скачать книгу бесплатно
– Тебе надо думать об ином. Скоро год, как мы вместе, и я хочу ребенка.
В груди у меня неприятно екнуло. Где-то когда-то прочитав, что рожать от нелюбимых мужчин грешно, я свято в это поверила и теперь ощутила легкую панику.
– Как этому может помешать работа? – буркнула я. Вадим посуровел еще больше.
– У тебя и так много дел.
Этот аргумент меня удивил, потому что ничем полезным, по собственному убеждению, я не занималась.
– Что ты имеешь в виду?
Объяснить внятно он не сумел и закончил разговор банально:
– Твое дело мужа ждать с работы. И детей рожать.
«Кухня, дети, церковь», – мысленно повторила я известную формулу и попыталась решить, нравится ли мне это. Мне это совсем не нравилось. И дело даже не в формуле, дело в самом Вадиме. «Пришло время с ним развестись, – напомнила я себе. – Вот и предлог: он не позволяет мне делать то, что я считаю совершенно необходимым». И с того дня мягко, но настойчиво я давала понять, что менять свои намерения не собираюсь. В запасе у меня был веский аргумент: я выходила замуж за простого парня, а не за денежный мешок, у которого свои взгляды на жизнь, весьма далекие от моих. Не стоило ему мне врать… в этом месте я начинала чувствовать неловкость, потому что честностью похвастать и сама не могла.
Как ни странно, этот довод подействовал, Вадим сдался и сам помог мне с работой. Я устроилась менеджером в небольшую, но довольно серьезную фирму. Через месяц стало ясно: Вадим опять смухлевал, фирма принадлежала ему, а в моей должности не было никакой необходимости. Мало того, сослуживцы, которые это все знали гораздо лучше меня, восприняли мое появление весьма своеобразно: решили, что я здесь для того, чтобы шпионить за ними. Генеральный директор при виде меня натужно улыбался, остальные замолкали на середине фразы. В общем, ни на работе, ни дома счастьем и не пахло. Я пыталась понять, что мешает мне уйти от Вадима, ничего ему не объясняя и не подыскивая предлога, и не могла. Скорее всего, это был стыд, стыд за собственную глупость, за то, что я восприняла жизнь как игру, а когда игра завела меня слишком далеко, не прекратила все это и продолжала искать себе оправдания, прекрасно сознавая, что меня затягивает в эту муть, точно в трясину. И чем дальше, тем страшнее.
Мне не с кем было обсудить все это. Девчонки категорически отказывались меня понимать, хмуро отвечая «ты просто с жиру бесишься», о том, чтобы рассказать все тетке, не могло быть и речи, она была уверена, что раз я вышла замуж за хорошего парня, непьющего, работящего, то просто обязана быть счастлива. Заикнись я о своей нелюбви, сразу нарвусь на обвинение, что я вылитая мамаша, той тоже нужна была любовь, а теперь на руках у нее куча детей, которых, между прочим, кормить надо, и муж-алкоголик. К тетке в последнее время мы ездили нечасто. Ее это вполне устраивало: благополучно выдав меня замуж, она вновь нашла себе старца и трепетно за ним ухаживала, тратя на него и пенсию, и свои скудные сбережения.
Дошло до того, что я однажды разговорилась с совершенно незнакомой женщиной. Мы дожидались своей очереди к стоматологу, она что-то сказала, я ответила и сама не заметила, как выложила ей все, что меня мучило, всерьез надеясь, что она вдруг укажет мне правильный путь.
– Любовь – это хорошо, когда деньги есть, – вздохнула она, внимательно меня выслушав. – Ты еще совсем ребенок, многого не понимаешь. С мужем разводиться не спеши. Одной-то не сладко. Да и где она, эта любовь? Вот встретишь ее, тогда и мужа бросишь.
Я разозлилась, но смолчала. Поделом мне, нечего к людям в очереди приставать. Я знала – все, что она говорит, неправильно, но в душу вновь закралось сомнение: что, если любви действительно не существует? Я продолжала жить в каком-то оцепенении, а по ночам мне снилось: я блуждаю в тумане, ноги вязнут в болоте, я бреду, не зная, куда хочу попасть, и возвращаюсь к исходной точке. Дни были продолжением моих снов.
В начале октября муж позвонил мне на работу:
– Я заеду часа в два, нужно заскочить в одно место.
