скачать книгу бесплатно
– Не волнуйся, никто не придет. А если придет, я с ними разберусь, – словно почуяв мои мысли, заверил непонятный и немного пугающий гость.
Я не особо поверила, просто возражать не осталось сил. Это был очень долгий день.
– Надо будет завтра раздобыть тебе штаны, – пробормотала одновременно с зевком.
Скрывшись за шаткой дверью, я краткий миг жалела, что на ней нет замка, а потом прямо в одежде забралась под одеяло и мгновенно уплыла в темноту.
Утро началось внезапно. Привычка просыпаться в определенное время взяла свое.
Было еще темно, и я позволила себе минутку полежать, вспоминая, почему оказалась под одеялом в одежде и отчего чувствую себя не лучшим образом. Вспомнила. Весь вчерашний день чередой картинок промелькнул перед глазами. Совсем тоскливо стало.
Но делать нечего, письма за меня никто не разнесет, надо вставать и идти работать.
Осторожно выскальзывая из единственной в доме спальни, я старалась не шуметь, поскольку думала, что Тавиш еще спит, и не хотела его тревожить. И уж точно не ожидала застать гостя не просто бодрствующим, но сидящим за столом, притом в штанах и длинной рубахе. Ему не особенно шло, но главное – одежда была. А на столе лежали овощи, хлеб, сыр, яйца и кольцо домашней колбасы.
Э-э-э?! Может, я еще сплю? И мне снится красочный, на диво правдоподобный сон? Потому что такого съестного изобилия в моем домике еще накануне вечером точно не водилось. Я бы знала.
Желание по-детски потереть кулачками глаза подавила.
А тут и Тавиш меня заметил.
– О, рано ты. Чего стоишь, как не родная, садись, ешь и пошли отсюда.
Все же не сон. И что-то мне подсказывает, что в самое ближайшее время я еще не раз об этом пожалею.
– Мне письма разнести надо, – пробормотала я, обхватив себя за плечи – просто вдруг потребовалось куда-то деть руки.
– Забудь, – отмахнулся беловолосый результат ведьминского преступления и указал на стул.
– Что значит – забудь?! – Я искренне возмутилась, даже глазами из-под платка сверкнула. – Это моя работа. Другой мне не найти. Тебе-то что, может, ты вообще ненастоящий и завтра развеешься, а я тут с голоду умру!
Тирада бессовестного гостя не впечатлила. Вообще.
– Все сказала? – вкрадчиво уточнил он и, когда я кивнула, поделился своим видением ситуации: – Я настоящий и никуда деваться не собираюсь. Тебя не брошу, можешь не бояться. А теперь садись и ешь.
Желудок был с ним полностью согласен. У, предатель! Но половины лепешки, которую только и удалось съесть за вчерашний день, ему было как-то маловато.
– Но письма…
– Жить надоело? – вскинул тонкие светлые брови мужчина. Хм, а сегодня его лицо куда живее и эмоциональнее… – Ведьма уже наверняка восстановила силы. И Ффруа уже достаточно пришли в себя после моего визита. Не думаю, что тебя будут разыскивать официально, но все же лучше нам, пока не рассвело, убраться отсюда.
Чувство самосохранения пинком отправило меня за стол. Лучше когда-нибудь потом умереть от голода, чем прямо сейчас – от пыток. И вообще, почему он говорит о Ффруа во множественном числе? Там же одна Беата осталась. Или у них есть еще родственники? Сколько ни ломала голову, ничего о хозяевах земель вспомнить так и не смогла. Впрочем, очень быстро у меня в голове, а потом и на языке возник иной вопрос:
– А откуда вся эта еда? И твоя одежда?
Лицо Тавиша озарила такая довольная улыбка, будто ему вот прямо сейчас как минимум орден вручали.
– Не назвал бы эти тряпки одеждой, но, согласись, у тебя есть повод для восхищения.
Он отхватил себе половину колбасы, отломал хлеба и принялся жадно это все уминать, что нисколько не мешало ему ждать моей реакции. Вполне определенной реакции.
– Откуда? – переспросила с нажимом.
Внутри неприятно ворочался целый клубок сомнений, но я не хотела им верить.
