скачать книгу бесплатно
Психическое развитие и саморазвитие ребёнка-дошкольника. Ближние и дальние горизонты
Н. Н. Поддьяков
Школа для каждого – школа для всех
Книга в научно-популярной форме представляет целостную систему современных научных представлений о дошкольном детстве, сформированных на базе отечественных психологических исследований за последние пятьдесят лет. Автор книги, Н.Н. Поддьяков – академик РАО, выдающийся российский психолог дошкольного детства, директор НИИ дошкольного воспитания АПН СССР (1980–1992).
Сочетание фундаментальности, тщательной научной обоснованности авторских тезисов и неожиданности, парадоксальности многих выводов делает эту книгу интересной не только дошкольным педагогам и психологам, но и всем, кому важно понимать ключевые закономерности в образования человека.
Н.Н. Поддьяков принципиально по-новому освещает вопросы экспериментальной и игровой деятельности ребёнка, раскрывает механизмы исследовательского поведения дошкольника, исследует соотношение «ясных» и «неясных» знаний, «ближних» и «дальних» горизонтов детского развития.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Н. Н. Поддьяков
Психическое развитие и саморазвитие ребёнка-дошкольника. Ближние и дальние горизонты
© Н. Н. Поддьяков, 2021
© ООО «Образовательные проекты», 2021
Николай Поддьяков как Льюис Кэрролл нашего времени,
или
Психология неопределённости мира детства
Когда читаешь и перечитываешь поразительную по глубине книгу Николая Николаевича Поддьякова, то хочется найти такие слова, которые наиболее точно передадут оригинальность открытий автора о мире детства. Пока я их подбираю, великие имена одно за другим стучатся в моё сознание.
Первая из мыслей – о Льюисе Кэрролле как «короле» детства, другая – о психологии неопределённости как ключе к миру детства. Третья мысль о мировоззренческом перевороте, который произвели в области понимания природы неопределённости два лауреата Нобелевской премии ? физик Илья Пригожин и психолог Даниэль Канеман.
Сколько бы я ни вспоминал «вольнодумцев» подобного масштаба – это лишь частично передаёт моё удивление: нередко мы не замечаем крупных мыслителей, существующих рядом с нами. Тех, к соседству с которыми мы привыкли в собственной научной школе – школе культурно-исторической психологии Льва Выготского. Но именно Николай Поддьяков, как никто другой, ясно увидел, что в основании мира детства лежит самое фундаментальное свойство живых систем – непрерывный поиск, неопределённые догадки и угадывания, действие которых выводит за пределы рациональной картины мира. В панораме современных психологических исследований именно Николай Поддьяков конструирует неклассическую психологию неопределённости, которая во многом совпадает с мировоззрением Ильи Пригожина, изменившим картину мира в философии ХХ и ХХI века. Напомню, что именно Илья Пригожин стал создателем философии нестабильности и одним из исследователей, открывших законы самоорганизации развивающихся систем. Многие его книги, в том числе книга «Порядок из хаоса», написанная в соавторстве с Изабель Стенгерс, созвучны исследованиям Николая Николаевича Поддьякова. Николай Поддьяков рассматривает те механизмы самообновления в развитии сложных систем, которые связаны с противоречивой игрой хаоса и порядка.
В своих фундаментальных исследованиях Н. Поддьяков раздвигает границы культурно-исторической психологии Льва Выготского. Он модифицирует понятие «ведущая деятельность», доказывая, что сама эта характеристика деятельности, фиксированная на слове «ведущая», ограничивает наше понимание закономерностей развития психики. При этом Николай Поддьяков, не оспаривая классические представления о значении игровой деятельности в дошкольном возрасте, убедительно показывает, что поисковая деятельность и деятельность общения имеют сквозной характер для всех возрастов. Они пронизывают весь жизненный путь человека и служат ядром развивающейся личности.
Точное видение Н.Н. Поддьяковым закономерностей в эволюции сложных систем под стать видению другого эволюциониста по имени Жан Пиаже. Но Н.Н. Поддьяков идёт дальше Пиаже, поскольку работает за рамками гомеостатической картины мира детства. У него это получается, поскольку Н.Н. Поддьяков продолжает (среди прочих) и то направление исследований, которое развивалось в содружестве с научной школой Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева – психофизиологию активности Н.А. Бернштейна, прежде всего, психологию активности целеустремлённых систем.
