скачать книгу бесплатно
– Вчера пацанов здесь видела. Чужих.
– Чужих? – переспросил Алик, в оригинале это должно было звучать как: «без объявления войны враг вторгся на нашу великую Родину…» и далее по тексту. Чужие тут и правда не ходили без особой к тому нужды, в основном в целях собственной безо-пасности.
– Да, – кивнула я. – Я у них футбольный мяч раздавила нечаянно.
– А-а, – обрадовался Алик. – Вчера за школой товарищеский матч был.
– Наши выиграли?
– Продули. Два ноль. Правильно ты этим гадам мяч раздавила.
– Мячи давить в отместку неспортивно. Так, кстати, Владан сказал. А с кем играли?
– С Барсами.
У уличных банд названия были одно другого цветистее, к счастью, ничем особо предосудительным они не занимались, с поправкой на то, что драки, мелкое хулиганство и воровство, тоже мелкое, здесь считалось нормой.
– Они откуда?
– Со Дна.
Тут надо пояснить: район, раскинувшийся вокруг старого рынка, в народе прозывался Ямой из-за своего специфического месторасположения, и название это вполне оправдывал уже совсем в ином смысле. Похоже, власти на него давно рукой махнули. Дно – самая низкая точка Ямы, трущобы, вплотную примыкающие к рынку, что-то сродни фавелам, туда даже местные старались не заглядывать, а шпана считалась и вовсе отмороженной. Неудивительно, что наши парни продули, «водолазы», как звали обитателей Дна, наверняка устроили настоящее побоище.
– У них там Рыжий есть такой, с веснушками. Он мяч нес.
– Рупа, – кивнул Алик.
– Это прозвище?
– Не-а, имя.
– Ладно заливать. Нет такого имени.
– Говорю тебе, есть.
– Допустим, хотя пацан на русского похож. Откуда такая экзотика?
– На рыжее чучело он похож, – хмыкнул Алик. – А русский или нет… Они ж там все вперемешку живут, ты знаешь. Зовут Руперт, это совершенно точно.
«Господи, – мысленно ахнула я. – Как он тут с таким именем и сумасшедшей мамашей в придачу?»
– А мяч ему вроде отец подарил. Хотя никакого отца у него сроду не было. И вдруг нате вам. Рупа на этот мяч только что не молился.
– Отцы иногда появляются, – заметила я миролюбиво, Алик зло хмыкнул.
– Ага. Мамаша кого-нибудь нашла. Сначала мячи дарят, а как приживутся, одни подзатыльники. У Вована из тридцать седьмого дома теперь тоже отец. Вован вторую неделю на чердаке живет.
– Рупу где найти можно?
– Зачем?
– Мячик отдать.
– Здесь он точно не появится.
– Вот и спрашиваю: где его искать?
– Ты дура, что ли, на Дно соваться? – возмутился Алик. – Там одни чокнутые. Без мяча проживет. Вот Владан вернется, тогда и отдашь. Кстати, нам бы мяч тоже не помешал.
– Ваш я не раздавила, так что перебьетесь.
Я отправилась к Тамаре, а Алик пошел дальше по улице.
– О чем с Аликом болтала? – спросила толстуха, лишь только я устроилась за стойкой. Любопытством она отличалась прямо-таки патологическим.
– Спрашивала про одного мальчишку. Я у него вчера мячик раздавила нечаянно.
– Кто-то из наших?
– Алик говорит – из «водолазов».
– Уж не хочешь ли ты туда отправиться? – фыркнула она.
– Между прочим, – разозлилась я, – это просто городской район. Да, не самый лучший, но там живут такие же люди, как и мы.
– Такие люди, как ты, живут в особняках вдоль реки. У твоего папы домишко там находится? А квартирка у тебя в самом центре.
– И что? – хмыкнула я.
– А то…
После этих слов захотелось немедленно на Дно отправиться, однако здравый смысл победил. Болтаться одной по тамошним трущобам не самое ра-зумное занятие. Как же я тогда мяч передам? Я отложила решение этого вопроса на следующий день, но ничего толкового в голову так и не пришло.
К вечеру объявился Бад, и мы отправились ужинать. Напиваться не стали, но время провели приятно. Пару раз я задавалась вопросом: Бад со мной мил и предупредителен из большой дружбы с Владаном или я ему и в самом деле нравлюсь? Выходило по-разному, то мне казалось, что нравлюсь, то становилось очевидным: это просто дружеский треп, и ничего больше. Впрочем, не так уж меня интересовал ответ.
