скачать книгу бесплатно
И настанет день
Анастасия Полякова
В жизни Тобиаса Максвелла все как в сказке: он богат, молод, красив. Через месяц у него свадьба, после которой он станет совладельцем крупной семейной корпорации. Что изменит в его жизни прочтение старого дневника его дедушки? Какие семейные тайны он узнает?
И настанет день
Анастасия Полякова
«Felicitas humana nunquam in eodem statu permanet.»
Человеческое счастье никогда не бывает постоянным.[1 - Латинское крылатое выражение]
© Анастасия Полякова, 2022
ISBN 978-5-0056-0872-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Тобиас, наши дни
Многие путают любовь с влюблённостью. Они парят на крыльях, не думая о завтрашнем дне. На самом деле они не представляют, как будут делить с этим человеком все радости и тяготы семейной жизни. Они не думают о детях, квартире, взятой в ипотеку, скучной работе и однообразных разговорах по вечерам. Для них их чувства имеют место только здесь и сейчас, пока есть молодость, лето, красивая девушка рядом и безграничное будущее.
С другой страны практичные люди считают, что любовь это и есть скучная, однообразная семейная жизнь. Они не видят радости, не устраивают сюрпризов, им не нужна романтика. Они просто привыкли быть рядом, потому что это удобно и практично. Они точно уверены, что нашли того самого человека, с которым можно провести оставшуюся жизнь, но даже не думают о том, что вместе их держат не чувства, а только удобное совместное проживание.
Если ты спросишь, что такое любовь для меня, то я скажу, что это невидимая сила, не похожая ни на что. Ты никогда не узнаешь, что это была любовь, пока она на цыпочках не уйдёт из твоего сердца. И только хлопнувшая дверь твоего одиночества позволит тебе понять, что та девушка была не только любовью, но и предназначением. Её потеря будет значить для тебя только одно – в твоей жизни осталось место только для мимолётный влюблённости или удобной привязанности. Твое сердце уже никогда не забьется так часто как в ее объятьях.
Я просил твоего отца отдать тебе это письмо только тогда, когда ты будешь уверен, что нашел свою единственную. Я хочу, чтобы ты узнал мою историю и только после этого принял решение. Это может показаться глупым и точно ничего не решит, но если ты хоть на минуту сомневаешься, что эта девушка та самая, если ты задаешь себе вопрос, что же такое любовь, то прочитай все мои дневники от начала до конца. Это будет отправной точкой твоей жизни.
Я писал их для тебя. В каждую букву я вложил свою любовь к тебе и желание помочь. Моя история ничего не значит ни для кого вокруг, кроме меня, но я хочу, чтобы она дала тебе импульс. Научись ценить девушку, которая рядом с тобой. Научись ценить жизнь.
Если моя история никак не поменяет твоего решения, то знай, что будь я рядом с тобой я бы улыбнулся и, положа руку тебе на плечо, сказал бы, что ты молодец, а выбор твой верный. Я бы стоял рядом с тобой у алтаря, и мне очень жаль, что это так недостижимо.
Я хотел бы увидеть, каким взрослым и мужественным ты стал. Я даже не могу представить себе твою будущую жену, но знаю, что она самая достойная женщина. Я знаю, ты примешь правильное решение, но для этого тебе нужно заглянуть в свое сердце.
Я не могу тебя обнять, но пройду этот путь с тобой, если ты мне позволишь.
Всегда твой, на земле и на небесах любящий тебя дедушка
Старое потертое письмо. Всего лишь начиняющая желтеть бумага с аккуратными каллиграфическими буквами. Простой листок бумаги, пролежавший несколько лет в ожидании адресата. Немой привет из прошлого, тронувший сердце.
Я держал письмо в руках бережно, словно это самое дорогое сокровище в моей жизни. На глаза навернулись слезы, и взгляд помутился. Дедушка, мой милый дедушка, как бы я хотел, чтобы ты был рядом со мной в эту минуту.
Это письмо я получил сегодня утром. Отец передал мне большую картонную коробку почти без объяснений. Последняя воля моего дедушки, последнее самое странное желание в его жизни. Я должен узнать историю его любви перед своей свадьбой.
Наверное, так и начинаются самые глупые истории. Выживший из ума дед, построивший бизнес империю и владеющий кучей богатств, перед смертью создает вокруг себя вуаль тайны, чтобы помучить слетевшихся на богатство родственников. И вот его завещание открывается, когда любимый внук должен встать на новую ступень жизни, а получение наследства превращается в цепь заданий и условий.
