скачать книгу бесплатно
И в горе, и в радости, и в пыли
Полина Полежаева
Устали от рутины? Хотите испытать нечто новое?Нет проблем! Прагмеранская туристическая компания «ТрансПлан» предлагает вам отправиться в незабываемое путешествие на Землю! Познакомьтесь с миром наших предков, с планетой людей, оставшихся в прошлом. Окунитесь в атмосферу древности, насладитесь зрелищем сотрясающих Землю природных катастроф. Но не потеряйтесь в пыли.Приятного путешествия!В сборнике представлены фантастические рассказы и повесть «И в горе, и в радости, и в пыли».
И в горе, и в радости, и в пыли
Полина Полежаева
Дизайнер обложки Петр Полежаев
Иллюстратор Полина Полежаева
Редактор Ева Хлуновская
© Полина Полежаева, 2023
© Петр Полежаев, дизайн обложки, 2023
© Полина Полежаева, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0056-2743-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
И в горе, и в радости, и в пыли
Гул поезда смолк, распахнулись широкие стеклянные двери, и Мэтт вышел на платформу транспортного блока.
– Доброе утро, док! – выкрикнул кто-то.
– Доброе! – он лениво махнул рукой, даже не обернувшись. Чем ближе Мэтт приближался к Куполу, тем чаще его узнавали.
Из блока он выходил не скованный толпой, хотя за прозрачной пластиковой перегородкой толкалась огромная очередь из пассажиров более низкого класса. Мэтт же добирался до работы с комфортом – это он мог себе позволить. Уже через минуту безлюдный коридор вывел его на огромную изгибающуюся полукругом террасу с покатыми сводами стеклянной крыши. Хоть это и был привычный для Мэтта путь, каждый раз, оказываясь здесь, он на секунду замирал. Странно, как действует на человека вид огромного открытого пространства… Перед ним разворачивалась привычная, но все же будоражащая панорама: громада Купола, будто сияющая гора, прорезала бездонное темное небо и терялась далеко наверху в желтоватой дымке непригодной для жизни атмосферы. Хоть Мэтт никогда не назвал бы себя мечтателем, в этом месте он порой ловил себя на странных мыслях. Тонкая и хрупкая на вид конструкция террасы была единственной преградой между ним и целым миром, бескрайним и смертоносным. Порой ему казалось, что не он рассматривает планету, а сам Прагмеран наблюдает за ним из-за стекла, словно за аквариумной рыбкой.
К сожалению, на террасе компании надоедливых прохожих было не избежать, и Мэтт быстрым шагом направился ко входу в гигантский многоуровневый Купол. Этот гигант считался одним из главных достижений Прагмерана. На каждом его ярусе поддерживались идеальные условия для жизни сотен видов растений и животных. На первых уровнях выращивали фрукты, овощи и кормовые культуры, а один из этажей представлял собой огромный, пропитанный тонкими ароматами цветочный сад. Следующие ярусы работали под четким руководством Мэтта. Там раскинулись настоящие пастбища для скота, загоны, хлева, ряды инкубаторов, птичьих домиков и клеток для мелких зверей.
Купол снабжал почти весь Прагмеран всевозможными продуктами, тканями, кожей, сырьем: другими словами, он гарантировал самодостаточность планеты. Именно благодаря ему когда-то мелкая колония Земли сумела добиться независимости и превратиться в настоящего экономического гиганта, в новый самостоятельный мир. Эту прекрасную историю Мэтт много раз слышал от назойливого гида, что таскался по ярусам с группой туристов два раза в день по субботам.
– Доброе утро, мистер Маррет, – услышал Мэтт, едва переступив порог холла. Мей, симпатичная администратор, неизменно встречала его за стойкой регистрации.
