скачать книгу бесплатно
Он снял с себя толстовку и протянул мне. Черт. Что за… Я не хочу сказать, что в моей жизни все было совсем плохо в плане парней, но вот так никто никогда не делал. Может, потому что у меня не было с ними прогулок под звездами? Я молча накинула его толстовку… Черт… аромат… Я непроизвольно шумно вдохнула его. Он это увидел однозначно. И не улыбнулся, как я ожидала. Просто смотрел темными глазами.
– Ну что? Еще погуляем? Или посидим? – спросила Наташа.
– Давайте посидим, а? – меня так разморило, даже двигаться было лень.
– Давайте…
Поначалу все просто молчали, не было напряжения, я сидела и думала над тем, как легко можно найти людей в этом мире, с которыми совпадают душевные ритмы. Причем там, где этого не ждешь абсолютно. Я их, по сути, знаю пару часов, и так легко и просто с ними сейчас сидеть. Может, это чувство свободы, может, алкоголь.
– А мы с мужем разводиться, наверное, будем, – неожиданно сказала Наташа.
– Почему?! – удивилась я.
Она рассказала о своих далеко не идеальных отношениях. Думаю, это во многих семьях бывает проблемой. Проблемы как таковой нет, нет измены или крупных скандалов, но как-то все… никак. Постепенно сходит на нет страсть и любовь, и если нет дружбы и уважения, то очень тяжело сохранить семью.
Альберт рассказал о первой жене, не жаловался, не ругал, просто сказал, что ушла к другому, и все.
Эмиль молчал. Я тоже.
– Я в шоке, что по сути рассказываю о своих личных проблемах малознакомым людям. Ну, понятно, Эмиль, – сказал Альберт, – но вы, девочки…
– Давайте выпьем? – предложила я.
– Легко! Милая, легко! – воскликнул Альберт и скомандовал. – Эмиль, давай! Наполняй бокалы!
А водка, знаете ли, шла о-о-очень хорошо! Я стала думать, что ж это я, глупая, не пила ее столько времени.
– Давайте пройдемся еще, – предложила Наташа.
Она шла чуть впереди с Альбертом, мы чуть позади с Эмилем. Реально стало прохладнее, у меня замерзли руки и нос.
– Может, отдать тебе кофту? – спросила я.
– Нет, мне не холодно!
– Ты же в одной футболке! Руки, наверное, ледяные! – возмутилась я.
Он схватил меня за руку. Абсолютно горячий, будто на улице плюс тридцать. Мои же руки были холоднющими.
– Обалдеть! – воскликнул он. – Иди сюда, согрею.
Он слегка подтянул меня к себе и стал горячей ладонью растирать мою холодную руку. Я просто шла молча. И думала: что это вообще такое сейчас происходит? В итоге я плюнула на это, решила, пофиг, буду расслабляться, пока мне хорошо, а завтра буду анализировать, если буду способна, что же это происходило.
Мы гуляли еще около часа, останавливались, чтобы выпить водки, и шли дальше. Даже сходили в туалет деревянный. Раритет стоял на полянке и тихо вонял в лунном свете. Ну тут не до прекрасного, лишь бы удовлетворить потребности. Было весело, ребята, конечно, смешили не переставая. Альберт на полном серьезе начал собирать шишки, чтобы сделать какую-то чудо-настойку для растирания ног. Эмиль предлагал ему добавить туда панты марала. Шишки, собранные в лунном свете, странно пахли, но наше обоняние под действием беленькой не работало. Под фонарем рассмотрели шишки, бережно собранные в футболку Альберта. Он просто загнул ее, как сумку кенгуру, и навалил туда этого добра. Оказалось, шишки были перепачканы зеленой краской. Причем не высохшей. Все пузо нашего коллеги было зеленым, как и руки. Сначала мы молчали, а потом начали ржать так, что я остановиться не могла, до икоты просто. Нужно было слышать отборный мат Альберта и комментарии Эмиля, типа «девчонки, осторожно, он превращается в Халка» или «я слышал, что масляная краска в небольших дозах полезна для суставов, кажется, так говорила сама Малышева… на любимом первом канале…», или «хотя надо у местного завхоза узнать основу краски, может, она не масляная… тогда такую настойку полезнее, наверное, пить». Короче, мы от комментариев с Натой умирали со смеху, и нужно было видеть лицо Альберта, пока он разглядывал свои зеленые руки.
– Пошли в номер, у меня есть жидкость для снятия лака. Попробуем оттереть, – сквозь слезы сказала Наташа.
Мы побрели обратно, не забывая останавливаться у лавочки и пить водку. Тихо крались по зданию санатория, которое, между прочим, закрывалось на ночь.
– Блин, как в студенческие годы, веду к себе пацанов через вахту, – хихикнула Наташа, когда мы разбудили недовольного деда на входе.
В номере, пока Наташа оттирала с рук Альберта краску и пахла на всю комнату жидкостью для снятия лака, я поставила чайник. Только сейчас я поняла, что замерзла, и меня колбасит.
– Попьем чаю? – предложила я и уселась на диванчик. Эмиль сел рядом. Я расставила на столике чашки, раскрыла какую-то шоколадку, откуда она вообще взялась? Наташа купила, что ли?