Возможно так и начинаются тысячи глупых историй. Впору брать ручку и записывать новый сценарий. Но только это совсем другой случай. Мой дедушка никогда не был выжившим из ума, а семейная империя перешла в руки моего отца еще при его жизни. Чтобы он ни хотел мне сказать, и какими бы не были причины, сдерживающие его от личного разговора при жизни, это точно не банальная прихоть и не жажда испытания родственников из-за наследства. А значит я определённо должен во всем разобраться. Думаю, он и сам понимал, что писать письма кому-то в будущее – это очень странно. Для этого должны быть веские причины.
Моего дедушки не стало четыре года назад. Я очень его любил и до сих пор ищу его в толпе в надежде, что произошла чудовищная ошибка. Но, к сожалению, никакой ошибки не было. Возраст и инфаркт сделали свое грязное дело, лишив нашу семью самого прекрасного представителя. Ему было 82 года. Достаточно почтенный возраст и достаточно долгая жизнь, если верить статистике. В последний путь его провожали трое детей, шестеро внуков и один маленький правнук. Что опять же вызывает восхищение согласно статистике. Проводить его пришли не только члены семьи, но и все, кто когда-либо его знал. Пышная процессию, море цветов и дождь, подобный слезам оставшегося без светила мира. В какое бы время года я не пришел на его могилу, я всегда нахожу там свежие цветы, оставленные друзьями, коллегами или просто людьми, которых когда-то знал или которым когда-то помог мой дедушка.
Хотел бы и я надеяться, что на моих похоронах прозвучат столько приятных последних слов. До конца своих дней мой дедушка был жизнерадостным, умным и активным, старался помочь всем вокруг словом и делом и никогда не оставлял тех, кто нуждался в помощи. Инфаркт поразил его внезапно, а вместе с ним и всех, кто его так любил.
– До свадьбы остался месяц, постараешься успеть прочитать всю эту кипу? – папа был явно смущен. Он опустил глаза, пожал плечами и направился к двери. – Тоби, я не читал их. Твой дед не был выжившим из ума стариком, но мы ведь все знаем о его жизни. Вспомни сколько раз он сажал тебя на колени, когда ты был маленьким, и рассказывал какой прекрасной была твоя бабушка? Его родители, встреча с будущей женой, карьера, дети… По его рассказам можно писать мемуары! Он ведь и так подробно описал тебе чуть ли не каждый свой день. Зачем ему было выдумывать эту историю? Конечно, может он хочет поделиться впечатлениями от знакомства с бабушкой и рассказать об основах брака, но мы ведь и так все знаем. В любом случае решать тебе. Положи все это обратно на чердак или оставь прям здесь. Читать все это не обязательно, мы же оба это понимаем.
От его слов я невольно вздрогнул. Мысли о дедушке, его светлый образ так ярко предстали у меня перед глазами, словно я разговаривал с ним через исписанные аккуратным почерком строки. На краткое мгновение я забыл где нахожусь, забыл, что рядом кто-то есть. Открыв рот, я поперхнулся, закашлялся и, пытаясь спрятать набежавшие слезы, повернулся к отцу спиной, делая вид, что с интересом наблюдаю за стригущим траву садовником, словно полученное письмо значит для меня не больше, чем рабочий документ, с которым надо ознакомиться.
– Не переживай, – и тут в мою голову закралась нелепая мысль. – Ты же не боишься, что я расторгну помолвку с Джесс?
– Что за ерунда? – отец неловко рассмеялся, кивнул мне и вышел из комнаты. Он выглядел как всегда решительно и уверенно, но я заметил, как на долю секунды в его глазах появилась паника. А может это мне просто показалось.
– Чтобы там ни было, это не изменит моего решения жениться на Джесс. Через месяц мы официально станем семьей, а это значит, что ты сможешь передать мне права на компанию, – крикнул я ему в спину и снова посмотрел на письмо в руках.
Я слушал его шаги и представлял, как он сейчас спустится по лестнице, поцелует маму, как хлопнет закрывшаяся за ним дверь, как звук двигателя будет отдаляться от дома.
Таков его обычный день.
Тим Дарен Максвелл – президент крупной компании. И как все люди, занимающие высокий пост, он не может отложить дела надолго, даже если это необходимо для его семьи. Например, в самый важный день моей жизни он вряд ли задержится дольше церемонии бракосочетания.