Когда я всё это пишу, я даю волю хаосу в своих мыслях, чтобы не убить тот хаос, который Н.Н. Поддьяков рассматривал как характеристику непрерывно обновляющейся личности ребёнка. В хаосе Николая Поддьякова, плодотворном для мира детства, и хаосе Ильи Пригожина, действующем в мире природы, обнаруживаются сходные законы. Мы едва начинаем их осознавать. До сих пор не понято и не признано то, что утверждает в своих исследованиях Н.Н. Поддьяков: нет ничего более важного в развитии ребёнка, чем неопределённые, спонтанные, скрытые, неясные знания. Таково одно из открытий, сделанных Н.Н. Поддьяковым на материале каскада тонких исследований, в том числе исследований детского экспериментирования.
Читая Николая Поддьякова, понимаешь, почему столь важны для развития ребёнка небылицы и догадки. Почему детей так привлекают небывальщины Даниила Хармса. Почему в детстве так важно быть почемучкой. Именно Николай Поддьяков показывает, что «глобальные структуры» детской психики обладают универсальным запасом изменчивости, что они в ходе развития уточняются и дифференцируются – и этот его тезис прямо связан с концепцией эволюции сложных систем.
Поделюсь ещё одной ассоциацией. В своё время я прочёл книжку известного фантаста Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». В этой книге её главный герой, юноша Дьюни, мечтающий стать волшебником, прибывает на остров Рок к магу и просит, чтобы тот принял его в свою школу волшебства. Маг соглашается, Дьюни поселяется у мага. Живёт вместе с ним, ходит вместе с ним… Проходит три недели, мальчик не выдерживает и спрашивает: «Маг, а когда же ты начнёшь, наконец, меня учить?» Маг спокойно улыбается и отвечает: «А ты не заметил? Я учу тебя уже целых три недели». Уже целых три недели ученик впитывал неопределённые и неясные знания, порождающие догадки, которые намного шире рационального логического мышления.
Пусть таким же магом для читателей этой небольшой, но фундаментальной монографии выступит удивительный человек и мудрый психолог Николай Николаевич Поддьяков. И кто знает, может быть тогда и мы с вами поймём, что наши дети являются магами, которым открыты бесконечные варианты возможностей развития, скрытые от мира взрослых.
Александр Асмолов, директор Школы антропологии будущего РАНХиГС, зав. кафедрой психологии личности МГУ им. М.В. Ломоносова, академик РАО
Предисловие от редактора
4 октября 2019 г. академику Николаю Николаевичу Поддьякову исполнилось 90 лет.
Сегодня его имя звучит как самое весомое, авторитетное в сфере российской «дошкольной» психологии.
Многолетний соратник лидера советской «дошкольной» науки Александра Владимировича Запорожца, Н. Н. Поддьяков стал в восьмидесятые годы и его наследником: преемником на посту директора НИИ дошкольного воспитания АПН СССР.
В 1984 году под редакцией Николая Николаевича Поддьякова и Розы Алексеевны Курбатовой вышла знаменитая «Типовая программа воспитания и обучения в детском саду» как формальный итог тридцатилетней работы нескольких десятков учёных во всех областях исследования дошкольного детства. При этом многие понимали, что получилась не только (а может быть, и не столько) «программа» для детских садов, сколько картина представлений о детских возможностях – программа перспектив и направлений методических разработок в дошкольной педагогике.
Но через несколько лет, в 1992 году, НИИ дошкольного воспитания был упразднён, а имя Н. Н. Поддьякова почти исчезло с публичной арены научно-образовательных дискуссий; работы его выходили крохотными тиражами в малодоступных сборниках.
Но именно в девяностые годы завершилось оформление Н. Н. Поддьяковым целостной системы новых научных представлений о дошкольном детстве. Они опирались, с одной стороны, на его собственные многолетние исследования экспериментальной деятельности дошкольников, закономерностей развития мышления детей и детского творчества, а с другой стороны, косвенно, и на весь массив исследований НИИ дошкольного воспитания.