– Доброе, – как обычно ответил он и поспешил к лифтам. Кабина, к счастью, пришла пустой, и Мэтт занял самые удобные центральные «стопы». В лифт помещалось всего девять человек, и для каждого на полу было обозначено место, чтобы все находились на комфортном расстоянии друг от друга. Центральное место казалось Мэтту наиболее удобным – так ему не приходилось обходить других пассажиров при выходе.
– Третий ярус, тропический блок, – раздался приятный женский голос из лифтового динамика. Двери открылись, и на Мэтта хлынула теплая и влажная духота. Каждый раз, проезжая эти ярусы, он думал о том, что никогда не смог бы работать в этом кошмарном климате, да еще и в обществе растений. Увлечение своих коллег цветами, фруктами и экзотическими овощами, типа тыквы, он не разделял.
Через секунду после удара вязкого воздуха перед ним возник крупный мужчина в белом пластиковом халате. Над его нагрудным карманом яркой точкой горел маленький зеленый лист. Этих сотрудников Купола Мэтт так и называл – «халаты».
– Мистер Маррет, – пробасил мужчина и занял «стопы» у дальней стенки лифта.
Голос еще несколько раз называл ярусы, пассажиры входили и выходили, а Мэтт стоял, радуясь тактически правильно занятому месту.
– Двадцать третий ярус, блоки коневодства и управления сельским хозяйством.
К тому моменту Мэтт остался в лифте один и не стал сдерживать довольную ухмылку при виде своего яруса. Здесь были идеально-белые стены, яркий свет, струящийся с высокого потолка, имитировал естественное дневное освещение, а стойла и загоны были выстланы чистейшей соломой (производили ее шестнадцатью ярусами ниже). Но главной гордостью Мэтта была огромная платформа, покрытая настоящей травой, что вращалась в самом центре яруса. По ней, не сдвигаясь с места, несся племенной табун высококлассных лошадей. Рядом с платформой группа людей в белых халатах внимательно отслеживала что-то на мониторах.
– Доброе утро, мистер Маррет!
– Доброе! Ну что, как успехи? – люди расступились, чтобы открыть Мэтту вид экранов. Он пробежал глазами по цифрам и графикам и хмыкнул.
– А что с девятым номером? Почему показатель упал?
– Сэр, нам показалось, что она прихрамывает с самого утра, мы не знали, что…
– Прихрамывает?! – прошипел Мэтт. – Так уведите ее с платформы, живо! Сейчас кто-нибудь из вас побежит там вместо нее!
Вообще Мэтт был не вспыльчивым человеком, а даже, скорее, мягким. Но, как только речь заходила о неумелом обращении с животными, он выходил из себя.
– Кто выпускал лошадей? – спросил он, пока один из «халатов» уводил с платформы молодую пегую кобылу, которая, действительно, едва заметно хромала на заднюю ногу.
– Я, – чуть слышно отозвался неказистый толстячок с еще детским испуганным лицом.
– Ты уволен, – с нажимом, но не повышая голос, сказал Мэтт. Даже в ярости он не забывал о таких правилах поведения, как громкость разговора или расстояние до собеседника. – Сдай халат и, если хочешь, иди устраиваться сборщиком овощей на пятый ярус! До свидания!
Когда толстячок, хлюпая носом, скрылся в лифте, Мэтт отправился в свой офис, пообещав лично осмотреть пегий девятый номер. Кабинет был огромным, каким и подобает быть кабинету начальника доброй половины Купола. Панорамное окно выходило на город. Он расползался лабиринтом коридоров, блоков, корпусов, террас и башен, что уходили вглубь планеты, оставив на ее поверхности лишь свои макушки. Транспортные тоннели, как сосуды огромного организма, мерцали огнями несущихся поездов и автомобилей, то скрываясь под иссушенной землей, то упрямо прорываясь на поверхность. Город жил, его система работала, позволяя миллионам жителей просыпаться и отправляться на работу каждое утро. Безусловно, он был красив: обилие стекла и прозрачного пластика делало его невесомым, словно облако мыльной пены.