Вы вряд ли когда-нибудь увидите его без костюма и телефона в руке. О его белых рубашках и галстуках, подходящих под обувь, ходят легенды. Дедушка всегда шутил, что отец не снимает их даже во время сна. В мире существует слишком много безотлагательных дел, чтобы стоять на месте и пропускать их. Хотите привлечь его внимание? Ворвитесь в белый дом. Или просто создайте компанию-конкурента. В любом другом случае об аудиенции вам придется договариваться через секретаря.
Я буду таким же. Уже начал проходить курсы личностного роста и брать уроки у личного стилиста отца. Все знают, что встречают по одежде, поэтому надо бы научиться разбираться в запонках и галстуках. В свободное время я изучаю ассортимент самых дорогих магазинов деловой одежды и даже переделал одну из комнат в своем доме под гардеробную. Уже представляю в ней ряды строгих костюмов и белоснежных рубашек, кажущихся еще белее на их фоне, один вид которых говорит о статусе своего владельца.
Это наше семейное дело. И по сложившейся традиции основным правилом для вступления в должность главы стало создание семьи. Видимо это забота о продолжении рода, прикрываемая правилами приличия. А может мы сами себе так напоминаем королевскую семью: такая же процедура наследования, те же принципы верности и любви до гроба. В любом случае никто бы не захотел отдавать дело всей своей жизни в руки абсолютно постороннего человека, так что я понимаю замысел своего прадедушки, посадившего зерно в благодатную почту мира бизнеса и отдающего лейку развития в руки своих предков.
Сложно жить, осознавая, что выбор уже сделан. Помню, как в детстве мы все мечтали кем-то стать. Космонавты, полицейские, художники и писатели… Я стал бы отличным врачом. Тогда вообще все казалось простым и понятным, будущее было рядом – в каждом действии, в каждом выборе. Я изучал химию и биологию, интересовался строением человеческого тела, изучал природу возникновения болезней и мечтал о собственном кабинете и признательных за спасение пациентах. Но некоторые решения нам неподвластны.
Мой дед был единственным кандидатом на продолжение дела своего отца, но спустя два поколения все изменилось. Нас, его внуков, шестеро, и поначалу наши родители всерьез опасались борьбы за власть, которая настигнет нас, когда мы поймем какая компания, а вслед за ней и власть, может достаться нам в наследство. Именно поэтому все единогласно решили передавать бразды правления по старшинству и начали готовить моего кузена к великой миссии.
Именно поэтому я сейчас здесь, в родительском доме, абсолютно неготовый к жизни в деловом костюме, машине с личным водителем и секретарше, которая напоминает о днях рождения жены и детей и покупает подарки за меня. Мне жизненно необходимы все эти курсы, наставления и последние модные каталоги. То, к чему будущего президента должны были готовить с детства, свалилось на меня год назад, когда мой старший кузен сообщил всем нам, что в жизни есть вещи и получше, и решил посвятить свою жизнь музыке. Не то, чтобы решение было спонтанным, нет, музыка завладела его сердцем еще в детстве, но никто не придавал этому значения. Сейчас же он катается по миру с концертами, живет в отелях, питается в лучших ресторанах, меняет девушек, как перчатки, и иногда присылает нам открытки, чтобы мы знали, что у него все хорошо.
Я не нашел в себе сил отказаться. Побег моего кузена так всех огорчил и озадачил, что мое решение стать врачом окончательно разбило бы всеобщую веру в единство и сплоченность семейства. Я только закончил университет и выбирал из нескольких выгодных приглашений на работу, но в итоге отказался от всех. Конечно трех лет в компании было мало, чтобы стать достойным приемником, но к счастью отец не собирался оставлять полномочия на следующий день после моей свадьбы. Через месяц я предстану в компании в новом статусе – как полноправный наследник, но пройдет еще много лет прежде чем все заботы лягут на мои плечи, по крайней мере в тайне я на это надеюсь. Иногда засыпая, я думаю, что если бы я умел петь, то обязательно примкнул бы к дикой банде бродячих музыкантов.
Как вообще отец мог хранить все это в секрете четыре года? Как дедушка мог написать столько дневников в тайне от нас? Что еще я должен узнать? Какие секреты ждут меня? Хранит ли отец какую-то зловещую тайну для моего будущего приемника?
