скачать книгу бесплатно
Хельг чувствовал, как крепчает крохотный росток тревоги, и всё настойчивее рвётся наружу из глубин сознания.
– Так не пойдёт, – пробурчал он себе под нос, с трудом подавив в себе желание наплевать на вбитые, вдавленные в его сознание и записанные там кровавыми буквами законы военной элиты империи, и вернуть отряд в гарнизон. Хельг до хруста сжал кулаки – за пятнадцать лет службы он так и не научился нарушать приказы. Осмотрев посты, он поднялся на один из ближних холмов. Огромное красное солнце медленно тонуло в раскалённом мареве, висевшем над степью. Хельг невольно поёжился. Десять лет назад он точно так же стоял на перевале с непроизносимым названием Датвисджварисхреми и любовался исчезающим в багровой дымке солнцем. А ночью пришли гнархи. Пока сонные воины сумели организовать оборону, хищные твари вырезали полгратты пехоты и почти шесть ат кавалерии. Их атаки были похожи на морской прибой: волны разбивались о щиты Миелланских воинов, но отхлынув, возвращались снова и били ещё сильнее, так, что казалось очередная волна смоет защитников перевала и чудовищная лавина обрушится на маленький городок Хромс. И, наверное, так бы всё и было, если бы не подоспел со своим небольшим войском король Рувала. Он прикрыл отход остатков имперской дружины, но сам оказался зажат в небольшом ущелье. А на рассвете к перевалу подлетели две крепости и шквальным огнём размазали нападавших по граниту окрестных скал. И Хельг, единственный оставшийся в живых командир устало наблюдал, как «Крылатые харраны» добивают оставшихся в живых гнархов.
Он снова поёжился. Воспоминание было не из приятных.
– Мир вам, – раздался у него за спиной тихий голос. Хельг отскочил в сторону и выхватил меч. Перед ним стоял человек весьма странного вида: некогда роскошные одежды превратились в совершеннейшие лохмотья, зато посоху его мог бы позавидовать и придворный маг. Благородные черты его лица портила дурацкая улыбка, а в глазах поблёскивали сумасшедшие золотые искорки.
– Мир вам, – повторил странный человек, – хотя и глупо желать мира жуку, попавшему в муравейник.
– Кто ты? – спросил Хельг, опуская меч.
– Я странник. Путешествую… То туда, то сюда… А вам лучше уйти из муравейника. Или к утру вас накроют крылья смерти…
– Они всех накроют, – покачал головой Хельг, – рано, или поздно.
Он медленно подошёл к страннику и взялся за посох. – Пойдём со мной, – сказал Хельг и потянул посох к себе, – расскажешь, что ты узнал в своих странствиях.
– Не могу, к сожалению, – вздохнул бродяга и усмехнулся, – а ты запомни: «Сойдёт дождём на землю благодать, и меч сверкнёт надеждой на востоке».
Он резко крутанул посох и ошарашенный Хельг отлетел в сторону. Обернувшись, он заметил, как странник подпрыгнул и растворился в воздухе.
– Бред, – прошептал он и, отряхнувшись, спустился с холма. В лагере он приказал удвоить караул и пошёл в свой шатёр. Ему не спалось. Почти половину ночи он провёл над составлением докладной записки командующему округа и задремал только перед самым рассветом.