Надо так надо. Я вообще редко задавала ему вопросы в таких случаях, обошлась и сейчас. В офис он заходить не стал, ждал меня в машине.
Через полчаса мы остановились возле неприметного здания в центре, весь фасад которого был увешан табличками с названием фирм.
– Тебе надо будет подписать кое-какие бумаги, – на ходу объяснил муж.
– Бумаги? – удивилась я.
– Да. Я кое-что продаю из нашей недвижимости, необходимо твое согласие. Это пустая формальность.
В кабинете нас ждали трое: тучная женщина с очень серьезным лицом и двое мужчин. С женщиной мы обменялись короткими репликами. Вадим представил первого мужчину, второй поднялся навстречу и представился сам:
– Истомин Валерий Павлович. – Я назвалась, он поклонился и сказал: – Очень приятно.
Имя было мне знакомо. Кажется, он адвокат. В компании моего мужа, вспоминая о нем, неизменно добавляли: «Ловок, сукин сын». Оттого я разглядывала его с любопытством. Лет тридцати пяти, о таких принято говорить «интересный мужчина». Невысокий, но хорошо сложен, элегантный костюм, лицо, внушающее доверие. Каждое его слово, даже самое обычное, звучит значительно. Светлые глаза смотрят серьезно, приятная улыбка. Рядом с таким человеком женщина должна чувствовать себя как за каменной стеной. Мне он понравился.
– У нас мало времени, – сказал мой муж.
Женщина согласно кивнула.
Передо мной оказалась стопка бумаг, мне не дали времени прочитать, что там написано, да мне и не интересно было. Муж тыкал пальцем в нужных местах, а я быстро расписывалась. Адвокат собрал бумаги, сунул их в папку, они быстро переглянулись с моим мужем, и тот едва заметно кивнул.
– Встретимся через час, – сказал Вадим. – Я только отвезу Лину на работу.
Как и мои подруги, он называет меня Линой, хотя твердит, что Селина ему тоже очень нравится.
– Ты сегодня задержишься? – спросила я, когда мы уже подъехали к офису.
– Нет, встречу тебя с работы. Поужинаем где-нибудь и поедем домой.
– Почему мы ужинаем не дома, у нас какой-то праздник?
– Просто я приглашаю тебя в ресторан, – улыбнулся он и поцеловал меня на прощание.
Поужинав, мы минут тридцать прогуливались в центре города, оставив машину на стоянке ресторана. Вадим обнял меня и вдруг сказал тихо:
– Знаешь, что пришло мне в голову? Я совершенно счастлив. Я даже никогда и представить не мог, что у меня будет такая жизнь. И все благодаря тебе. – Я улыбнулась, пытаясь отгадать, что такого счастливого он нашел в нашей жизни? – Единственное, о чем я теперь мечтаю, – продолжал он, – так это о наследнике. Я хочу, чтобы у нас было много детей, трое или даже четверо. Как ты на это смотришь?
Я засмеялась, прижимаясь к нему, а он поцеловал меня, что избавило меня от необходимости отвечать. «Счастье – это очень просто, – думала я, возвращаясь домой. – Хороший муж и много детей. Хороший муж, который не пьет и зарабатывает деньги, приглашает тебя поужинать в ресторан и иногда говорит, что он счастлив. Рожу ему детей и тоже буду счастлива». На какое-то время мне удалось убедить себя, что все так и есть.
Разговоры мужа о наследнике больше не вызывали у меня уныния, я охотно поддерживала эту тему и дала себе слово сходить к гинекологу, иначе забеременеть я вряд ли смогу, по крайней мере, меня в этом клятвенно заверяли, но мужу я ничего не говорила. Дни проходили за днями, а я свое намерение так и не исполнила.
Новый год мы вновь встречали за границей. Однажды утром я встала и неожиданно подумала: «Как стремительно проходит жизнь, мне кажется, что моя уже прошла, и я не живу, а доживаю». Странные мысли для двадцатитрехлетней девушки.
Тут надо сказать, что после нашего возвращения из-за границы у нас часто стал появляться Истомин. Иногда я ловила на себе его взгляд, весьма настойчивый, но это был не тот раздевающий взгляд, к которым я успела привыкнуть. Скорее в нем было любопытство, а еще сомнение. И слушал меня он всегда внимательно, хотя, по большой части, в компании я молчала, успешно заменяя слова улыбкой, и охотно смеялась мужниным шуткам.