– На соседней улице есть дом из красного кирпича, – скрывать своих подвигов эта жертва запрещенной магии не собиралась. – Я залез к ним на летнюю кухню. Ну и пару тряпок из тех, что на заднем дворе сушились, взял.
– То есть ты это украл?! – Я пришла в ужас.
Покровители, ну как я сразу не узнала эти штаны! В них зять купца Валея на охоту ходил, я из окна видела. И назад возвращался с несколькими зайцами. Они хорошо живут, везучие, что в делах, что в карты или на той же охоте, и из-за украденных продуктов не обеднеют, но все равно противно. И угораздило же связаться на свою голову!
А еще страшно: это же получается, он ночью уходил, я одна оставалась – что, если бы за это время ведьма или наемники Ффруа нагрянули?
– Взял, – назвал это так, как сам понимал, Тавиш.
Захотелось его стукнуть оставшейся колбасой по лбу.
– Украл! – рявкнула я. – Ты хоть знаешь, что за это розгами секут, а если повторно поймают, сажают в тюрьму?!
– Ну и как, многих посадили? – равнодушно уточнил мой кошмар.
Ответом ему стало насупленное молчание.
На самом деле, нет. Своей тюрьмы в селении не было, только старый сруб, похожий на сарай, при патруле. Там на пару суток запирали особенно буйных дебоширов. А мальчишек, которых постоянно ловили у торговых рядов, чаще сдавали родителям, всего пару раз на моей памяти кого-то действительно били.
– Меня не поймали, – оправдываться у Тавиша получалось из рук вон плохо. – И посмотрю я на того, кто рискнет со мной связаться.
Молчу. А живот предательски сжимается, что почти больно.
Ну за что мне все это?!
– Михаэлла, ну не будь такой букой, – не мог угомониться этот ворюга. – В следующий раз и тебе что-нибудь прихвачу.
– Что-о?! – ахнула я. – Да я иголки никогда чужой не взяла!
– Потому и прозябаешь в нищете, – парировал наколдованный. – Ешь уже. Ты же сама вчера сказала, что мне нужна одежда. Денег на нее у тебя нет, ты себе нормальное платье купить не можешь. Ну и где бы ты ее раздобыла?
Наверняка в «рецепте приготовления» беловолосого мужчины аристократической наружности совесть не значилась.
Сначала я не собиралась притрагиваться к украденной еде. Ни за что! Но Тавиш так аппетитно жевал, а мой собственный желудок отчаянно требовал его накормить, что здравый смысл взял верх. Будет лучше, если после нашего ухода продуктов тут не останется. И вообще, я ничего не крала, просто помогаю избавиться от всего этого. А муки совести куда удобнее терпеть сытой.
И, игнорируя понимающую улыбку напротив, я потянулась к хлебу и сыру.
– Есть идеи, где можно спрятаться ненадолго? – деловито спросил этот неугомонный, когда еды на столе почти не осталось.
Понятное дело, селения он не знает, так что с местом определяться мне. Первым в голову отчего-то пришел неизвестный дом, который, оказывается, принадлежал мне по праву, но эту мысль я сразу же прогнала. Понятия не имею, который. Не у Ритхеля же спрашивать! Дальше думала уже целенаправленно… и довольно быстро достигла вполне удовлетворительного результата.
– На болотах есть домики. Пойдем в дальний.
– Туда точно никто не сунется? – уточнил Тавиш.
– До самой осени, когда сезон охоты на койрна начнется. Это местная нечисть, мясо несъедобное, но мех ценный и яд на лекарства сцеживают, – с полной уверенностью пояснила я, поднимаясь из-за стола.
Тавиш сразу же последовал моему примеру.
Светать уже начало, и лучше бы нам поскорее убраться как можно дальше отсюда.
Когда беловолосый сотворитель проблем извлек из-под стола сумку с продуктами, я даже злиться не стала. Только закатила глаза и помогла сложить внутрь то, что мы не съели. А про себя подумала, что в таком размере кража точно не останется незамеченной. И на молодежь, которая по вечерам собирается на улицах, тоже не спишут. Они если и таскали что, то не так много.
