скачать книгу бесплатно
– Нет. Это был отличный вечер, ничем не омраченный. Мы… мы точно вернулись в свою молодость. Дядя Андрей свою гитару притащил, представляешь? Мы пели, танцевали… и даже играли в бутылочку. Безумствовали, одним словом. И были счастливы.
– И выпили лишнего? Я папу имею в виду.
– Папу? Ты что, не знаешь своего отца? У него редкая способность сохранять трезвую голову, независимо от количества выпитого. Когда разъезжались, он единственный твердо стоял на ногах.
– А мама?
– Что мама? – вновь нахмурилась Нина.
– Она на ногах твердо стояла?
– О господи… Не понимаю, зачем тебе все это…
– Я же сказала: мне просто хотелось бы знать.
– Что знать? Хорошо, хорошо. Твоя мать была пьяна. Если честно, за все время нашей дружбы я никогда ее такой не видела. Но это ничего не значит.
– Что «не значит»? – теперь уже я переспросила.
Нина досадливо покачала головой.
– Она не ссорилась с твоим отцом. Они были счастливой парой.
– Вы это повторяете, как мантру.
– Я говорю правду. Кто бы там чего тебе ни наболтал.
– Значит, наболтать все же могли?
Нина с минуту меня разглядывала с явным раздражением. Невероятно, но так и есть, и это при том, что человек Нина очень сдержанный, если не сказать равнодушный. Не припомню, чтобы она когда-нибудь реагировала столь эмоционально. Само собой, у меня тут же возникли самые черные мысли. А как иначе?
– Нюся, – довольно быстро справившись с собой, заговорила она ровным голосом. Впрочем, он и до этого на крик не срывался, а вот взгляд остался прежним. На сей раз «Нюся» вызывало у меня легкий приступ изжоги, я уже собралась сказать «не зовите меня так», но тут стало интересно, потому что Нина произнесла:
– Когда подобное происходит, слухи неизбежны. Люди любят трясти чужое грязное белье.
– Оно меня, кстати, тоже очень занимает.
– Почему, скажи на милость?
– Ну это просто… Моя мать исчезла, и я хочу знать, не было ли для этого причин.
– Ее нет уже четыре года. Этим делом занимается полиция. А еще твой отец с целой толпой частных сыщиков. Хотя дядя Андрей предупреждал: это пустая трата денег.
– Почему?
– Потому что полиция ничего сделать не смогла, вот почему, – зашипела она, должно быть, опасаясь, что нас кто-то услышит. – Уж можешь мне поверить, они старались. У твоего отца есть друзья, которые очень хотели помочь. Мой муж, к примеру. Да он трижды в день звонил полицейскому начальству. Отец обещал крупную сумму за любые сведения о Татьяне. Никаких следов.
– Вы тоже считаете, что ее убили? – вздохнула я.
Нина вновь довольно долго рассматривала меня, но взгляд изменился: будто я больная, которой никто не может помочь.
– Бедная девочка, – наконец, сказала она, – ты ищешь причину, по которой Таня… просто уехала? Бросив тебя и мужа?
Я мысленно усмехнулась – одна причина у меня, безусловно, есть: возле дома болтается тетка, подозрительно похожая на мою мать, а на день рождения я получаю поздравление, подписанное «мамочка».
– Разные бывают обстоятельства, – философски заметила я.
– Да? Какие же?
– Например, у папы был роман. А что, такое бывает. Живут-живут люди, а потом бац, один из них решает, что ему нужны перемены.
– Хотела бы я знать, кто тебе все это наболтал? Эта змея Ольга?
Надо полагать, в виду имелась секретарша мамы, другой женщины с таким именем я не знала и тут же решила непременно с ней встретиться. А Нина между тем продолжила, понизив голос до шепота:
– Твой отец никогда… Он любил ее, только ее…
– Иногда любят одних, а спят с другими, – пожала я плечами. – Вы о таком не слышали?
В то же мгновение я подумала: она меня ударит, таким бешенством полыхнул ее взгляд.
– Не знаю, зачем тебе это нужно, но все было с точностью до наоборот.
– Я видела, что между ними что-то происходит, – миролюбиво заговорила я. – Они перестали приезжать вместе…
И тут до меня дошло: Нина этой фразой «с точностью до наоборот» могла иметь в виду совершенно другое.
– У мамы был любовник? – брякнула я.
– Тихо, – зашипела Нина. – Отец ничего не знает. Никто ничего не знает.
