скачать книгу бесплатно
– Я с тобой, – сказал весело, откидывая со лба волосы, и засмеялся. – В этой жизни, и в любой другой, будь они неладны.
Утром проглянуло солнце, но это настроения отнюдь не улучшило. Позавтракав, я позвонила маме. Потом отправилась на прогулку, других идей не было.
На набережной появились редкие отдыхающие, с каждым днем их становилось все меньше. Небольшой курортный городок, еще недавно шумный, пустел на глазах. Один из ресторанчиков на набережной работал, я устроилась за столиком, выпила кофе, смотрела на море, теперь спокойное. Ветра не чувствовалось, день обещал быть теплым. А я в который раз задавалась вопросом: сколько еще протяну здесь? И что делать дальше?
Мысли о вчерашней встрече я упорно гнала прочь. Хотела ли я вернуться? Нет. Рядом с Бергманом чувство вины лишь усилится. В гибели Вадима я винила не только Максимильяна, но и себя. Наверное, себя даже больше. Я должна была что-то сделать, повлиять на них. Хотя в глубине души знала – это бесполезно. Они уверены, что выполнили миссию, а я не верю даже, что эта миссия существовала.
Вскоре я поймала себя на том, что присматриваюсь к редким прохожим, исподволь наблюдая за официанткой и барменом. Никому не было до меня дела, а я пыталась отгадать: тот, кто сопровождал меня вчера во время вечерней прогулки, все еще здесь?
Может, все это от безделья? Появление неизвестного вносит разнообразие в мою никчемную жизнь? Да и шел ли кто-то в действительности за мной? Не было ли это игрой воображения? Клим… Подобное поведение не в его стиле. Но под окном он стоял.
«Почему я не позвала его? – задала я себе вопрос и незамедлительно ответила на него: – Потому что время дурацких поступков прошло».
Расплатившись, я отправилась дальше по набережной, солнце вскоре спряталось, заморосило, а я укрылась в кинотеатре. Посмотрела фильм в компании четырех подростков, которые, должно быть, тоже не знали, чем себя занять, вернулась в гостиницу, до ужина читала, потом вновь отправилась на прогулку. С набережной меня прогнал разошедшийся дождь.
В гостиницу я вошла, стаскивая дождевик у двери, чтобы в холле не образовалась лужа.
– Опять ливень, – сказала я женщине на ресепшене.
Само собой, она и без меня это знала, но я считала, что должна что-то сказать, к тому же затяжное одиночество уже тяготило, хотелось просто услышать чей-то голос.
Администратор, звали ее Люба, выглядела непривычно сдержанной.
– Да, – ответила неуверенно, взгляд ее метнулся в сторону, туда, где возле панорамного окна стоял диван и два кресла. В одном из них, спиной ко мне, сидел мужчина, на столике перед ним чашка кофе. – Это к вам, – быстро проговорила Люба, вздохнув с облегчением.
Я кивнула, повесила дождевик на вешалку и направилась к креслу, уже зная, кого увижу.
Бергман сидел, закинув ногу на ногу, уткнувшись в планшет. Может, он так увлекся, что нашего диалога с Любой не слышал? Сомневаюсь. Он поднял голову, взглянул на меня и улыбнулся.
Некоторая маета администратора стала понятна. Бергман умел производить впечатление, даже если был одет в джинсы и футболку. Сейчас он был в темно-сером костюме и белой рубашке, впрочем, даже определение «белоснежная» страдало бы неточностью, она была ослепительной белизны. Галстук в полоску и, разумеется, запонки. Крупные черные камни, загадочно мерцавшие на фоне манжетов. Думаю, Любу это и доконало. Или все-таки взгляд Бергмана? Глаза его сейчас казались такими же темными, как камни запонок, и так же странно мерцали, точно вбирали в себя свет, навсегда похоронив его в своих глубинах.
Сейчас я не смогла бы назвать его лицо красивым, уж очень оно тревожило, и тревога эта быстро переходила в страх. Люди всегда боятся того, чего не в силах понять. На самом деле глаза у него синие, и эта бездонная темнота и странное мерцание – не более чем игра света.
Бергман поднялся, сказал «привет» и легко коснулся губами моей щеки.
– Привет, – ответила я. – Давно ждешь?
– С полчаса.
