скачать книгу бесплатно
Ого. Может, у нее способность, о которой никто не знает?
– Ты в порядке?
Вот только не надо притворятся, что тебя интересует мое самочувствие.
– Да.
Милина убила три часа на магазины. Слава подружкам, я когда-то таскалась с ними, по злачно-шмоточным местам и была в курсе, где продают хорошие вещи. Вот, я сводила Милину в пару подходящих мест. К слову сказать, я думала, что бабуля из сороковых, будет глазеть на что-нибудь мешковатое и блестящее. Ну, короче, тех времен… а на деле, оказалось, у нее был неплохой вкус. Девочки бы позавидовали ей. Она и мне прикупила несколько шмоток, настаивая на том, чтобы я примерила их, а то не подойдут. Естественно, я отказалась. Не могла же я попросить Шило отлипнуть от меня на время примерки. Еще не хватало, чтобы у продавщиц случился шок, а то и кома. К тому же, я вовсе не хотела хвастаться перед Милиной, подарком Ангуса. В итоге, у нас было по три сумки с одеждой в каждой руке и еще по мини-пакетам с нижним бельем… не знаю, куда она будет одевать ТАКОЕ белье. Если для Трэвора, я закатаю ее в этом же шелке. С превеликим удовольствием, затолкаю ей в рот трусы, а все остальное барахло в другое место, чтобы закатала губу.
Местные пялились нас, как на сумасшедших. По мне, прожив в Бристоле с месяц, я редко кого встречала с таким количеством покупок. Если жители и скупали продукты, то в их руках умещалось максимум два – не больше. Так, что не удивительно, что они были, малость поражены.
Городские – так и читалось на их лицах.
И все же, пора было сворачивать наигранное веселье и переходить к терроризированию ее мозгов. Я хотела узнать, что на самом деле привело Милину в Бристоль. Байка о ее охоте на психов в городе, меня не особо вдохновляла.
Мы вошли в кафе «Мил Кис», закидав пакетами сидения, чем поймали на себе взгляды посетителей.
И не надо смотреть на меня так, будто я подложила им тикающую бомбу в пирожное.
– Здесь неплохо. – Отметила Милина, оглядывая кафе.
Да-да-да. Прекращай строить из себя милую дамочку.
– Что закажем?
– О, а ты угощаешь? – усмехнулась я.
– Конечно. – Милина поднялась с места. – Так, что будешь?
– Шоколадный коктейль и мафины. – Я нахмурилась. Мафины, напоминали мне о папе. Последний раз, когда мы ели их, заявился Трэвор и все испортил. Тогда, я еще не представляла, к чему приведет невинное знакомство с загадочным парнем.
Милина кивнула, направляясь к прилавку.
У меня пиликнул сотовый.
Смс от Трэвора.
«Как у тебя дела?».
«Тебе придется купить еще один шкаф. В остальном, пока нормально».
«Где вы сейчас?».
Я улыбнулась. За кого он больше переживает? За меня или за жизнь Милины? Да-да, я именно это и имела в виду.
«Там, где мальчикам, вход запрещен. К тому же, несовершеннолетним :р».
«Хей, я совершеннолетний! :*».
Следом пришла еще одна смс:
«Ну, скажи, где вы? О_о».
Я не ответила. Зачем ему вмешиваться в предстоящий разговор?
Вернулась Милина, с двумя стаканами шоколадного коктейля и тарелкой с мафинами.
– Пахнут они очень вкусно. – Она взяла один и откусила кусочек. – Мммм… как вкусно.
У меня снова пиликнул сотовый.
Ну, что за приставала?
– Кто-то пишет?
– Да, – я отпила коктейля. – Один навязчивый поклонник.
– А Трэвор в курсе?
А тебе какая разница?
Я прищурилась.
– Так, зачем ты здесь, Милина? – вот так, прямиком в лоб пулю. А чего зря время терять?
– Как я уже говорила, здесь ошиваются психи. Я за ними охочусь. – Еще один мафин отправился в ее рот.
– Не плохая отговорка.
– Почему – отговорка? – она деланно удивилась.
Оу, ну, ты же не хочешь, чтобы я поверила в это? Сколько Трэвор и его друзья охотятся на психов, и тебя почему-то с ними не было. Почему именно сейчас, когда основной враг мертв, ты здесь?
– Думается мне, что ты лжешь. – Я размешала трубочкой коктейль. – И то, что ты, якобы, здесь для охоты на психов, тоже ложь.
– Не понимаю, почему ты не веришь мне?
– А ты бы поверила, будь на моем месте? – я удержала ее взгляд. Что-то сказало мне, что нет. – Вот и я не верю.
Милина вытерла салфеткой рот и отпила коктейля.
– Ты моя праправнучка. – Я чуть не расхохоталась. Прекрасно, давайте споем «Кум ба Ях», только потому, что потерянные родственники, наконец-то, встретились. – Я хотела увидеть тебя.
– Откуда ты узнала обо мне? Из своих суперзасекреченных источников?
– Да. Я узнала, что вы, – она пожевала губу. – Переехали в Бристоль из Южной Каролины. Мне жаль твою семью.
В груди вспыхнул гнев. Он закрутился, смешиваясь с толчками острой боли.
Я стиснула челюсти, стоило ей упомянуть моих родных.
Нет-нет-нет… кто угодно, но ее рот, не имеет права даже произносить о них что-то вслух.
– И много ты знаешь, что случилось с моей семьей? – процедила я.
Милина откинулась на спинку кресла, внимательно изучая мое лицо.
Ох, надеюсь, что мое безумие не выскочит на нее, как черт из табакерки.
– Трэвор сказал, что они погибли по вине Кошера.
Из моего рта вырвался резкий выдох.
