скачать книгу бесплатно
– Не поможет. Он очень любит изменять свой внешний облик в пределах доступного. Парики, обувь на высокой подошве, цвет лица… Любому актёру фору даст, не особо при том напрягаясь. Вот только на безымянном пальце левой руки непременно будет массивный золотой перстень. Перстень, внутри которого смертельный яд – можно руку пожать, а то и в вино подсыпать. Результат всё равно плачевный – противоядия не существует. Теперь насчёт того, как вам нанести им тот самый болезненный и оскорбительный урон, не особо рискуя. Стилет, браслет для приглушения звуков у тебя?
– Конечно.
– Используешь при отходе. Ну а для того, чтобы действительно ошеломить наших приятелей из церковной своры, используешь вот это, – из кармана плаща Череп извлек начищенный до блеска медный диск на тонкой цепочке. – Но учти, если потеряешь, я тебе такое надолго запомню.
Амулет оказался в моей ладони, зато ощущение, возникшее при контакте с куском прохладного металла, было… омерзительным. Складывалось впечатление, что в моей руке не медь, а нечто противное и опасное наподобие ядовитой мокрицы. Хотелось выбросить переданную графом вещь, но я был бы полным идиотом, коли не смог бы подавить вспышку инстинктивного, воистину первобытного страха и ужаса.
– Что случилось? – забеспокоился очень легко чувствующий изменение эмоционального фона Висельник. – На тебя словно ведро ледяной воды опрокинули. до такой степени лицо изменилось. Неужели та вещь до такой степени опасна?
– Не более опасна, чем те страхи, что таятся внутри каждого из нас. Не берусь утверждать абсолютно точно, но этот амулет – нечто вроде зеркала, способного отражать страхи человека.
– Лик Медузы, – усмехнулся Череп. – Ну не сам он, а его бледная и слабосильная тень. Тем не менее и его достаточно для некоторых случаев.
Вот так-так… Неужели очередная легенда коснулась нас своим дыханием, пусть и вновь в несколько ином, отличном от привычного виде? Медуза… Не та, что в море, а другая, из древнего мифа. Прекрасный ужас, очаровательное безумие, на которое достаточно бросить один лишь взгляд, чтобы навек превратиться в камень. Похоже, тут лишь часть правды, да и то в очень аллегоричной форме. Врученный мне амулет вряд ли может обратить в камень, зато «окаменить» человека, попавшего в плен собственных тайных страхов и подсознательных кошмаров, вполне в состоянии.
– Вспомнили легенду о Горгоне Медузе… Как есть вспомнили, сомневаться не приходится. Были раньше такие существа, но когда именно и как сами себя называли – это уже узнать не удастся. Разумеется, они не обращали людей в камень, такое действие было им чуждо, но вот их взгляд способен был вызвать любые страхи, когда-либо испытанные человеком за всю жизнь. Среди Красного Рода есть те, кто очень хорошо соприкасается со страхами и безумием, но их методы здесь не подойдут, сразу почуют наше присутствие. Зато Лик Медузы вполне нейтрален и в этом его главное преимущество.
– Пусть так. Но как его использовать?
– Просто повесь себе на шею, этого хватит, чтобы амулет почувствовал нового владельца. Ну а потом достаточно будет направить воздействие, подобное ментальному, на того человека, который хотя бы посмотрит в твою сторону. При желании возможно контролировать силу удара – от лёгкого страха до панического ужаса. Но против Франциска советую выжать из Лика максимум, меньшего может не хватить.
– Побочные эффекты при применении есть?
– Не без того, – подтвердил мои подозрения Череп. – Слишком сильный выплеск ужаса способен частично задеть самого владельца. Палка о двух концах, тут ничего не поделаешь, таковы законы многих мистических воздействий.
Повесив на шею амулет, я всё-таки не смог избавиться от крайне неприятных ощущений. Зато через минуту-другую стали понятны слова Черепа о методе управления этим предметом. Ощущалась бурлящая внутри куска металла сила, готовая при первом возможном случае вырваться наружу. Ничего, ей не долго осталось ждать, совсем недолго, тем более что Тварь уже закончила рыть проход.
– Куда выводит этот ход? – спросил Клим, без особого энтузиазма глядя внутрь узкой дыры.
– Один из винных погребов, в который хозяин заведения наведывается очень редко.
– Уж не тот ли, где Дровосек трупы прячет?
