скачать книгу бесплатно
Я подошла к шкафу и молча открыла дверцу.
Белым водопадом на пол обрушились спрятанные на всех полках бумажные журавлики. Они все летели и летели вниз, под ноги мне и изумлённой Щепке.
– Сколько их тут, – ошеломленно спросила она.
– 653, – сказала я. И разревелась.
Алёнка подняла с пола одну из птиц. На крыле было написано Илья.
Щепка молча взяла с полки футболку, протянула мне, и я шумно высморкалась. Растирая слезы по щекам, посмотрела на подругу, но не видела ее – все расплывалось. Глаза третий день болели от недосыпа и концентрации.
Подруга обняла меня, дождалась, пока истерика немного пройдет, сгоняла на кухню за водой, заставила меня ее выпить маленькими глотками, принесла ещё, сбегала за рулоном туалетной бумаги, чтобы я перестала пачкать соплями несчастную футболку и сморкалась туда. И только после всего этого уставилась на меня:
– Рассказывай.
Все, что я ей говорила, можно было бы рассказать про любого мальчишку из школы, или со двора… Я могла бы говорить ей о Валерке, или про Антона. Но говорила про Ефимова. О том, что уже три дня, с той самой ночи переписки, я как дурная складываю журавликов, и каждому из них шепчу: "Хочу, чтобы Лагутин в меня влюбился!". Что я могу свернуть этих журавлей с закрытыми глазами. Что понимаю теперь, почему так верится в легенду о тысяче таких птиц – это очень нудно, трудно, руки устают. Что чистой бумаги в моем доме почти не осталось, а исписанную я не беру, не хочу осквернять мечту. Что я не вижу себя рядом ни с кем другим. Что ночами он приходит ко мне во снах. Что я не могу есть, меня тошнит от еды, но и от голода тоже тошнит, и вчера рвало в туалете. Что я перевернула свой гардероб сверху донизу, и чувствую себя нескладной и некрасивой. Что я слишком сильно влюбилась, или того хуже – люблю…
– Ритка, стоп! – Алёна вцепилась в мои плечи и встряхнула так, что у меня голова дернулась из стороны в сторону. – Ты что творишь? Ты ж так рядом с Соней в больничку ляжешь!
– И он устроит для меня концерт… – грустно улыбнулась я.
– Ага, мечтай! Рит, он… Ну не то, чтобы не живой и не реальный, просто…
– Ты уже говорила, что недосягаемый, а в итоге?
– Ну пусть досягаемый, пусть! Лагутина, ну это же как в киноактера влюбиться! На экране одно, а что там в жизни пойди разбери!
– Ты знаешь, мы с ним когда переписывались, он… Ну вот каким я его себе представляла, таким и оказался, понимаешь! Я так хочу его увидеть…
– Рит, – Щепка обхватила руками свои тощие коленки, посидела так, поджав ноги, помолчала, и продолжила, – Мы выберем наряд. Чтобы красиво и просто, не теряя смысла мероприятия. Я в любом случае тебя поддержу. Думаю, да, мы с ним увидимся. Ты с ним познакомишься. Понятия не имею, что из этого выйдет. Но я очень тебя прошу: обещай мне, что если не выйдет ничего, ты примешь это. Значит, не судьба. И ещё: ты немедленно поешь! Черт, а я-то думала, почему это ты меня кормишь, а себя нет! А ты тут…
Она поежилась.
Я смотрела на подругу и понимала, что она права. Вот только не знала, смогу ли что-нибудь с этим сделать.
Мы заварили чай. Щепка отрезала мне кусок хлеба и проследила, чтобы я съела все до крошки. Потом мы снова поили меня водой, когда к горлу подкатило. Через час Алёнка затолкала в меня ещё кусок хлеба.
Вместе выбрали наряд. Как и договорились: просто, но красиво и в тему. Джинсы, черная футболка с большим якорем, пара металлических браслетов… Уселись смотреть фильм. Я снова схватила со стола бумагу и принялась сворачивать журавликов. Щепка хотела было отобрать, но глянула мне в глаза и оставила все как есть.
Этой ночью я свернула ещё сто. До концерта оставалось четыре дня.
Глава 10. Ну а пока – играем!
Дворец культуры гудел как улей. Мне кажется, на концерт Ильи собрался весь район. Мне уже доводилось наблюдать, как зрители подобно ручьям, что сливаются в реки, стягивались и единым потоком шли сюда на какое-нибудь мероприятие, но сегодня происходило нечто особенное. Людей было так много, что я сомневалась, способен ли зал вместить такое количество народа.
На входе образовалась очередь.
Мы со Щепкой наблюдали за этим из окна директорского кабинета.
За три часа до концерта мой телефон завибрировал, и на экране высветилось "Альбатрос". Я сглотнула. Сердце билось о ребра как сумасшедшее. Рука дрогнула, но всё-таки палец нажал на зелёный кружок с нарисованной трубкой, и слова приветствия сорвались с моих губ.
– Здравствуй, Рит! – ох уж этот тихий хриплый голос… Слушала бы и слушала… – Хотел тебя попросить кое о чем.