Моя машина осталась возле офиса, куда мы и вернулись ближе к полуночи. Я отправилась домой, Бад сопровождал меня на своем «БМВ», дождался, когда я войду в подъезд, но уехал не сразу, а лишь после того, как я включила свет в кухне и подошла к окну. Он мигнул фарами и отчалил, а я подумала: Бад считает своим долгом, пока Владана нет, меня оберегать и даже развлекать. А может, это Владан его попросил?
Мысли о Мариче вызвали привычное беспокойство, и я, прежде чем лечь спать, долго молилась, взяв с полки купленный в церкви сборник, где оказались молитвы на все случаи жизни.
Последующие дни мало чем отличались друг от друга. Днем я мучилась от безделья, завтракала с Маринкой, обедала с Тамарой. Вечером приезжал Бад, и мы отправлялись в ресторан, в кино, гуляли по набережной. А один раз даже были в театре. Маринка по утрам непременно интересовалась, где мы были накануне, и сияла, как медный чайник. На предложение присоединиться к нам отвечала решительным отказом. Надо полагать, не теряла надежды, что я брошусь в объятия Басаргина и угроза ее счастью наконец исчезнет. Зря надеется. Но огорчать ее не хотелось, и подобные мысли я держала при себе.
Прошла неделя. Мяч лежал в офисе немым укором. Самый простой способ передать его рыжему Руперту – попросить об этом кого-то из мальчишек. Хоть того же Алика. Самый простой, но не самый разумный, учитывая их страсть к дракам.
От безделья я отправилась с папой в Санкт-Петербург. В результате в офисе я появилась лишь через пять дней. Вошла, взглянула на пустующее кресло, где обычно сидел Владан, и заревела. Его нет две недели, уже две недели, а может, всего две. Тут взгляд мой метнулся к мячу, и я решила доставить его немедленно, тем самым наполнив свою жизнь смыслом, дабы окончательно не расклеиться. Взяла мяч, направилась к двери и, уже стоя на ступеньках, подумала: ехать на машине? Или лучше пешком? Моя машина в глаза бросается, как американский флаг в российской глубинке. Граждане Дна живут по старинке, с шиком раскатывая на кое-как залатанных «Жигулях», а «Волга» все еще считается показателем благосостояния.
Держа мяч под мышкой, я пошла в сторону рынка, убеждая себя, что совершенно ничем не рискую. Белым днем никто ко мне цепляться не станет, это глупо. Вечером, когда все по домам попрячутся, – другое дело. Подбадривая себя подобным образом, я и не заметила, как достигла Дна. Пересекла невидимую границу, слегка удивляясь дурной славе этих мест: никаких отличий от привычного пейзажа. Те же дома, что и два квартала позади, те же магазинчики, торговля с лотков, сквер с поломанными скамейками и перевернутыми урнами. Мусора на тротуарах примерно столько же. Окна, выходящие на проезжую часть, такие же грязные. Коты на подоконниках, бродячие собаки, в общем, ничего особенного.
Я глазела по сторонам в надежде увидеть мальчишек, неважно, кто это будет. Уверена: здесь все друг друга хорошо знают. Довольно скоро мне повезло. Заглянув в один из дворов, я заметила играющих детей: двух девчонок лет семи и мальчика помладше.
– Вы Рупу знаете? Рыжий такой? – спросила я. Мальчик с интересом разглядывал мяч в моих руках, девчонки дружно кивнули. – Где его найти?
Девчушка с короткой стрижкой ответила:
– Я покажу, – и пошла в сторону покосившихся сараев, сказав подруге: – Я быстро, ты за братом смотри. Мяч Рупе? – принялась расспрашивать моя провожатая, ныряя в жуткого вида подворотню. – Значит, это ты его мяч раздавила?
– Я.
– Он здорово переживал. Отцовский подарок. Пацаны его дразнят, что отец не настоящий. Ну и что? Хоть такой. Мяч купил. А отцы почти у всех не настоящие. У меня тоже. Ну, не тот, кто нас родил.
Я не знала, чему изумляться больше: разумности доводов совсем юной особы или убогости строений, мимо которых мы проходили. Это даже трущобами не назовешь, настоящие развалины. Прогнившие рамы, осыпавшая штукатурка, латаные-перелатаные крыши и удобства во дворе. И это практически в центре губернской столицы, в двадцать первом веке.
На колонке (водопровод здесь был не у всех) женщина полоскала белье, перекладывая его из одного таза в другой.
