скачать книгу бесплатно
У неё большая семья и довольно громкая. Я тепло улыбнулась, мне нравилось их вспоминать.
Мы еще немного помолчали.
Мне хотелось поделиться главным, но язык не поворачивался. Я не готова была к очередной волне сочувствия, которая на фоне моего состояния рисковала размазать меня до того, что я уже не смогу восстать и что-то сделать.
Я было открыла рот, но в этот момент Наташе позвонил её муж, сказав, что подъезжает, чтобы забрать её.
Мы попрощались, я осталась допивать своё вино, возвращаться в пустую квартиру не было никаких сил.
Пошел четвертый бокал вина, когда на мой телефон пришло уведомление о сообщении.
Мне ответил однокурсник. В целом, информация не особо отличалась от той, что была в соцсетях и новостях. По поводу матери сказал уклончиво, что в связи с суматохой толком проверить пока не удается, надеется что-нибудь узнать к утру.
Пить дальше стало невыносимо и я уехала домой.
И без того невеселое состояние похмелья было омрачено малым количеством сна из-за ночных кошмаров вперемешку с бессонницей и подходящих к концу вторых суток без еды.
Давно не ощущала себя так паршиво.
Попытки привести себя в порядок немного скрасили моё самочувствие, поэтому, когда на экране засветился входящий звонок от однокурсника, я смогла довольно бодро взять трубку и даже сходу включиться в беседу.
По адресу проживания её не оказалось. Подходящих под описание тел рядом не нашлось. Дальнейшие поиски невозможны, так как его люди в срочном порядке покинули город и это был последний человек, который еще оставался и мне повезло, что ему было по пути.
– Есть вариант туда кого-нибудь отправить, чтобы её найти?
– Только если отдельно кого-то засылать. Может она отсидится загородом спокойно, потом, когда всё уляжется, сама выйдет на связь.
Меня снова затошнило.
Поставила готовиться еще одну чашку кофе. В голове созрело то, что пока мне самой страшно произносить. Поэтому переключаю сознание на какое-то занятие.
Собеседник тем временем отметил, что эта паника только разворачивается, зачистки происходят вдоль основных дорог, учитывая расположение дачи знакомой, шансы на то, чтобы выжить, у моей мамы очень высокие. Однако, если такими темпами всё продолжится, спустя месяц, много-два, когда и до таких захолустных уголков доберутся.
– Мне нужно туда.
На том конце поперхнулись.
– Куда?
– В Петербург. Мне нужно туда. Ты сможешь это организовать?
– Долбанулась?! Давай мы тебе людей найдем, которые туда придут.
– Давай. И меня с ними.
Спор разгорелся, но чем больше аргументов он мне приводил, тем больше я убеждалась, что должна там быть. Моя тревожность не дает мне нормально спать, и она сведет меня с ума, если я буду не при деле.
– Я посмотрю, что можно сделать. Дай мне пару часов.
Он отключился.
У меня наступил момент решительности, даже такой отчаянной решимости, когда умом понимаю, что мало чего могу сделать, но что-то неутомимо толкает на праведные и бравые поступки. С одной стороны, это чувство дарит силы для того, чтобы двигаться вперед, а с другой – доказывает, что я нахожусь в глубочайшем отчаянии и готова в лепешку разбиться, лишь бы хоть что-то получилось. Я чувствовала этот момент холодком возле солнечного сплетения, томящейся болью в мышцах и абсолютно чистым от всех спутанных эмоций, сознанием.
Чашка кофе и нужно полить кактус. В этом доме должен хоть кто-то существовать бесперебойно.
А затем провести ревизию своих активов и понять, как скоро и на сколько большие суммы я смогу вытащить.
В бумагах и счетах я провела еще часть утра, удерживая себя на грани еще двумя чашками кофе.
Спустя три часа после утреннего разговора, однокурсник связался со мной вновь.
В целом, если я довольно быстро проведу ряд семизначных платежей, то мне могут устроить эксклюзивный тур по России. Аж через Камчатку.
– Я могу как-нибудь через Норвегию забраться? Мурманск, вот это вот всё?
– Ну, если мы достанем где-нибудь подлодку, то да, в целом можешь. Но не рекомендую. Вся граница с союзом сейчас под особым контролем. Они, конечно, сосредоточены на том, чтобы к ним никто не попал, но и выбраться через них будет проблематично. Бегунков с нашей стороны сейчас отлавливают с особым пристрастием. – мой собеседник как-то тяжело вздохнул.
