скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Но проклинать собственных внуков…
– Мы понятия не имеем, какие силы приводим в движение. Она хотела навредить зятю, а в результате…
– Хорошо. С этой дамой можно встретиться?
– Она умерла еще до гибели дочери. На свадьбе не присутствовала и не видела никого из внуков. По-вашему, это нормально? Извините, – покачала она головой, – вы и вправду решите, что я спятила от горя. Главное, найдите Егора. Я хочу знать, что мой мальчик жив, здоров и ему ничего не угрожает. Верните его домой…
– Приложим все усилия, – кивнул Максимильян. – А вы уверены, что Егор единственный наследник?
– В каком смысле? – растерялась женщина.
– Ваш брат младше вас?
– Да. Ему пятьдесят шесть. Вы хотите сказать, у него могут быть еще дети?
– Почему бы и нет? Он вдовец уже девять лет. Кстати, и женатых мужчин клятва, данная в загсе, не всегда останавливает…
– Понимаю, куда вы клоните: семья на стороне… Чего же он тогда ее прячет? Давно бы женился.
– Допустим, у него есть причины этого не делать. И признавать ребенка он тоже не спешит.
– Но если законных детей вдруг не станет… Ему придется признать незаконного, чтоб было кому добро оставить?
Максимильян развел руками, точно хотел сказать: «Это куда вероятней, чем бабкино проклятие».
– Вы плохо знаете моего брата. Если у него возникнут подозрения, я этим мерзавцам не завидую. К тому же он в самом деле может жениться и детей нарожать. И злодейство окажется бесполезным.
– Люди редко думают об этом. Прошу прощения, свои деньги вы завещаете племяннику?
– Само собой. У брата и без того денег хватает.
– Егор дружил с младшей сестрой? – сменил тему Максимильян.
– Он очень любил Женю, она ему вместо няньки была. Тосковал очень, все ждал ее… Когда она исчезла, ему было тринадцать, переходный возраст, мальчик-сирота, в тот год она ему мать заменила, а с Настей… Настю он тоже любил, но она младше на три года и сама нуждалась в поддержке.
– А он не пытался сам найти старшую сестру?
Тамара вскинула голову и не меньше минуты смотрела на него, как будто искала ответ на этот вопрос.
– Пытался, – наконец, произнесла неохотно. – Даже к частному детективу обращался.
– Давно?
– Мне сказал об этом месяц назад.
– А что за детектив, вы знаете?
– Сказал, что нашел по Интернету.
– Понятно. И как успехи?
– Не знаю. Я не верю, что племянница жива, восемь лет прошло, глупо верить в чудо.
– Но он верил?
– Вряд ли. Просто любил ее… не мог успокоиться. Когда человек вот так исчезает, всегда есть крохотная надежда, ведь если тело не найдено…
– Вы его надежду не разделяете?
– Нет. Тело не нашли, но… тогда исчезло несколько девушек. Так сказали в полиции. Их тела тоже не нашли.
– То есть в городе орудовал маньяк, я правильно понял?
– Правильно. Она была последней жертвой. Исчезновения прекратились. Хотя… может, убийца просто переехал в другой город. Никаких следов. И я не хотела, чтобы Егор ворошил все это… Ничего, кроме боли, это не принесет. Если восемь лет назад не было никаких зацепок, то сейчас… Ради бога, найдите Егора. Вы моя единственная надежда.
– Благодарю. И все-таки не могу не задать вопрос: почему вы не обратились в полицию?
– А вы не догадываетесь? Потому что не верю, что они способны помочь. По крайней мере, предыдущий опыт убедил меня в этом. А о вас отзывались как о человеке, который свой хлеб не зря ест.
– Кстати, о хлебе, – улыбнулся Максимильян. – Нам понадобятся деньги на расходы. И небольшой аванс.
– Ольга, – громко позвала Тамара Львовна, на ее крик тут же появилась домработница, которая встречала нас. – Деньги принеси, – сказала хозяйка.
Ольга кивнула и тут же удалилась. Минут через пять она снова вошла в комнату, держа в руках большой пакет из плотной бумаги, и передала хозяйке. Та вскрыла его, и на столе оказались несколько пачек в банковской упаковке.
– Денег не жалейте, – жестко сказала женщина. – Мне важен результат. Заплачу, сколько скажете, только племянника найдите. Деньги с собой в могилу не унесешь.
– Что ж, этих денег хватит на первое время, – кивнул Максимильян, сунул банкноты в пакет и убрал его в карман. – Желаете получить расписку?
– Мне сказали, вы честный человек и репутация для вас не пустой звук.