Нет, не сегодня. Я просто не хочу сегодня узнать о чем-то еще, спрятанные нетронутые дневники дедушки на чердаке, в метре над моей головой, и так не дают мне покоя. История любви… Лучше бы просто карту сокровищ нарисовал. Зарыл бы свое имущество где-нибудь под сосной и раздал бы карты всем отпрыскам. Было бы веселее. И сомнения и тайны мучали бы не только меня.
Я бросил письмо на стол и еще раз заглянул в коробку. Я знал, что там внутри: шесть кожаных, красивых дневников, три открытки, исписанные мелким женским подчерком, пара черно-белых фотографий и маленький, потрепанный, игрушечный медведь.
– Тоби, хочешь кофе? – крикнула мама.
– Да, спускаюсь.
Я закрыл коробку и спустился вниз.
– На сегодня никаких дел? – мама улыбнулась мне своей теплой особенной улыбкой и повернулась к плите. Я сел за стол и как всегда начал завороженно следить за грацией ее движений. Она всегда безупречно совмещала в себе статус первой леди, заботу любящей матери и деловитость домохозяйки. В детстве мне всегда казалось, что все дело в кухонном фартуке: в нем мама была обычной женщиной, а без него не могла защититься от настигающих дел и больше походила на отца.
– Да, я свободен. Завтра пара важных совещаний, но в целом отец позаботился, чтобы у меня было время на организацию свадьбы.
– К чему такая спешка милый? Месяц – это ужасно мало! – она не сердилась, просто переживала, что не успеет проследить, чтобы все было идеально. – Джесси уже выбрала платье?
– Не думаю. В любом случае тебе лучше спросить об этом у нее. Видеть невесту в платье перед свадьбой мне все равно нельзя, так что в его покупку меня никто не посвящает.
– А тебе не интересно?
– Мне предстоит еще выбрать скатерти нежного бланжевого цвета и салфетки цвета бедра испуганной нимфы, – сказал я серьезным тоном, посмотрел на маму, закатил глаза и рассмеялся. – Кстати невеста и сама будет как нимфа, только надеюсь не испуганная. Это цвет свадьбы.
– Надеюсь, не зеленый? – мама поморщилась.
– Нежно-розовый. Зачем люди придумывают это дикие названия?
– Я проконтролирую банкет, но могу и еще чем-то помочь, – наливая мне кофе, она взглянула на духовку, одновременно проверяя готовность булочек и время на встроенных часах.
Я сидел и держал в руках чашку со свежесваренным черным напитком. Мама подошла сзади и приобняла меня за плечи. Ей хотелось организовать все самой. Она привыкла заботиться о семье и держать все в своих руках. Она взяла на себя организацию банкета, заказ свадебного картежа, встречу гостей и много другое. Не удивлюсь, если она даже нашла детей, которые переоденутся в ангелочков и принесут нам к алтарю кольца на маленькой бархатной подушечке. Нам с Джессикой остались только мелочи, такие как выбор салфеток и букета невесты. Но мама все равно считает, что делает недостаточно. Если бы она могла, то и платье бы отправилась выбирать сама.
– Ты нам и так во всем помогаешь, не переживай, – Я допил кофе и встал из-за стола. – Как там твои пчелки?
– Прекрасно! Эти новые формочки такие чудесные! Девочкам они так понравились!
Бетти Рэйчел Максвелл была не просто прекрасной женой и матерью, но и человеком с большой душой. В ее сердце нашлось место не только для нас с папой, но и для тысячи детей из детских домов. Пока мы с папой пропадали на работе, она организовывала благотворительные вечера, ездила по детским домам, общалась с их обитателями и собирала заявки о необходимых вещах.
Неделю назад директор одного из таких домов пожаловалась маме на то, что девочкам не хватает внеклассных занятий, того, что они могли бы сделать своим хобби. Я предложил купить им все, что потребуется для мыловарения, и долго общался с менеджером одного из магазинов. В итоге вчера заказ всех необходимых материалов приехал. И мне, как человеку, ничего в этом не понимающему, но усердно пытающемуся помочь, было очень интересно увидеть всю эту мыльную атрибутику в действии.
– Поедешь к ним сегодня?
– Хотелось бы, но у Марка выходной, а Лиззи проводит все время с каким-то Брайаном.