– Он самый…
Неплохое место выбрано для проникновения, но и не без недостатков. Плохо будет, если у подвала стоит караульный из местных типусов. Впрочем, в таком случае нейтрализуем, пусть не до смерти, а так, во избежание разного рода случайностей.
В остальном же план действий вполне понятен: проникнуть внутрь, дождаться визитёров, ну а потом устроить им запоминающуюся и образцово-оскорбительную порку. Такую, чтобы они помчались по следу с одним лишь желанием расквитаться с какими-то жалкими самоучками, осмелившимися в очередной раз бросить им вызов. Стоп, а куда именно они помчатся? Естественно, столь важный вопрос был мгновенно переадресован в нужном направлении, то есть непосредственно графу.
– Насчет этого не беспокойтесь, я уже успел позаботиться о такой необходимой детали. Сформирован ложный след от трактира и до улицы Карнавальной, след, где улавливаются отпечатки ваших аур. Он будет очень чётким, практически не скрытым, то есть именно таким, каким и должен быть у самоучек, не умеющих маскироваться на должном уровне. Ещё вопросы имеются? Нет. Тогда вперёд и пусть удача улыбнется вам.
Глава 19
Оказавшись в винном погребе, вечно любопытный Висельник не преминул сунуть свой нос относительно возможности прихватить на обратном пути несколько бутылок хорошего винца. К его сожалению. Дровосек явно не стремился хранить рядом с закопанными трупами по-настоящему хорошие вина.
– Деш-шёвка! А я-то рассчитывал прихватить коллекционные марки.
– Закажешь у хозяина заведения. Если, конечно, от этого самого заведения что-нибудь останется после того, как мы в нем порезвимся. И вообще, что-то ты слишком разговорился, никак нервишки пошаливают?
– Есть маленько, Стилет, – признался тот. – Ну так оно делу не помеха, сам знаешь.
– Знаю. Выходим… Я и Клим, как уже здесь бывавшие, идем первыми и в случае необходимости нейтрализуем караульного. Вы с Ханной следом. Оружие на всякий случай держите наготове, но пока не стоит дырявить любой объект в поле видимости. Пошли.
Дверь, само собой, была заперта, но подобные мелочи нас никогда не останавливали. Сплющенный на конце небольшой ломик – давний инструмент взломщика – не подвёл и на сей раз. Жалобный хруст дерева – и путь из подвала открыт. Практически мгновенно последовал хороший такой пинок, и открывающаяся наружу дверь ударилась обо что-то не слишком твердое. То есть о караульного… низкий уровень готовности, хотя иного и ожидать не стоило – он ведь никак не ожидал, будто кто-то появится изнутри, оттуда, где по его представлениям находились лишь бутылки вина и тщательно закопанные трупы.
Вот и получилось, что неготовность к неожиданному послужила причиной его нынешнего пребывания в бессознательном состоянии от мощного удара дверью по голове. Как говорится, при наличии мозгов образовалось бы их сотрясение, ну а так отделается лёгким ушибом.
Тут я ещё не был, ну а Клим вполне представлял себе планировку и этой части «Неугасимого». И это было просто замечательно, поскольку в ином случае пришлось бы поплутать по извилистым коридорам или же отлавливать какого-нибудь аборигена с целью прояснить свое местонахождение. А так получилось вполне себе пристойно – мы без особых сложностей вышли в обитаемые места. Проще говоря, в помещение, предназначенное для особо уважаемых клиентов. Да, были здесь и такие, хотя в прошлый мой визит мы встречались с ныне покойным Феликсом в общем зале. Почему? Вовсе не из-за отношения Дровосека к Климу, а по причине глобального недоверия того к Феликсу. Оправданного, откровенно говоря.
Дело вполне житейское, зато наше появление с несколько неожиданной стороны сильно изумило оказавшегося в помещении Фрола, он же Дровосек для тех, кто был ознакомлен с деталями его запутанной и далекой от законопослушности биографией.
Сейчас он находился в обществе двух других индивидов довольно потертого, но вовсе не безобидного вида. Скорее всего, обсуждали какие-то свои дела и вовсе не стремились разделить тему разговора с посторонними в общем-то людьми. Те двое попытались было дернуться на предмет извлечения из карманов чего-либо колюще-режущего, но вид Клима с двумя револьверами не способствовал подобному душевному порыву, пусть и совершенно естественному в такой ситуации. У ветеранов криминального мира очень неплохое чутье – они способны за секунду определить не только принадлежность человека к той или иной группе, но и оценить уровень опасности.