– Вадик, тебе здорово повезло с женой, – пьяно кивали его друзья.
Но почему-то мне казалось, что Истомин с этим не согласен. Иногда он звонил мне, болтал о всяких пустяках, что как-то не вязалось с образом чрезвычайно серьезного человека, а я гадала, чего ему от меня надо. В том, что надо, я не сомневалась. Он ни разу не произнес ничего такого, что позволило бы мне решить: Истомин, как и прочие, вознамерился уложить меня в постель. Кстати, к тому моменту многие от этой идеи вынуждены были отказаться, и я приобрела репутацию неприступной особы. «Дура деревенская, – прокомментировала как-то мое поведение жена одного из Вадимовых друзей, стоя ко мне спиной и думая, что я ничего не слышу. – Втюрилась в этого прохвоста и искренне считает, что никого лучше и на свете нет». Это позволило мне лишний раз убедиться в том, как обманчивы бывают впечатления. Иногда мне казалось, что Истомин меня экзаменует, а его редкие вопросы – некий тест, и тогда мне становилось любопытно. В общем, дружбу с ним я охотно поддерживала и, памятуя о том, что я деревенская дурочка, любила ввернуть в разговор свой вопрос, обычно на редкость глупый. В таких случаях он начинал хохотать и потом терпеливо объяснял, что и как, а взгляд его больших серых глаз становился серьезным и опасливым. Одно время я даже решила, что могу в него влюбиться, но длилось это не более двух недель. За это время я не успела наделать глупостей по причине его занятости, и мы так и остались приятелями.
Как-то, придя на работу, я получила задание от своего шефа: встретиться с клиентом.
– Я дам ему номер вашего мобильного, – предупредил шеф.
Клиент позвонил через час. Встретились мы в обеденный перерыв в кафе. Молодой мужчина со светлыми волосами ежиком показался мне очень симпатичным. Мы обсудили наши дела, а напоследок обменялись визитками. Я мельком взглянула на его карточку, прежде чем убрать ее в сумку, ниже фамилии стояла приписка: «Адвокат». Парень повертел мою в руках и вдруг спросил:
– Простите, а Козельский Вадим Эдуардович…
– Мой муж, – улыбнулась я.
– Вот как, – сказал он, мгновенно меняясь в лице, брови его сурово сдвинулись, но еще через мгновение он вновь улыбался. – Приятно было познакомиться.
– Мне тоже, – не осталась я в долгу.
Однако, несмотря на заверения, наше расставание трогательным не было, хоть Алексей Иванович и старался быть приветливым, но его отношение ко мне по неизвестной причине изменилось.
Разумеется, это вызвало у меня любопытство. Поэтому вечером я, рассказывая мужу о событиях прошедшего дня, поведала об этой встрече и как бы между прочим упомянула фамилию.
– Нилин? – нахмурился муж. – И о чем вы с ним говорили?
– Как – о чем? – удивилась я. – О делах, конечно.
– Ты назвала свою фамилию?
– Мы обменялись визитками, так что моя фамилия ему известна. А в чем дело?
– Да ерунда, – отмахнулся Вадим. – Но все равно держись от этого типа подальше. Очень неприятный человек, у нас с ним были проблемы.
– Проблемы? – не отставала я.
– Я же сказал, ерунда. Позвоню твоему начальству, пусть кто-нибудь другой имеет с ним дело, тебе с этим Нилиным встречаться ни к чему.
Я попыталась углубиться в тему, чтобы узнать побольше, но Вадим проявил завидное упрямство, чем, конечно, только увеличил мое любопытство.
Через несколько дней мы встретились с Истоминым, и я полезла к нему с вопросами.
– Неудивительно, что твой муж не пришел в восторг от этого знакомства, – усмехнулся Валера. – Они, можно сказать, враги.
– Вот как?
– Если коротко, а подробностей я и сам не знаю, потому что в то время с твоим мужем не был знаком, Вадим когда-то начинал бизнес с отцом этого Нилина. Есть мнение, что твой муж воспользовался его доверчивостью и попросту кинул Нилина, увеличив свое состояние тем самым практически вдвое. Мужик остался без гроша. Хотя, думаю, это сильно преувеличено. Его сын считает, что Вадим виновен в смерти родителя: старик умер от инфаркта в результате всех этих переживаний. Парень даже пытался восстановить справедливость, так сказать…
– И что?