Книга Поддьякова, которую вы держите в руках – свое-образный краткий идейный итог многих результатов полувековой работы главного коллектива отечественных учёных-«дошкольников».
Итоговые выводы Поддьякова о роли экспериментирования как ведущей деятельности на протяжении всего дошкольного детства, о сложных взаимосвязях развития и саморазвития детей, о приоритетном значении «неясных» знаний по сравнению с отчётливыми, об игровом отношении к жизни (а не только к игре), о правилах «развивающейся интриги» и многом другом – меняют, а в значительной степени заставляют радикально пересмотреть привычные представления и оценки.
В этих фундаментальных научных выводах были развёрнуты и обоснованы важнейшие мысли Александра Владимировича Запорожца. Прежде всего, это можно сказать про ключевую идею А. В. Запорожца о том, что отнюдь не на путях ускоренного развития ребёнка по избранным направлениям будет совершенствоваться практика дошкольного воспитания. Ответственный и мудрый путь принципиально иной: это путь обогащения («амплификации, а не акселерации») детского развития.
Конечно, мы можем найти в особенностях того или иного детского возраста ресурсы для интенсивного научения ребёнка чему-либо; но пользы от такого нажима чаще окажется меньше, чем вреда. Гораздо важнее не подавлять детские эмоции, а опираться на них, насыщать жизнь детей значимыми для них разнообразными событиями, дать детям прожить полноценное и многообразное детство, которое сможет стать «золотым фондом» их личности.
Такие научные выводы предполагают и значительные изменения в методах воспитания и обучения в детских садах.
Те принципы педагогической работы, которые сформулировали А. В. Запорожец и Н. Н. Поддьяков, уже в девяностые годы нашли своё воплощение в практике ряда ведущих отечественных образовательных программ (в том числе: «Золотой ключик» Е. Е. Кравцовой и Г. Г. Кравцова, «Детский сад – Дом радости» Н. М. Крыловой, «Обновление и самообразование» Е. Е. Шулешко).
Но как удивительная успешность упомянутых педагогических практик, так и новизна научных работ Н. Н. Поддьякова остаются малоизвестными, малозамеченными и в педагогическом, и в научном сообществе.
Читатель легко обнаружит в этой книге тезисы, резко расходящиеся с тем, как обычно принято объяснять студентам психологических и педагогических специальностей закономерности детского развития.
Читатель увидит, что развитие ребёнка происходит заметно сложнее и гораздо интереснее.
Обратим внимание лишь на несколько наиболее ярких поводов пересмотреть привычный взгляд на вещи.
О ведущей деятельности
Игра – единственная ведущая деятельность старшего дошкольника. Эта формулировка, предложенная Д. Б. Элькониным, принимается как безусловная аксиома едва ли не во всех отечественных учебниках педагогики и психологии.
Но Н. Н. Поддьяков показывает и доказывает, что даже если и принимать идеологию «ведущих» и «неведущих» деятельностей, то оказывается, что деятельность детского экспериментирования на всём протяжении дошкольного детства занимает не менее «ведущую» позицию. И это радикально меняет представление о многих условиях, целях и ценностях в организации детской жизни.
Об игровой позиции
«Что ещё для дошкольника может быть важнее игры?» – ещё один, совершенно парадоксальный ответ даёт на этот вопрос Поддьяков. Для нормального развития ребёнка может быть важна даже не сама игра как таковая, а игровая позиция, игровое отношение к делу.
«Мудро-весёлое отношение к жизни» – вот самое естественное состояние дошкольника, тот подход к жизни, который должен дышать в маленьком человеке во всех ситуациях.
Отсюда, например, становится понятным, почему воспитатели-последователи программы Е. Е. Шулешко употребляют термины «игровое» и «деловое» как синонимы. Оказывается, любое дело дошкольников можно и нужно насыщать игровым отношением к нему. Оказывается, не только образ «беззаботного детства», но и образ детства, где ребёнку достаётся заметная часть семейных трудовых забот, может быть ничуть не менее полноценным и столь же пропитан игровым восприятием жизни. И это зачастую существеннее, чем сама игра.