Мэтт бывал и в других городах Прагмерана, которых теперь было бесчисленное множество. Иногда там открывались сельскохозяйственные центры или учебные заведения, где он был обязан побывать, чтобы произнести речь на открытии или даже провести курс лекций для управленцев и ветеринаров. Хотя, признаться, эти города мало чем отличались друг от друга.
Мэтт опустился за тяжелый металлический стол и углубился в повседневную бумажную канитель. Через пару минут его отвлек звонок. На экране появилось свежее и веселое личико Клары.
– Милый, доброе утро! – девушка послала воздушный поцелуй, собрав бантиком пухлые губки, над которыми потрудилось немало хирургов.
– Привет, моя хорошая, – ответил Мэтт, уменьшив на мониторе окно с ее лицом, чтобы оно не закрывало необходимые для работы документы.
– Я хотела сказать, что зайду к тебе сегодня вечером. Хочу встретиться еще разок перед тем, как ты улетишь.
– Клара, меня не будет всего одну земную неделю – это десять наших дней!
– Ну и что, это же значит, что на целых десять дней моя женская натура останется невостребованной, – она засмеялась и помахала рукой. – До вечера!
Ее лицо исчезло с экрана, и Мэтт снова попытался сосредоточиться на витиеватом тексте документов. Спустя пару минут, осознав, что его глаза десятый раз пробегают по одной и той же строчке, он вздохнул и встал из-за стола. Платформа в главном зале уже остановилась, лошади были в стойлах, и он решил осмотреть кобылу под номером девять.
– Давай поглядим, что с тобой приключилось, – Мэтт ощупал ее ногу и сделал рентгеновский снимок миниатюрным аппаратом. – Ну вот, кости целы, растяжения нет. Похоже на обычный ушиб, ты так не считаешь?
Кобыла фыркнула, изогнула тонкую шею и уткнулась в Мэтта теплым лошадиным носом. На самом деле, должность позволяла ему не контактировать с животными, и подобная инициатива казалась его сотрудникам довольно странной. Не говоря уже о разговорах с этими бессловесными существами.
– Пока нога не пройдет, не вздумайте выпускать девятый номер на платформу, – сказал он по дороге в офис одному из «халатов», и тот энергично закивал головой, не забыв еще, что случилось утром с нерадивым толстячком. Никто не хотел оказаться двадцатью ярусами ниже за сбором овощей.
Заблокировав дверь кабинета, Мэтт включил музыку, заполнившую помещение мягко гудящими электронными аккордами.
«Земная музыка, в отличие от колониального Прагмерана, имеет ярко выраженную натуралистическую основу», – вспомнил он недавно услышанную фразу. Мэтт извлек из ящика стола продолговатую пластиковую карту, на которой стильным шрифтом обозначалось: «Земля – колыбель человечества! Семидневный тур по планете первых людей. Посещение мест обитания коренных жителей и знакомство с традиционной культурой малоразвитых цивилизаций.
В стоимость карты включены билеты Прагмеран – Земля, Земля – Прагмеран, проживание и экскурсионные услуги. Путешествуйте с ТрансПлан!»
Мэтт приложил карту к монитору, как это было изображено на ее обороте, и в тот же миг на экране включилось видео. На нем стройная девушка в обтягивающем костюме рассказывала о предстоящей поездке.
«Земля – планета, на которой зародилась жизнь, а потом и само человечество», – заговорила она на фоне ярких и не очень правдоподобных фотографий. – «Долгие тысячи лет она вынашивала древние цивилизации, будто заботливая матерь. Но выросшее дитя всегда стремится покинуть родной дом и отправиться к собственной судьбе. Так и поступило человечество в 2167 году, когда было создано первое колониальное поселение на Прагмеране – нашем новом доме. Доме, что позволил нам идти вперед, развиваться и основать новую цивилизацию. Спасибо тебе, Земля, что родила нас. Спасибо, Прагмеран, что вырастил. Процветание нашей цивилизации превратило зависимую некогда колонию в самостоятельный мир. Земля осталась далеко позади – в техническом, экономическом и социальном плане.