Крылья смерти накрыли лагерь, на мгновение опередив первые лучи солнца. Сперва мимо полусонных часовых стрелой промчался раненый гонец, а следом за ним с окрестных холмов хлынули гнархи. Запоздало запели тревогу рожки часовых…
Хельг осмотрел остатки своей дружины и тяжело вздохнул. От полутысячного отряда осталось всего двадцать человек, неполный ат. Им повезло – враг, десятикратно превосходивший их, не успел замкнуть кольцо. Правда цена, заплаченная за это, оказалась слишком высокой. На поле боя полегло столько друзей Хельга, что он предпочёл бы остаться с ними, но долг командира… Этих двадцать человек он по одному вытаскивал из боя, каждый раз прорубая себе дорогу. Хельг снова тяжело вздохнул, с тоской посмотрев на запад. Он с горечью подумал, что никто из погибших не будет погребён, как подобает воинам. Мало того никто вообще не будет погребён. Гнархи никогда не оставляли на поле боя трупы. Ненасытные твари перемалывали своими жуткими челюстями даже кости. Но хуже всего было то, что среди нападавших были люди. И люди эти были из военной элиты империи. «Крылатые харраны», некогда сражавшиеся с гнархами теперь воевали с солдатами империи. Хельг покачал головой и поправил шлем. А ведь прав оказался бродяга! Странник… Что же он говорил о востоке? Эх, жаль не удалось задержать его и допросить, как положено! Да где уж его удержишь, если дерётся лучше любого воина, да ещё и с магией знаком! Ничего не поделаешь, придётся дальше полагаться только на себя.
– Братья, – сказал он, – путь домой нам пока отрезан. Двинемся на восток, к уцулам. Там мы найдём кров, и помощь. Он развернул коня, и всадники направили своих скакунов вслед за ним.
Глава 4, от коварства к казарменному юмору
Дружина Хельга второй день двигалась по степи. Солнце палило нещадно, воздух был пропитан терпким запахом полыни, а над землёй висело колышущееся марево, в котором цепкий взгляд пограничника заметил какое-то движение.
Не прошло и четверти часа, как дружинники настигли ковыляющего по степи человека, вооружённого завёрнутым в парчу мечом. Человек этот был небрит и измучен жарой, но его странный костюм, нелепые ботинки, с длинными узкими носами и копчёный окорок, с которым он не хотел расставаться, несмотря на усталость, не могли не вызвать улыбки.
– Кто ты? – спросил Хельг, стараясь не рассмеяться.
– Воды, – попросил путник и, утолив жажду из поданной ему фляги, представился: – Король Станислав Иванович.
– Король чего?
– Э-э-э, зовут меня так! – хмуро ответил Слава, которому до оскомины надоела эта плоская шутка.
– И куда же ваше величество направляется? – уже не скрывая улыбки, спросил Хельг.
– Всё равно куда, лишь бы выбраться отсюда.
– Хорошо. Дайте ему коня.
Актёр с трудом взгромоздился на коня, и дружина продолжила своё движение на восток.
К вечеру того же дня отряд достиг подножья гор. Воины спешились и Слава, покряхтывая, последовал их примеру.
– Какая боль, – то и дело стонал он, держась за поясницу и с трудом переставляя ноги.
– Это тебе не в карете ездить, – мимоходом посмеивались дружинники, первым делом занявшиеся обустройством лагеря.
– Да пошли вы… – беззлобно огрызался актёр, – посмотрел бы я на вас после лыжных гонок!
К наступлению темноты лагерь был разбит, а на разведённом между камней костре готовился ужин. Слава отдал свой трофейный окорок в общий котёл и теперь с наслаждением вдыхал аромат варившейся похлёбки.
– Эх, к этому бы супчику, да стопарик водочки! Или вина, на худой конец, ибо сказано: «Vinum ioetificat cor hominis»[1 - Вино веселит сердце человека (лат)] – оживлённо потёр он руки, когда, наконец, похлёбка была готова, и дежурный по лагерю разливал её в лёгкие походные миски.
– Ну, это можно, – ответил Хельг и кивнул дежурному. Тот откупорил небольшой бурдюк, валявшийся неподалёку от костра, налил в маленькую деревянную чашку немного золотистой жидкости и передал её актёру.
– Вино, – благоговейно закатив глаза, прошептал Слава и сделал глоток. – Кхм, э-э-э… А вы уверены, что это вино? – он с подозрением посмотрел в чашку.
– Не сомневайтесь, ваше величество! Самое настоящее вино! Очень редкое. Из подвалов императорского хранилища! Два месяца назад варлунги хаальского посла на границе прищучили, так вот из его обоза и нам кое-что досталось.
