скачать книгу бесплатно
– Видите ли…
– Вы получили деньги? – резко перебила я, вцепившись рукой в спинку кресла.
– Нет, – спокойно ответил он. – Пока нет. Для этого необходимо время. Прошу вас, сядьте.
– Ничего не желаю слушать. – Я облизнула губы, пытаясь справиться со страхом и раздражением, вздохнула и продолжила: – Почему вы ничего не сказали мне о том, что он инвалид?
– А что бы это изменило? – поднял брови Кирилл Сергеевич.
– Что значит «изменило»? – разозлилась я. – Мне отвратительна мысль о том, что…
– Разумеется. – Он усмехнулся, а потом, по обыкновению, хихикнул, что, надо сказать, вышло довольно подло. – Вы готовы облапошить здорового человека, а инвалида вам совесть не позволяет.
– Моя совесть – моя забота, – огрызнулась я: он был прав, и это буквально доводило до бешенства. – Но предупредить вы были обязаны.
– Извините, – ответил он миролюбиво. – Ваш муж… то есть муж Полины – инвалид, уже несколько месяцев он не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Это одна из причин, почему Полина покинула его.
– А другие причины?
– Какая разница? – пожал Кирилл плечами, прошелся по комнате и вдруг спросил: – Вам здесь нравится?
– Разумеется, нет.
– В самом деле? – Он вроде бы удивился. – Почему «разумеется»?
– Потому что это не дом, а склеп какой-то. А комната здорово смахивает на тюрьму.
– Очень жаль, – он искренне огорчился, – потому что вам придется пожить здесь некоторое время. Впрочем, вы можете переделать ее по своему усмотрению, сменить мебель…
– Что? – пролепетала я. – Что вы сказали?
– Я сказал: вы можете сменить мебель или подобрать для себя другое помещение…
– Не валяйте дурака. Что вы сказали? Мне придется пожить здесь?
– Да. Некоторое время.
– Послушайте, вы спятили, – теряя твердость, залепетала я. – В конце концов, мы так не договаривались.
– Кое-что изменилось. Вам придется провести здесь неделю-другую.
– Вы точно спятили, – опускаясь в кресло, пробормотала я.
– Нет, я не спятил. И, честно говоря, не понимаю, почему вы так убиваетесь. Рассматривайте это как небольшой отдых в пансионате.
– Идите к черту, – твердо заявила я, встала и направилась к двери. – Я ухожу. – Я толкнула дверь и увидела Ивана. Он стоял, сунув руки в карманы замшевой куртки, и исподлобья наблюдал за мной. – Отлично, – я засмеялась. – Вы намерены держать меня здесь силой? По-моему, не очень удачная идея. В конце концов, я просто расскажу о вашей милой шутке своему… супругу. В этом случае вы сможете получить свои деньги?
– Боюсь, что не могу вам этого позволить, – вкрадчиво заметил Кирилл Сергеевич.
В то же мгновение Иван ухватил меня за волосы и ударил коленом в живот, я охнула, согнувшись пополам, а он втащил меня, точно мешок, в комнату и закрыл дверь. Я пыталась отдышаться, а Кирилл Сергеевич неторопливо подошел, наклонился к моему лицу и сказал:
– Кажется, вы еще ничего не поняли, Наташенька. Так вот: либо вы делаете то, что вам говорят, либо… либо вы покинете этот дом вперед ногами. Знаете, какой-нибудь несчастный случай: падение с лестницы, например. Лестницы здесь такие, что вполне можно сломать шею. Вы не находите?
– Нахожу, – усмехнулась я, вглядывалась в его физиономию и диву давалась, как я могла находить ее приятной. – И мой вам совет: смотрите сами не свалитесь, ваша шея вряд ли крепче моей.
Кирилл засмеялся, а его помощник отвесил мне пинка. Я потихоньку заскулила, а когда Иван удовлетворенно расслабился, резко приподнялась и двинула ему локтем в известное место. Он скрючился и взвыл, причем гораздо красочнее, чем я минуту назад. Я встала с пола и предупредила:
– Еще раз до меня дотронешься, ублюдок, – проломлю тебе голову. Коридоры здесь темные, и проделать это будет нетрудно: выслежу и убью.
– Браво, – сказал Кирилл, глядя на меня с заметным удовольствием, впрочем, может быть, удовольствие он симулировал в ему одному ведомых целях.