О решающей роли неясных знаний
В средоточии задач умственного развития издавна (с момента оформления первых методик дошкольного воспитания) рассматривался перевод детских знаний от расплывчатых к чётким и дифференцированным, от стихийных впечатлений к точным понятиям, от сложных, вербально невыразимых представлений – к простым словесным формулировкам.
А вот Н. Н. Поддьяков впервые доказывает, что едва ли не более важен обратный процесс: насыщения детского ума новыми, ещё стихийными впечатлениями, свежими сумбурными знаниями, которые прояснятся только через годы, «глобальными», «диффузными» образами…
«Если объект сложен и может быть познан лишь на пределе познавательных возможностей субъекта, то особую роль в этом процессе начинают играть неопределённые, сверхподвижные знания, образы, представления. Именно эти образования обладают качествами фактически мгновенного самоизменения, поискового переконструирования собственной структуры в зависимости от получаемых результатов.
Иначе говоря, вначале ребёнок успешно познаёт сложные объекты на уровне неопределённых, неясных знаний и по-другому познать не может. Именно такого рода знания имеют огромные возможности в плане широкого охвата всей ситуации в целом.
…Ребёнок, сосредоточив свою познавательную (или другого рода) активность на том или ином объекте, успевает выделить за относительно небольшой промежуток времени ряд свойств и связей этого объекта (иногда достаточно существенных), и, не углубляясь в их анализ, переходит к следующим предметам и явлениям, опять-таки долго не задерживаясь ни на одном из них.
…Именно эти особенности функционирования психики ребёнка обусловливают не только стремительное накопление новых знаний, но и широту их взаимодействия, и, в конечном счёте, стремительность психического развития ребёнка от рождения до 6 лет».
Если мы принимаем всерьёз эти тезисы, то они требуют переоценки самых базовых, по крайней мере, двухсотлетней давности представлений о задачах общественной дошкольной педагогики.
Например, из этих тезисов следует пересмотр традиционного стремления к исключительной простоте, однозначности, непротиворечивости сообщаемых ребёнку знаний. Сдвигается привычная установка на «доступность детям предлагаемых знаний и полное соответствие предметного окружения возрасту детей». Оказывается, не менее важно, чтобы детей окружали те вещи, события, явления, символы, которые превосходят возможность их сегодняшнего понимания, но «зароняют» впечатления, загадки, замыслы, размышления на годы вперёд.
Поддьяков доказывает, что именно умственные усилия по рассмотрению противоречий воспитывают мышление ребёнка. И более того: через размышления над неоднозначностью жизни, через переживание её противоречивости возникают и крепнут основания нравственного мира личности.
О дальних горизонтах развития
Вроде бы общепринята идея Л. С. Выготского о приоритетном значении педагогической работы именно в «зоне ближайшего развития» (т. е. в том пространстве познания мира, в котором ребёнок ещё не может действовать самостоятельно, но уже может быть успешен вместе со взрослым). Она стала настолько же общим местом в российском психолого-педагогическом образовании последней четверти века, насколько и тезисы Даниила Борисовича Эльконина о ведущей роли игровой деятельности до семи лет и «учебной» после семи.
Но и в этом случае Н. Н. Поддьяков убедительно показывает ограниченность только такого отношения к делу.
Для самосознания растущего человека, для формирования того «золотого фонда» личности, о котором столь весомо говорил А. В. Запорожец, важна не только и не столько рационализированная взрослым «зона ближайшего развития» – но и те «неясные, сверхподвижные знания, образы, представления», которые намечают «дальние горизонты развития».
Итогда гораздо более многогранным начинает выглядеть для нас педагогически значимый образ взрослого-воспитателя. Теперь он может предстать перед нами не только в паре «ребёнок – научающий взрослый», но и в принципиально иных ситуациях:
– взрослый, придумывающий и создающий яркие, насыщенные и чреватые непредсказуемыми впечатлениями события;
– воспитатель, помогающий детям выстроить мир своего сообщества и собственные деловые, игровые, нравственные, мировоззренческие отношения;
– педагог, идущий вместе с ребёнком к чему-то, что одинаково интересно и по-своему непонятно каждому из них;
– воспитатель, выясняющий взгляды, мнения, оценки детей и ведущий с ними обсуждение увлекающих детей вопросов и загадок;
– взрослый, занимающийся рядом с детьми своим делом, но привлекающий их внимание обстановкой, содержанием, стилем этого дела и своим отношением к нему.