– Только вы?
– Наверное.
– И вы не сообщили об этом следователю?
– Не о чем было сообщать. Я не знала, кто он такой.
– Мама о нем не рассказывала?
– Нет.
– Тогда как вы…
– Как и ты. Сообразила, что что-то не так. Хотела поговорить с ней. Думала, твой отец… даже лучшие из мужиков иногда ведут себя, точно идиоты. Между прочим, у дяди Андрея был роман на стороне. Двадцать лет назад. Можешь в такое поверить? Я хотела с ним развестись, но твоя мать меня отговорила. И оказалась права. Я собиралась сделать то же самое. Напомнить ей ее собственные слова и убедить не торопиться…
– И что мама?
– Сказала, что Алексей лучший в мире муж, прекрасный человек и она его не заслуживает, после чего разрыдалась. Что я должна была подумать?
– Вы только подумали или спросили?
– Знаешь, ты очень на нее похожа, – усмехнулась Нина. – Временами она была такой въедливой, что хотелось, чтобы она, наконец, замолчала.
– Сейчас это вряд ли возможно, в данной фазе разговора, я имею в виду.
– И выражаешься практически так же. Конечно, я спросила. Она разрыдалась еще больше. Сказала, что это была ошибка. «Не вздумай каяться мужу», – сказала я, а она ответила: «Ложь никого не спасет». Я потратила битый час, чтобы убедить ее не делать глупостей. Она поклялась, что будет молчать. И, разумеется, порвет с тем типом. Собственно, они уже и расстались. По крайней мере, Татьяна меня уверила в этом.
– Она назвала имя?
– Нет. И ничего о нем не рассказывала. Да я и не хотела знать. Я слишком хорошо отношусь к твоему отцу. И как, скажи на милость, я бы стала ему в глаза смотреть?
– То есть вы ничего о ее любовнике не знаете?
– Ничего. Поэтому и промолчала. Я бы лишь выставила твою мать в дурном свете, но ничем бы не помогла.
– А если этот любовник…
– Такая мысль и мне пришла в голову. Но к моменту нашего разговора они ведь расстались, после этого прошло два месяца, мы виделись за это время много раз, и она и словом не обмолвилась о том, что он каким-то образом выражает недовольство. Татьяна заверила, что все кончено, сказала «мы оба поняли, это было ошибкой». Ко всему прочему, он был моложе ее. Намного. Любовь к даме в возрасте недолговечна, лично я считаю подобное ловким прикрытием корыстных интересов. Речь необязательно идет о деньгах…
– О том, что он моложе, сказала мама? Может, еще что-то рассказывала?
– Ничего она не рассказывала, – буркнула Нина. – Просто произнесла: «Как я могла увлечься глупым мальчишкой». Можно и в пятьдесят быть болваном, но именно так тебя и назовут, а не «глупым мальчишкой». Кто-нибудь из подчиненных, из тех, что вечно мелькают перед глазами. Был рад оказаться любимчиком хозяйки, но потом сообразил: мужа она не бросит, а вот неприятности ему обеспечены, если хозяин узнает. Придется другое место искать. Сдрейфил и стал талдычить про ошибки. Думаю, в тот момент Татьяна еще от этой страсти не отошла. Уж очень рыдала. Дело не только в угрызениях совести, но и в досаде, что все быстро закончилось. Но это мои домыслы, как ты понимаешь.
– Вот именно. А если вы ошибаетесь и это мама бросила его, а он затаил обиду и решил отомстить?
– Нюська, ты в семье юристов, последние тридцать лет я только и слышу о том, кто на что способен… Ты задала вопрос: считаю ли я, что твоей мамы нет в живых? Ответ положительный. И дело не в ее любовнике. Если при всем старании не на-шли никаких зацепок…
– Значит, убийца никак с ней не связан?
– Именно это я и хотела сказать. Киллер в данном случае тоже не подходит. На тот момент не было у твоих родителей смертельных врагов. Это первое, что проверили самым тщательным образом. К тому же логичнее было начать с Алексея. А еще логичнее устранить обоих разом.
– Случайное убийство?
– Другого объяснения нет.
Я подумала, что она почти дословно повторяет слова отца. Впрочем, скорее всего, они это не раз обсуждали. Нина, должно быть, считала разговор оконченным и очень удивилась, когда я продолжила:
– Мама переживала из-за своей измены… и вполне могла рассказать все папе, несмотря на данное вам слово.