– О да… репутацией я дорожу. Если не смогу вам помочь, значит, верну ваши деньги… Думаю, мне еще придется вас побеспокоить, когда возникнут какие-то вопросы.
– Беспокойте сколько угодно, лишь бы толк был, – вздохнула Тамара Львовна. – Найдите племянника, заклинаю вас… четвертый день мне жизнь не мила…
Договорить она не успела, в комнату заглянула домработница, лицо у нее было напуганное, она вроде бы попыталась о чем-то предупредить хозяйку, но тут за ее спиной вырос мужчина лет пятидесяти, легонько задел ее плечом и вошел в комнату. Тамара разом подобралась, точно готовясь к бою, а мужчина сказал:
– У тебя гости? – взгляд внимательный и неприятный, на мне он задержался ненадолго, а вот Максимильян вызвал у него беспокойство, даже тревогу. Он окинул его взглядом с ног до головы, вроде бы прицениваясь, и повернулся к Тамаре: – Ты нас познакомишь?
Было ясно, это ее брат. Пользуясь тем, что на меня внимание он теперь практически не обращал, я разглядывала его с большим старанием. Невысокий, плотный, в дорогом костюме, волосы густые, изрядно поседевшие, в целом выглядел значительно, как и положено человеку с его деньгами. Он мне не понравился, и объяснение этому я пока не находила. Возможно, дело в его деньгах. На досуге, с легкой руки Пантелеевны, я почитывала Кропоткина, а таких, как Басов, называла буржуями.
– Геннадий Львович, – покорно ответила Тамара, представляя своего брата. – А это Максимильян Эдмундович. Мой знакомый.
– Очень приятно, – произнес Максимильян и улыбнулся. Должно быть, улыбка эта предназначалась как раз для таких случаев. Совершенно обезоруживающая. Он выглядел наследником престола, путешествующим инкогнито. И тут, как вы понимаете, все вопросы, по меньшей мере, бестактны. – К сожалению, нам уже пора. – Он склонился к старухе, сграбастал ее руку и поцеловал, а она от неожиданности его перекрестила. В целом вышло трогательно. – Всего хорошего.
Максимильян направился к двери, и я припустилась за ним. Басов проводил нас взглядом, скорее заинтригованным, чем сердитым. А с чего, собственно, дяденьке злиться на сестру? Она семейству добра желает. Но у брата на сей счет может быть иное мнение. Во-первых, деньги. Бизнесмены знают им цену, а всяких там частных сыщиков заведомо считают жуликами (кстати, я до недавнего времени считала так же, и если уж совсем честно, пока еще мнение не изменила). Во-вторых, ему может не понравиться, что посторонний человек будет в курсе проблем его семьи. Об этом я и размышляла, покидая дом.
Едва мы оказались возле машины, Максимильян спросил:
– Как впечатление?
– Тамара боится брата, я почувствовала это, как только он вошел. Но уступать ему не намерена.
– Браво, – улыбнулся Максимильян. – Это примерно так же, как читать чужие мысли… – в голосе его чудилась насмешка, хотя говорил он вполне добродушно.
– Нет, не так, – нахмурилась я. – Я не знаю их мыслей, но воспринимаю эмоции. Иногда.
– Этого вполне достаточно… для начала, – сказал он, устраиваясь за рулем. – Старуха не пришла в восторг от того, что брат застукал нас в ее доме… Скорее всего, причина банальная, – судя по его дальнейшим словам, мысли наши были схожи: Басова беспокоят деньги сестры, выброшенные на ветер, и вмешательство посторонних. – Есть еще ценные наблюдения? – спросил Максимильян, ловко лавируя в потоке машин.
– Она очень волнуется за племянника. И гибель его сестры для нее большое горе. А вот что касается Евгении, пропавшей восемь лет назад…
– О ней тетушка говорила неохотно. Не будь в том необходимости, вовсе не стала бы ее упоминать. Чему, кстати, дала объяснение: не желает бередить старые раны.
– Зачем я тебе? – спросила я с усмешкой. – Ты и сам прекрасно справляешься.
– Хотел убедиться, что это не моя фантазия. Значит, ты почувствовала то же самое.
– Я почувствовала, а ты сделал те же выводы, понаблюдав за старухой, – в этом утверждении заключался вопрос, Максимильян, наверное, это понял, но предпочел не отвечать и продолжил:
– Сейчас клиентка объясняется с братом, не удивлюсь, если она позвонит и откажется от наших услуг. – Максимильян засмеялся и подмигнул, повернувшись ко мне. – Вот как важно получить аванс.
– А расценки у вас не хилые.
