скачать книгу бесплатно
Мы прошли на кухню, я поставила чайник на плиту и собрала на стол, не сказав при этом ни слова. Молчание гостя меня отнюдь не тяготило, он чувствовал себя вполне комфортно, смотрел на меня, продолжая улыбаться.
– Расскажи о себе, – попросил он, когда мы выпили по чашке чая.
– Что рассказывать? – пожала я плечами. – Учусь, живу с мамой и братом. Брат старше меня, пришел из армии, сейчас работу ищет…
– Работу мы ему найдем без проблем. – Николай достал из кармана визитку, положил на стол. – Пусть позвонит вечером, договоримся.
– Спасибо, – вяло поблагодарила я. – А у вас как дела?
– Прекрасно. Знаешь что, давай отметим мое выздоровление, закатимся в ресторан…
– У меня времени нет, я по вечерам работаю.
– Как работаешь? – удивился он. – Ты же учишься.
– Учусь. А по вечерам работаю. Мне к шести. Сейчас обед сготовлю и побегу.
– Ясно, – не очень-то обрадовался он. – А где трудишься?
– В одной фирме…
– Бухгалтером, что ли?
– Нет. Я там убираюсь. – Видя по его лицу, что он, похоже, не понимает, о чем речь, я пояснила: – Полы мою. Восемь кабинетов, на все уходит часа два, но добираться далековато, возвращаюсь поздно, а надо еще к занятиям готовиться.
– А в выходной?
– В выходные мы обычно у бабушки. Она плохо себя чувствует, а к нам переезжать не хочет.
– Красиво живешь, – немного подумав, заявил он.
– Нормально живу, – обиделась я.
– А парень у тебя есть?
– Нет, – ответила я неохотно, так как считала, что это не его дело.
– Конечно, откуда ж ему взяться, если ты то дома сидишь, то полы моешь. Сколько тебе в этой фирме платят?
– Тысячу, плюс стипендия… в общем, неплохо получается.
– Неплохо? – вроде бы не поверил он. – Это за год двенадцать тысяч? – Он извлек из кармана бумажник, отсчитал двадцать банкнот по сто долларов и придвинул их ко мне. – Держи. Здесь твой заработок за пять лет. Бросай свою фирму и учись спокойно.
Это меня здорово разозлило, и то, как небрежно он отсчитывал доллары, и то, что всерьез решил, что я могу их взять.
– Вы мне ничем не обязаны. Я не хотела вас спасать, у меня нечаянно получилось. Если честно, мне бы поскорее забыть обо всем этом, так что встречаться нам ни к чему, и вообще…
– Я тебя обидел? – нахмурился он.
– Вы меня не обидели. Я верю, вы действительно хотите помочь, только у меня все в порядке и в помощи я не нуждаюсь. Вы извините, мне готовить надо, а то не успею.
Он таращился на меня не меньше минуты, но деньги забрал и, к моему облегчению, потопал к выходу.
– Ну что ж, до свидания.
– До свидания.
– Брату скажи, чтоб позвонил, я помогу.
– Спасибо, – кивнула я, и он наконец убрался восвояси.
Вечером, когда мы пили чай, я рассказала маме о визите Николая.
– Андрюшке помочь обещал? А где визитка?
– На холодильнике.
Мама принялась изучать ее.
– Я об этой фирме слышала. Очень серьезная фирма.
– А Пашка говорит – сплошной криминал, оттого-то хозяина чуть и не убили.
– Много твой Пашка знает. Думаю, Андрюшке стоит позвонить. – Я поморщилась, а мама насторожилась: – Что?
– Он мне деньги предлагал. Две тысячи баксов.
– Зачем?
– Не зачем, а за что. За спасение, должно быть.
– Ты не взяла?
– Конечно, нет.
– Правильно, за спасение брать деньги неприлично. Хотя, если человек от чистого сердца…
– Мама…
– Что мама? Думаешь, мне легко видеть, как ты надрываешься? Бегаешь с института на работу, полы моешь. У нас в отделе девчонки расфуфыренные, а ты в сапогах, которые тебе в десятом классе покупали. Джинсы и две кофты – вот и все наряды.
– Мама… – повторила я и добавила мягче: – Я не надрываюсь. И сапоги вполне приличные, мне их еще на пару лет хватит. Кофту я себе куплю…
– Ага. У нас долг за квартиру полторы тысячи, Андрюшке куртку надо, он же раздетый…
– Он на работу устроится и куртку купит.