– Фрол, успокой своих друзей, мы же себя уважаем и не стали бы приходить с целью доставить тебе ТАКИЕ неприятности, – довольно дружелюбно оскалился Клим. – Нам просто нужно кое о чем с тобой поговорить, а появляться через известные ходы… было несколько затруднительно.
– Апостол, Кромешный, успокойтесь, этим людям вы совсем неинтересны. У них свои дела, у нас свои.
– Да это ж полиция, Фрол! Вон, глазами так и зыркают. Кабы воля была, стрельнул… Ухватки такие, век не обманусь, Бог тому свидетель!
– Не мельтеши, Апостол, – сверкнул на него глазами другой, более спокойный. – Дяди вовсе не оттуда, хотя и не из наших. По своим правилам живут… Ты где видел, чтобы те со шпалерами наперевес путешествовали? Они законы блюдут, а этот, – последовал короткий кивок в сторону Клима, – этот тебя быстро прикончит без жалости и сомнений. И остальные такие же. Нет, не по нашу душу они и слава богу.
Умно рассуждает. Да и вообще, по всем признакам этот человек очень походит на того же Фрола – аристократа преступного мира. Кромешный, Кромешный… Вертится что-то такое в памяти, почерпнутое из архивов полиции. Точно! Довольно известный взломщик сейфов, получивший свое прозвище за выражение: «Кому тьма кромешная, а мне помощь в ремесле». Вскрывал замки на ощупь, не пользуясь никаким источником света. Руки просто волшебные, да к тому же и полученное техническое образования давало себя знать. Нетипичная фигура среди конфликтующих с законом на профессиональном уровне, но именно это и помогло ему стать там уважаемым и во многом незаменимым. Сейчас отошёл от собственно участия во взломах, предпочитает обучать молодняк, а помимо того, разрабатывать планы ограблений.
Апостол же так, шелупонь обыкновенная, классический образчик. Грабежи на улицах, причастность к убийствам, двукратный побег с каторги… Взять бы его за шиворот. да и препроводить… хоть в участок, хоть на кладбище в уютную могилку. Его счастье, что сейчас других забот по горло, да и наше нынешнее тут положение не слишком позволяет резкие телодвижения. До поры до времени, само собой, а время это стремительно приближается. Прежде всего, нужно кое-что обсудить с Фролом, есть некие нюансы, в коих он может быть полезен.
– Поговорим, Дровосек? Есть тема.
Интонации в голосе чётко дали понять, что это даже не предложение, а приказ. Умный человек, а хозяин «Неугасимого» к ним бесспорно относится, должен понять. И точно, понял, предложив своим гостям подождать некоторое время в другой комнате. Правильно поступил, нам лишние свидетели беседы не нужны, да и посторонние уши также не стоит осведомлять.
– Что случилось? Ко мне претензий быть не должно – я нашел вам наёмника, даже предупредил о его особенностях, – заюлил Фрол, не желая оказываться в положении провинившегося в глазах тайной полиции.
– Ты о чем это? Ах да, о Феликсе! Представляешь, с ним маленькая такая неприятность приключилась – заболел от излишней жадности и умер, не в силах переварить запрошенную сумму. Вернее не запрошенную, а ту, что хотел получить не только с нанимателей, но и с тех, против кого его наняли. Дрянной был человек, за что и расплатился.
– Тут горевать не будут, я говорил вам, – отмахнулся хозяин от слов Клима. – что сейчас от меня нужно?
– Да нам почти ничего, а вот тебе может и понадобиться. Покойничек хотел продать и тебя, и нас не шушере, а серьёзным и очень опасным людям. Его предупреждали, что этого делать категорически нельзя, но он не послушался. Но речь не о нём, а о том, что те, другие, способны прийти сюда.
– Но… Почему сюда?
– Не заставляй разочаровываться в твоем уме, Дровосек, – я поймал его взгляд, после чего продолжил: – Феликс ведь был завсегдатаем твоего заведения, а оно известно понимающим людям как место сбора криминалитета. А значит куда придут выяснять сведения о делишках покойного? Правильно, сюда и придут. И шансов остаться после этой встречи в целости и сохранности у тебя не так чтобы очень много.