Не правда ли, все эти образы знакомы нам из жизни, но выглядят куда менее «дидактичными» и «научно-педагогическими», чем картинка, на которой взрослый ведёт хорошо продуманное обучающее занятие?
А оказывается, для задач умственного развития дошкольников такие образы и усилия взрослого куда более адекватны…
Книга Н. Н. Поддьякова призывает нас гораздо внимательнее отнестись к тем сторонам детской жизни, которые воспринимались как естественные, само собой разумеющиеся, случайные…
Но, увы, чаще всего в современной России этой «само собой разумеющейся» питательной среды духовного, физического и умственного развития детям и не хватает.
«Искусственное воссоздание естественной среды детства» – такова, быть может, одна из главных педагогических задач нового века.
Исследования Н. Н. Поддьякова будут для нас одним из наиболее замечательных и научно-обоснованных путеводителей по миру полноценного детства.
Андрей Русаков
Глава 1
Основное противоречие развивающейся психики ребёнка
В этой главе мы обобщаем наши исследования за последние 15 лет[1 - Текст главы написан в середине 1990-х годов.].
В течение ряда лет мы изучали поисковую деятельность детей и взрослых во всех её разносторонних проявлениях. Результаты наших исследований, а также анализ других работ по данной проблеме позволили сформулировать следующие положения.
Поиск – это одна из фундаментальных функций живого организма. Можно утверждать, что развитие всей живой природы носит поисковый характер. Поиск – это универсальный психологический механизм самообновления и развития.
Все достижения человечества, вся его культура – это результат неустанной поисковой деятельности. И вместе с тем это та основа, на которой строятся ещё более совершенные формы данной деятельности. Поэтому и овладение человеческой культурой должно рождать у детей неистощимый, ненасыщаемый поиск, который выступает как основа детского творчества (Поддьяков, 1990).
В какой деятельности полнее всего представлена поисковая активность? Мы считаем, что это детская деятельность экспериментирования и уделяем ей основное внимание в наших исследованиях. Она пронизывает все детские деятельности, все сферы психики ребёнка. Целостность детской личности определяется поисковой деятельностью. Это самое фундаментальное основание любой нормальной здоровой личности, связывающее воедино все её центральные ипостаси. По нашему мнению, все остальные основания являются производными от этого фундаментального основания.
В нашей работе мы показали, что поиск, поисковая деятельность в самом широком значении этого слова является определяющей для формирования и развития всех психических процессов ребёнка, для формирования его сознания, его личности.
Исследование поисковой деятельности детей во всех её ипостасях привело нас к необходимости введения таких понятий, как «горизонты детских знаний», «горизонты развития ребёнка» (1973, 1977), «структура познавательной сферы» (1981), что позволило выйти за пределы зоны ближайшего развития (по Выготскому) и поставить проблему становления и перспективного развития внутреннего мира ребёнка как целостного образования, развивающегося по своим особым законам (1981, 1985).
Необходимым условием психического развития ребёнка является широкое взаимодействие последнего с окружающим его миром. В ходе такого взаимодействия ребёнок получает новые, всё более сложные впечатления, у него рождаются новые эмоции, новые потребности. Интенсивно развиваются все формы поиска – поисковая деятельность, поисковые процессы, поисковые структуры.
Генеральное направление совершенствования и развития поиска, поисковой деятельности заключается в появлении всё более тонких, сверхгибких, сверхподвижных психических процессов и структур (Поддьяков, 1994). Важнейшей формой таких структур являются диффузные, глобальные психические образования. Это типично поисково-пробующие структуры, несущие функцию широкого универсального поиска как в отношении внешнего мира, так и в отношении собственного внутреннего мира ребёнка.
Сверхподвижность, сверхгибкость психических образований несовместима с их дифференциацией и чёткостью. Мы выявили следующую закономерность: чем выше подвижность психических образований, тем менее они дифференцированы.
