скачать книгу бесплатно
Я скривила губы, чувствуя укол обиды.
– Тише, милорд.
Знакомый странный голосок сопровождался стрекотанием, похожим на звук, который издают крылья насекомых, только громче – настолько, что я слышала его через дверь.
Я подумала, что мне примерещилось, но стрекот раздался снова – ближе.
– Леди проснулась и сейчас совсем рядом, за дверью. При желании может нас услышать.
Я нервно отдернула ладонь от ручки, словно та меня обожгла.
Пауза.
– Ну и что с того? – спросил Кондор. Я слышала его шаги. – Пусть слушает. Я все равно не знаю, что с ней делать… именно сейчас.
– Я присмотрю! – как-то воодушевленно пообещал Ахо.
Я хмыкнула.
– Очень надеюсь, что Сильвия лишит тебя этого счастья. Рассвет наступил.
Рядом с дверью прострекотало.
Я выдохнула и зажмурилась, нажала на ручку и вошла в комнату, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее, – и тут же едва не подскочила, потому что прямо перед моим лицом зависло в воздухе странное существо.
Оно было похоже на крошечную, с пару ладоней, версию человека, но с прозрачными крыльями и огромными блестящими глазами на сморщенном некрасивом лице – такие лица бывают у новорожденных младенцев. В нем было что-то от насекомого и что-то от растения: кожа отливала зеленью, а подобие одежды, как отделка платья Сильвии, казалось сделанным из увядших листьев.
Я смотрела на Ахо, а он улыбался в ответ и смотрел на меня.
Стоило мне моргнуть, стоило Кондору, сидящему в кресле, чуть двинуться, и фэйри все с тем же стрекотом исчез под кроватью – и оттуда вылез и запрыгнул на одеяло черный кот.
Я не закричала только потому, что не успела.
– Леди оценила мои зубки? – самодовольно спросил кот.
– Ахо, брысь отсюда!
Я оценила его зубки – мелкие, острые, похожие на кошачьи резцы. Улыбка, полная этих зубов, смотрелась на сморщенном личике чем-то неправильным и потому еще сильнее бросилась в глаза.
Еще одно столкновение с чем-то… таким странным, намного более странным, чем острые ушки эльфов, окончательно выбило меня из колеи. Ночной облик Сильвии был необычным, но память о нем чуть поблекла, превратилась в воспоминание о странном сне.
А сейчас было раннее утро, и это вот реальное, осязаемое, противоестественное для моего мировосприятия существо, находившееся в воздухе на расстоянии меньшем, чем длина руки, меня напугало.
– Это пикси, – спокойно сказал Кондор, наблюдая, как меняется выражение моего лица. Ахо вылизывал лапу, топорща когти, и именно сейчас ничем не отличался от обычных котов – может быть, только размером. – Нетипичная для этих мест разновидность фэйри, но тем не менее… Ахо как истинный представитель своего вида досаждал Мастеру Герхарду мелкими пакостями, а потом попал ко мне. – Кондор злорадно оскалился. – Попался.
– Смерть была бы милосерднее. – Кот оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. – Доброе утро, леди Лидделл, – с подчеркнутой вежливостью сказал он. – Я уже рассказал хозяину, что ваш сон был глубок и сладок.
Я медленно выдохнула.
Маг покосился в мою сторону и натянуто улыбнулся.
– Вот ты и открыла для себя еще одну часть этого мира, – сказал он, – которую мы не показываем кому-то вроде тебя. Старались, – поправил он сам себя, – и почти не показывали.
– И почему это?
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не решалась двинуться с места, потому что не знала, что сейчас будет и вообще.
Кондор казался дружелюбным, но все еще усталым, хотя синяки под глазами были уже не так заметны – видимо, успел немного выспаться.
На мой вопрос он криво усмехнулся, затем потянулся, зевнув, и все-таки ответил:
– Та магия, которую ты видела, все эти кристаллы, огни и мороки, это лишь часть магии вообще. Она скучна и банальна для тех, кто живет здесь, но, поверь, за рамки восприятия людей, которые впервые сталкиваются с магией вообще, она не выходит. Вы воспринимаете их как часть мира. – Он посмотрел в сторону кота и шикнул на него. Ахо подскочил и спрятался под шкафом. – Может быть, в прошлом Посланницы Богини и бегали по болотам Каделла, охотясь на диких фэйри, приручали драконов и единорогов, вышивали судьбы людей золотом по бархату, – он оглядел меня с босых ног до растрепанной головы, – или творили какие-нибудь другие чудеса, но сейчас от вас этого не требуется. Издеваться над человеком, пугая его рассказами о том, что вряд ли его вообще коснется, ни я, ни кто-либо из моих предшественников не стал бы. Это жестоко. И потом. – Кондор повернул голову в одну сторону, потом в другую, словно разминал шею. – Мир непознаваем. Я не знаю и половины чудес, которые возможны в нем, а я здесь живу, и мои интересы, сама понимаешь, чуть шире, чем выбор оттенка шейного платка или очередность приемов в лучших домах двух столиц. Я – проводник, я встречаю и опекаю каждую из вас, но в мои обязанности не входят занимательные экскурсии для леди по местам, где этих леди могут сожрать или превратить в лучшем случае в жабу или певчую птичку.