Он поверил, по глазам было видно. Как-никак битый жизнью волчара, а не прекраснодушный мечтатель, оторванный от реального мира со всеми его проблемами. Поверил и теперь пытался сообразить, как ухитриться остаться в добром здравии, оказавшись между двух огней. И верно, с одной стороны мы – представители очень и очень мощной структуры, то есть тайной полиции со всеми сопутствующими последствиями. С другой же… Ну, это он пока не в курсе, да и нечего ему знать. Во многих знаниях порой таятся серьёзные, несовместимые с жизнью проблемы.
Боится же он больше нас, то есть реальную силу, от которой четко знает, каких неприятностей можно ожидать. Знает, что в случае чего тот же Клим недрогнувшей рукой пустит ему пулю в лоб или затылок. Моего друга кошмары по ночам точно мучить не будут по поводу очередного убиенного. К тому же мы близко, а те, другие, не очень… Вот и получается ситуация, для нас вполне приемлемая.
– Когда они придут сюда?
– Скоро… Наверняка сегодня, но вот точное время предсказать не возьмусь. Даже не думай попытаться избавиться от этих визитеров силами своих людей – их сметут как пыль с полки. И бежать не помышляй – мы не одобрим.
– Да ты не особо паникуй, – немного сбавил уровень Клим. – Они заинтересуются тобой лишь в том случае, если не найдут тех, кто им нужен, то есть нас. А мы и прятаться не собираемся, сами с ними встретиться хотим. Но только встреча будет на наших условиях. Понял?
– Понял… А от «Неугасимого» хоть стены останутся?
Понятливый, чтоб его. Сразу осознал, что тут не мирные беседы вести собираются. Оно и понятно – простой человек не смог бы контролировать столь своеобразное заведение, ухитряясь лавировать между конкурентами среди каторжной братии и полицией. Да и Клим не заинтересовался бы примитивом вроде того же Апостола, по крайней мере настолько, чтобы использовать, пусть и косвенно, в своих целях.
– Стены останутся. Правда, небольшой беспорядок все же будет, без него не обойдется. Так что давай, предоставляй нам это место, тогда всё может ограничиться небольшими потерями для твоего заведения.
– Да, и скажи своим, чтобы всех интересующихся тобой людей направляли именно сюда, в эту комнату. В общем зале не показывайся, не стоит.
Это Ханна правильно заметил. Господа ожидаемые визитеры по наши души не должны видеть Фрола раньше, чем увидят нас. Что так? Просто кто-то однозначно владеет техникой ментального воздействия на разум и считывания оттуда нужных сведений. А Фрол уже знает о нашем присутствии… Терять элемент некоторой внезапности совсем не привлекает.
Теоретически рассуждая, могут заметить и нас, но здесь придётся положиться на графа, который должен был несколько пригасить следы нашего присутствия. Правильный расчёт – сначала маскировка действует, ну а потом, после всех событий, нарушается, и мы начнем оставлять видимый для мистиков след. Ложный, естественно…
А пока суд да дело, нужно несколько освоиться в этом месте, где вскоре и начнётся действо под названием «коррида», только в роли быка выступят разного рода «святые отцы». Честно признаться, вполне приличное для боя помещение. Не пустое, но и не слишком загромождённое мебелью; имеется единственный вход со стороны общего зала, но есть и выход, ведущий к складам, кухне и прочим задворкам «Неугасимого». И дверь неплохая, крепкая… Вряд ли она будет существенной преградой для ожидаемых нами, но совсем уж внезапного появления у них не получится. А пара-тройка секунд для нас – очень существенный срок. Что ещё? Распределить зоны ответственности между нами, чтобы первый удар получился как можно более эффективным. Череп не зря намекал, что всё должно решиться именно первым ударом, времени на второй может и не оказаться.
– Клим! Ты у нас стрелок непревзойдённый, так что твое место прямо напротив двери. Задача довольно проста – стрелять во всех посторонних как можно быстрее и точнее. Если вдруг револьверы окажутся не слишком эффективными, то воспользуйся арбалетами.
– Хорошо, – кивнул тот. – Положу их прямо на стол, так удобнее будет.
– Теперь ты, Ханна… Прикроешь тылы. Ни одна зараза не должна появиться по пути нашего отхода. Запомни, тот же Франциск вполне в состоянии взять под контроль кого-либо из местных. При малейшем подозрении – уничтожить.