– Еще бы. Мы ценим свой труд. Кстати, провалов у нас действительно не было.
– Поздравляю. Чего-то она не договаривает, – помолчав, заметила я. – Во время разговора старуха была напряжена, точно боялась сказать лишнее.
– Не беда, мы все из нее вытянем, если понадобится.
Тут у Максимильяна зазвонил мобильный, он торопливо достал его, взглянул на дисплей и поднял брови, вроде бы в недоумении, но все же ответил.
– Бергман, – бросил отрывисто, и на его физиономии появилась усмешка, презрительная. Он выслушал собеседника, сказал: «Хорошо», – и убрал телефон.
– Старушка с нами прощается? – предположила я.
– Ничего подобного. Братец предлагает встретиться. В своем офисе через полчаса.
– Решил вправить нам мозги или взять расследование в свои руки?
– Что говорит твоя интуиция?
– Погонит нас поганой метлой.
– Он предложит нам работу. Как насчет ставки в тысячу?
– Перебьешься. Я не слышала вашего разговора, вдруг ты жульничаешь?
– Никогда не лгу без особой на то нужды, – хмыкнул Максимильян. – Что ж, едем к господину Басову.
Офис не выглядел особо впечатляющим. Обычное трехэтажное здание в центре города. Но, учитывая месторасположение и квадратные метры, тянуло на весьма приличную сумму. Из чего следовало: Басов консервативен, «сталинка» ему милее новомодных строений из стекла, в которых чувствуешь себя как в аквариуме, а еще для него куда важнее быть, чем казаться. Впрочем, у него может быть два десятка причин выбрать именно то здание, а не любое другое.
– Он тебе не понравился, – сказал Максимильян, имея в виду Басова.
Мы искали место на парковке возле офиса, пока безуспешно.
– Не так категорично, – ответила я и брякнула: – Не люблю буржуев.
– У тебя, случайно, нет татуировки Че или Мао, к примеру?
Он вроде бы шутил, но такая догадливость мне не понравилась:
– Откуда ты знаешь?
– Учусь на ясновидца, – засмеялся он. – На самом деле я заметил наколку, когда ты подняла руку… но что там изображено, разглядеть не успел. Так чей портрет ты носишь на своем предплечье?
– Че.
– Он куда симпатичнее Мао, да и всех остальных своих собратьев… Ну наконец-то, – буркнул он, заметив свободное место.
Через минуту мы уже входили в офис. Возле дверей нас встретил охранник. В глубине холла около монитора сидели еще двое. Узкий проход был перекрыт автоматическим шлагбаумом.
– Простите, вы к кому? – спросил охранник, завидя нас.
– Моя фамилия Бергман.
Охранник скупо улыбнулся:
– Проходите, пожалуйста, вам на второй этаж.
Выглядел он скорее бойцом «Альфы», чем рядовым охранником, хотя одет был в серый костюм, а вместо автомата в руках держал рацию.
Мы направились к лестнице.
– Такое впечатление, что здесь готовятся к осаде, – шепнул мне Бергман. – Что тебе подсказывает твое чутье: понты или у Басова неприятности?
– Мое чутье ничего не подсказывает, – фыркнула я. – Задремало, наверное.
Но Максимильян, конечно, прав. Мысли о возможной осаде являлись сами собой, стоило лишь взглянуть на крепких парней в костюмах.
На втором этаже нас ждала женщина лет двадцати пяти, одетая подчеркнуто по-деловому, никаких вольностей в виде расстегнутой пуговички в нужном месте, короткой юбки или шпилек.
– Прошу за мной, – сказала она, поздоровавшись, и пошла впереди, указывая дорогу. Но пару раз обернулась, вроде бы желая убедиться, что мы следуем за ней, однако интересовал ее исключительно Бергман, что, в общем-то, не удивило. На такого, как он, трудно не обратить внимания. Она дважды обернулась, а он дважды улыбнулся ободряюще, мол, дерзай, дорогая, просящему да обломится.
Когда мы подходили к кабинету Басова, деловитость девушки практически улетучилась.
– Что вы делаете сегодня вечером? – шепнул ей Максимильян, притормозив перед дверью, а она в ответ лукаво улыбнулась, из чего я заключила, что этот вечер они, вполне возможно, проведут вместе.
«Бабник», – мысленно хмыкнула я, хотя и знала, что не права. Максимильян из тех, кто женское внимание ценит недорого, и если возьмется охмурить девушку, то скорее из соображений возможной пользы для дела. Впрочем, как знать, как знать… Для меня он до сих пор оставался непроницаем, ни одной эмоции я не смогла уловить, точно передо мной не человек, а его бездушная копия.