Никто лучше мамы не знал, где наш водитель Марк. Считается, что он возит всех членов семьи, но по-настоящему в нем нуждается только мама. Он – ее поверенный и правая рука, а заодно и телохранитель. Думаю, папа и нанимал его для того, чтобы мама никогда не оставалась одна. Женщинам всегда нужна мужская рука и твердое плечо, даже если они не принадлежат их мужьям. А надежный поверенный лучше, чем ничего, в ситуации, когда муж всегда на работе.
Моя кузина Лиззи часто сопровождает мою маму, но ее легкая и энергичная натура делает такие визиты нечастыми. Сейчас вот она увлеклась студентом военной академии, что делает ее очень похожей не на ту сестру Беннет[2 - Имеется в виду героиня романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (1813)] и по пристрастиям. Поскольку традиции моей семьи мезальянса такого позволить не могут, мама относится к увлечению племянницы с пренебрежением. Но все понимают, что это увлечение продлиться не больше месяца. Стоит подождать, и сердце Лиззи падет перед новым красивым и страстным незнакомцем. Странно, что мама вообще помнит его имя. Я вот забыл.
Брайан мил и обворожителен. Он очень пытается понравиться нам всем, и от этого становится не понятно, чего же он хочет от нашей семьи – кошелек или жизнь. И явно не понимает, что просто не успеет получить ни того, ни другого. А чтобы моя милая кузина не повторила судьбу небезызвестной Лидии, все родственники устроили за ней слежку и не оставляют ее одну ни на минуту.
– Я отвезу тебя, – Я заметил, как мама пытается возразить и затараторил, не давая ей вставить ни слова. – Мне не сложно. Я совершенно свободен сегодня. Салфетки и скатерти таких диких цветов никто не раскупит до завтра. Хотя бы потому что в мире есть только два человека, которые знают, что обозначают эти цвета!
Я посмотрел на маму и, увидев зародившуюся улыбку в ее глазах, добавил:
– Три. Я, ты и моя избранница. Собирайся и как будешь готова, поедем. Я буду ждать в саду.
Я направился к двери и, бросив «Мне и самому интересно посмотреть», скрылся за дверью, не оставив маме выбора. Я прошел по аллее и сел на скамейку напротив пруда. Помню, как дедушка начал разводить в нем форель специально для меня. И утром в субботу мы сидели здесь с удочками, наблюдая, как встает солнце. Дед называл это дисциплиной и воспитанием силы духа, а для меня это просто было лучшее время. Я ждал этого единения с дедушкой. Он всегда был моим кумиром, я старался быть похожим на него во всем. Когда рыба долго не клевала, он успевал рассказать мне несколько интересных историй или делился со мной какой-нибудь тайной, которую знали только мы вдвоем. Помню, как он подмигивал мне и улыбался уголками губ каждый раз, когда бабушка ругалась, что он снова не дает мне поспать и будит так рано в выходной день.
Но чтобы не задумал дед, мое решение относительно Джессики не изменится. Моя жизнь не изменится. Я женюсь уже в следующем месяце и стану президентом компании. И я засунул бы эту коробку обратно на чердак, если бы не одно «но». На одной из фотографий была запечатлена девушка. Она подставляла лицо ветру и смеялась, пытаясь увернуться от камеры.
Глава 2
Пабло, 1960-е года
– Мистер Максвелл, доброе утро! – Мадлен молниеносно подскочила со стула, уронив что-то на пол, когда я зашёл в приемную. – Я подготовила документы для сегодняшней встречи. Вам надо ознакомится с парой новых пунктов соглашения, но это недолго.
День начинался отвратительно. Впрочем, как и все другие дни.
– Мадлен, завари кофе, – бросил я и поспешил в свой кабинет.
Начинать работу совсем не хотелось. Я слушал, как по окнам барабанил дождь, и хотел только одного: выйти из кабинета, спуститься вниз и, громко хлопнув входной дверью, покинуть это здание как дурной сон. Но будущий президент компании себе такого позволить не мог.
– Конечно, но вам надо посмотреть документы, – тараторила секретарша. Она заторопилась ко мне, одной рукой поднимая что-то с пола, другой машинально одергивая юбку. В последний момент, всплеснув руками, схватила стопку документов со стола и вбежала за мной в кабинет. – Их принесли утром. Мистер Максвелл!