– Тихо или можно стрелять?
– Лучше по-тихому. Метательный нож в сердце или шею столь же эффективен, как и пуля. Ну и, наконец, Висельник. Тебе тоже без дела сидеть не предстоит. Попробуй подготовить такое воздействие, при котором мы как бы сместимся в пространстве для наших противников. Ты понимаешь, о чем я?
– Отвод глаз или скорее смещение теней? – Висельник явно был в серьёзных раздумьях. – Тяжеловато будет. Но я сделаю все возможное. А ты сам что на себя возьмешь?
– Удар с помощью Лика Медузы. Конечно, основная мощь придется на Франциска, если он тут вообще будет. А вы все не пытайтесь сразу атаковать именно его – шансы уничтожить крайне невелики, лучше уж сконцентрироваться на остальных, лишить главного противника поддержки свиты. Зато если этого самого Франциска не будет, то всем нам окажется не в пример более спокойно. Помните. как его отличить?
– Как же… Золотой перстень на безымянном пальце левой руки, – отчеканил Ханна, словно на докладе у начальства по итогам проделанной работы. – Не беспокойся, Стилет, не спутаем.
Хорошо бы. В обычном состоянии память работает как часы, зато в горячке боя способна выдавать такие финты, что просто диву даёшься. И что теперь? Правильно, теперь нужно ждать и еще раз ждать. Церковники не могут не прийти, да и тянуть особо не будут, но я заранее предчувствую выматывающее и очень медленное течение времени. Мы давно привыкли ожидать, но на сей раз противник сильный, слишком сильный… Да и его возможности остаются во многом неясными. Это как играть в карты с профессиональным шулером – никогда не знаешь, какой фокус он выкинет в следующую секунду. Остаётся только надеяться на зоркость глаз да на собственные наработки.
О, глядите-ка на сие диво – Дровосек вновь пожаловал! Неужели соскучился? Не-ет, тут всё сложнее, достаточно взглянуть в глаза нашему знакомому, чтобы почувствовать гнетущее его предчувствие. Вроде хочет сказать нечто интересное, но в то же время не решается. Придется подвигнуть его на беседу, вдруг да узнаем нужные вещи.
– Давай, Фрол, не стесняйся, тут люди понимающие. Можешь своих громил вводить в заблуждение, но мы-то видим – тебя что-то беспокоит. Нет, если это «что-то» связано с совершенно посторонними событиями вроде управления трактиром или разного рода криминальных дел, то не наша проблема. Зато если твоё беспокойство имеет под собой иные, переплетенные с нашими заботами корни, тогда изволь доложить беспокоящую тебя проблему чётко, ясно и подробно.
– Шныряют вокруг… всякие. Не наши, чужие. Хорошо одетые, вежливые, но нашим и подходить к ним не хочется, будто они заразные. А те, кто подошёл, обратно уходят, но ничего об этом не говорят.
– Ты их сам видел?
– Нет, – замотал головой Дровосек. – Малец один, карманник хороший, вот он видел. Клянётся, что подобрался довольно близко, но не совсем чтобы рядом. Там и рассмотрел всё. Я думал, брешет парень, хочет с меня чего поиметь, а он и денег не хочет, только и мечтает отсюда улепетнуть. Сказал, что задержался, только чтобы мне сообщить, а скоро ноги его тут не будет долгое время. Если уже не исчез.
Дождались? Пожалуй, только это не сам визит, а проверка на возможные ловушки. Разумно, весьма разумно, особенно учитывая их опыт с бесследно исчезнувшей ударной группой. Да, Череп говорил, что уничтоженные нами при его помощи бойцы были так себе, ничего особенного, но и победа над ними далась ой как непросто. Сейчас же в ход пустили если и не тяжелую артиллерию, то уж точно не отбросы. Сама возможность участия Франциска, заезжего визитёра в наш город, говорила о весомой заинтересованности.
Ха, заинтересованности! У него буквально из-под носа похитили довольно важные бумаги, а вдобавок и используемую для шифровки книгу – по мнению всё того же Черепа, коему я склонен верить – что чревато очень серьёзными неприятностями. Да и начальство по головке не погладит, скорее уж вдарит пару раз этой самой головкой о кирпичную стену.