Его голос звучал глухо и все еще устало.
– И выполнение капризов, – осторожно напомнила я. – Тоже не входит. В обязанности.
Кондор не без усилия рассмеялся и с кривой усмешкой встал с кресла.
– Ладно, леди, мне очень жаль, что вам пришлось, эмм… окончательно проснуться. – Кондор пристально посмотрел на мои босые ступни, выглядывающие из штанин. – На самом деле, я хотел лишь дать Ахо пару настоятельных рекомендаций относительно того, что ему можно, а что нельзя делать и говорить в твою сторону. Если хочешь, отведу тебя к Сильвии…
– Она прекрасно притворяется человеком, – заметила я с долей сарказма.
«Заклятия заклятиями, – думала я, – а острые зубки, спрятанные за вежливой улыбкой, и аура чего-то нездешнего, пугающего – это совсем другое дело».
Хотя, конечно, от Сильвии я не видела ничего злого.
В отличие, к примеру, от одного там волшебника.
– Да, за это ее можно только похвалить, – рассеянно согласился Кондор, почему-то не уловив моей интонации. – Или оставайся здесь. Воспользуйся этим временем и выспись. Я должен уйти на пару часов, и, честно говоря, мне лучше поторопиться.
Ах, уйти? Именно сейчас? Назвав меня недоразумением? Пообещав мне, что с утра мы поговорим и решим, что делать дальше?
Вот зараза.
Я переступила с ноги на ногу.
Чувство странной обиды ударило в голову. Я с шумом выдохнула воздух, подошла к кровати, едва ли не топая, чтобы положить на нее рубашку, и лишь после этого обернулась и уверенно сказала одно слово, очень вежливое и цветистое:
– Нет.
– Что, прости?
Кондор наклонил голову набок. Сейчас это движение, обычно означавшее любопытство, приобрело почти зловещий оттенок.
– Возьми меня с собой. – Я выдохнула, понимая, что границу между просьбами и капризами сейчас переступлю. – Не оставляй меня в замке наедине с… вот этим! – Я ткнула пальцем в сторону шкафа. Дрогнувший голос, наверное, полностью выдавал мой страх. – Наедине вот с этой страшной штукой и кучей вопросов, на которые я очень хочу получить ответ!
Кондор недоуменно моргнул.
– Ты понимаешь, о чем просишь? – очень тихо сказал он.
Конечно, я понимала, но раз уж он так запросто взял меня к другу, который оказался кронпринцем Иберии, то… Не к какому-то Богу-Императору же он собрался ни свет ни заря?!
– Да, понимаю! – Я скрестила руки на груди. – Возможно, у тебя действительно важные внезапные дела рано утром. После праздника, – добавила я язвительно. – Но, посмею напомнить, – я нервно сглотнула перед тем, как привести весьма железный довод, – что ты несешь за меня ответственность, и…
– Могу ответственно отвести тебя к Ренару. Он, поверь мне, человек, если это принципиально.
– Нет! – Я мотнула головой. – Дело совсем не в этом!
– О да! – Маг угрожающе спокойно поднялся с кресла и шагнул в мою сторону. – Дело в том, что кого-то ударило в голову, и кто-то решил раскапризничаться.
– Только попробуй, – прошипела я, заметив, как он сделал едва уловимое движение рукой, которое я восприняла как угрозу, – только попробуй применить на мне что-то из арсенала этой твоей магии. Ни о каком доверии после такого можешь и не мечтать!
Кондор остановился и с удивлением посмотрел сначала на меня, потом – на свою руку, в сторону которой был направлен мой взгляд.
– Мари… Я не собирался даже… – выдохнул он.
– Не верю, – я еще больше нахмурилась.
Мне очень хотелось плакать от страха и обиды, и на волне внезапной, пусть и закономерной, вспышки гнева я уже хотела придумать какую-нибудь еще колкость, но не успела.
– А-а-а, – простонал волшебник. – Ты сейчас настолько невозможная, что… Неблагой с тобой, милая, но в случае чего – сама виновата!
Пока я открывала и закрывала рот, как рыба, разрываясь между злостью и здравым смыслом, Кондор стремительно подошел ко мне и как есть, в иномирской одежде, босоногую, растрепанную, схватил за руку и потянул за собой.
К зеркалу.
Темная ткань, кажется, сползла с него сама по себе.
Я настолько удивилась, что даже не успела возмутиться.
***
Зеркало стояло у стены в круглой комнате.
Кроме этого зеркала – единственного чистого, яркого, сияющего новизной – здесь было еще семь, выглядящих так, словно их скупили недорого у торговца никому не нужным, но очаровательным старьем. Потускневшие, с изъеденной временем амальгамой, с потрескавшимися кое-где рамами, очень непохожие друг на друга по стилю или форме, эти зеркала располагались в разных, иногда неожиданных местах.