– Да, конечно!
– Приходите с ребятами во дворец культуры пораньше! – Ефимов на том конце улыбался, это было слышно. – Мне интересно познакомиться с вами. Я, когда рассказывал тебе свою идею, даже не ожидал, что ты сделаешь столько, да ещё и ребят подобьешь! В общем, хочу видеть героев! Придёте?
Я судорожно закивала, но потом сообразила, что он меня не видит. И прохрипела "да".
– Отлично! Я уже на месте. Как сможете, так и приходите!
Он положил трубку. А я постояла минуту, пытаясь понять, не снится ли мне все это. Потом принялась скакать на месте и орать от счастья. И только после этого нашла в себе силы свистать всех наверх.
В общем, в ДК мы вчетвером были уже через час.
Охрана пропустила нас, показав дорогу к кабинету директора.
Я поскреблась в дверь. Если б она открывалась наружу, непременно получила бы в лоб, так резко ее открыли. На пороге стоял глава нашего славного культурного учреждения, а в кабинете за длинным столом сидел Ефимов и наворачивал чай с баранками.
Даже сидя он казался высоким, а уж когда встал… Метра два, не меньше. Илья действительно не был альбиносом, но красок природа на него потратила немного.
Бледная кожа, очень светлые, льняные волосы, губы почти бесцветные, хотя не могу сказать, чтобы тонкие. Разве что глаза… Зелёные как молодая трава. И очень спокойные. Такие бывают у хорошо проживших стариков, которые всякого повидали на своем пути, и теперь их ничем не удивить и ничем не испугать.
– Привет, – поздоровался он.
Щепка пихнула меня в спину, чего мол, стоишь, иди! А меня как гвоздями прибили.
– Ты Рита, да? – уточнил он, хотя уже давно прекрасно поняла, кто я. Сил хватило только кивнуть.
– Это Рита, Вы правы! – моя подруга устала ждать. – А меня зовут Алёна. Это Валера и Антон.
Ефимов стал из-за стола и подошёл к нам. Ну да, метра два… Я смотрела на него снизу вверх.
Через пять минут мы все сидели за столом и пили чай. Директор извинился и вышел, оставив нас знакомиться.
Я оттаяла очень быстро и теперь восторженно любовалась своим кумиром. Ефимов ни в чем не подвёл. Открытый, добрый, простой, приветливый, прекрасный рассказчик. Он травил байки с гастролей, обсуждал с Валерой струны, подливал нам со Щепкой чаю, хохотал над Антохиным анекдотом… Казалось, что мы знакомы всю жизнь.
– О, а Вы же…
– Валер, я прошу, давай на ты? Ребят, правда, сил моих нет!
– Легко! – Валерка тут же поправился, – Ты ж не знаешь, как мы с Ритой познакомились! Все из-за тебя, между прочим!
Едва он дошел до того места, где я вынырнула из вечернего сумрака прямо к лавочке, дверь с шумом отворилась, и в кабинет ворвался директор.
– Илья, беда! Твоя гитара!
Ефимов вскочил со стула, несчастная мебель с грохотом опрокинулась. Через секунду Ефимов уже несся по коридору, а мы – следом за ним.
Сцена была пуста. Мы с Алёнкой рот раскрыли, глядя на то, как она переменилась. Нанизанные на нитки как бусины, с потолка спускались журавлики. Все было завешено ими. Это выглядело величественно и красиво. Посреди сцены стояли стул, микрофон и стойка для гитары. Инструмента на ней не было.
Илья долго непонимающим взглядом смотрел перед собой, потом перевел взгляд на директора.
– Мы смотрим камеры, – зачастил тот, – но ни на одной не видно, кто ее унес. Ищем!
Ефимов побледнел ещё сильней.
– Она наверно жутко дорогая, – прошептала я.
– Ну, не дешёвая, но не в этом дело, – голос Ильи дрожал. – Не в этом дело…
– Давайте обойдем весь ДК! – предложила Щепка. – Вдруг ее кто-то для сохранности спрятал.
– Обошли уже, – с горечью произнес директор. – Идут по второму кругу. Давайте вернёмся в кабинет, подождем там новостей.
До концерта оставалось меньше часа. Подтянулись первые слушатели. Полчаса. На входе образовалась очередь. Двадцать минут. Новостей не было.
Уже ехала во дворец культуры милиция. Носились по всем закоулкам уборщицы и охрана. Я глядела в окно директорского кабинета и понимала: провал.
На Ефимова страшно было смотреть. Он сидел за столом, закрыв лицо руками, и, казалось, не дышал.
– Валер, дуй домой, – в мертвенной тишине кабинета голос Антона прозвучал как из громкоговорителя.
– Что? – не понял мой друг.
– Дуй домой. Неси гитару. Илья, инструмент будет.
Ефимов поднял голову и посмотрел на Антона. Я тоже с удивлением взглянула на него. Всегда расслабленный, похожий на плюшевого медведя Антоха подобрался, и теперь стоял перед нами решительный, несгибаемый и уверенный в своих идеях.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