– У нас вода есть, – проследив мой взгляд, с гордостью заявила девчонка.
– Далеко нам еще? – спросила я, вдоволь насмотревшись на местные достопримечательности.
– Не-а, они на пустыре, совсем рядом.
Пьяный мужик сидел на покосившемся крыльце, толстая баба остервенело била его по голове тапкой, он пытался увернуться, чем еще больше выводил ее из себя.
– Она дурная, – прокомментировала девчушка.
Тетка вдруг повернулась и заорала громко:
– Чего уставились!
Я сочла за благо ускорить шаг, машинально взяв девочку за руку.
«Ужас, – билось в мозгу. – Как можно здесь жить?»
И тут некстати вспомнила слова Тамары.
«Это их жизнь, – подумала в досаде. – И уж точно не мне их судить».
Девчушка тянула меня за собой.
– Сказала ведь, она дурная, – произнесла нетерпеливо, и мы спешным шагом отправились дальше.
Еще одна подворотня, и мы наконец оказались на пустыре, довольно большом и, странное дело, не захламленном. Его приспособили под футбольное поле. Вместо ворот столбы с перекладиной, по импровизированному полю бегали два десятка мальчишек, на перевернутых ящиках сидели трое ребят постарше, курили, наблюдали за игрой.
– Вон Рупа, – ткнула девочка пальцем в одного из игроков, впрочем, я его уже заметила, что немудрено: рыжая шевелюра бросалась в глаза даже на расстоянии. – Тетя, ты мне мороженое купишь? – подергав меня за руку, спросила девочка.
– Да, конечно.
– Мне идти надо, – сказала она.
Я полезла в кошелек, достала купюру и протянула ей:
– Купи мороженое себе и подружке с братом.
– Спасибо. Дорогу найдешь?
Она уже бежала к подворотне, не дожидаясь моего ответа, а я, держа мяч под мышкой, наблюдала за игроками.
Очень скоро на меня обратили внимание те самые ребята постарше. Один из них громко свистнул, игроки дружно повернулись в его сторону, игра разладилась. Воспользовавшись этим, я крикнула:
– Рупа! – и помахала ему рукой.
Рыжий посмотрел на меня, перевел взгляд на троицу подростков и нерешительно направился в мою сторону. Вслед за ним и остальные, в том числе трое курильщиков. Я почувствовала легкое беспокойство, вполне вероятно, уйду отсюда без мобильного. Денег в кошельке кот наплакал, потеря невелика… Первое правило улицы: хочешь выжить – не показывай, что боишься.
Мальчишки подошли совсем близко.
– Привет, – сказала я, обращаясь к Рупе и делая вид, что остальных просто не замечаю. – Я тебе мяч принесла. Извини, что так вышло.
Мальчишка смотрел в нерешительности.
– Он сам виноват, – сказал один из подростков, наклонился к Рупе и что-то шепнул ему на ухо.
Тот взял мяч, кивком поблагодарив. Тот же парень отвесил ему подзатыльник.
– Язык проглотил от счастья?
– Ты с руками поаккуратней, – посоветовала я, парень усмехнулся, но промолчал.
А Рыжий буркнул:
– Спасибо.
– Пока, – сказала я и зашагала туда, где несколько минут назад скрылась девочка.
Мальчишки приступили к игре, а у меня появился провожатый, тот самый любитель раздавать подзатыльники. Он шел за мной, держась на расстоянии, но это совсем не успокоило.
«В конце концов, он почти ребенок, – думала я. – Как-нибудь справлюсь».
Очень скоро стало ясно: я умудрилась заблудиться, должно быть, размышляя, чего стоит ждать от жизни, пропустила нужный поворот. Переулок был точно незнакомый. Из пяти домов два заброшенных, и ни души вокруг. Куда идти, налево, направо? Я свернула направо, но вскоре выяснилось: там тупик. Пришлось возвращаться. Мальчишка стоял, привалившись к стене дома, сунув руки в карманы джинсов, что-то насвистывал, поглядывая в небо.
Когда я поравнялась с ним, он позвал:
– Эй, тебя Полиной зовут?
– Да. А тебя?
– Виктор, – он протянул руку, и я ее пожала. – Хотя все зовут Котом, у меня фамилия Котов.
– Виктор мне все-таки нравится больше. – Страх мой исчез, как только парень произнес мое имя. Он меня знает, точнее, знает, у кого я работаю, так что можно не волноваться.
– Ты заблудилась, что ли?