Суть процесса дифференциации состоит в возникновении чётких границ между этими образованиями.
В сверхподвижных структурах границы между ними размыты, и сами эти структуры взаимопроникают друг в друга. Таким образом, сверхподвижность является свойством только глобальных структур: чем выше подвижность, тем глобальнее структура.
Поиск – это единство двух противоположных сторон – изменчивости и устойчивости. Чем гибче, разнообразнее, подвижнее поиск, тем выше эффективность познания, эффективность овладения новыми областями, новыми связями и отношениями. Все достижения поиска фиксируются в устойчивых психических образованиях.
Самое основное фундаментальное свойство психики – это непрерывность процесса развития. Психика не существует вне развития. Противоречие между изменчивостью и устойчивостью психических образований – это основное противоречие непрерывно развивающейся психики ребёнка. Это основной источник психического развития детей (и не только детей). В каждой области психики на любом уровне её развития данное противоречие имеет свои специфические формы проявления.
Рассмотрим вначале результаты наших исследований в области основных потребностей ребёнка-дошкольника.
Одной из фундаментальных потребностей, лежащих в основе как познавательного, так и общего психического развития детей дошкольного возраста, является потребность в новых впечатлениях, новых знаниях. Эта потребность выделена и изучена в целом ряде исследований (Л. И. Божович, М. П. Денисова, М. И. Лисина, Н. Л. Фигурин, Н. М. Щелованов и др.).
Л. И. Божович отмечает, что потребность в новых впечатлениях перерастает затем в познавательную потребность и, в конечном итоге, выступает как база для развития других социальных потребностей ребёнка. Новые впечатления, новые знания являются мощным стимулом психической деятельности на протяжении всей жизни человека.
Углублённое исследование данной потребности, проведённое нами в 1980-е годы, показало, что последняя с возрастом детей усложняется и выступает как потребность в новых, всё более сложных впечатлениях, знаниях, познавательных и художественных образах, в новых эмоциях – и в самом широком значении этого слова, как потребность в новых психических образованиях, как познавательных, так и потребностно-мотивационных. Это позволило нам обозначить данную потребность как потребность в обновлении и самообновлении во всей универсальности данных понятий.
Наши дальнейшие исследования выявили следующий фундаментальный факт: эта потребность имеет сложное строение и выступает в двух тесно связанных противоречивых формах.
Первая форма потребности в обновлении проявляется как потребность в ярких необычных впечатлениях, фактах, знаниях, не укладывающихся в систему прежнего опыта ребёнка, что ведёт к нарушению упорядоченности какой-то части психических образований. Эта потребность проявляется также в росте их неопределённости, глобальности психических структур, в резком нарастании поисковой активности. Данная потребность стимулирует обновление и самообновление психических образований, вместе с тем такое обновление характеризуется в известной мере разрушительными тенденциями в отношении своих прежних представлений и знаний.
Вторая форма потребности в обновлении проявляется как потребность в преодолении неопределённости, в возрастании упорядоченности и устойчивости психических образований, но уже на новом, более высоком уровне. И хотя эта потребность также стимулирует обновление, но обновление с тенденцией к устойчивости и стабильности.
Между данными формами существует тесная противоречивая взаимосвязь, проявляющаяся во взаимопереходах и взаимопревращениях одной формы в другую. Так, по мере нарастания хаотизации, неопределённости, неупорядоченности психических образований ребёнка начинает активизироваться противоположная потребность – в упорядочивании глобальных образований, преодолении их неопределённости и хаотичности и превращении последних в устойчивые структуры.
Чем выше уровень неустойчивости и неопределённости, тем сильнее активизируется противоположная потребность. По мере нарастания устойчивости и упорядоченности психических образований начинает активизироваться потребность в нарушении этой устойчивости, в хаотизации и глобализации – и так далее, цикл за циклом.
Таким образом, каждая потребность на определённом этапе своего функционирования и развития активизирует свою противоположность и тем самым резко тормозит собственную активность. В целом потребность обновления, взятая в единстве её противоречивых сторон, характеризуется принципом цикличной самостимуляции, когда по мере развёртывания одного цикла начинает активизироваться противоположный цикл, но на более высоком уровне.