Представляю, что за это время пережила Люба.
– Ты мог бы позвонить.
– Я никуда не спешу, – пожал он плечами.
Я покосилась на администратора и сказала со вздохом:
– Идем в номер. Или сначала выпьешь кофе? – указала я кивком на чашку.
– Кофе здесь – страшная гадость, – вздохнул он.
Мы поднялись по лестнице, я впереди, он сзади, прихватив свое пальто, небрежно брошенное на соседнее кресло. И он, и я предпочли молчать.
Войдя в номер, Бергман огляделся, повесил пальто и замер у двери, точно в нерешительности. Вряд ли в самом деле так: эта самая нерешительность ему совсем не свойственна.
– Садись, – я указала на единственное кресло.
Сбросив обувь, устроилась на кровати, поджав ноги и сунув подушку за спину. Бергман сел, взглянул в упор и сказал:
– У нас новое дело. Пора приступать.
Я отвела взгляд в сторону, поймав себя на том, что кусаю губы. Дурацкая привычка.
– Вы справитесь без меня, – зачем-то сказала я.
– Нет, – просто ответил Бергман.
– Справитесь. Пользы от меня немного.
– Напрашиваешься на комплимент? – улыбнулся он.
Его улыбка могла растопить льды Ледовитого океана, но взгляд оставался прежним.
«У Бергмана лицо ангела, – мысленно усмехнулась я. – Правда, падшего». Не зря он так себя называет.
– Максимильян, – вздохнула я. – Ты прекрасно знаешь… вчера я уже все сказала Климу. Кстати, довольно странный выбор посланника. – Я попыталась произнести это ровным голосом.
– Я подумал, вам есть что сказать друг другу, – пожал он плечами.
– Да? – против воли я начала злиться. – И что же?
– Ну… – Он пожал плечами. – Тебя останавливало то, что он наш враг. Теперь мы знаем, что это не так.
– Сомневаюсь, что теперь мы станем друзьями.
– Ты винишь нас в смерти Вадима, – начал он, а я перебила:
– Да. Виню. И себя, и вас. Тебя больше, чем других. Из-за твоих дурацких сказок погиб человек, которого мы все любили. Я не ошибаюсь? Он ведь был дорог тебе?
– То, что ты называешь дурацкими сказками… – начал он с легкой усмешкой, чем вывел меня из терпения.
– Я не хочу слышать всю эту хрень! Понял? Нет ничего важнее человеческой жизни, – сказала я уже спокойнее.
– Очень многие с тобой не согласятся.
– Мне плевать.
– В тебе говорит обида. Ты не ожидала, что врагом окажется Вадим. Ведь ты любила его. Но враг от этого не перестает быть врагом.
– Он спас меня.
– Да. Но это тоже ничего не меняет.
– Вот как?
– Мы должны следовать своему предназначению, – сказал Бергман. Голос звучал мягко, точно он разговаривал с ребенком или тяжелобольным. – Вадим это понимал.
– Звучит двусмысленно, не находишь?
Максимильян пожал плечами.
– Допустим, все так, как ты говоришь, – после паузы задиристо начала я. – Мы спасли мир от Черного Колдуна, честь нам и хвала. Миссия выполнена. Какого лешего нам держаться вместе? Может, стоит каждому идти своей дорогой?
– С чего ты взяла, что все кончено? – очень серьезно спросил Бергман.
Я нервно хохотнула.
– Что, есть еще враги? Какой-нибудь очередной колдун?
С минуту он смотрел на меня, вряд ли потому, что не знал ответа, во взгляде его была печаль, словно я вынуждала его произнести то, о чем он предпочел бы молчать.
– Во скольких делах ты принимала участие? – спросил он. – В четырех, если не ошибаюсь.
Бергман не ошибался, о чем мы прекрасно знали, но он держал паузу, ожидая ответа, и я ответила с досадой:
– Да. И что?
– В двух из них речь шла о серийных убийцах. – Я кивнула, вдруг почувствовав беспокойство. – Не слишком ли высок процент?
– Это случайность, – пожала я плечами.
– Думаешь?
– О чем ты? Я не понимаю.