– Фрол, иди-ка ты лучше к выходу из этой комнаты, постой рядом вон с тем хмурым человеком, – указал я на Ханну, одновременно переплетая пальцы в своеобразную фигуру. – Мне вовсе не нравится вариант, когда ты окажешься под перекрестным огнем. Ханна, «позаботься» о нём, когда придет время.
– Сделаю, можешь быть уверен.
Отлично. Теперь в самом начале активных действий хозяин сего гостеприимного заведения получит чем-нибудь тяжёлым по голове. Зачем? Во-первых, чтобы не путался под ногами, но это не самая важная причина. Дело в том, что разум человека, далёкого от мистики, можно взять под контроль без особых усилий, тем более при должной практике. А у Франциска с его сворой подобная сноровка не может не присутствовать. Пастыри стада людского, им иначе нельзя… Вот и получится у нас в тылу подобный маленький, зато очень неприятный сюрприз в виде вражеской марионетки. Спасибо, но нет такого желания и всё тут.
Эх, хорошо бы иметь возможность видеть общий зал трактира, там того и гляди появятся те самые, кого ждем мы и кто также ну очень стремится встретиться с нашей маленькой, но дружной компанией. Раз обе стороны так желают встретиться, то грешно было бы не пойти навстречу, не так ли? Вот и получается, что наша ловушка – всего лишь гуманный ответ на желание господ из церкви устроить свидание с теми, кто вызывает у них сильные, пусть и далекие от положительных, эмоции.
Я жду вас, Псы Господни… Такое впечатление, будто времена Инквизиции вернулись во всей своей красе, и радостно скалящиеся языки пламени освещают лица тех, кто стремится уничтожить все так или иначе выходящее за пределы ограниченных ими рамок. Хотя я вовсе не уверен, что те времена куда-то уходили. Что мешало инквизиторам просто уйти в тень, сделать свою деятельность более скрытой, незаметной. Кому как не мне, офицеру тайной полиции, знать о гораздо большей эффективности скрытого, тайного воздействия… Отпадает необходимость оправдываться на официальном уровне о чрезмерной жестокости духовной власти, церкви придаётся облик милой, доброй и ласковой относительно, конечно, ибо чёрного кобеля не отмыть добела – структуры. Вот только маска никак не в состоянии скрыть от всех истинное лицо. Но от всех и не надо, ведь большинство так и будет бежать за пастырями, радостно блея подобно баранам, ведомым на бойню.
Зато остальные… С ними теперь бороться легче. Да, легче, как это ни парадоксально! Казалось бы, нет мощной, наблюдающей за всеми и вся проявлениями оккультизма и свободомыслия организации. Вроде бы… а потом это самое несуществующее наносит удар – сильный, молниеносный, беспощадный.
Войны невидимок, право слово. Взять того же Черепа, клан Вер-Заррен, к которому он принадлежит, а ещё Красный Род – судя по всему, некую систему, объединяющую несколько подобных кланов. Тайные, скрытые от людской массы конфликты, наверняка не на жизнь, а на смерть. Мы прикоснулись к ним самым краем, на грани восприятия этого нового, до сей поры почти закрытого мира. Наивно было думать, что оккультные знания ушли в никуда – такого просто не бывает. Сила подобного рода не исчезает, она просто меняет обличье, представая в новой, ещё более могущественной форме. Похоже, настало время тайных, по-настоящему тайных Орденов, или как там их по-иному можно назвать. Ведь не в названии суть, а в том, что оно содержит в себе.
А что содержит в себе конкретное название – Красный Род? Тайна и все тут. Одно то, что о нём никогда и нигде не упоминалось, свидетельствует о крайней степени конспирации и умении не афишировать свою деятельность среди непосвященных. Однако зачем подобное нужно? В силе этой структуры у меня нет никаких сомнений – достаточно вспомнить то, что нам уже показал Череп. К тому же готов поклясться, показали нам лишь малую, очень малую часть.
Шаги… За дверью отчетливо слышны шаги нескольких людей. Те самые? И сомневаться не приходится. Значит, дождались.