Мы предлагаем вам познакомиться с миром наших предков, с миром людей, оставшихся в традиционном прошлом. Испытайте неповторимые ощущения от наблюдения за жизнью и бытом Земной цивилизации. Окунитесь в атмосферу древности и натуралистической природы человека. Окажитесь на несколько дней на предыдущей ступени развития и взгляните в будущее по-новому. Попробуйте дикую кухню, познакомьтесь с традиционными путями создания музыки, узнайте много нового о жизни на Земле и получите незабываемые впечатления».
Экран погас, Мэтт снял карту с монитора и покрутил в руках. «Уже завтра», – подумал он.
Вечером, оставив поручения и инструкции старшим сотрудникам отдела, Мэтт покинул Купол. В поезд садиться не хотелось, и домой он отправился на такси, рванувшем в тоннель, уходящий под землю. Водитель был отгорожен от пассажирского отсека толстым стеклом, в салоне переливались мягкие успокаивающие звуки. Мэтт лег на широкое сиденье, тут же превратившееся в кушетку, и вынул одноразовую рамку-брошюру, которую получил при покупке путешествия на Землю. Она во многом повторяла видео, что он посмотрел в офисе, но, помимо прочего, рассказывала об особенностях и обычаях коренных жителей. Если верить брошюре, о них следовало знать каждому путешественнику с Прагмерана.
– Да, дикий народ, – пробормотал Мэтт, отключая рамку и выбираясь из такси.
Его апартаменты находились на одном из верхних этажей огромного жилого блока – лучшего во всем городе. Как и большинство прагмеран, он жил один, если не считать огромного, но добродушного мастифа по кличке Бройлер. Видимо, он был единственным чудаком на всей планете, кто держал дома пса, но Мэтт всегда ссылался на свою профессию, и ему прощались любые капризы.
Как обычно, первым, что услышал Мэтт, зайдя в квартиру, был раскатистый лай Бройлера. За ним последовал тяжелый топот, и через мгновение в прихожую вылетела огромная сопящая собака, будто полностью состоящая из толстых складок кожи.
– О, спокойно! – Мэтт едва успел увернуться от поразительно проворной для своих размеров зверюги.
Не успел пес смолкнуть, как раздался пронзительный звонок. «Как всегда, не вовремя», – поморщился Мэтт и ухватил Бройлера за широкий пластиковый ошейник.
За дверью, разумеется, оказалась улыбающаяся Клара. На ней был костюм, точь-в-точь как у девушки из видео, и яркий макияж. Комбинезоны, которые носил каждый прагмеранин, сохранились с тех самых пор, как первые колонисты прибыли на планету. Их летные костюмы сразу стали символом этого нового мира и до сих пор не вышли из моды. Сейчас их было великое множество – рабочие, спортивные, повседневные и даже вечерние комбинезоны стали привычной одеждой для прагмеран.
– Я не вовремя?
– Ты всегда вовремя, заходи. Я только что с работы.
– Не могла дождаться, – Клара, шагнув было вперед, вдруг остановилась и театрально закрыла лицо руками. – Ой, милый, пожалуйста, убери это страшное животное! Я боюсь, пожалуйста!
– Извини, – Мэтт потащил упирающегося пса за собой по коридору. – Не успел его закрыть.
Едва собака исчезла с ее пути, Клара весьма раскованно прошла в гостиную и опустилась на диван, прихватив со стола банку сока.
– Как прошел день?
– Неплохо, в основном за документами, – отозвался Мэтт. Из столовой донеслись грохот полетевшего в миску корма и не менее громкое чавканье. – А у тебя?
– Отлично, как всегда. Снималась для рекламы родопродолжения.