– Ну там через условный Кыргызстан?
– Тогда уже проще через Камчатку. Меньше внимание привлечешь, и оттуда сразу окажешься в центре, самолетом, а вот с Киргизии от границы будет тяжело пробираться. Да и рельеф не особо благоприятный. Как и климат.
– Покажи мне, где в России есть благоприятный рельеф и климат, пожалуйста – пробормотала я – Ок. Камчатка. Всё равно хотела там побывать когда-нибудь.
Мы обсудили детали и разъединились. Я пошла грабить свои заначки и на скорую руку сливать часть своих вложений (повезло, что практически по всем пунктам это было фиксацией прибыли). Затем нужно было как-то передать дела, собрать вещи и, по-хорошему, сообщить близким об этой авантюре. С последним я не торопилась. Собираться, когда тебе на ухо орут, что ты самоубийца (думается мне, это было бы самое мягкое, что оралось бы в мою сторону) – удовольствие ниже среднего и довольно нервирует. Сохраняем свой комфорт и нервы на столько долго, на сколько это вообще возможно.
Я выкинула из шкафов все свои вещи. Толком не понимала, что мне может пригодиться, поэтому вещи «на рассмотрении» образовали собой довольно большую кучу. От платьев и туфлей, так же и от косметики, однако, я отказалась сразу же. Аптечку забила под завязку – черт знает, как там обстоят дела с медициной в целом и медикаментами в частности. Нижнее белье – полный набор, с этим там явно будет туго. И впереди зима. А я уже отвыкла от суровых русских морозов. У меня оказалось не так уж и много вещей, которые могли бы мне хоть как-то скрасить вероятные минус тридцать с промозглыми порывами ветра. Придется добрать что-то по пути. С этим я решила разобраться чуть позже. В целом, такой была большая часть плана: «разобраться с этим чуть позже», а пока – просто выезжать туда. Импровизация, мать её!
Позвонила помощнице, попросила забронировать рейс до Нью-Йорка и оттуда в ЛА, по работе, конечно же, зачем мне туда еще, ага.
В это время получила подтверждение от Мари, что они добрались до Вильнюса и завтра у них рейс в Лондон. Отлично. Не попрощаемся, значит есть шанс еще свидеться. Я мрачнела с каждой минутой. Чтобы как-то себя занять, я стала наводить порядок в квартире, раскладывая вещи, разбросанные во время сборов. Отделаться от мысли, что я сюда могу не вернуться, было всё сложнее.
Помощница прислала билеты, до рейса оставалось несколько часов, я не стала их прожидать и поехала в аэропорт. Находиться сейчас в тишине – смерти подобно.
Регистрация на рейс, и я засела в ожидании посадки. Заказала себе еду. Довести себя до истощения даже не покинув страну было бы верхом неблагоразумия, поэтому стоит себя покормить. Даже если не хочется. Затем отзвонилась Наташе, слукавив о цели полёта. И вновь позвонила помощнице. Попыталась вкратце описать мою предстоящую поездку и дела, которые на неё лягут в связи с моим отсутствием.
– Выберись оттуда живой, пожалуйста, я не знаю как оформлять груз-200 в эту страну и как тебя тут хоронить, как нерезидента.
– Лучшее благословение на долгую дорогу, спасибо! – я усмехнулась – следи за кактусом, не давай моим родным и Мари скучать и присылай отчеты. Мало ли мне удастся там найти связь.
Посадку объявили, и я поднялась на борт. Впереди восемь часов в небе, которые мне бы стоило поспать.
Полет прошел в каком-то забытье. Я не смогла толком уснуть, постоянно находясь где-то между сознанием и сном, выплывая на поверхность и ныряя в какие-то видения, которые лишь больше меня изматывали.
В Нью-Йорке самолет приземлился в середине ночи, и я отправилась на пересадку. Рейс на Лос Анджелес задерживался в связи с погодными условиями и у меня оказалось достаточно времени, чтобы поесть и привести себя в порядок. Душ немного взбодрил меня, хотя тело болело так, будто меня избили. Вкус еды не ощутился вовсе (хотя некоторые заведения в аэропортах грешат безвкусной едой, такое тоже бывает). Тем временем объявили посадку, и я зашла на борт.