– Ох, как без отца плохо… – Мама подошла ко мне, обхватила мою голову руками и прижала к себе. Я испугалась, что она заплачет, но в этот раз обошлось, мама гладила мои волосы и только вздыхала, а потом спросила: – А этот Николай, он как вообще, молодой?
– Вроде бы…
– Что значит вроде бы? Сколько ему: тридцать, сорок, пятьдесят?
– Лет двадцать семь. Я не уточняла.
– Не женат?
– Мама… Мне неинтересно, женат он или нет.
– Он что, урод?
– Глаза, нос, уши… все на месте.
Мама хихикнула, покачала головой и вновь спросила:
– Но он тебе не нравится?
– Ни капельки.
– Почему?
– Просто не нравится.
– Знаешь, что я тебе скажу, – главное, чтобы женщина нравилась мужчине, а все остальное… можно привыкнуть. Ну, вышла я за твоего отца по большой любви. И что? Осталась в тридцать лет с двумя детьми. Папаша копейки не прислал и ни разу не поинтересовался, как мы? Дохни с голоду, а ему и горя мало… вот и вся любовь. Ладно, – мама махнула рукой, – не взяла денег, и правильно. У бедных тоже есть гордость.
О гордости я особо не размышляла, но Мелех Николай Петрович, как значилось на визитке, мне не нравился, и с этим, как говорится, ничего не поделаешь.
На следующий день, вернувшись из института, я застала на кухне невероятную сцену: мама с Андреем пили шампанское, на столе стоял торт, разнообразная закуска, а лица обоих просто сияли от счастья.
– Что за праздник? – насторожилась я.
– Андрей работу нашел. Отгадай, сколько ему будут платить? Триста долларов, и это только в первое время.
Андрей подмигнул мне, я опустилась на табуретку рядом.
– Что за работа?
– Экспедитором. Конечно, командировки, но это ерунда, привыкну. Завтра выхожу.
– Как фирма называется? – Они переглянулись, не торопясь с ответом. Мне стало ясно, в чем дело, я кивнула и со вздохом заметила: – Ты ему звонил.
– Кому? – нахмурился Андрей, но тут заговорила мама:
– Звонил, и что такого? Мы не милостыню просим, а работу. В этом нет ничего зазорного. Сейчас на хорошую работу просто так не устроишься. И вообще, я не понимаю, почему ты так против него настроена? Андрюша говорит, он приятный человек. Правда, Андрей?
– Да. Классный мужик, такими бабками ворочает, а разговаривал со мной запросто и даже до двери проводил.
– Ладно, – кивнула я, – наливайте шампанского, будем праздновать.
Позднее, лежа в постели и укрывшись с головой одеялом, я попыталась понять, отчего я в самом деле настроена против этого Мелеха, но ответа так и не нашла. Возможно, сработало предчувствие, хотя тогда я еще не знала и не могла знать, что пройдет немного времени – и моя жизнь, пусть не очень веселая, но привычная и размеренная, полетит под откос и я не раз вспомню дождливый осенний вечер, свой дурацкий героизм, а точнее, глупость, и буду очень сожалеть, что нелегкая понесла меня гулять с Молчуном, сидела бы дома, глядишь, до сих пор жили бы спокойно…
Андрей начал работать у Мелеха, а тот стал частым гостем у нас в доме. Дошло до того, что прежде, чем идти домой, я непременно звонила маме, желая знать, не засиделся ли у нас благодетель, а если оказывалось, что и в самом деле засиделся, под любым предлогом отлынивала от дома. Разумеется, чем чаще приходилось придумывать поводы для того, чтобы избежать встречи с ним, тем больше он меня раздражал, пока дело не дошло до тихой ненависти.
Понимания в родном доме я не находила. И Андрей, и мама в один голос твердили, какой Николай Петрович замечательный, думаю, они лелеяли мечту о том, что я выйду замуж за богатого человека. За богатого я была не против, при условии, что он не будет вызывать у меня отвращения, так что случай с Мелехом был безнадежным, но родственники об этом не догадывались, а я старалась с ними данный вопрос не обсуждать.