Так, Трэвор обсуждает смерть моих родных с ней? Какого дьявола? Кто давал ему права, говорить с ней о них? Кто, мать твою, он такой, чтобы это делать?!
– Эй, ты в порядке? – уж не знаю, испугалась ли она по-настоящему или опять притворно, но я понимала, что гул, который поднимался в моей груди из-за гнева, уже не остановить. Он вибрировал в каждой клеточке, желая выпустить свои когти и вонзить их в рыжую сучку. Шило зашевелился под тканью. Черт… – Кристалл? – ее взгляд метнулся на мою руку. Прекрасно. – Что с тобой происходит?
Я поднялась, едва сдерживая порыв, набросится на нее.
– Не смей. – Это все, что я могла сказать, чуть ли не давясь тяжелым сгустком в горле.
Я выскочила на улицу, желая скрыться ото всего и надолго. Крутясь по сторонам, я не представляла, куда мне идти. Мне нужно было место, где я высвобожу энергию и успокоюсь.
Мой взгляд остановился на дороге, которой я ходила каждый божий день…
Я пойду туда, где дам волю боли.
Рванув по дороге, я бежала, набирая скорость. Не оглядываясь, не видя ничего перед глазами, прорываясь сквозь ревущее безумие и голоса, разъедающие мою голову.
Я неслась, не задумываясь, о том, что подумает обо мне Милина и о чем она догадается.
В данный момент, мне было глубоко плевать на ее проницательность.
Больше недели я жила в доме Трэвора, но до сих пор хранила ключи от дома. Не знаю, зачем… но, наверное, это было некое напоминание того, что я сделала.
Открыв дверь ключом, я заперла ее и бросив сумку, сделала шаг вперед.
Впервые за эти дни, я вошла в дом, в котором больше никого не осталось.
Зажмурившись, я рухнула на колени и закричала во все горло, так что стены задрожали. Незажженный свет, замигал, а вибрация моего голоса, просочилась в воздух и теперь, он трещал от энергии. Мебель скрипела, а чашки и блюдца, которые когда-то мама бережно расставляла, подскакивали, соскальзывая с полок и падали на пол, разбиваясь на осколки. Один за другим, посуда рушилась, как мое внутреннее Я. Расколотая на сотни осколков, я терялась в крике и безумии.
Мне хотелось биться головой об стену, чтобы только заглушить нахлынувшие, болезненные воспоминания. Меня словно били палками, и каждый удар, отзывался чудовищной агонией тоски и горя.
Повалившись на пол, я перекатилась на спину и вцепилась в свои волос
Я плакала и кричала по тем, кого любила и кого не смогла спасти.
Так больно… Боже, это было так больно.
Как же я ненавидела себя за то, что сделала. Я ненавидела Милину за то, что она вновь напомнила мне об этом. Трэвор старался уберечь меня от дурных мыслей. Никто из четверки не заикался о случившемся… а она… она только одним упоминанием, сдирает с меня шкуру и выворачивает кишки наизнанку.
Лампочки на потолке вспыхнули и стекла, градом посыпались на меня. Но, эта боль, была ничем.
– Простите меня… – прохрипела я, не узнав своего голоса. – Простите…
Переведя весь свой вес на колени, я не твердо поднялась на ноги и пошатываясь, пошла к лестнице. Глаза застилали слезы и красно-черные оттенки. О, Боже… я смотрела на стены дома, и мне казалось, что повсюду кровь и выжженные пятна.
Спустя какое-то время, мне удалось подняться наверх и я остановилась перед дверью родителей.
Я боялась войти внутрь, больше, чем войти в дом.
Я боялась почувствовать запах духов мамы и увидеть пижаму папы, потому что он оставлял ее на стуле, вместо того, чтобы убрать в шкаф, а мама вечно ругалась.
Очередной приступ слез, граничащий с истерикой, отшвырнул меня от спальни, припечатав к двери, за которой была комната Шина.
Нет-нет-нет… я не выдержу.
Стиснув челюсти, сдерживая крик, я толкнула дверь в свою комнату.
Боже… она всегда была моей.
Боже… у меня свело горло от спазма, потому что в каждой черточке на обоях, я видела маму и папу. Шагнув к шкафу, я сглотнула и открыла его. Пусто… только одинокие вешалки.
Мое сердце разрывалось. Ноги подкашивались, не желая держать собственный вес, и я повалилась на кровать, рыдая. Между всхлипами, я улавливала аромат кондиционера, который так нравился маме.
За что?!
Я не могу… не могу больше так.
Не могу больше жить с мыслями.
Моя голова раскалывалась. Чужие слова гремели под черепом, перемешиваясь с моими собственными.
Шило, казалось, чувствуя мои эмоции, шипел, пытаясь вырваться из-под кофты. Я резко села, стаскивая с себя тряпку и ударила змею по морде. Я била его, хотя ощущала, как мое лицо горит, и не только от слез. Шлепки нисколько не встряхивали мой пошатнувшийся рассудок.
– Я проклинаю тебя, Кошер. Гореть тебе вечно в аду. Пусть ты и мертв, но ты будешь страдать в сто раз больше, чем я. Ты будешь страдать, – последнее, я прорыдала, понимая, что это не поможет. Слова не имеют силы, если только они не материальны.
А потом, я услышала удары в дверь, за ним последовал крик Трэвора, но уже в моей голове. Он просил меня, открыть ему.
Я покачала головой. Нет… не могу… не хочу… не желаю.
Удары стихли, но ненадолго.
Вскоре, показался Трэвор из окна моей комнаты. Он дернул ручку окна, и когда она не поддалась, то разбил его кулаком. Осколки посыпались на пол и застонала от отчаяния.
Мой дом рушится, как и я…
Забравшись в комнату, он осторожно подходил ко мне, выставив руки в примирении.