Усталость взяла свое и как только взлет закончился, я откинула спинку кресла и отключилась. Проснулась уже на другом побережье, когда меня разбудил стюард.
– Мисс, проснитесь, мы начинаем снижение.
Прекрасное ощущение дезориентированности в пространстве: «Где я, что происходит, куда мы начали снижаться, зачем?». Ответы нашлись уже через несколько секунд и меня затошнило. А может дело в том, что самолет попал в воздушную яму и нас хорошенько тряхнуло.
Город Ангелов меня встретил облаками и теплом. Подставив свою замученную мордашку солнцу, я содрогнулась от мысли, сколько же градусов сейчас в России. Когда приеду в Петропавловск-Камчатский, придется перебраться с ветровок и кед во что-то более существенное. Но до этого был еще день – минимум, а мне предстояло сделать еще уйму дел.
Начала со встречи с менеджером на киностудии (всегда приятно вживую познакомиться с человеком, с которым ты только по сети и общался). Дел, которые требовали личного присутствия так и не оказалось, но раз уж здесь, давайте решим те, что мы решаем удаленно.
«Боже, благослови удаленку, зум и электронную документацию» – спустя пару часов я вышла на прогретые остатком солнца улицы и остановилась.
Блики солнца в витринах, запах кофе и выпечки из ближайших кафе смешивался между собой и манил присоединиться к праздно сидящим внутри парочкам и одиночкам с ноутбуками.
«Кофе всё-таки нужен» – поняла я, когда сделала шаг и меня повело в сторону.
«Держись, дорогая, еще рано себя гробить».
Чашка кофе и я как малосольный огурчик направилась в сторону чудесного спортивного магазина, в котором как раз год назад брала отличное термобелье для несостоявшейся поездки в Альпы.
– Куда на сей раз, мисс? – продавец меня узнала и тепло поприветствовала.
– Ой, там большой маршрут и какие-то дикие условия, так что мне нужно всё самое теплое и максимально удобное и неприхотливое – я хихикнула по-девичьи, чтобы мой спич не выглядел таким же напряженным, как я сама.
Девочка правильно считала мой настрой и удалилась в подсобку, чтобы вынести всё, что мне так или иначе может подойти.
Спустя час я доукомплектовала свой чемодан, про себя отметив, что, если мне удастся с этими костюмами выбраться назад, я их сожгу как напоминание о чем-то, о чем я наверняка предпочту забыть.
Встреча с друзьями. «Да, да, я по работе, ненадолго, всё хорошо» и я еле успела на регистрацию и посадку.
За последующие часы полета я таки и не сомкнула глаз, так же отказавшись и от еды. Нервный комок в районе желудка затягивался всё сильнее, от этого хотелось свернуться калачиком и тихонечко завыть. Дурацкое ощущение, будто жилы на запястьях стягивает, аж отдает болью в ладони. Пыталась растереть себе руки, чтобы восстановить кровообращение, но вовремя осознала, что я начала себе расцарапывать кожу в кровь.
«Остановись!»
Я с ужасом уставилась на красные кровоподтеки на своих руках.
«А это ты еще ничего толком не сделала и уже так нервничаешь, что же дальше то будет?».
Выдох. Глубокий вдох. Четыре счета. Медленный выдох. Повторить. И попросить себе горячий сладкий чай. Раз уж сна ни в одном глазу, то стоит побаловать себя сладеньким.
Вниз
В Петропавловске-Камчатском меня встречали. Мужчина, который шире моего инструктора по фитнесу в два раза, да и в полтора раза выше, парень, будто не от мира сего, так и не смогла понять, куда и на что он смотрит, и женщина неопределенного возраста от 26 до 46. Вся эта пестрая троица, обмолвившись со мной лишь приветствиями, загрузилась в машину, куда, с их молчаливого согласия, села и я.
Меня клонило в сон от усталости, и я молча наблюдала за сменяющейся серой картинкой за окном, пока мы ехали к месту назначения где-то на окраине (а есть ли здесь вообще центр?) города.
Типичная панельная хрущевка, третий этаж, трехкомнатная квартира и трое встречающих. Позитив отыскивался в странных вещах, что означало лишь моё паническое состояние.