– Что? – повернулся я к ней, зыркнув так, что она отскочила, и выхватил стопку бумаг. – 15 минут, Мадлен. Кофе и 15 минут. И я прочитаю эти чертовы документы.
– Боюсь, только 15 минут у вас и есть. Встречу перенесли на час раньше, – девушка опустила глаза, как побитая собака, будто боясь, что я на неё накинусь. Наверное, уже жалела, что переступила порог моего кабинета. Интересно, возникают ли у нее мысли о побеге из этого опостылевшего мне здания? – Но кофе я приготовлю.
Ох…
День становился еще хуже.
Мадлен кивнула, убедившись, что я не только держу документы в руках, но и обратил на них внимание, а значит не брошу их на стол к другим не терпящим отлагательств документам, и выскользнула из кабинета, оставив дверь открытой.
Я обвел глазами кабинет и устало прикрыл лицо свободной рукой. Стопка документов, протянутых секретаршей, показалась ужасно тяжелой и якорем приковывала к этому кабинету и к этому зданию.
Даже мой кабинет кричал об унылости моего положения. Стол, покрытый бумагами как грязным выжженным снегом, стул с потертой спинкой от долгого использования, пара шкафов, о содержимом которых я не помнил, и диван на случай, если придется остаться в офисе на ночь. Цветы в моем кабинете не приживались, а любые мелочи, которые могли внести хоть малую долю уюта, казались чужеродными организмами и быстро надоедали. Надо напомнить себе купить календарь и спланировать отпуск, первый за несколько лет.
Не о такой жизни я мечтал.
Я вдохнул воздух полной грудью. Из приемной приятно запахло кофе и свежей выпечкой. Где-то на заднем плане тихонько играло радио, а Мадлен обнадеживающе позвякивала посудой.
На столе лежала еще одна стопка бумаг, которая к вечеру превратиться во всепоглощающего монстра, если я не обращу на нее внимание сразу после встречи. Может слепить из нее снеговика? Создам памятник трудоголика, который давно не радовался жизни. Я похож на старуху, медленно погибающую под кучей тряпья с той лишь разницей, что моей горой мусора стали кажущиеся кому-то важными слова.
Я плюхнулся на кресло с единственной мыслью о том, что я снова проторчу тут до вечера. Поневоле задумаешься о важности карьеры, но возглавлять семейное дело должен старший наследник. К тому же не могу я переложить эту обязанность на младшего брата. Надеюсь, судьба предоставит ему шанс вкусить жизнь за нас обоих.
Мадлен была как всегда обворожительна. Несмотря на молодость и на то, что эта работа была ее первой, она была действительно хорошим секретарем. Без неё я бы и половину работы не сделал. Вот и сейчас все документы были разложены по степени важности ознакомления – сверху те, которые я ещё не видел, а в самом низу те, которые я составлял сам.
Если все сегодня пройдёт удачно, то наша компания станет ещё больше. Ещё могущественнее. А это значит, что работы у нас прибавится. И мне понадобится его больше кофе, пара лишних часов в сутках и, пожалуй, новый диван, чтобы оставаться тут постоянно.
– Мадлен, можно попросить тебя принести ещё печенья? – крикнул я в приемную. – Вот так просто я с этим точно не справлюсь…
– Конечно!
Девушка появилась в дверях через минуту с тарелкой печенья, кексами и чашкой кофе на подносе. Радио все еще что-то тихонько исполняло, и девушка машинально начала подпевать, тихо мурлыча себе под нос.
– Я подумала, что кекс не повредит. Мучное конечно вредно, а вы следите за фигурой, но день сегодня такой сложный…
– Ты просто золото! Вот бы и наши партнеры были такими! – я ткнул пальцем в документ на столе и нахмурился. – Когда появился этот пункт? Почему мне никто не сообщил?
– Документы утром принес ваш отец. Он сказал, что это доработанный вариант, и просил передать вам, что решение окончательное и обсуждению не подлежит, – она поставила свою ношу на стол прямо передо мной, как подношение сердитому богу, и тихонько добавила, – И это он перенес совещание.
Повисла минутная пауза, а шестеренки в моей голове медленно перемалывали ее слова. Мадлен поправила стопку на краю стола и сказала то, что я понимал уже и сам, явно скрывая свое сочувствие:
– Мне очень жаль, но вам надо выйти уже через 10 минут, если вы хотите успеть. Я скажу водителю, чтобы подогнал автомобиль, и вы сможете дочитать договор по дороге.