– Мне кажется, вас обманули. Это не вино. Это, – актёр замялся, подыскивая сравнение, – это ну-у… когда бочку из-под вина помоют… виноградная вода!
Воины покатились со смеху.
– Вот это сказал!
– Ну, молодец!
– Императорское особое – для него вода!
– Какой он король? Шут, да и только!.. Шут виноградной воды!
Слава, растерявшись от такого количества шуток и колкостей, залпом выпил содержимое чашки. И сразу почувствовал! Едва уловимый, но великолепный букет, оставивший во рту послевкусие, не поддающееся описанию. Ему вдруг захотелось сочинить оду, посвящённую этому вину, но…Он оглянулся и, увидев хохочущих дружинников, рассердился на них. Они его отвлекали. «Да, – подумал он, – так оду не сочинить! Но… Они такие дружелюбные… Хо…рошие…попутчики…»
Он зевнул и погрузился в сладкую дрёму…
Глава 5, в которой всё очень запутано
Знаменитое китайское проклятие гласит: «Чтоб тебе жить во время перемен!». Неизвестно, кто проклял Станислава Ивановича, но мир, в который он попал, переживал именно это время. А началось всё это безобразие за три недели до его появления.
Тьма, поглотившая императорский дворец, была почти осязаемой. Она заполнила каждую комнату, каждый уголок, лишив воли всех его обитателей, и погрузив их в тяжёлый липкий, как сама эта тьма сон. Дворцовая стража, повара, многочисленные слуги спали в самых невероятных позах. Видимо сон свалил их внезапно, в самый разгар несения службы. Лишь двое, не обращая внимания на тьму и уснувших слуг, тихо беседовали в каминном зале дворца. Разговор шёл уже давно, и собеседники иногда замолкали, давая тишине полноту власти в спящем замке.
– Я хожу по лезвию меча, – произнёс после небольшой паузы один из собеседников. Его голос говорил о молодости лет хозяина.
– Такова участь вершителей судеб, – спокойно ответил обладатель более грубого мужского голоса.
– Вершителем ещё нужно стать, – возразил первый.
– Не вижу препятствий, – устало отозвался второй.
– Мы с вами ходим по кругу.
– Не мы, а вы.
– Но…
– Никаких «но»! Я предлагаю вам конкретные действия, а вы стесняетесь назвать вещи своими именами!
– Какие имена? Какие вещи? Речь идёт о жизни и смерти близких мне людей!
– Мне показалось, что вопрос о вашей жизни и смерти заботит вас намного больше.
– Да, но…
– Мне надоела ваша нерешительность, я ухожу!
– Подождите! Я… Я согласен!
– Вот! Это слова настоящего мужчины! Думаю, нам стоит обсудить детали…
Голоса сделались тише, хотя подслушать их обладателей никто не смог бы, а через четверть часа замок вернулся к обычной жизни.
Утро нового дня было добрым не для всех.
– Ваше высочество! Ваше высочество! Слава создателю, вы живы! – начальник дворцовой стражи чуть не расплакался от умиления.
– Если это можно назвать жизнью, – молодой человек, которого убелённый сединами воин называл «высочеством», с трудом поднялся с пола, на котором он спал, обняв большую бутыль вина. – Ну, что там у тебя?
– Ваше высочество! Принц!.. Это невероятно, но… Ваша семья…
– Ну, что там ещё?
– Они погибли.
– Что за блажь? – принц раздражённо встряхнул бутыль и хлебнул из горла.
– Они… Нет, вам нужно это увидеть!
Принц снова приложился к бутыли и, слегка покачиваясь, поплёлся за начальником дворцовой стражи. У входа в покои императора, так же впрочем, как и у входа в опочивальни его сестры и брата стояли стражники, не пропускавшие в комнаты любопытную прислугу. Начальник стражи осторожно взял принца за локоть и вместе с ним прошёл в опочивальню императора. Зрелище было жутким. На шёлковых простынях лежал скелет, обтянутый мраморно-белой кожей. Принц побледнел и упал на колени. Его несколько раз стошнило, но когда начальник стражи попытался ему помочь, принц окинул того невидящим взглядом и крикнул:
– Стража!