Тут подошел мой день рождения. Сообразив, что визита дорогого гостя не избежать, я заявила, что тратить понапрасну деньги не хочу и отмечать день рождения не буду. Но мама с братом опять-таки в один голос твердили, что отметить его просто необходимо, а с деньгами проблем нет, так что экономить ни к чему. (Андрей действительно стал зарабатывать приличные деньги, а по нашим меркам, просто сумасшедшие.) Было ясно: родственники чего-то ждут от этого праздника, то есть надежды не теряют. Николай Петрович к тому моменту у нас так прижился, что разве только ночевать не оставался, называл мою маму «мамулей», отчего та радостно хихикала и целовала его бритую головушку, а он начал заводить разговор о том, что нам надо менять квартиру, наша никуда не годится, и в самом деле принялся что-то там подыскивать. Соответственно, я так распланировала свой день, что домой являлась только на ночлег и счастливо избегала встреч со спасенным. Это положение ни родственников, ни его самого, как видно, не устраивало, и теперь они делали ставку на торжество. Я им немного подпортила игру: отказалась от ресторана и пригласила институтскую группу в полном составе, девчонки у нас трещотки, и болтали мы только о своем, так что Николай Петрович сидел вроде свадебного генерала и, подозреваю, скучал, зато мне было весело. В подарок от него я получила золотые часы, что вызвало бурную радость у мамы и легкий шок у подруг. Николай Петрович, как всегда, никуда не торопился, гости разошлись, а он все сидел в кресле с постным видом. Я отправилась мыть посуду, и он появился в кухне следом за мной, а мама удалилась. Николай Петрович (из вредности я называла его только так, хотя разница в возрасте не была столь уж существенной и позволяла вполне демократично говорить ему «ты» и называть, соответственно, Колей), так вот, Николай Петрович устроился возле подоконника, закурил, а я мыла посуду и делала вид, что его присутствие меня не раздражает.
– Ты довольна? – спросил он, имея в виду празднество.
– По-моему, все прошло отлично, – отозвалась я. – Как вы считаете?
– Лишь бы тебе понравилось. – Он сунул руки в карманы брюк и уставился на меня, да так, что мертвого проймет. Я поспешила вернуться к посуде, но его взгляд жег мне затылок. Я мысленно чертыхалась и думала о том, что не худо бы ему провалиться вместе с часами и взглядами. Ночевать он остался у нас, правда, инициатива исходила от мамы.
– Куда ты поедешь на ночь глядя? – заявила она. – Андрюшка не придет (Андрей отправился провожать девчонок). К Надьке своей завернул, значит, до утра.
Николай Петрович согласился. Я хоть и не пришла в восторг, однако и пакостей от судьбы не ждала. Спали мы в одной комнате с мамой, а Николая Петровича определили на место Андрея.
Выпила я в тот вечер довольно основательно и оттого уснула как убитая, а когда проснулась, обнаружила рядом с собой Николая Петровича, который пытался слиться со мной в жарких объятиях. Поначалу я даже не испугалась, меня прямо-таки потрясла его наглость, и я подумала: теперь-то мои поймут, какую пакость пригрели, и ноги Николая Петровича в нашем доме не будет.
– Вы что, спятили? – сурово и громко спросила я.
– Да брось ты, – ответил он, намереваясь продолжить в том же духе, а я позвала:
– Мама…
– Ее нет, – усмехнулся он. – Ушла куда-то по срочному делу.
С полминуты я приходила в себя, ну а потом живо напомнила ему, что характер у меня с момента нашего трагического знакомства ничуть не изменился: изловчилась и съездила ему по физиономии, и не по-бабьи ладошкой, а так, как меня учил драться старший брат. А когда Николай Петрович, слегка обалдев от неожиданности, откатился в сторону, добавила ему ногой и заорала:
– Молчун, ко мне…
Песик тут же возник рядом, грозно рыча, хотя к моему врагу он успел привыкнуть, раз уж тот буквально жил у нас в доме, но, в отличие от родственников, сориентировался быстро.
– Катись отсюда, – сказала я дорогому гостю, – и чтоб я тебя больше не видела, не то собаку спущу.
– Вот так, да? – спросил он, поднимаясь с пола, где отдыхал некоторое время.
– Вот так, – ответила я.
– Значит, не нравлюсь, – хмыкнул он, натягивая брюки.
– Не нравишься.
– И кто же из этих прыщавых твой дружок? – продолжал резвиться Николай Петрович.
– Не твое дело. А про собаку я не шутила. Ей-богу спущу.
– Посмотрим, – ответил он, но из квартиры убрался.
