скачать книгу бесплатно
– Ага. Заодно отдохнуть на халяву.
– Лена – твоя подружка. – Бергман достал из ящика пачку денег и перебросил Вадиму. – На расходы.
Тот сунул деньги в карман джинсов и поднялся.
– Тогда мы поехали.
– При необходимости мы будем в Черкасово через двадцать минут, – пожимая ему руку, произнес Максимильян.
– Там и двоим делать нечего, – отмахнулся Вадим.
Он уже направился к выходу, Бергман поднялся и шагнул ко мне. Я малость замешкалась, а он, положив руку мне на плечо, сказал, понижая голос:
– Будь внимательна.
Я кивнула, теряясь в догадках, что он имел в виду: предстоящее расследование или нечто совсем другое, но предпочла не уточнять.
Вадим терпеливо ждал, распахнув дверь, Бергман наклонился и осторожно меня поцеловал, а мне вдруг захотелось вцепиться в него покрепче и никуда не уезжать. Один из тех порывов, которые не поддаются никакому объяснению.
– Пока, – пробормотала я и поспешила покинуть комнату.
Я вышла первой, Вадим за мной, спускаясь по лестнице, он что-то насвистывал, а оказавшись на улице, неожиданно заявил:
– Ты ведь была против, чтобы он копался в твоих мозгах? Передумала?
– Меня беспокоит твой незваный гость, – вздохнула я, садясь в его машину.
– Ты рассказала Джокеру?
– Не стоило?
– Да ради бога… Шила в мешке не утаишь, как говорится. То, что должно произойти, – произойдет, а что должно вылезти наружу – вылезет.
– Философски.
– Ага. Может, дело жизни следует срочно менять? – засмеялся он. – Хотя вряд ли философам много платят, а я остро нуждаюсь в бабках.
– На что ты их тратишь? – спросила я, пытаясь избавиться от неприятного чувства, возникшего несколько минут назад. Странно, что Бергман не захотел поговорить с Вадимом. Считает, тот с проблемой разберется сам? Наверное. Или, как всегда, не торопится посвящать нас в свои планы? Что ж, если он так решил, я вряд ли могу повлиять на ситуацию…
– Пускаю по ветру, – ответил Вадим на мой вопрос.
– А поконкретней? В карты проигрываешь?
Волошин весело хмыкнул:
– Как бы усердно я ни работал над расширением своих пороков, азартные игры туда не входят.
– Жаль. В игре в рулетку мне нет равных. Всегда отгадываю, куда полетит шарик.
– Серьезно? Учту. Значит, в грустной бедности мы свои дни не закончим. Ну а что касается денег… мы плохо уживаемся вместе. Либо они спешат смыться, либо я. – И тут же спросил совсем другим тоном: – Ты его видела?
Я поспешно отвернулась к окну, но все же ответила:
– Да. Бергман его тоже видел и, кажется, хорошо знает, кто он такой.
– Ну, наконец-то. Враги подтягиваются, жизнь обещает быть насыщенной.
– Похоже, эпидемия и меня коснулась, – буркнула я.
– Ты о нашей миссии? Любопытно все-таки взглянуть, за кем мы скачем по жизням, точно блохи?
– Ага, – в тон ему добавила я, – чем нам так насолил бедняга?
Я сама удивилась тому, как стремительно меняется мое отношение и к Бергману, и к пресловутой миссии. То есть я и сейчас считала: это чушь. Но кое-что тревожило. Максимильян как-то сказал: попробуй объяснить дикарю, что такое телевизор. Придется использовать термины, доступные его пониманию, и что получится в результате – большой вопрос. Скорее всего, телик сочтут посланником небес и будут усердно ему поклоняться. Так и в нашем случае. Проще все спихнуть на мистику и потешаться над легковерными в свое удовольствие.
Но как быть с тем, что я вижу и чувствую? В прежние времена мы с Максимильяном мигом бы оказались на костре. Хотя Кузьмич как-то заявил, что Бергман скорей бы подвизался в противоборствующем лагере. Все инквизиторы немножко колдуны, оттого и рыщут вокруг с таким старанием.
Чтобы избавить себя от подобных мыслей (никакого толка я в них не видела), я решила заняться делом и взяла с заднего сиденья папку, которую Вадим получил от Бергмана. К тому моменту мой чемодан мы уже забрали, до Черкасова путь недолгий, но по пробкам час мы по-любому потратим.