Иван, перестав поскуливать, выпрямился и теперь ждал, с вожделением взирая на хозяина: разрешат ему свернуть мне шею или придется подождать.
– Выйди, – приказал Кирилл Сергеевич, и тот покинул комнату с крайней неохотой. – Признаюсь, вы меня удивили, – продолжил он, удобно расположившись в кресле. – Оказывается, я кое-что не разглядел в вас… Что ж, давайте поговорим начистоту. Мне неловко повторять свои угрозы по поводу тюрьмы и прочего, хочу только заверить, что все чрезвычайно серьезно, это во-первых, а во-вторых, дело, из-за которого вы здесь находитесь, для меня исключительно важно, говоря проще, я могу получить большие деньги, а это весьма серьезный аргумент, как вы понимаете. Поэтому предупреждаю: при малейшей попытке навредить мне вы покинете этот свет, как говорится, в самом расцвете жизненных сил. Я противник радикальных мер, но колебаться не стану и секунды. Все ясно?
– Более или менее, – усмехнулась я. – Идея с лестницей выглядит неплохо, только вряд ли моя ранняя кончина придется по душе моему мужу, особенно если я оставлю подробное письмо на случай неожиданной смерти.
– Оставляйте что угодно, – захихикал Кирилл. – Если я лишусь денег, вряд ли это взволнует меня особенно сильно. Ваш супруг скорее всего отправится вслед за вами. Безутешный вдовец кончает жизнь самоубийством на трупе любимой жены – такое случается, верно?
В продолжение этой речи я вглядывалась в его лицо и вынуждена была признать, что этот загадочный Кирилл скорее всего не блефует и обещание сдержит.
– Может быть, вы все-таки объясните, с какой стати я должна остаться? – подумав немного, проворчала я.
– Не забивайте себе голову. Чем меньше вы знаете, тем мне спокойнее, и поверьте: вам тоже.
– Хотите обобрать инвалида? – хмыкнула я, надеясь, что он разозлится и это развяжет ему язык.
– У вас сложилось искаженное представление о вашем, с позволения сказать, муже. Он далеко не так беспомощен, как вам показалось.
– Кто он?
– Вы уже задавали этот вопрос. Очень богатый человек, из-за болезни отошедший от дел, сейчас в основном зарабатывает консультациями, поэтому появление гостей в доме не должно удивлять. Это все, что вам необходимо знать.
– Когда я смогу покинуть этот дом?
– И об этом мы уже говорили: неделя-другая, и вы свободны как ветер. Причем, проявляя добрую волю, внакладе не останетесь. Скажем, пятьдесят тысяч премии вас устроят? Долларов, разумеется.
Кажется, рот у меня непроизвольно открылся, а под ложечкой тоскливо засосало: во что, черт возьми, я умудрилась вляпаться?
Я потерла переносицу и спросила, стараясь создать у Кирилла впечатление, что обещанная премия произвела нужный эффект и теперь я просто забочусь о том, чтобы исполнить свою роль без сучка без задоринки:
– Две недели – очень большой срок, вполне достаточный для того, чтобы мой предполагаемый муж смог заподозрить неладное. Я из-за двух часов здорово волновалась, а тут две недели…
– Вам совершенно необязательно видеться часто. Полина всячески избегала своего мужа. Разве что иногда поужинаете с ним, не более того. В случае чего сделайте вид, что у вас плохое настроение и вы не желаете разговаривать. Должен сказать, сегодня в библиотеке вы вели себя превосходно. Уверен, несколько дней вы продержитесь.
– А если после ужина он попросит меня остаться? – усмехнулась я. – Имейте в виду: в этом случае ваших пятидесяти тысяч будет явно недостаточно.
– Исключено, – покачал головой Кирилл. – Он инвалид, сексуальных домогательств вам нечего опасаться, да и Полина весьма небрежно относилась к своим супружеским обязанностям, так что, если вы пошлете его к черту, ручаюсь, Алексей нисколько не удивится.
– А проживая здесь, Полина постоянно сидела взаперти? – задала я очередной вопрос.