Наташа с Альбертом переместились в ванную. Там он пытался помыть руки, а затем Наташа заново начала возню с жидкостью для снятия лака.
Я в полной тишине смотрела на бурлящий электрочайник и остро ощущала его бедро рядом со своим. Слегка повернув голову, увидела, что он смотрит на меня. Пристально. Черными глазами.
Под действием этих глаз или алкоголя, или всего вместе, не знаю, я сказала севшим голосом:
– Знаешь… если бы мы были свободны, я бы сейчас поцеловала тебя…
Он судорожно втянул воздух, зрачки слегка расширились.
– Я никогда не жалела, что встретила Ваську… До этого момента…
Он молча поднял руку и погладил большим пальцем мою нижнюю губу. Чем вызвал просто бешеный всплеск желания внизу живота, я чувствовала, как увлажнилось мое нижнее белье. Черт… что происходит? Что мы делаем?
В комнату из ванной вышли Альберт с Наташей, и Эмиль медленно убрал руку… мне на бедро. Он стал большим пальцем поглаживать мне ногу, почти сводя с ума, при этом принимал участие в разговоре.
Я вспомнила, во времена моей студенческой жизни я жила в общежитии с Аней, которая до безумия любила глупые латиноамериканские сериалы про любовь. И вот в одном из них был некий падре, который влюбился в замужнюю даму. Они сидели рядом на каком-то концерте, и он гладил ей руку большим пальцем так, что это все подавалось как секс с соответствующим звуковым оформлением. Я тогда дико хохотала. А сейчас мне было не смешно, когда палец, а потом и вся ладонь продолжали вырисовывать узоры на бедре. То настойчиво, то медленно, то почти замирая. Я тяжело дышала.
Что мы делаем? И что со мной происходит вообще? Передо мной сидит парень, которого я знаю один день своей жизни. Женатый. У меня есть Вася… Рядом сидят коллеги…
– Ну что? Продолжим-с? – сказал Альберт, разливая водку по рюмкам.
– О, нет… Мне хватит, – сказала я, чувствуя, как горит мое бедро под его рукой, – я чай, и спать.
– И я спать, – Наташа зевнула, – завтра первый день учебы, а мы после дороги не отдыхали. Еще и напились…
Мы еще немного посидели, но правда нужно было ложиться.
– Ну все, давайте спать расходиться, – я попыталась встать, но не смогла, рука Эмиля крепко сжала мое бедро.
– Ладно, давайте я схожу покурить, – сказал Альберт. Курить он ходил на улицу в беседку, специально для этого отведенную. – Наташ, со мной сходишь?
Что?! Мои мысли в голове забегали как тараканы. Меня сейчас оставят с Эмилем наедине? И что мне делать? Что говорить? А если он захочет поцеловать меня?
– Давай, пошли, – Наташа равнодушно пожала плечами и вышла за Альбертом.
Я смотрела на закрывшуюся дверь и глотала воздух приоткрытым ртом, как рыба. Голову повернуть боялась. Так и сидела, смотрела на дверь.
– На меня посмотри, – тихо сказал Эмиль. Я медленно обернулась.
Он не пытался поцеловать меня, не начал распускать руки. Он смотрел на меня так, будто готов съесть, честное слово. А затем сказал:
– Мне сейчас тоже жаль, что я не свободен. И я хочу тебя не только поцеловать…
– Но мы же не будем делать это, да? – испуганно спросила я, понимая, что, прояви он настойчивость, я бы не устояла.
Он рассмеялся.
– Не будем, девочка. Но я не хочу уходить. Посидишь со мной? Еще немного?
Я медленно кивнула. Ну если в целом и кратко, мы просто разговаривали, и посиделки вчетвером продлились еще минут на тридцать. Наконец парни собрались и ушли в свой номер. В момент прощания мы с Эмилем замялись на долю секунды, не зная, что делать. Обняться, как только что делали это с Альбертом, или просто сказать «пока», или… В итоге после коротких объятий он быстро вышел из номера.
– Что у вас за хрень с Эмилем? – спросила сразу же Наташа. – Вы друг друга глазами едите.
– Блин… не спрашивай даже… И не оставляй нас наедине… Что-то опасаюсь за свое поведение…
– Оно может стать аморальным? – хихикнула Ната.
– Угу…
Утро. Я сижу возле унитаза и думаю, зачем я пила? Я ж не могу пить! Мне всегда плохо! Так зачем я пила?
– Совсем плохо? – спросила за дверью Наташа, которой, вообще-то, тоже нужно было собираться на учебу, мыть голову и так далее. А я оккупировала санузел.
– Умираю, – простонала я в ожидании очередного позыва тошноты. В течение минут пяти ничего не происходило. Я со стоном поднялась, умылась, почистила зубы, кое-как помыла голову. Наклонять ее я не могла, сразу тошнило. Короче, к завтраку я пришла бледная, как привидение, но прилично одетая в строгое синее платье и туфли на каблуках.
На пороге столовой, где вовсю шла битва пенсионеров за омлет, я резко встала. От ароматов пищеблока меня снова замутило.