Бергман, подавшись вперед, прочертил пальцем линию на консоли, вроде бы машинально, точно задумавшись о своем. Но через мгновение заговорил:
– Мир света неизбежно сталкивается с миром тьмы. Мы – стражи, призванные охранять границу. Кто-то из тварей прорывается в этот мир. Наша миссия – остановить их. Пока еще не поздно.
Признаться, от этих слов мне стало не по себе. Слишком убежденно это прозвучало, как будто он не просто был уверен в этом, а знал наверняка.
– Занятно, – усмехнулась я. – Теперь у нас другая миссия?
– Все та же, – улыбнулся он. – Он был одним из них. Возможно, самым опасным, но точно не единственным.
– Вот как, – покивала я, не зная, что сказать на это.
– Возвращайся, ты нам нужна, – сказал он, а я усмехнулась.
– Нам?
– Мне, – помедлив, ответил он. – Ты очень нужна мне. Поэту, безусловно, тоже. С Климом сама разберешься.
– Помнится, ты хорошо знал, какой я должна сделать выбор.
– Я и сейчас знаю. Но предпочитаю, чтобы ты сделала его сама. И причина тебе известна.
– Хорошо. Я подумаю, – сказала я, самой себе удивляясь.
– Сколько тебе понадобится времени? – спросил он, поднимаясь.
– Не знаю. В любом случае, тебе не стоит здесь оставаться. Я позвоню, обещаю.
– Что ж… – Он шагнул к двери, повернулся, вспомнив о пальто, наклонился ко мне с намерением поцеловать на прощание, а я сказала:
– Он мне снится каждую ночь.
С минуту мы смотрели в глаза друг другу, потом он молча кивнул, словно соглашаясь, направился к двери и, уже взявшись за ручку, сказал:
– Мне тоже.
Я вскочила с кровати, шагнула к нему, торопливо обняла, уткнувшись в плечо. Он гладил мою спину, сказал с печалью:
– Все устроится, потерпи.
Ни он, ни я не разжимали рук, но в этом объятии не было ничего сексуального, мы были точно дети, которые искали защиты друг у друга.
Бергман слегка отстранился, провел ладонью по моей щеке и поцеловал меня в лоб, а я напомнила себе, что он великий манипулятор.
– Ты на машине? – спросила я.
– Взял в аренду в аэропорту. Стоит под окнами.
– Будь осторожен. Дороги здесь скверные.
– Жду твоего звонка, – кивнул он и через мгновение закрыл за собой дверь.
Стоя возле окна, я видела, как он вышел из гостиницы и направился к машине. Он шел, глядя перед собой, глубоко задумавшись, по крайней мере, именно такое впечатление производил, но перед тем, как устроиться за рулем, нашел взглядом мое окно и с улыбкой помахал рукой на прощание.
Я помахала в ответ, силясь улыбнуться, и тут же пожалела, что не уехала с ним. Я могу позвонить, он вернется, и мы отправимся вместе. Но я знала, что не позвоню. Вадим был его другом, и то, что случилось… Мне хотелось верить: он сказал правду, ему так же больно, как и мне. И вместе с тем не давал покоя давний вопрос: способен ли Бергман испытывать эти самые чувства?
– Расчетливый, сукин сын, – в досаде буркнула я, а голос внутри меня ехидно осведомился: «Злишься, что он не запечатлел на твоих устах любовный поцелуй?»
Неужто в самом деле так? Однако сейчас куда больше меня беспокоило другое. Слова Бергмана о стражах пограничья. Очередная бредовая идея, которую он придумал между делом, чтобы меня вернуть? Но зачем я ему? Джокер просто нуждается в подопытных кроликах или за всем этим действительно что-то есть? Что? Разумеется, тот факт, что дважды нам пришлось столкнуться с настоящими маньяками, не более чем случайность… А если все-таки нет? В любом случае, благодаря нам они сейчас в тюрьме, разве не это главное? Я пытаюсь найти в жизни смысл, а он лежит на поверхности.
Выходит, я должна вернуться? А как же Вадим? Сделать вид, что охота на преступников куда важнее его гибели? По крайней мере, теперь Бергману нет нужды повторять свои нелепые сказки, если уж с Черным Колдуном покончено. Никаких прошлых жизней, никаких Поэтов, Девушек и Джокеров, мы обычные люди с обычной работой.
– Ты сама-то в это веришь? – нервно хихикнул внутренний голос.