В папке страниц двадцать машинописного текста. Сведения касались ближайших соседей Ключникова и, конечно, четырех девочек, оказавшихся в центре этой истории. Ничего особенного, в основном физические данные, место работы и прочее.
Я читала вслух, Вадим кивал, иногда что-то переспрашивал, в общем, время пролетело незаметно. На дорогу мы потратили не час, а сорок пять минут и вскоре въезжали в Черкасово.
О том, что это когда-то был фабричный поселок, напоминали с десяток типовых домов вдоль дороги. На пригорке виднелась церковь. Возле автобусной остановки мы свернули, отсюда начиналась улица, застроенная новенькими коттеджами, похожими, как братья-близнецы. В Черкасове две фабрики, обе принадлежат Ключникову, коттеджи построили несколько лет назад как раз для работников фабрик. Надо отдать Павлу Аркадьевичу должное: хозяин он рачительный и о людях заботится. В конце улицы мы обнаружили детский сад, а напротив школу. Навигатор вел нас дальше, к реке. Здесь дома побогаче, хоть и не дворцы. Впрочем, дворцы сейчас не в моде, на смену им пришли простота, удобство и единение с природой.
Всем этим требованиям дом Ключникова соответствовал: деревянное строение с каменным основанием и высокой крышей. Туи успешно заменяли двухметровый забор. Они были даже выше и надежно скрывали от досужих взглядов зеленую лужайку с качелями, открытую просторную беседку с тюлевыми шторами, шезлонги, расставленные тут и там в художественном беспорядке и длинный стол на кованых ножках, к которому прилагались такие же стулья. Ворот не было, вместо них шлагбаум. Подъехав, Вадим нажал кнопку переговорного устройства на шлагбауме. Представляться не пришлось, мужской голос произнес приветливо:
– Проезжайте, пожалуйста.
Шлагбаум подняли, мы поехали по дорожке, посыпанной гравием, а из-за дома нам навстречу уже бежал мужчина в комбинезоне и куртке цвета хаки, должно быть охранник. Махнул рукой, предлагая следовать за ним. Мы обогнули хозяйский дом и вскоре тормозили возле дома поменьше.
Мужчина подождал, когда мы выйдем из машины, и сказал:
– Милости просим, для вас все готово. Хозяев пока нет, велели располагаться. Варя вас обедом накормит, хотите в доме, хотите здесь.
– Мы, пожалуй, лучше хозяев дождемся, – ответил Вадим, достал из багажника мой чемодан и свою сумку, мужчина сразу же их подхватил и понес в дом.
– Меня Николаем зовут, обращайтесь, если что. Я обычно вон в той пристройке, дежурю до десяти, а если позднее что понадобится, звоните на мобильный. Номер на бумажке записан, я ее на комоде положил. Мигом прибегу, живу тут рядышком.
Мы вошли в дом, он оказался просторнее, чем я предполагала. Гостиная с камином, в большом медном ведре шишки, видимо, на растопку. Дальше кухня и две спальни, у каждой свой санузел. Стены обшиты вагонкой, ситцевые занавески на окнах и покрывала из цветных лоскутков. В целом интерьер напоминал провинциальные гостиницы, но материалы были подороже, опять же чувствовалось: гости здесь появляются нечасто, или построили дом буквально на днях, все слишком новенькое.
Вадим поблагодарил Николая и дал ему на чай, тот удалился, на смену ему пришла та самая Варя, оказавшаяся крупной женщиной лет сорока. В ситцевом платье наподобие русского сарафана она выглядела немного нелепо, но о вкусах, как известно, не спорят.
– Кушать будете? – представившись, спросила она.
Вадим и ей дал на чай, от обеда отказавшись. Когда она ушла, я стала раскладывать наши вещи, а Вадим бродил по дому, насвистывая.
– Чаю хочешь? – крикнул минут через двадцать.
– Давай.
Из кухни вела дверь на веранду, там мы и устроились, поглядывали на дом и зеленую лужайку.
– Может, позвонить Ключникову? – вслух подумала я, Вадим пожал плечами.