– Нет, конечно…
– Тогда ее подруги, знакомые…
– Ее мало кто навещал, у нее, знаете ли, был паскудный характер. – Кирилл хохотнул, а я вновь насторожилась при слове «был». Почувствовав это, он поправился: – Не думаю, что она изменилась за несколько месяцев… В общем, близких друзей у нее нет. Возможно, кто-то позвонит по телефону, от встреч придется отказаться, это в самом деле опасно. Уверен, вы сможете поддержать разговор и придумать причину своего нежелания встречаться с этим человеком. Надеюсь, больше вопросов нет?
Он поднялся. Вопросов было множество, но стало ясно: отвечать на них мне придется самой. Что ж… Однако кое-что выяснить надо сейчас.
– Я могу покидать комнату?
– Разумеется.
– Я могу выходить из дома?
– Старайтесь не злоупотреблять этим. И, естественно, вас будут сопровождать.
– Вы будете жить в доме?
– Да, – помедлив, видно, пытаясь понять, куда это я клоню, ответил он, а я удовлетворенно кивнула.
– Договорились. Я помогаю вам и получаю свои пятьдесят тысяч. И еще… Скажите Ивану, чтобы не торчал у меня за спиной, это здорово действует на нервы.
Кирилл уже открыл дверь, взглянул на часы и напомнил:
– Через час вас пригласят обедать, думаю, приглашение следует принять.
Он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь, а я осталась сидеть в кресле, пялясь на ковер под ногами и пытаясь отгадать, что за игру затеял Кирилл Сергеевич. Очень скоро мне стало ясно: с тем количеством знаний и наблюдений, что я имею на сегодня, это бесполезное занятие.
– Что ж, – вслух сказала я, чтобы себя подбодрить. – Займусь сбором информации.
Через сорок пять минут, в продолжение которых я по-прежнему сидела в кресле, меня позвали обедать: в дверь постучали, я ответила «да» и увидела на пороге молодого человека, одетого в темный костюм.
– Алексей Петрович просил вас спуститься в столовую, – по-женски высоким голосом сказал он и посмотрел выжидающе.
– Сейчас иду, – кивнула я и пошла в гардеробную переодеваться. По моим представлениям, богатая женщина вряд ли появится за столом в том же костюме, в котором проделала длительный путь. Я выбрала темно-синее платье (оно было чуть-чуть широковато в талии) и черные туфли, вновь обратив внимание на то, что обувь совершенно новая, а самое главное – моего размера. Впрочем, чему тут особенно удивляться: у миллионов людей в мире тридцать шестой размер обуви, почему бы и Полине не иметь такой же?
Столовая представляла собой самое мрачное помещение в доме. Длинная узкая комната с окнами с одной стороны, завешанными тяжелыми шторами. Огромный стол, стулья с высокими спинками. За стол мы сели втроем: Алексей Петрович, я и Кирилл. Подавал парень в светлой куртке, чем-то похожей на ливрею, типичный официант, однако выражение лица и взгляд, брошенный им на хозяина, меня насторожили. Как-то угадывалось, что держать в руках, например, обрезок трубы для него привычнее, чем поднос. Пока я не видела в доме ни одной женщины, зато успела познакомиться с тремя малосимпатичными молодыми людьми, и это не считая Ивана и таинственного Кирилла Сергеевича. Дом стал еще больше походить на тюрьму, где главный заключенный, возможно, – сам хозяин. Господи, что же они затеяли?
– Как планируешь провести вечер? – вдруг спросил Алексей Петрович. Голос прозвучал так, точно неожиданно ударили в колокол, – вот ведь чертово место.
– Собираюсь лечь спать, – хмуро ответила я. – Устала с дороги. Может, немного погуляю в саду. Ты, разумеется, хочешь, чтобы я безвылазно сидела в этом жутком доме?
– Вовсе нет, – испугался он. – Мне бы только хотелось… может быть, сегодня вечером мы немного посидим вдвоем? Тебе ведь есть что рассказать мне?
– Рассказать? – Я презрительно усмехнулась. – Мне совершенно нечего тебе рассказывать. Но если ты так желаешь, я зайду в библиотеку. Ужасный обед, – добавила я, поднимаясь из-за стола, и отправилась в свою комнату, но перепутала двери и оказалась в кухне. Тот самый парень в темном костюме, что звал меня обедать, сидел за столом и пил кофе, просматривая газету. При моем появлении он поднял голову и уставился вопросительно.
– Я хотела выйти в сад, – рявкнула я. – Кто-нибудь уберет этих кошмарных собак?