Мэтт вздохнул. Пропуск землян на Прагмеран закрылся уже много лет назад, а людей, имевших достаточно времени и желания заводить детей, становилось все меньше. И тут на помощь пришла инновационная Программа родопродолжения, в разы ускорившая заселение планеты. В ней участвовали и Мэтт с Кларой, и любой, кто хотел способствовать развитию колонии. Достаточно было пройти медицинское обследование, получить пару необходимых документов, счет для получения дотаций и доступ к базе партнеров. После этого нужно было лишь выполнять план с выбранным и закрепленным за тобой человеком: ничего сложного, просто исполнение биологических функций. Мэтт и Клара, как и большинство других пар, редко общались в свободное время. Плоды Программы изымались, дабы не усложнять жизнь ее участникам, и воспитывались в специализированных центрах. Практически все прагмеране одного с Мэттом возраста сами были продуктами этой Программы.
Пусть Бройлер и был его любимцем, чистым и абсолютно здоровым, Мэтт вернулся в гостиную только после тщательной дезинфекции рук.
– Иди ко мне, – Клара растянулась на диване, отбросив пустую банку.
– Погоди, мне тут еще нужно кое-что… – Мэтт прошел мимо нее и исчез в своем кабинете. Сам не зная, зачем, он начал громыхать ящиками, ворошить какие-то папки, картриджи и электронные рамки.
– Милый, успокойся, – раздался голос у него за спиной. Руки Клары доверчиво обвили его плечи. – Я понимаю, что ты нервничаешь из-за поездки. Если честно, я вообще не знаю, что хорошего в этой Земле. Но, если тебе это интересно, ты обязательно должен там побывать.
– Я и сам не пойму, почему на это решился. Возможно, это глупость…
– Но почему бы не позволить ее себе, раз ты хочешь? Сотни людей, которым это по карману, летают на Землю, возвращаются, показывают сделанные там снимки и продолжают жить нормальной жизнью.
– Да, ты права, – Мэтт повернулся к ней. – Это просто недельная поездка… Странно, что я так волнуюсь.
Как и любой образованный прагмеранин, Мэтт хорошо знал историю освоения космоса. Он поднимался по трапу в небольшой шаттл с вычурным лого «ТрансПлан» на борту, когда его снова захватили странные мысли. Ведь когда-то давным-давно люди и не мечтали выйти за пределы своей Солнечной системы. Они, словно муравьи с двадцатого яруса Купола, ползали от планеты к планете, тратя десятки лет жизни только на то, чтобы добраться из точки А в точку Б. Признаться, Мэтт до сих пор в это не верил: он и представить себе не мог, что человек способен добровольно изгнать себя с родной планеты и на долгие годы застрять в крохотном смехотворном подобии корабля. И что бы сейчас сказали эти великие космонавты, узнав, что на путешествие от Прагмерана до Земли уходит каких-то сорок семь минут? Всплакнули бы они над потраченными впустую годами своих жизней? Хотя, вряд ли.
– Уважаемые пассажиры, просьба занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Наш шаттл готовится ко взлету. Время на выход с орбиты Прагмерана – двадцать минут. Время прыжка в гипер-тоннеле – три минуты. Время на посадку в пункте назначения – двадцать четыре минуты. В салоне шаттла для вас работают наши прекрасные стюардессы, а также приготовлены напитки и закуски. Мониторы будут отключены на время входа в гипер-тоннель. Приятного полета. Путешествуйте с ТрансПлан!
Мэтт занял место у окна и откинулся на удобную спинку кресла. Вернее, это было не окно и даже не иллюминатор – на прагмеранских кораблях их заменяли экраны, с абсолютной точностью передававшие то, что снимали наружные камеры. Во-первых, так пассажиры могли наслаждаться потрясающим видом космического пространства и, главное, Землей. Во-вторых, иллюминаторы уже давно не использовались на шаттлах, подготовленных к проходу через гипер-тоннель. Эти корабли совершали безумный скачок в пространстве, а иллюминаторы в таком случае становились лишь слабым местом всей конструкции.