– Фу-у, я на улицу, – проскулила я и выскочила на территорию санатория.
День обещал быть жарким. Но сейчас, в восемь утра, было хорошо, прохладно, пахло хвоей. Я села на обшарпанную лавку, наблюдая, как дворник метет потресканный асфальт. Желудок успокоился. Хорошо.
– Привет, – раздался голос за моей спиной. Я медленно, чтобы не потревожить свой больной организм, обернулась.
– О, Димка! Привет!
– Ого, а что такая замученная? – спросил он, усаживаясь рядом. – Бледная, и синяки под глазами.
– Фу, не спрашивай… пить меньше надо, надо меньше пить…
– Да ладно! Серьезно? – он хохотал. – Я думал, ты крепче пива ничего не нюхала. Надо пойти в аптеку, тут же есть, и купить тебе таблетки, что ли…
– Дим, какие таблетки? Я даже воду пить не могу, обратно выходит!
Короче, мы с ним еще поболтали. Этот красавчик, оказывается, пришел к двери столовой одним из первых, потому смог отбить у бабушек не только омлет, но еще три сосиски.
В это время на крыльцо вышел Альберт с сигаретой, направился к беседке для курящих. Я искала глазами Эмиля. Стали подтягиваться все ребята. Наконец вышел он. Он пробежал глазами по толпе, наши взгляды пересеклись.
Что за… так не бывает… что за влечение на пустом месте к незнакомому человеку? Черт. Это же только в дешевых романах и сериалах на телеканале «Россия» по субботам возможно!
– Привет, – он подошел к нам и поздоровался.
– Привет, – просипела я.
Дима пожал Эмилю руку и сказал, указывая на меня кивком головы:
– Прикинь, умирает с похмелюги человек…
– Серьезно? – Эмиль был огурцом и очень удивился моему состоянию.
– Да это нормально для меня, я не могу пить крепкий алкоголь, а вчера поверила в свои силы, – я ухмыльнулась, – к вечеру отойду.
Вскоре мы все перешли в соседний корпус, в помещение, которое Димка назвал «актовый зал». Я так понимаю, тут по вечерам давали концерты для бабушек. Перед сценой полукругом были ввинчены в пол кресла с красной обивкой производства СССР. Пахло чем-то старым из детства, конторой… Не офисом, а конторой, с огромными калькуляторами и шелестящей бумагой с серыми буквами. На потолке, ясен перец, лепнина и люстра а-ля хрусталь.
Я села в первое попавшееся кресло, Димка плюхнулся рядом. Как же спать хочется… сейчас я рада была одному – сегодня день лекций по товару. Не надо мозг напрягать. Сиди и слушай. Типа.
Сначала, как положено, речь толканули все важные дяди и тети: директор, замдиректор, замзамдиректор и так далее. Я особо не уловила, кто есть кто. Потом пригласили толстую тетку, которая оказалась нашим лектором на сегодняшний день. Эмиль сидел сзади, и мне все время хотелось обернуться. Рядом с ним уселся Сергей.
– Как дела? – спросил Сергей, чуть наклонившись ко мне.
– Нормально, – я пожала плечами, – а что?
– Говорят, тебе плохо, – он нахмурился.
– Блин, ну быстро тут все все узнают, – хмыкнула я, – не зря санаторий для пенсионеров. Нормально. Отойду.
– Долго вчера гуляли? – снова спросил он.
Нет, рядом сидит Эмиль, спроси его, чего ко мне пристал?
– Не знаю, Сереж, – я пожала плечами, – долго…
– А кто был? Те же, или, может, кто-то добавился?
Я не успела ответить.
– Что ты к ней пристал, – встрял Эмиль, – плохо человеку. Пусть отойдет.
Я оглянулась и благодарно ему улыбнулась.
Тетка на сцене встала за трибуну, включила слайды с кофейными плантациями и завела шарманку о нашем суперпродукте. Я постепенно начала кемарить на плече у Димы.
Катя создала в WhatsApp группу без нашего начальника, где народ начал активно переписываться. Все кидали туда фотки со вчерашней прогулки по лесу. Колян слал тупые анекдоты. Людмила милые картинки с цветами и котятами. А Лена периодически писала, чтоб все прекращали базар и слушали лектора. Тоже мне, чеснок. Сиди и слушай.
Короче, до обеда я проспала. Был небольшой перерыв на кофе, я просидела на лавочке. А вот в обед даже возникло легкое чувство голода. Мы сидели с девчонками за столом, я ковырялась в чашке куриного супа. Иринка рассказывала о своих детях. Что-то о том, как старший сын пытался накормить младшего зубной пастой, намазанной на хлеб, под видом джема. Вскоре все заговорили на тему детей.
– А у меня у дочери есть жених, – сказала Лера, – он боится ходить со школы домой, и она его провожает…
Вот тут все начали ржать. Я хохотала до слез.
– А зачем он ей такой, а? – спросила я сквозь смех.
– Я то же самое ей говорю, – сказала Лера, – на что она мне отвечает, типа пока другого нет, довольствуюсь тем, что есть…