– На страже интересов твоего мужа уже стоял я, – засмеялся Валера. – Так что шансов у него практически не было. Хотя мужик он способный, и, я думаю, пройдет пара-тройка лет и…
– Он отберет у моего мужа деньги?
– Что за странная фантазия? Никто ничего у него не отберет, – и добавил с улыбкой: – Пока я этого не захочу. Просто я имел в виду, что он хороший юрист, вот и все.
То, что Вадим поступил нечестно, меня, казалось, не удивило, и это было довольно необычно. Мне сообщили, что он непорядочный человек, довел бывшего компаньона до инфаркта, а я согласно киваю в ответ. Пожалуй, меня больше бы удивило, скажи о нем Валера что-нибудь хорошее. Выходит, я сама все это время считала его непорядочным человеком или подозревала, что так оно и есть, и продолжала жить с ним?
– Не стоило мне этого рассказывать, – понаблюдав за мной, заметил Валера.
– Не беспокойся, Вадиму я ничего не скажу.
Он кивнул, и разговор на этом был закончен.
И вновь побежали дни бесконечной чередой, я с ужасом думала, что они абсолютно похожи друг на друга. По вечерам я смотрела фильмы или читала и завидовала чужой, кем-то выдуманной жизни. В моей не было ничего, заслуживающего упоминания, и я опять начинала мечтать. И опять себе напророчила.
Все началось с того, что Вадим вдруг занервничал. Ходил хмурый, говорил мало, а когда я приставала к нему, отвечал невпопад. Без конца с кем-то совещался по телефону, иногда повышал голос, что было ему совершенно несвойственно. Истомин к нам зачастил, они подолгу обсуждали что-то, закрывшись в кабинете. Я пробовала подслушивать, совершенно этого не стыдясь, но говорили они тихо, и ничего мало-мальски стоящего мне разобрать не удалось. Отчаявшись хоть что-то выведать у мужа, я в очередной раз обратилась к Истомину. Позвонила ему на мобильный и попросила о встрече.
– Нам надо поговорить. Это касается Вадима.
Он, казалось, не удивился, не задавал лишних вопросов и сообщил, что будет ждать меня после работы в баре «Три пескаря».
В шесть часов я вошла в бар и увидела его у стойки. Он помахал мне рукой и пошел навстречу. Прижался щекой к моей щеке и улыбнулся:
– Потрясающе выглядишь.
– Спасибо.
– Нет, серьезно. Ты необыкновенно похорошела, хотя отлично выглядела и в тот день, когда мы познакомились. Кстати, я прекрасно помню тот день, а ты?
– Еще бы. На тебе был костюм в тонкую полоску и розовая рубашка. Терпеть не могу розовый цвет, – засмеялась я. Он тоже засмеялся.
– Иногда я сомневаюсь в правдивости истории женитьбы Вадима, – сказал он.
– В каком смысле? – не поняла я.
– В буквальном. Кто там кому пудрил мозги, еще вопрос.
Признаться, я опешила и очень внимательно посмотрела на Валеру.
– Ты меня удивляешь.
– Серьезно? Хорошо. Пока оставим это. Так о чем ты хотела поговорить?
Мы к этому времени устроились за столиком, подошел официант, и мы сделали заказ.
– Я вижу, что-то происходит, – начала я. – Вадим сам на себя не похож. Пробовала говорить с ним – молчит. Я беспокоюсь за него, скажи, у Вадима неприятности?
– Нет, – помедлив, ответил Истомин. – Я не стал бы это так называть. Но неприятности вполне могут быть, если…
– Если что?
– Если он допустит ошибку в очередной своей афере.
– Вот как, – нахмурилась я.
– Ответь мне вот на какой вопрос, – продолжил он, внимательно глядя на меня. – Ты любишь своего мужа?
– Он мой муж.
Валера усмехнулся:
– Странный ответ.
– Чем он так странен?
– Почему бы просто не ответить «да»? Впрочем, если бы ты это сказала, я бы все равно не поверил.
Я попыталась придать своему лицу оскорбленное выражение, Валера наблюдал за моими попытками и вновь усмехнулся:
– Я думаю, нам пора поговорить начистоту.
– Валяй, раз пора. Только вот о чем?