Пол под ногами завибрировал, и в такт с ним тело Мэтта забило мелкой дрожью. Ему уже не раз приходилось летать, но в своих поездках он никогда не покидал родной планеты. А значит, никогда не испытывал перегрузок от выхода из атмосферы и проклятого прыжка. И зачем он в это ввязался?
Мэтт так и не увидел, как удаляется, становится совсем крошечным и наконец исчезает в дымке космопорт, не увидел огненных сполохов, стелющихся по бортам шаттла. Он просто не смог заставить себя открыть глаза. Только когда чудовищный гул начал стихать, а тряска снова превратилась в легкую вибрацию, он взглянул на экран. Там, окутанный бледным ореолом, из кромешной темноты космоса на него смотрел желто-багровый гигант – Прагмеран. Через мгновение шаттл изменил курс, и красный шар исчез из поля зрения, уступив место мерцающей бездне.
До того, как пассажиров вдавило в кресла, в ушах поднялся мерзкий свист, а в глазах не несколько секунд потемнело, Мэтт попытался рассмотреть людей, с которыми он отправился на совершенно чуждую ему планету. Напротив него сидел пожилой мужчина с солидным животом, стянутым ремнем безопасности, а места впереди занимали юноша и девушка в чересчур яркой одежде, явно летевшие вместе. Мэтт поймал себя на мысли о том, участвуют ли эти двое в Программе родопродолжения. От этого ему вдруг стало противно и неловко. Когда он попытался незаметно повернуться назад и рассмотреть остальных пассажиров, раздался сигнал, предупреждающий о прыжке, и Мэтт ощутил на себе удар перегрузки.
– Мистер Маррет, с вами все в порядке? Мистер Маррет? Вы слышите меня?
Мэтт так и не сумел понять, отключился ли он на мгновение или просто закрыл глаза. Перед ним возвышалась стройная стюардесса в фирменном комбинезоне «ТрансПлан» и протягивала таблетку со стаканом воды.
– Возьмите, это поможет восстановиться после прыжка. Через две с половиной минуты мы выйдем из тоннеля.
– Спасибо, – он принял таблетку и прикрыл глаза. Пульсация в висках подсказывала, что от перегрузки у него подскочило давление – начало путешествия оказалось довольно неприятным. Мониторы, действительно, погасли, и Мэтт старался не думать о том, что происходит снаружи. От волнительного предвкушения встречи с Землей остались лишь тревога и головная боль. Он окликнул стюардессу, попросил еще воды и так и застыл со стаканом в руке.
Все мониторы шаттла разом проснулись, и на них показался огромный сияющий голубизной шар. Он рос на глазах, а его спокойное свечение словно расползалось по темной глади космоса. Странно, Мэтт столько раз видел снимки Земли с орбиты, но та картина, что развернулась перед ним сейчас, была чем-то совершенно иным. И пусть это было лишь изображение с камер – планета выглядела по-настоящему живой. На ее поверхности уже обозначились яркие пятна морей и континентов, местами скрытые молочно-белыми разводами облаков. Мэтту казалось, он даже видит цепи гор с заснеженными пиками. Но самым необыкновенным был тот синий ореол, что, приближаясь, превращался в настоящее небо. Светло-голубое, а не бледно-желтое.
Пассажиры шаттла охали, а юноша, сидевший впереди, что-то рассказывал своей спутнице и тыкал пальцем в экран.
– Дамы и господа! – открылась одна из служебных дверей, и перед ними предстала молодая женщина с сияющей улыбкой и в очень странной одежде. – Добро пожаловать в Солнечную систему! Уже совсем скоро мы совершим посадку на Земле – колыбели человечества!
