил его и спешно выхватил из сумки другой. Повинуясь команде, кавалеристы пришпорили лошадей, торопясь обрушиться на малочисленного противника, над их головами блеснули обнаженные сабли.
– Драган, стреляй!
Гах! Смотреть на результат некогда, наконец-то удалось справиться с запалом. И наводить некогда, да и незачем с такого расстояния… Гах! Истошное лошадиное ржание и людские вопли.
– Огонь!
Себрийцы посрывали со спин винтовки и торопливо разряжали их в образовавшееся на дороге месиво из уцелевших, раненых и мертвых, из людей и животных. Еще несколько уцелевших всадников, нахлестывая лошадей, спешили скрыться обратно в котловине, уже не помышляя ни о какой атаке. Вслед им выпустили несколько пуль без особой надежды на успех.
– Повезло. Успей они развернуться, порубали бы нас всех.
Алекс обнаружил себя сидящим на земле, привалившись спиной к пушечному колесу, ноги отказывались держать его. Над ним навис Драган.
– Что дальше делать, командир?