– Не воруй больше, – все-таки попросила, пока запирала дверь и прятала ключ в привычном месте под крыльцом.
– Обещать не могу, – безмятежно отозвался наколдованный, поправляя полотняную торбу на плече.
Я бросила прощальный взгляд на дом, долгие годы бывший мне родным, и уверенно зашагала к лесу. Покидать его было не жалко, жалко было оставленных здесь воспоминаний. В груди поселилось волнующее тянущее чувство, будто оставляю что-то важное позади. Что-то такое, к чему уже никогда не вернусь.
Пришлось углубиться в лес, чтобы обогнуть село и при этом точно остаться никем не замеченными.
– Странно, что нас еще накануне вечером не схватили. – Мне никогда в жизни так страшно не было, и этот страх требовал выхода.
– Поверь, после встречи со мной и ведьме, и Ффруа понадобится много смелости и тщательная подготовка, чтобы захотеть рискнуть во второй раз. – Тонкие губы на миг сложились в жутковатую улыбку. – По правде сказать, я не уверен, что они сунутся к тебе в ближайшие дни. Но лучше перестраховаться.
Что же такое сотворила Арина? Он разумный, сильный… опасный и пугающий! Вот уж не думала, что она настолько одаренная. Помнится, лет семь назад, когда на погосте умертвие объявилось, она сама еле ноги унесла, пришлось скидываться и вызывать мага из города. Но тогда Арина моложе была… Почем мне знать, может, у ведьм дар с возрастом крепнет?
Но неужели она не оставила себе какого-нибудь способа контролировать опасное создание? Я бы на ее месте точно оставила, и понадежнее.
Соблазн позволить беловолосому, которого, по идее, вообще не должно существовать, утонуть в болотах, честно признаюсь, имелся, но я довольно быстро переборола его. Что бы там ни было, он мне жизнь спас. И без него мне не выпутаться.
– Возьми меня за руку и старайся идти след в след, – предупредила спутника и подала ладонь. – Ступишь мимо тропы – тебя тут же начнет затягивать, а у меня сил вытащить не хватит.
Тавиш хмыкнул, будто каким-то образом подглядел мои недавние мысли, но просить дважды его не пришлось.
Дорогу я помнила хорошо и все равно дважды едва не оступилась. Оба раза наколдованный удержал. Сам же Тавиш двигался так уверенно, будто это он, а не я тут не раз ходил и в провожатых совсем не нуждался. Признаться, это раздражало. Одно дело чувствовать себя полноправным участником действий, хоть и вовлеченным в них не совсем по своей воле, и совсем другое – быть чуть ли не обузой. Неприятно. И страшно. Вдруг странному беловолосому надоест со мной возиться и он мне шею свернет, а потом по-тихому скинет в болото, и поминай как звали. Впрочем, вряд ли многие припомнят эту малозначительную деталь.
Такой поворот не казался чем-то невероятным. Если украсть для него нормально, кто знает, что он думает о лишении жизни другого разумного существа? Помнится, после посещения дома Ффруа мук совести он не испытывал. Только есть хотел и подумать.
– Ты хорошо знаешь места, – отметил спутник, словно почувствовав, что меня пора отвлечь.
И, поразмыслив миг, я решила, что не прочь отвлечься.
– В детстве старый Алит брал меня с собой на охоту. Он приходился то ли дядей, то ли еще каким-то родственником маме Мианне и ко мне относился хорошо. – Я поддержала разговор, тщательно следя за тем, куда наступаю. – А потом уже одна сюда бегала, когда соседские дети сильно доставали.
– Тебя не приняли, – прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
Странно, но воспоминание о том, как изуродованную болезнью девочку не брали в игры, закидывали камнями и с улюлюканьем норовили загнать или в дом, или в лес, не отозвалось привычным уже едким чувством внутри. Прохладная ладонь служила неплохой опорой не только на едва различимой в траве тропе, но и в неожиданно ставшем зыбким, как болото, мире.
– Тогда, пятнадцать лет назад, от лихорадки половина села вымерла, а я осталась жива. Думаю, мне этого так и не простили. – После короткого раздумья я произнесла то, что, наверное, всегда знала, но никогда прежде не решалась сказать даже себе.