Виктор, как руководитель группы сухо рассказал о положении необходимых комнат, вещей в квартире и так же сухо сообщил о положении дел в стране, будто о погоде поговорили, серьёзно. Мне нужен был сон, это я понимала, ребята не стремились делиться со мной какой-либо информацией, это тоже было понятно, а сил на уговаривание у меня не было, поэтому я решила пойти всем сразу на встречу и после душа свернула в комнатушку, которую выделили мне.
«Сколько здесь квадратов? Восемь?!» – я сделала большой шаг от стены и почти уперлась в стенку напротив.
«Живут же люди» – я мысленно содрогнулась, но взгляд уже сосредоточился на диване и желание занять твердую горизонтальную поверхность победило все остальные мысли.
Уже через минуту усталость взяла своё и я уснула.
А спустя пять часов я проснулась под командный голос, раздавшийся над ухом:
– Подъем!
Мгновенное пробуждение за счет нестандартности ситуации никак не поспособствовало хоть какой-нибудь реакции на происходящее.
Меня подняли, всучили зимнюю шапку и сказав быстро одеваться, отправили на выход.
Я, видимо, была на столько ошарашена, что послушно выполняла всё сказанное и даже слова поперек не возразила.
А тем временем я оказалась на стадионе за домом и даже начала бежать первый круг.
«Так, стоп!» – я не остановилась, но у меня начался внутренний диалог, что уже могло изменить эту странную ситуацию.
Завершив первый круг, я неспешным темпом свернула с дорожки и направилась к Виктору.
Это оказался, пожалуй, самый странный разговор в моей жизни, суть которого сводилась к тому, что, раз уж я собралась финансировать партизанскую деятельность («в целом, нет, но ладно»), то я должна быть в курсе, за что я отдаю деньги, и раз уж мне приспичило пройти всю Россию вместе с этими людьми (а по моему нескромному мнению – нелюдями), то мне нужна соответствующая боевая и физическая подготовка, дабы не отягощать собой отряд. К тому же, на сборы и подготовку похода нужно примерно несколько недель – не пропадать же добру даром.
Мне пришлось в ответ отметить, что это напрасная трата нашего времени и моих нервов и здоровья, которых не то чтобы сильно в достатке.
На это я услышала, что у него больные и хромые кроссы по двадцать километров сдавали и марафоны бежали. И пора бы закончить разговорчики в строю и вернуться на площадку.
Я потребовала свернуть тренировку и по-человечески всё обсудить, мало ли ещё какие сюрпризы ждали меня впереди, первого мне хватило за глаза, за уши.
Мне таки разрешили вернуться домой.
На входе нас встретила Ирина, удивившись нашему раннему возвращению.
Я пропустила это мимо ушей, разувшись и направившись за вещами в комнату, нацелившись на душ. На фоне Виктор обрисовал ситуацию, использовав эпитеты «слабачка» и «дура стервозная» (последнее вообще не понятно с чего), пока я перемещалась по квартире, сдерживая себя, чтобы не наорать тут на всех и не улететь ближайшим рейсом с этого чертового полуострова.
Пар от горячей воды быстро заполнил собой всё пространство небольшой ванной, погружая меня в мысли.
«Это была ошибка, не стоило сюда прилетать…».
Я подставляла ледяные руки под обжигающе горячую воду, залипая на то, как обтекала струя мои побелевшие от холода пальцы.
«Дыши глубже, сейчас всё обсудите.»
Я забралась под воду полностью, отключая паническую скорость мыслей, выцепляя каждую по отдельности.
Закутавшись во всё, что у меня было теплое, я присоединилась к Виктору и Ирине на кухне (подозреваю, что, если бы Алекс и был в квартире, к нам бы он не присоединился в виду отсутствия хоть какого-либо еще пространства в помещении. Хрущевки).
– Слушайте, мы как-то неконструктивно начали – я обняла ладонями чашку с чаем, пытаясь удержать остатки тепла – Я не исполнитель. Я заказчик. Правила мне диктовать, тем более в таком формате, не нужно – я покосилась на щель в потолке, откуда противно тянуло прохладой.
«Не отвлекайся».
Ощущение, что мы зашли в тупик, и я как-то со всеми навыками продажника даже хз, что тут делать. С такой аудиторией работать мне еще не приходилось.