– Твоя мать – умная женщина, с какой стати ей разрушать свою жизнь, каясь в былом грехе, если она сразу этого не сделала?
– Но ведь папа мог догадаться. Вы же обратили внимание на кое-какие странности, а ему что мешало?
– Мужики, Нюся, мало что видят и о любовниках жены в основном узнают последними. Что ты от меня хочешь? Точнее, в чем ты подозреваешь своего отца?
Вопрос вызвал легкую оторопь. Хотя Нина права… Чего я, собственно, добиваюсь? Пытаюсь понять, а не скрывает ли от меня отец какую-то страшную тайну? Кстати, почему бы и нет? Это лишь на первый взгляд кажется, что подобное – нелепость. Предположим, мама сбежала с любовником, и отец об этом знает. И молчит, дабы не бросить тень на светлый образ матери. Я это серьезно? Бред. Хотя есть люди, которые, пожалуй, могли решить: бесследно исчезнувшая мать лучше матери, бросившей свою семью ради любовника. Но это точно не про моего отца.
– Я была слишком занята собой, – ответила я, разводя руки, – и понятия не имела, что здесь происходит, а теперь хочу выяснить. Что в этом плохого? Мы ведь с вами близкие люди, вполне естественно поговорить по душам.
Я продолжила в том же духе, даже не желая гадать, кому пытаюсь морочить голову, Нине или себе. Нина все выслушала, криво усмехнулась и спросила:
– Ты считаешь, в тот вечер между ними что-то произошло? Твоя пьяная мать выболтала свой секрет? И они поссорились?
– Они ночевали в разных комнатах.
– Вот как? Тебе отец сказал?
– Прочитала в газетах. Папа объяснил это тем, что выпил лишнего, а выпив лишнего, он храпит. Но, по вашим словам, он не был пьян…
– Пьяные женщины ненамного приятнее мужчин.
– И тоже храпят?
– Твой отец так предпочел сказать следователю, чтобы у того не возникло мысли, будто твоя мать дружила с бутылкой. Мы все знаем, что это чушь, но они могли решить именно так. Твой отец – джентльмен.
«Кто спорит, – подумала я. – Интересно, что еще он предпочел скрыть, чтобы не бросить тень на жену».
– Я не знаю, что у них произошло дома. Раз уж меня там не было, мои слова мало что значат, но… твоя мать выпила лишнего не с горя, а с радости. В тот вечер мы все были счастливы: такое не часто бывает, даже со старыми друзьями. Я еще порадовалась, глядя на нее: кризис прошел, и теперь все хорошо. И твой отец смотрел на жену любящими глазами. Короче, она не напивалась с горя, чтобы набраться храбрости и покаяться в грехе.
– Надеюсь, что так, – кивнула я, подумав при этом: «Отец смотрел на нее любящими глазами, она была счастлива, но легли они в разных спальнях».
Почему бы и нет, кстати? Они ведь не юные любовники, и общая постель никуда от них не денется. Утром отец предпочел не будить ее и уехал на работу. А мама отправилась в офис ближе к обеду. Теперь понятно почему. Но что-то во всем этом мне упорно не нравилось. На самом деле мне не нравилось письмо за маминой подписью и мои глюки. Или не глюки.
В этот момент из дома вышел Илья, потянулся, потер глаза и направился к нам. Нина заметно напряглась, а я подумала: чего она боится? Ее пугает, что я продолжу разговор при Илье? С какой стати?
– Если ты хочешь переодеться, то нам пора, – все еще позевывая, сказал Вяземский-младший.
Я кивнула, поднимаясь.
– Спасибо, Нина Дмитриевна. Пойду скажу всем «до свидания».
Она улыбнулась и помахала рукой, вздохнув с заметным облегчением.
Через несколько минут мы уже были в машине Ильи. Отца я предупредила, что ночевать буду у себя. Вернусь, скорее всего, поздно, вот и не хочу его беспокоить.
– Надеюсь, вы отлично проведете время, – улыбнулся папа.
Когда мы уезжали, родители стояли возле беседки и смотрели нам вслед. Нина была рядом с моим отцом и выглядела слегка встревоженной.
– Чем тебя маменька грузила? – спросил Илья. – Небось сетовала, что я идиот, раз до сих пор не сделал тебе предложение?
– Твоя мама куда умнее, чем ты думаешь. И это я ее грузила.
– Ты? – вроде бы удивился Илья.
– Жаловалась, что ты до сих пор не сделал мне предложение, – усмехнулась я.
