скачать книгу бесплатно
Я вас не звал!
Николай Побережник
Под гнусным предлогом и с помощью политического шантажа начинается «миротворческая миссия» на территории России, которая по сути запланирована как ограбление и оккупация. Много лет «кукловоды» вынашивали эти планы, и время пришло. Но не все продались, не все забыли, что такое Родина, и планы врага были сорваны, однако мир за это дорого заплатил, пережив ядерный конфликт. И теперь людям, выжившим на восточных рубежах некогда великой страны, предстоят суровые испытания. В боях, в труде, но мы справимся, мы сильный, никем и никогда не покорённый народ – русский народ!
Николай Побережник
Я вас не звал!
Новый мировой порядок будет строиться против России, на руинах России и за счёт России.
Збигнев Бжезинский
Вместо пролога
Лето этого года было жарким. Жарким во всех смыслах… Засушливые месяцы вызвали целый ряд проблем в искалеченной эффективными менеджерами сельскохозяйственной отрасли страны. А если учесть, что некогда государственные учреждения резервных запасов всякого «съестного и стратегического» превратились во всевозможные ЗАО, ООО и прочее, и собственно эти запасы активно продавали за валюту для накапливания ее в банках какого-нибудь насквозь оффшорного Кипра, то у понимающих людей начиналась тихая паника. Много чего начиналась этим летом, в основном скрытого и подлого, но пока этого не замечали, за исключением единиц, которых за прозорливость, а порой даже за инакомыслие изолировали, причём разными способами.
Во внутренней и внешней политике страны наблюдалась стабильность… Точно как на кладбище, вот уж где поистине самое спокойное место и никакой суеты и потрясений. Государственные СМИ всячески эту стабильность укрепляли, показывая дебильные ток-шоу, которые почему-то пользовались популярностью если не у большинства, то у половины народонаселения нашей необъятной, что опять же у понимающих людей вызвало тревогу и опасения… разного рода опасения, в основном, конечно, за количество телезомби в обществе.
Общество… В обществе уже за несколько лет стабильности сварился такой бульон из так называемых социальных слоёв, что обстановка сложилась, прямо скажем, взрывоопасная. Государственные мужи всячески пытались убедить это самое общество в том, что у нас на самом деле всё хорошо, и ведь отчасти даже были правы. Ведь в больших городах от миллиона и более населением, действительно, вроде всё было просто замечательно… каждое утро многотысячные потоки людей устремлялись занять свои рабочие места, сигналя друг другу в многокилометровых пробках, толпясь в переполненном метро, при этом не вылезая из планшетов, айфонов и прочих гаджетов.
Это армия, нет, это легионы! Легионы посредников, менеджеров по продажам, по рекламе, по мерчендайзингу (есть и такие, ага), пиарщики, креативщики – и куча других, не менее матерных названий профессий… они продают и покупают, рекламируют то, что продают и покупают, свято веря, что вот оно счастье! Ещё немного попиарить, покреативить – и можно ехать на недельку попить пива в Чехию или позагорать в Турцию. И так из года в год. Перекупщики, помощники руководителей, руководители помощников, руководители руководителей и помощники помощников, они бегут по улицам, разговаривая по телефону, подписывая документы и читая СМС одновременно. У них всё хорошо, как им кажется… Ну, это если не заглядывать на вечерние кухни и не подслушивать, о чем говорят дорогие россияне, запивая стабильность водкой и закусывая оливками. Вот же, раньше солёным огурцом, кстати, закусывали, а теперь оливками, и внешне очень даже хорошо, и почти по-капиталистически эстетично. Огурчик ведь надо посадить, вырастить, собрать, в баночку закатать… Вот ещё! Пошёл в супермаркет (не в гастроном, не на рынок, а именно в правильный капиталистически европейский супермаркет), набросал в корзинку девяносто процентов импортных продуктов, украсив красивую и разноцветную кучку упаковок баночкой оливок, затем чиркнул на кассе кредитной картой – и домой, жизнь удалась. А потом дома, на кухне, спрашивают сами у себя: как ты дошёл до жизни такой, что выть хочется? И на утро, проспавшись, снова на работу, зарабатывать деньги для погашения кредита, для выплаты налогов государству и пенсионному фонду… дожить только ещё надо до пенсии этой, в условиях социалки стран третьего мира. А в целом да, всё хорошо. Лишь на периферии у людей ещё стояли на столах домашние огурчики и прочие выращенные и приготовленные своим трудом домашние вкусности.