Глава 20
Вежливый стук свидетельствовал о том, что появившиеся господа не представляли, кто именно находится внутри. Спасибо тебе, Череп, надёжно прикрыл от внутреннего взора противника каким-то неведомым образом. Жестом показываю Висельнику, чтобы потянул за специально приспособленную для открытия двери на расстоянии верёвочку. Та бесшумно проворачивается на хорошо смазанных петлях, и гости дорогие по инерции делают шаг вперёд…
Инерция – зачастую очень неполезная и даже вредная штука. Это мое мнение в полной мере подтвердили револьверы Клима, с двух стволов отплюнувшиеся свинцовыми подарочками в направлении давно ожидаемых визитеров. Одна из пуль очень удачно попала находящемуся впереди других церковнику в шею, перебив артерию ко всем ангелам. Фонтанирующее кровью тело рухнуло на пол, дёргаясь в агонии и попытках зажать смертельную рану. Неплохое моральное подавление для противника, когда в первую же секунду один из них отправляется в небесную канцелярию, да еще таким эффектным образом.
Ну всё, миг первоначального замешательства прошел, сейчас на нас обрушится какое-нибудь мощное воздействие. Почему? Тренированный во множестве подобных ситуаций взгляд легко вычленил из троих оставшихся на ногах людей того самого, с золотым перстнем. Франциск… Тянусь мысленно-волевым усилием к амулету, висящему на груди, и Лик Медузы отзывается с превеликой охотой. На свободу вырывается волна страхов, подсознательных кошмаров, от которых никто не в состоянии освободиться полностью. Можно лишь понять их, осознать, а следовательно, и нейтрализовать. Вот только это требует постоянного контроля и решимости посмотреть в глубины собственной души.
Основной удар, как и следовало, я направил на Франциска, стремясь загнать его разум в липкую паутину страхов, запереть в лабиринте, из которого нет выхода. Ну а на долю остальных двоих достались лишь отголоски удара, пусть и способные доставить существенные неприятности, но на порядок слабее. Ничего, на них также должна найтись управа, представшая в виде Клима да Висельника. Своеобразная, однако, дуэль получилась – количество противников полностью соответствует, только с уровнем увы и ах… Преимущество тут явно не на нашей стороне.
А вот и первое тому подтверждение. Один из церковников сделал какой-то жест, и пули, выпущенные из револьверов, стали отклоняться от своей естественной траектории, огибая господ церковников. Ещё одно движение руки – и из пола рядом с Климом вырастает с десяток острий, ослепительно сверкающих даже при довольно скудном освещении. Рядом, но все равно не там. Молодец, Висельник! Сумел-таки спутать ориентиры нашим врагам. Ага, огнестрельное оружие появилось! Правда, стоило мне направить часть энергии амулета по нужному адресу, и револьвер летит в сторону. Что так? Да просто владельцу показалось, что он раскалился докрасна. Зар-раза! Нехитрое действие вроде бы, а запас энергии в Лике Медузы существенно скакнул вниз.
Клим с матерными высказываниями самого изысканного стиля отбрасывает револьверы и хватается за лежащие на столе арбалеты, уже взведённые и готовые к стрельбе. Залп… Четыре стрелы из двух спаренных устройств летят по направлению к третьему церковнику, чьи губы шевелятся явно не в молитве. Ха, а ведь похоже, что только пули легко отклонить с курса! Тут четко прослеживается зависимость между массой снаряда и возможностью его отвода в сторону. Два болта всё-таки уходят вбок, но вот два других врезаются прямо в корпус колдующего красавца и отбрасывают того к стене. Только отбрасывают, поскольку в момент соприкосновения с кожей вспыхивает жемчужное сияние, словно поглотившее в себе всю силу выстрелов. Но и оставшегося хватает, чтобы от души контузить церковника и на время вывести из игры.
Висельник, увидев столь шикарную возможность подсократить число врагов, бросается к упавшему, на ходу извлекая два кинжала, которыми владеет вполне и вполне сносно, но нарывается на ледяную иглу, прилетевшую со стороны Франциска. Хруст, и ледышка разбивается о панцирь, подаренный графом, но все же сбивает моего друга с темпа, давая возможность контуженому прийти в себя и откатиться с линии удара.
Пошёл ближний бой… Висельник всё-таки добрался до контуженого, но уже несколько пришедшего в чувства церковника, ну а Клим сцепился с тем, который попытался избавиться от него с помощью вырастающих из пола лезвий. Он, конечно, не большой поклонник боя на клинках, но шашка на поясе не для красоты привешена.