Парень нехотя поднялся и пошел к стеклянной двери, которая как раз выходила в сад, а я заглянула в дверь по соседству. За ней оказалась большая кладовая, на полке слева я заметила фонарик. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, – я взяла фонарик и покинула кухню, пока парень не вернулся. Никого не встретив в коридорах, я добралась до своей комнаты, спрятала фонарик под кровать и выглянула в окно. Собачки вроде бы отсутствовали, может, в самом деле стоит немного прогуляться?
Из башни должен быть выход в сад, я быстро сориентировалась и нужную дверь нашла сразу. Только оказавшись на улице, я по-настоящему поняла, как тяготит меня этот дом, и вздохнула с облегчением, подняв голову к голубому небу. Сад вовсе не был садом – несколько старых деревьев в разных частях довольно обширного пространства, сохранившиеся еще с тех времен, когда монстра из красного кирпича здесь и в помине не было. На колокольне ударили в колокол, я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на часы: половина пятого, должно быть, сейчас начнется вечерняя служба. Я стояла, слушала, глядя на церковную колокольню, белой свечой устремившуюся в небо, потом перевела взгляд на дом. Трудно представить более неподходящее соседство.
Сад я осмотрела за десять минут и не нашла в нем ничего интересного, но еще с полчаса исправно вышагивала от дома к забору, потому что возвращаться в свою комнату не было ни малейшего желания. Обогнув дом, я оказалась перед очень странным сооружением: кирпичное, наполовину врытое в землю, слева высокая труба – тоже из красного кирпича, со стороны фасада ее не увидишь, а вот отсюда рассмотреть ее не составило труда. Однако приблизиться к чуду архитектуры мне не удалось. Металлическая дверь, к которой спускались пять ступеней, вдруг открылась, и моим очам предстал тот самый парень, что пил в кухне кофе. Он подозрительно посмотрел на меня, а я, вздернув подбородок, прошла мимо. Парень проводил меня взглядом и еще некоторое время стоял на углу, как видно, пытаясь решить, что я затеяла. Если честно, я и сама не знала. За сооружением с трубой, которое скорее всего было котельной, потому что ни на что другое просто не походило, оказалась асфальтированная площадка и еще одни ворота, поменьше и не такие красивые, как те, через которые мы въезжали. Возле кирпичной ограды стояли мусорные контейнеры. Неудивительно, что глаза у парня на лоб полезли: что могло понадобиться хозяйке в таком месте? Хотя, может, для него я как раз и не хозяйка, а заключенная. Повертев головой, я совсем было собралась покинуть дворик, но у контейнера вдруг что-то зашуршало, и послышалось жалобное мяуканье. Подойдя поближе, чтобы понять, в чем дело, я увидела котенка. Он сидел в наполовину заполненном контейнере и орал, потому что не мог вылезти.
– Подожди, глупыш, – усмехнулась я, – сейчас я тебе помогу.
Я пошарила вокруг глазами, увидела деревянный ящик, подтащила к контейнеру и, взобравшись на него, стараясь не испачкать платье, нагнулась, чтобы достать котенка. Тот повел себя неожиданно: фыркнул, выпустил когти и попытался спрятаться.
– Что ты делаешь? – принялась я увещевать неразумное животное. – Я же тебе помогаю.
Кот уговорам не внял, но я все-таки сумела ухватить его за шкирку и вытащить из контейнера. Вместо благодарности он исцарапал мне руку, вырвался и стрелой бросился со двора, протиснувшись в щель под воротами. Я только головой покачала и, честно сказать, на котенка обиделась, потому что рассчитывала оставить этого зверя у себя: вдвоем, как известно, веселей, да и друг в такой ситуации, как моя, не помешает, даже если он такой маленький. Кот рассудил иначе, и теперь я стояла на ящике возле контейнера и качала головой. Пора было уходить отсюда, вряд ли котенок вернется. Еще раз вздохнув, я неожиданно обратила внимание на содержимое контейнера: в основном это были коробки из-под обуви. Я достала одну и повертела в руках. Итальянская фирма, тридцать шестой размер. Коробок штук десять, размер один и тот же, но фирмы разные. Я вспомнила о туфлях в гардеробной. Совершенно новые туфли, а вот это коробки из-под них. Ну и что? Трудно ответить, почему это меня так насторожило.