По большому счету, нет ничего плохого ни в супермаркетах, ни в оливках, ни в менеджменте… только вот за оголтелым капитализмом, как и положено, начинает просматриваться зло… то зло, которое скрывается за европейскими ценностями, толерантностью, демократией и, прости господи, свободами нравов. И мизерный процент поистине богатейших людей во всех «свободных и развитых» странах доят народ этих стран, как коров. Для них, для так называемой элиты их страны – как курица, несущая золотые яйца, а если страна ещё и имеет «ядерную дубинку», то из соседнего курятника никто не позарится на хозяйское добро, только вот дубинка давно стоит в углу. Пылится, рассохлась, и дай бог не сломается при первой же попытке замахнуться. Ее, правда, периодически демонстрируют всем соседним курятникам, осторожно так, дабы не сломать, иногда подкрашивают, надеясь, что очередной слой краски сделает ее крепче. И вот он момент истины – некоторым в голову приходит мысль о том, что, в принципе, можно и продать эту «курицу», пока не отобрали вместе с «курятником», а насесты в других, соседних курятниках уже оплачены, семейство уже там… а тут… тут будь что будет. Так как очень тяжело иметь политическую волю и решимость, когда тебе причинное место крепко зажало рамой «окна в Европу», и вроде хочется что-то возразить политическому оппоненту, но вспоминаешь, что счёт в Швейцарии или Германии могут арестовать, недвижимость с видом на Темзу или Эйфелеву башню тоже могут попросить обосновать доходами и внезапно отобрать… и, о ужас! отпрыски – их могут отчислить из всяких Гарвардов и закрытых школ под надуманным предлогом или элементарно посадить пожизненно, подбросив наркотики в элитном ночном клубе… а зачастую и подбрасывать нет необходимости. И всё, к чему они, элитная прослойка общества, стремились, может быть потеряно в один миг.
Их называют пятой колонной, или более просто – предатели. Но предателям всё равно, они на вершине мира, им плевать, как их называют те, кто внизу, на дне… так как вроде их жизнь налажена, и потомки обеспечены, а то, что могут напоить чайком с редкоземельными металлами, это уже издержки положения в высоком обществе. Так что приходится делать то, что говорят большие и важные дяденьки (иногда тётеньки), от которых есть прямая зависимость, несмотря на блеск огромных хромированных дисков «Майбаха», ослепляющую белизну и впечатляющие размеры яхты или фамилию в списке Forbs, пусть даже в самом его конце…
Глава первая
Восьмое октября 201* года
Отпуск! Ура, отпуск! Радовался я, когда шеф подписал моё заявление догулять оставшиеся восемнадцать дней отпуска, но с условием доступности по телефону. Да хоть такой отпуск, и так радости полные штаны! Всё, теперь можно позвонить Сашке, моему другу по рыбалке, охоте и прочим мужским хобби, и договориться о выезде на рыбалку. Но радость длилась не долго, на следующий же день меня опять вызвали на работу, так и «зарядился» снова на две недели.
Осталось три дня отпуска. И тут шеф, и главный инженер улетели в Москву подписывать очередной контракт. Приятная неожиданность. Отлично! Завтра едем! Едем наконец-то на рыбалку. Тайга, горная речка, уха из форели и пара суток уединения от этого окончательно сошедшего с ума мира.
Набрал Сашку:
– Привет, ну что, погнали завтра?
– Ты смотри, нарисовался пропащий, не сотрёшь.
– Шеф улетел, у меня три дня осталось, только не говори, что теперь тебя на работу вызвали!
– Не, я как нормальный отдыхаю, только вот ты всё обгадил своей работой, на утку так и не сходили.
– Ладно, завтра выезжаем, ты готов?
– Да я уже две недели как готов и об рюкзак в тамбуре спотыкаюсь.
– Завтра в 10:00 заеду.
– Договорились, пока.