Мэтт с удивлением рассматривал сочетание расклешенных джинсов с пушистым розовым кардиганом, из-под которого выглядывал воротник классической рубашки. Он, разумеется, ни черта не понимал в земной моде, но даже его скудных представлений хватало, чтобы понять – с костюмом произошло что-то неладное.
– Меня зовут Жоан Ритти, я буду вашим экскурсоводом и проводником в этот потрясающий мир древности на все следующие семь дней. Итак, позвольте напомнить вам порядок нашего путешествия, – у Жоан был странный, режущий слух голос, который в сочетании с ее костюмом давал умопомрачительный эффект. – Первый день – «Малоразвитые народы Южной Америки», второй день – «Ужас и красота Африки», третий – «Закат Европы». На четвертый день нашей темой будет – «Славянские аборигены», пятый – «Вымирающая Азия», шестой – «Как можно жить на острове?». А на седьмой день вы, наконец, отдохнете, ведь у нас очень насыщенная программа!
Мэтт понимал, что через неделю постоянного звучания этого голоса он будет сниться ему в кошмарах до конца жизни.
– Но я должна предупредить, что у нас есть одно важное изменение в расписании. Сегодня, вместо Южной Америки, мы летим сразу в Евразию, на территорию Старой России, чтобы увидеть редчайшее событие! Уже через несколько дней на просторы Нижнего Поволжья обрушится безумная пыльная буря – феноменальный катаклизм! Приходит она крайне редко и в прошлый раз бушевала целых шесть лет назад! У вас есть уникальная возможность наблюдать, как коренное население Земли противостоит гневу планеты, как военные эвакуируют жителей, и как земляне спасаются от опасности. Соответственно, обратите внимание, что мероприятия первого и четвертого дня в расписании меняются местами. А теперь, пожалуйста, проверьте ремни, мы входим в атмосферу. Увидимся внизу!
Ритти скрылась за дверью, экраны погасли, шаттл сильно затрясло.
– Какое-то Поволжье, какая-то буря, – бормотал Мэтт, вцепившись в подлокотники. – Зачем нам буря, почему бы лучше не посмотреть на что-нибудь поприятнее.
Но, когда корабль выровнялся, а пассажиры облегченно вздохнули, он и думать забыл о недовольстве, снова уткнувшись в экран. Мэтт помнил, что перед ним было не окно, но ему ужасно хотелось прижаться к нему лицом, чтобы увидеть больше. Земля расстилалась прямо под ними пестрым полотном: бледно-желтые просторы степей прерывались зеленеющими кромками лесов и голубоватыми каменистыми массивами предгорий, реки переплетались, словно ветви огромного дерева, между пологими склонами холмов. Шаттл снижался, и вот на цветастом покрывале земли начали мелькать крошечные домики. Мэтт видел их на фотографиях, но никак не мог поверить, что где-то во вселенной еще сохранились такие древние постройки с покатыми крышами и маленькими окошками. Теперь он различал и дороги, сверху напоминавшие узкие реки, по которым сновали смешные земные автомобили – еще один пережиток старины. Стоило шаттлу опуститься еще чуть ниже, как Мэтт едва не вскрикнул: «Смотрите, смотрите сюда!», – невдалеке он лишь мельком увидел стадо самых настоящих коров. Для него, привыкшего наблюдать за животными в стенах Купола, это казалось чем-то невозможным.
Тут экраны переключились на носовые камеры корабля – впереди показался город. Вернее, так сообщил через динамики пронзительный голос Ритти, но вот сам Мэтт никакого города не увидел. Пассажиры, нахмурившись от натуги и подавшись вперед, вглядывались в медленно плывущую картинку. Впереди лесной массив пересекала водная гладь. Огромная река, скорее, напоминавшая Мэтту море, будто делила весь мир пополам, теряясь где-то вдалеке и упираясь прямо в голубое небо.
– Вот он, я вижу! – раздался вдруг до неприличия громкий голос девушки в ярком комбинезоне. – Прямо за рекой!