– А смысл? Познакомиться с его женой можно и попозже, а сам он вряд ли расскажет больше того, что уже рассказал. Предлагаю прогуляться, посмотреть, чем тут народ дышит.
Я убрала посуду, и мы вскоре оказались на улице, покинув территорию через калитку рядом со шлагбаумом и махнув рукой Николаю, который, заметив наши передвижения, появился из пристройки. Калитка, кстати, запиралась на задвижку, и если проехать к дому было невозможно из-за шлагбаума, то пройти – запросто.
Дома здесь стояли вперемешку – и побогаче, и победнее. Возле ближайшего, он был как раз из тех, что победнее, мужчина лет шестидесяти возился с газонокосилкой. На нас смотрел настороженно. Я громко поздоровалась, он кивнул и отвернулся, но продолжал следить за нами исподтишка. В доме напротив женщина смотрела в окно, но стоило мне встретиться с ней взглядом, поспешно задернула занавеску.
– Особо гостеприимными их не назовешь, – заметила я.
– Дядя с газонокосилкой – тот самый сосед, что ненароком спас Изольду от злодея с камнем. Максим Сергеевич Пяткин.
Хоть Вадим частенько говорил, что голова – не самое сильное его место, памятью обладал исключительной, в чем я уже не раз могла убедиться. Бумаги, что подготовил Дима, мы читали вместе, он имя соседа запомнил, а я лишь фамилию.
– Да, он. По крайней мере, в бумагах этот адрес.
Мы не спеша шли в сторону церкви, уверенные, где-то там центральная площадь, с магазинами и прочими благами цивилизации. Они нам были без надобности, но куда здесь еще идти?
Минут через пятнадцать мы, пройдя до конца одной улицы, оказались на другой, за это время встретили двух прохожих: мальчишку лет десяти и пожилую женщину с хозяйственной сумкой. А я начала оглядываться, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Что-то не так? – спросил Вадим.
– Все не так, – хмуро ответила я. – Странное чувство… точно в спину кто-то смотрит…
– Ага, – кивнул Вадим. – Я с этим чувством неделю хожу…
– У меня оно возникло несколько минут назад. И знаешь, здесь и вправду что-то не так… – брякнула я и почти тут же пожалела об этом.
– В смысле? – удивился Вадим. – Типа, враг рода человеческого обретается по соседству? – Несмотря на ухмылку, вопрос прозвучал вполне серьезно. Вадим моим ощущениям доверял. – Выходит, наш клиент был прав и в деревеньке нечисто?
– Выходит, – пожала я плечами, мы как раз вышли на площадь.
Справа автобусная остановка под пластиковым козырьком, слева вереница магазинчиков в однотипных одноэтажных домах из белого кирпича. За остановкой симпатичное здание, построенное еще до революции. Стрельчатые окна, башенки. Вокруг глухой забор, ворота и проходная. Одна из фабрик Ключникова. Когда-то принадлежала фабриканту Морозову, после революции национализированная, а в перестройку разоренная и проданная за бесценок.
Прохожих здесь было побольше, но особо приветливыми они не выглядели. «Довольно странно», – думала я. Местные, судя по всему, не бедствуют, по крайней мере, признаков нищеты и безысходности не заметно. Напротив, даже деревенские дома выглядят добротно: заборы покрашены, в палисадниках цветочки.
Мы зашли в ближайший магазин, продавец и три человека в очереди взглянули с подозрением, точно мы потенциальные карманники. Разговоры сразу прекратились, на наше «здравствуйте» ответила только продавец, остальные выжидающе молчали. Вадим купил две бутылки пива, к тому моменту из покупателей мы остались одни, может, поэтому женщина за прилавком немного расслабилась и даже кокетливо улыбнулась на беспардонные заигрывания Вадима.
– Чем у вас здесь по вечерам народ занимается? – спросил он, подмигнув.
– Да ничем, телик смотрят, – ответила она. – Развлечения в городе, а у нас скука смертная. – Она облокотилась на стойку, демонстрируя грудь в глубоком вырезе форменного платья, и провела по ней рукой, чтоб он уж точно чего-нибудь не пропустил.
– Ресторан или кафе есть?
– Ресторана нет, а кафе имеется. Дальше, за фабрикой. Только вряд ли вам подойдет, там все больше поминки или свадьбы, ну и молодняк иногда тусуется. Едой отравиться можно, а уж паленой водкой тем более.