Ну что, основное сделал, до конца рабочего дня двадцать минут. Зайду в сеть, почитаю новости, дабы в очередной раз убедиться в поставленном мною диагнозе для этого мира. Ну что у нас тут? Да, всё по-прежнему, заголовки всё более удручающие: «Пассажирский самолет разбился», – третий за месяц; «Кто войдет в Кремль», – очередной предвыборный бред; «Три сотрудника ФСБ убиты в Махачкале», – Кавказ воюет не прекращая; «Греция, Испания, Дания и Словакия объявили дефолт», – новый виток кризиса постепенно убивает мировую экономику; «Президент России присутствовал на совместных учениях Россия – НАТО», – совсем сдурели; «Серия терактов на Ближнем Востоке», – ну, там с марта 2011 всё бурлит; «Госдума подписала закон об увеличении пенсионного возраста, а также увеличении рабочей недели до сорока семи часов», – твари; «Президент России вернулся из рабочей поездки в Китай», – да уж, лебезят они что-то последние два года перед китайцами; «Правительство России пошло на уступки ради вступления в ВТО», – интересно, что за уступки; «Гособоронзаказ текущего года провалился», – и почему я не удивляюсь; «В порт Владивостока с ответным дружественным визитом вошли четыре эсминца флота США», – эти что-то зачастили… Однако, и всё в таком духе – нафиг! Хотя бы на пару дней в лес.
По дороге с работы заехал в супермаркет скомплектовать сухпай на двое суток, потом на заправку, налить полный бак и две канистры.
Девятое октября
Рыбалка
Выезд на рыбалку с самого начала не задался. Пришлось несколько раз возвращаться то ко мне домой, то к Сашке. Правильно говорят – дурная голова ногам покоя не дает, хотя в нашем случае не ногам, а моему Басику. Басик – мой полноприводный микроавтобус Мицубиси Делика, японский автохлам, как его называют завистники с автоВАЗа и прочие далекие от приморья люди. Меня же он устраивает на все сто процентов и по комфорту, и по проходимости.
Мы долго катались вдоль речек, пока не подобрали для стоянки и рыбалки удобный плес. Наконец нашли, глубина речушки чуть выше колена, приятный шум воды на перекатах, и вода… иссиня-чистая, даже сразу зачерпнул ладонью и попил, не удержался. Натянули тент, разложили пенки и спальники, радуясь про себя тому, что нам обоим удалось-таки вырваться на рыбалку хотя бы под конец отпусков. Посмотрел на телефон – сети нет, а вот и замечательно! Отключил и убрал подальше. Подготовили снасти, насобирали червей, ворочая камни, и приступили к добыче форели на ушицу. В наших местах, конечно, форель размерами не впечатляет – вся, как по стандарту, чуть длиннее ладони. Но зато наловили на уху, не успев заскучать от безрыбья.
Пока варилась уха, накатили по пять капель, как говорится – для аппетита. Эх!!! Как же все-таки здесь хорошо! Приморье в это время года очень красиво, сопки переливаются всеми теплыми оттенками осени. Еще совсем не холодно – пока ехали до места, по радио сообщили, что сегодня плюс пятнадцать и возможны осадки. Последние нас не пугали, а теплая погода радовала тем, что можно будет спокойно ночевать на улице и дышать чистейшим и свежайшим воздухом, а не «спернутым» в машине. Пока с Саньком размышляли о природе, уха сварилась. Дождь уже накрапывал, и мы перетащили наш ужин под тент, расположились на пенках и приступили к скромной трапезе.
– Новости в сети всё круче и тревожнее, – наполняя походные рюмочки из нержавейки, сказал вдруг Санек.
– А ты центральные каналы по телику смотри, там всё хорошо. И вообще, мы отдыхать приехали, сбежав от этой сумасшедшей цивилизации, хорош уже за политику, а?
– Нет, – помотал головой Сашка и приставил ребро ладони к шее, – вот уже где вся эта стабильность.
– Ты что-то можешь изменить?
– Не знаю, – пожал он плечами и поднял рюмку, – но хотелось бы.
– Ну, за перемены, – ответил я, подражая Булдакову.
– Как думаешь, – спросил Санек, задержав ложку на полдороге, – эти носители демократии полезут?
– Не знаю, а оно им надо? Наши царьки ведь и так всё задарма раздают… Не обращал внимания, что во всех наших крупных якобы госкомпаниях топ-менеджеры или члены правлений – граждане США?
– Не, Леха, ну ты тупой или где? – вспылил, как всегда, Сашка, когда разговоры заходили о политике. – Оглянись, они же сдают страну. Сейчас Россию можно брать голыми руками, только не говори, что мы всех шапками закидаем, закидывали уже, да так, что двадцать восемь миллионов жизней загублено.
– Да ладно, у нас же типа ядерный щит, и всё такое, – парировал я, понимая, что сам себя обманываю. Ведь нет уже той непобедимой и могучей армии, распилили ее на табуретки грамотные менеджеры, да и щит уже прогнил и заржавел конкретно.