В комнате почти мгновенно появились два вооружённых воина.
– Арестуйте этого человека, – он кивнул головой в сторону начальника стражи, и, заметив недоумённые взгляды солдат, добавил:
– По обвинению в измене императору.
Начальник стражи побледнел и с удивлением посмотрел на своих теперь уже бывших подчинённых. Солдаты почти одновременно пожали плечами и взяли алебарды на изготовку.
– Как быстро, – прошептал новоиспечённый император, провожая взглядом бывшего начальника стражи. Он медленно поднялся с колен и побрёл в свои покои.
– В-ваше величество, – придворный маг заикался от страха, но упорно семенил вслед за императором.
– Ну что ещё, – устало спросил тот.
– К…кажется з-заговор! Д-д…ворец бэ…большого ва…ва…ва…
– Ну, так делайте что-нибудь! – взъярился вчерашний принц. – От меня-то что нужно? В тайную канцелярию ступайте, пускай там разбираются!
Глава 6, в которой появляются новые лица
Дворец Большого Вальса был, как обычно, великолепен. Огни сотен свечей отражались в зеркалах потолка, стен и чёрном полированном мраморе пола так, что танцующим казалось, будто они парят среди звёзд. Оркестр, расположившийся на балконе, неустанно играл вальсы, заставляя пары кружиться и кружиться… Менялись кавалеры, дамы, врывались в круг новые пары и тихо уходили уставшие, но вальс продолжался.
А совсем рядом, за стеной, в ярко освещённом зале звучала другая музыка, и не было этого бесконечного кружения пар, зато были обворожительные дамы и обходительные кавалеры. И были светские сплетни и признания в любви, споры о политике и делах торговых. Разговоры шли в небольших кружках, иногда перетекая от одного к другому, отчего казались бесконечными и сумбурными.
– У западных границ снова неспокойно. Ходят слухи, что варлунги снова объединяются…
– Что с того? Даже объединившись, они не смогут перейти границу империи. Пограничье сейчас набрало силу.
– Да, но они заключили союз с хаалами и азрахами. Их номада – страшная сила!..
– …А вы слышали, что герцог Уоллский собирается взять в жёны даму из полусвета, некую Ролину?
– Да что вы? В Нижней Галеде, говорят, не осталось ни одного мужчины, гм… Не оценившего её прелести! Хо-хо-хо!
– Герцогу намекнули на это обстоятельство, но он сказал, что Нижнюю Галеду без лупы на карте не отыщешь!..
– Как здоровье вашего батюшки?
– Увы!.. Придворный маг сказал, что он не увидит молодую луну.
– Сочувствую… Вы же знаете, что он был моим лучшим другом. Надеюсь, с вами мы тоже поладим? На днях придёт мой караван с юга…
– Вы обворожительны!
– Спасибо!
– Не слушайте этого лжеца! Вы не обворожительны!
– Вот как?
– Да-да! Вы не обворожительны, вы великолепны! Богиня!..
– А вы слышали, что бризантность астунийского пороха на порядок выше той, что используется артиллерией летающих крепостей?
– Впервые слышу. Но даже если и так, что это меняет? Летающую крепость невозможно сбить, даже увеличив бризантность пороха в десять раз. К тому же, вы представляете, из какого металла должна быть сделана пушка, чтобы выдержать выстрел?…
Разговоры мерно текли под музыку и лёгкое вино, иногда затихая, иногда сплетаясь в стальные пружины споров, но заканчивались они, как правило, примирением спорящих. Высший свет Империи и Пограничья жил своей жизнью. Любой, мало-мальски здравомыслящий человек всего за час мог, переходя от одного кружка к другому узнать о положении дел в мире.