Торопливо покинув двор, я минут пятнадцать бродила в саду, мысленно возвращаясь к туфлям и коробкам, озарения не удостоилась и вернулась в дом. Заперла дверь в своей комнате и еще раз тщательно ее осмотрела. Ничего такого, что бы могло подтолкнуть меня к разгадке. Запретив себе ломать голову, я отправилась в ванную и около часа наслаждалась предложенным комфортом, здраво рассудив, что для построения версии нужны факты, а у меня пока ни одного. Туфли и эти дурацкие коробки, безусловно, имеют какое-то значение, но сейчас лучше о них не думать. Есть дела поважнее, например, надо решить, как вести себя с хозяином. Из разговора с Кириллом можно сделать вывод: ему грозит опасность, скорее всего не меньшая, чем мне. Как его предупредить? И станет ли он доверять незнакомой женщине, купленной врагами, чтобы сыграть роль его жены? Я бы на его месте поостереглась. К тому же моя откровенность может нам дорого стоить: Кирилл не скрывал возможных последствий. Велика вероятность, что телефоны прослушиваются, да и в комнатах могли насовать всякой дряни (конечно, это здорово похоже на шпионский фильм, но, когда речь идет о больших деньгах, люди на многое способны). Выход один: заставить его усомниться в том, что я Полина. Мысль показалась мне удачной. Еще немного поразмышляв и попытавшись составить подобие плана действий, я торопливо оделась и пошла в библиотеку.
Свет горел, но в комнате никого не было. Я сняла с полки том Гранта «Классическая Греция» и устроилась в кресле. Минут через двадцать дверь распахнулась, и тип в темном костюме, с которым мы сегодня встречались уже в четвертый раз, вкатил в библиотеку инвалидное кресло с Алексеем Петровичем.
– Спасибо, Андрей, – вежливо сказал он. Парень удалился, а Алексей Петрович виновато добавил: – Никак не могу научиться управляться с этой штукой. – Тут взгляд его замер на книге, которую я держала в руках, брови взметнулись вверх, и он растерянно спросил: – Тебя интересует история?
– Нет, – усмехнулась я, – обложка красивая. А здесь можно свихнуться от тоски.
– Ты же знаешь, для тебя безопаснее находиться здесь, – точно извиняясь, сказал он.
– Да? – Я презрительно хмыкнула, покачала головой и заявила: – Вовсе не уверена в этом.
– Уверена, – вздохнул он. – Иначе ты бы ко мне не вернулась.
– Ты об этом хотел поговорить?
– Нет. Я хотел поговорить о деньгах. Неделю назад я составил новое завещание. Когда я умру, все останется тебе. У Кирилла есть копия, хочешь взглянуть?
– Я тебе верю, – насмешливо ответила я. – А почему копия у Кирилла?
Он посмотрел непонимающе и ответил:
– Я решил, что, раз все документы хранятся у него… В конце концов, он наш адвокат. Ты что-то имеешь против?
– Нет, разумеется. Мне совершенно безразлично, кто наш адвокат. – Слово «наш» я произнесла с издевкой. – И это все? Больше ничего сообщить не желаешь? Ты мне завещал свои деньги, а что взамен?
– До моей смерти ты живешь в этом доме, – сказал он тихо. – Тебе ведь известно: ждать недолго…
– Зачем тебе это? – поморщилась я. – Между нами давно все кончено…
– Я хочу, чтобы ты была рядом, – упрямо заявил он. – В конце концов, ты моя жена. И те деньги, что ты получишь, стоят того, чтобы два часа в день быть со мной в одной комнате. – В голосе его послышались горькие нотки.
– Хорошо, – усмехнулась я, поднимаясь с кресла. – Сегодня мы виделись больше двух часов. Спокойной ночи. – Я направилась к двери, Алексей Петрович кивнул, неотрывно глядя на книгу в моих руках, я сунула ее под мышку и удалилась.
Итак, кое-что стало ясно: человек при смерти, а Кирилл затеял бесчестную игру и надеется с моей помощью заполучить деньги хозяина. Посмотрим, что у него из этого выйдет. Этот тип – адвокат, а за хозяином дома и мной наблюдают четыре охранника (может, их и больше), но время у меня есть. Пока я веду себя лояльно, вряд ли Кирилл перейдет к военным действиям, хотя ему ничего не стоит ускорить кончину хозяина. В этом мрачном доме, оторванный от всего мира, беспомощный калека всецело в его руках.