– Тебе не место здесь, – с неожиданной твердостью заявил живой результат нарушения магических законов и сжал мои пальцы крепче.
Хотела спросить, где же, по его мнению, мне следует быть, но с языка сорвалось другое:
– Ай!
– Что? – Опомниться не успела, как одной рукой Тавиш резко прижал меня к себе, обхватив за плечи, а вторую выбросил вперед – ее тут же окутал холодный белый свет, точь-в-точь как я видела в доме Ффруа, а короткие черные ногти прямо на глазах стали отрастать и заостряться.
Потребовалась минута, чтобы восстановить дыхание. Чуть не придушил, злодеюка!
Но как защищать меня ринулся… прямо приятно!
– Я ногу порезала, – объяснила свой вскрик, как только голос снова стал послушным. – Тут трава острая.
Выходя из комнаты, я ведь письма разносить шла, а не на болотах прятаться, вот чулки и не надела. Поздняя весна на дворе, даже ночами уже сильно не замерзнешь.
Рука, обнимавшая меня, мгновенно исчезла.
– Не могла бы ты впредь контролировать свои эмоции? – Тавиш не сдержал раздражения. – А то у меня…
И замолчал.
– Что у тебя? – Не то чтобы я любопытная, но мне с ним под одной крышей несколько дней провести предстоит. Хорошо бы знать, с чем имею дело, чтобы нечаянно не нарваться.
– Магия нестабильная, – буркнул внезапно утративший разговорчивость беловолосый.
Прозвучало как ложь или отговорка, что нисколько не помешало мне изумиться:
– Ма-агия?!
– Ты еще на весь лес проори, а лучше в село вернись и объявление на новостном столбе повесь, – одернул меня Тавиш, ставший вдруг угрюмым и недовольным.
Что ему не так? Косой взгляд, брошенный на спутника, причин его испортившегося настроения не выявил, зато меня деликатно подтолкнули в спину, призывая не стоять на месте и двигаться дальше. Делать нечего, пришлось перебирать ногами. Подумаешь, цаца какая! Между прочим, это у меня нога болит и в туфле от крови мокро. Подол наверняка измазала, а другого платья нет, переодеться, чтобы это выстирать, не во что. По всему выходит, что это мне злиться надо на весь свет и на ситуацию в отдельности. Но я вдыхала не особенно приятный прелый болотный воздух и совершенно не к месту думала о том, что никогда еще со мной в считаные дни не происходило столько всего сразу. Ну, в сознательном возрасте. А Тавиш брел следом, время от времени недовольно сопел… но ловко подхватывал, когда я поскальзывалась. Правда, сдерживался не всегда и иногда отпускал обидные замечания, но упасть же не давал!
Магия… В наших местах она только у Арины была, еще у покойной бабки ее. Некоторые местные старухи тоже баловались, но у них ничего по-настоящему не получалось. Теперь вот еще Тавиш есть… И то, что он творит, не идет ни в какое сравнение с заговорами и простенькими ритуалами, которые практиковала наша ведьма. Получается, он сильнее? Как маг из города? Хотя ритуал с лилией простеньким и безобидным не был…
– Так понимаю, пришли, – выдернул меня из задумчивости голос магического создания, которое топало за спиной.
Вздрогнула, моргнула, обозрела полуразвалившуюся избушку.
– А… Да.
– Так бы сразу и призналась, что у тебя неестественная тяга к готовым вот-вот развалиться домам, – проворчал крайне недовольный Тавиш, подозрительно поглядывая на покосившуюся избушку, по сравнению с которой даже мой дом казался вполне приличным.
Я почувствовала почти незнакомый жар под кожей на лице и шее. Стыд.
Пф! Он что же, ожидал найти на болотах терем расписной?!
– Михаэлла, за последние два часа нам попались три охотничьих домика куда приличнее, – продолжал негодовать мой спутник. – Тебе обязательно было притащить нас в эту развалину?
– Зато тут искать точно никто не станет, – объяснила, чем руководствовалась, я. – Об этом месте мало кто знает, сюда трудно пробраться.