Одно было овальное. Оно доставало мне до пояса и, наверное, было создано для того, чтобы висеть в дамском будуаре: раму его украшал узор из крупных роз, покрытых стершейся кое-где золотой краской. Зеркало стояло у небольшого письменного стола, прислоненное к нему. Мне его положение казалось настолько неустойчивым, что я с тревогой поглядывала – не упадет ли это зеркало от одного моего неверного движения.
– Какая-то обитель сумасшедшего, – буркнула я, на что маг хмыкнул. – Я надеюсь, в этот раз без сюрпризов вроде внезапных принцев?
– О нет, никаких принцев, – пообещал Кондор.
Его улыбка сейчас была доброжелательной, но в глазах застыла тревога. Кондор по-хозяйски раздвинул шторы на одном из узких высоких окон и посмотрел в зимний день снаружи. Там, за окном виднелись крыши домов, невысоких, застывших среди голых деревьев.
Видимо, мы были где-то под самой крышей.
Ощутив под ногами мягкость ковра и отдышавшись после перехода, я осмотрелась чуть более внимательно.
Надо сказать, все эти зеркала были единственной, пусть и бросившейся в глаза странностью комнаты. В остальном она не слишком отличалась от кабинета какого-нибудь ученого с одной из старинных картин. Место между окнами занимали высокие книжные шкафы, заполненные так, что некоторые полки слегка прогнулись. Около одного из этих шкафов стояло зеркало, а напротив зеркала, вписанная между полок, обрамляющих ее аркой, была настоящая дверь.
Эта дверь внезапно открылась, и в комнату вошел незнакомец. В одной руке он держал фонарь с кристаллом, а другой прижимал ко лбу намокший платок, в который было что-то завернуто. Парень увидел меня и застыл в изумлении, близоруко щурясь. Его рука с платком медленно опустилась.
Я тоже рассматривала вошедшего с удивлением и жадностью, отмечая и его растрепанный вид, и измятую одежду, и легкую бледность, и то, что он был, кажется, на несколько лет младше Кондора или просто казался таким.
У него были короткие, чуть ниже ушей, светло-русые волосы и какой-то щенячий взгляд.
И здоровенная шишка на лбу.
К ней, собственно, он и прикладывал платок.
– Милосердный брат, – прошептал юноша, не отрывая от меня взгляда.
Я сделала шаг назад.
– Мне невероятно приятно сравнение с Милосердным, – сказал Кондор, – пусть я и свято верю, что милосердие и смирение не входят в список моих добродетелей. Особенно – сейчас. – Он хмуро покосился на меня, а потом обернулся к несчастному хозяину комнаты, который снова прижал платок ко лбу и поморщился от боли. – Доброе утро, Габриэль. Это – леди Лидделл, она со мной, – добавил он, кивнув в мою сторону.
Габриэль в каком-то странном облегчении привалился к двери и шумно выдохнул, посмотрев в потолок.
– Это самое недоброе утро из всех, которые со мной случались, Кондор.
– Поверь, – скривился маг, – у меня примерно то же самое.
Опасные чары
– Я думал, вы в опасности, а вы – в драме.
Александр Андерсон, «Элизиум. Аликс и монеты»
– В общем, эксперимент удался, – сказал господин Габриэль Моррис, снова прикладывая ко лбу платок.
Он забыл, что пару минут назад убрал шишку магией, поэтому ойкнул и смутился, почти покраснев, и спрятал платок в кармане брюк.
– Да, я успел заметить, – хмуро сказал Кондор.
Он сидел на письменном столе Габриэля, скрестив на груди руки, и выслушивал отчет с видом строгого наставника. Меня он подчеркнуто не замечал, и я пряталась рядом, сгорая от стыда за свои капризы.
Габриэль то и дело нервно косился в мою сторону, но, похоже, сейчас у него были куда более важные проблемы, чем выяснение того, кто я и откуда взялась.
Я же без зазрения совести рассматривала его, замечая в холодном утреннем свете и въевшиеся следы чернил на тонких пальцах, и подслеповатый прищур. В руках Габриэля в какой-то момент оказался футляр для очков, он то и дело нервно щелкал его крышкой, но доставать содержимое не торопился. Светло-русые, чуть вьющиеся пряди едва прикрывали уши – самая короткая стрижка, которую я видела в этом мире. Мне показалось, что во всех его жестах, в мимике, в том, как он смотрел на мир вокруг, сквозила какая-то странная рассеянность. Эта рассеянность, этот беззащитный взгляд, мягкие черты лица и пятна чернил – все это делало Габриэля похожим на потерянного ребенка.
Он поймал мой взгляд, очевидно смутился, отчего я сама скромно опустила ресницы, и вдруг обратился напрямую ко мне:
– Леди хочет что-то сказать?
– А? Нет, нет, ничего! – Я встрепенулась. – Леди вообще пожалела, что не слушала старших.
Кондор хмыкнул почти одобрительно и кивнул собеседнику, чтобы тот продолжал.