Мне же остаётся окатывать Франциска все новыми волнами ужаса и страха, особенно в то время, когда он пытается воспользоваться мгновениями передышки и вызвать дождь из ледяных игл. Череп, нехороший человек, однозначно что-то напутал относительно перстня на его пальце. Да, золотой, но только не простой кусок металла, а еще и весьма мощный талисман, что каким-то образом помогает ему преобразовывать содержащуюся в воздухе влагу в лёд и отправлять по месту назначения, то есть непосредственно в своих врагов. Право слово, если бы не Лик Медузы, то от нас бы остались лишь продырявленные во многих местах останки уже через несколько секунд.
Но и так ситуация складывается не слишком благоприятным образом. Да, Клим с Висельником заметно превосходят своих противников в бое на клинках, но вот в оккультном плане… Самоучки столкнулись с теми, кого натаскивали именно на схватки другого вида. Ментальные выпады худо-бедно отражались, зато другие приёмы воздействия оказывались куда более эффективными. Вот короткая шпага в руке церковника окуталась голубым пламенем и буквально срезала кинжал Висельника, которым тот блокировал удар. Правда, доспех выдержал, но кинжалу пришел полный конец. Пришлось тому разрывать дистанцию, чтобы достать запасное оружие – небольшой кистень. К сожалению, пара кинжал-кистень не являлась его любимой манерой боя.
Только мне так и не привелось скрестить оружие с Франциском – та манера противостояния, что выпала нам, как-то не слишком сочеталась с этим. Поединок разума, воли и… страхов. Нет сомнения, он великолепно понял, чем именно я его атакую, но тут как раз и было одно из наиболее уязвимых мест. Вообще души слуг церкви очень уязвимы, их ведь очень долго пичкали осознанием собственной ничтожности по сравнению с Богом, прививали покорность и смирение перед вышестоящими. Никто этого не избежал, даже те, кто находится далеко не на нижних ступенях пирамиды их власти. Именно к этому уязвимому месту я и подбирался, до поры до времени ограничиваясь побочными уколами во второстепенные болевые точки.
Странно, Череп дал точные указания постараться закончить столкновение одним коротким ударом и сразу же отойти обратно в подземелье, предварительно скрыв путь отхода. Ну а я, как всегда не любящий следовать чужим планам, устроил собственные игрища на кровавом поле.
Кровь и смерть! Всё, пора. Уровень энергии в амулете дошел до заранее намеченного в качестве сигнала для особо мощного выброса своего оставшегося потенциала. Да и друзей не стоит излишне мучить поединком с теми, кто способен доставить очень серьёзные неприятности. Начали! Страх, самый безжалостный палач тех, кто кому-то служит – страх перед хозяином, что способен отнять не только жизнь, но и душу. Он есть у каждого, кто поклоняется каким-то богам, что любят принижать человеческое достоинство.
Выплеск всей сохранившейся в Лике Медузы силы – и на Франциска обрушивается удар, способный размолоть разум обычного человека в труху, в горсть мелкой пыли. Франциск рухнул было на одно колено, не в силах совладать с подобным обвалившимся на него кошмаром. Я и сам не знал, что именно ему пригрезилось, но явно что-то действительно страшное, выползшее из глубин подсознания. Я задал лишь общее направление удара, но никак не конкретику… Добить бы его, ан нет, у него хватило выдержки отгородиться некой мистической завесой. Хорошей завесой, точно говорю. Я было попытался пробить её своим любимым оружием – четырехгранным стилетом, но потерпел полное фиаско.
Зато Висельник не оплошал, сумев воспользоваться предоставившейся возможностью с максимальным эффектом. Хоть бил я по конкретной цели, но эхо от ментального удара отразилось и на спутников Франциска. Как-никак есть общие страхи, ой как есть! Противник Висельника опешил буквально на секунду, но в поединке секунда – очень длительный промежуток времени. Его вполне достаточно, чтобы перейти из живого состояния в состояние окончательно и безнадежно дохлое. Да и какое оно может быть после того, как шар кистеня с хрустом врезается в висок, проламывая кость и превращая мозг в месиво.
Труп. Противостоящий же Климу, видя ситуацию, складывающуюся далеко не в его пользу, предпочел временно оставить поле боя, то есть смыться, уйдя по-аглицки, не прощаясь. Наверняка на подобный поступок, позорное бегство с поля боя, его сподвигла очередная смерть соратника по борьбе за веру. Хотя… вдобавок и вид злобно оскалившегося Висельника, что вознамерился всерьёз помочь Климу, также сильно подействовал на психику церковника.