– Вот даже как?
– Ага. А вы мимо проезжали или в гости к кому?
– В гости. Но, чувствую, надолго не задержимся.
Женщина хихикнула, а Вадим, поблагодарив за пиво, направился к двери, и я, отлепившись от холодильника с мороженым, пошла за ним.
Мы устроились на скамейке неподалеку от магазина и стали пить пиво прямо из горлышка.
– Может, вернемся? – предложила я. – Вдруг Ключников приехал?
– Толку-то от Ключникова, – сморщился Вадим и неожиданно добавил: – А ты права. Что-то тут не так. Вроде все как везде, но мутно… точно в бинокль смотришь с другой стороны.
Пустые бутылки мы выбросили в урну и пошли к церкви, туда вела заасфальтированная дорожка. В небольшом сквере памятник воинам Великой Отечественной, а дальше кладбище. Увидев свежую могилу, я решила взглянуть. Венки, горой лежавшие на могиле, закрывали табличку с надписью, но на ограде, которую уже успели поставить, висел портрет в раме: девочка лет четырнадцати задорно улыбалась, светлые волосы рассыпались по плечам, на зубах брекеты. Хорошенькая. И такая юная, что наличие ее фотографии на кладбище казалось дурацкой шуткой. Рядом с фотографией плюшевый мишка и заяц, длинные уши лежали на земле.
– Ира Краско, – кивнув на портрет, сказал Вадим, фотографий у нас не было, но ясно, что это именно она, однако на табличку я все-таки взглянула. «Краско И.П.» и даты.
Я постояла немного возле могилы, закрыв глаза, и тут же почувствовала, как за спиной сгущаются тени. Много теней.
«Ира!» – мысленно позвала я, но через минуту глаза поспешно открыла. Вадим наблюдал за мной, стоя в трех шагах.
– Их здесь очень много, – заметила я ворчливо. – На кладбище у меня плохо получается.
«А где у тебя получается хорошо? – тут же мысленно съязвила я. – У меня есть… способности, – как всегда, не смогла я подобрать нужного слова, – но я не умею ими пользоваться».
Джокер не раз предлагал свою помощь, говоря, что способности надо развивать, но я отказывалась. Сначала – потому что ему не доверяла. А теперь? Я с детства знала: есть другой мир, я даже смогла сделать шаг и оказаться в пограничье. Вопрос, хочу ли я продолжить путь? Вот уж не знаю. Скорее нет, чем да. Откуда мне знать, что другой мир вовсе не иллюзия, не очередная игра разума? Вдруг однажды я очнусь в психушке, а может быть, даже не пойму, что я там.
– Оптимистично, – пробормотала я, косясь на Вадима.
Он что-то внимательно рассматривал. Я проследила его взгляд. Между оград мелькнуло что-то темное, исчезло и вновь мелькнуло.
– Кажется, это местный батюшка, – сказал Вадим. – Пойдем-ка посмотрим, чем слуга божий занят.
Друг за другом мы шли по тропинке, петлявшей между оград и памятников. До того места, где мы заметили священника, оставалось метров тридцать. Вадим сделал мне знак соблюдать тишину, и мы укрылись в тени клена, пытаясь понять, куда делся батюшка.
И тут я почувствовала его присутствие, совсем рядом, из зарослей мальвы за нами испуганно наблюдали.
Несколько секунд мы таращились друг на друга, затем я услышала шорох, а вслед за этим, прячась за густой растительностью, батюшка бегом припустился в сторону кладбищенской ограды.
– Что это было? – спросил Вадим, шорох и топот ног он, безусловно, слышал.
– Батюшка в прятки играет, – ответила я.
Мы зашагали к церкви, то и дело оглядываясь. Священника нигде не видно. Дверь в церковь была приоткрыта. Мы вошли, я взяла платок из коробки рядом с дверью, звук наших шагов гулко отдавался под сводами. В узкие окна струился мягкий свет, прокладывая солнечные дорожки на темной плитке пола.
«В церкви ни души». Только я так подумала, как услышала скрип двери, а вслед за этим из бокового придела появился священник. Слегка запыхавшийся, в помятой сутане, к подолу которой прилип репейник.
– Добрый день, – приветливо произнес он.