А нынешнее руководство минобороны делало всё, чтобы боеготовность оставалась только на бумаге и в передачах по центральным каналам.
– Какой там щит! Так, крышка от кастрюльки, всё уже почти загубили новаторы-модернизаторы долбаные, – с сарказмом сказал Сашка. – Я – ладно, не служил, но мой отец всю жизнь отдал флоту и видел, как всё разваливают на корню, режут на металл и продают корабли. Фу, противно аж. В последнее время даже присказка такая появилась, которая очень хорошо характеризует то, что сейчас у нас в армии: «Когда я был маленький, спал спокойно и верил, что армия нас защищает, потом сам два года защищал и спал плохо, теперь вообще не сплю, потому что знаю, как защищают». Да, я не служил, но даже за те три года, как ты меня приобщил к страйкболу, больше соображаю, в отличие от срочника, и как засаду устроить, и как по зачистке зданий в паре работать… да что я тебе рассказываю, сам понимаешь.
– Сань, ну ты не сравнивай игру в войнушку и реальные боевые действия, Рембо ты комнатный, – возразил я и наполнил рюмки.
– Ну, ты-то у нас «морская пехота – затычка у флота», – с наигранной обидой парировал Сашка и, бухтя, полез в рюкзак, достал оттуда заварки и засыпал в закипевший котелок с речной водой, также добавив туда ягод лимонника – волшебный напиток!
Тему все-таки сменили и, поболтав еще минут сорок об охоте, рыбалке, женах, детях и прочем, решили уже лечь спать. Выровняв грунт под пенкой, я заполз в спальник и, натянув вязаную шапку почти на глаза, уснул.
Утром следующего дня улов нас снова порадовал, и на обед приготовили уже жареную рыбу. Потом шарахались весь вечер по округе, нарезали лозы лимонника домой про запас, а то когда теперь выберемся, с этой работой… насобирали грибов на ужин, за которым опять немного усугубили, поиграли в карты, в банального «дурачка» пока не стемнело и строили планы на зиму. Потом, попив чайку, расползлись по спальникам да перекинулись парой бородатых анекдотов… Я уснул первым.
– Леха… Леха, итить колотить!!! Просыпайся! – тревожным голосом тихо говорил Санек, дергая край моего спальника.
– Ну чего? – плохо соображая, недовольно поинтересовался я.
– Слышишь? – спросил шепотом Санек, тыкая пальцем куда-то вверх.
– И что я должен слышать? Тут река шумит на перекатах…
– Ты чего, глухой? Слышишь, как пропеллер, но на самолет и вертолет не похоже.
Я прислушался – действительно, как будто муха очень большая жужжала.
– Сань, вот чего ты херней страдаешь, тут такой рельеф, что не поймешь, что и откуда послышится. Может, вертолет где-то далеко пролетает.
Я окончательно проснулся, посидели еще пару минут прислушиваясь, но кроме шума реки, больше ничего.
– Раздувай угли, веток подбрось да ставь котелок, раз уж проснулись, – сказал я, высвечивая циферблат на часах фонарем – 4:50 утра. Решили по чайку, чего ж теперь.
Осторожно прихлебывая горячий чай, сидели молча, я даже глаза прикрыл, наслаждаясь запахами и звуками тайги. Да еще шум реки и треск хвороста в костре. А потом всё как-то стихло, затаившись перед рассветом. «Радио, что ли, включить?» – подумал я и начал безуспешно крутить колесико маленького китайского радиоприемника. В эфире тишина.
– Тихо! Вот, опять! Слышишь? – спросил Сашка.
Теперь уже я более явно и отчетливо услышал это жужжание.
– Странный звук, – сказал я.
– Угу, – задумчиво произнес Сашка.
Звук явно приближался, и мы вглядывались в небо, где сквозь слабую облачность, кое-где проглядывали звезды и молодой месяц. Ища что-нибудь в небе, я потянулся рукой на ощупь за котелком – подлить кипятка в чай.
– Мать! – выругался я, когда задетый котелок бухнулся в костер и залил огонь нашим чаем. И почти в этот же момент на фоне неба, параллельно хребту сопки, у подножия которой мы расположились, появилось нечто летящее, жужжащее, слишком маленькое для самолета и слишком большое для авиамодели, причем очень близко.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил я Сашку.
– Стопудово БПЛА!!! – почти заорал Санек.
– Да что ж ты орешь-то!!!
– Стопудово не наш, стопудово не наш… – приговаривал Санек, копошась в рюкзаке и извлекая оттуда фотоаппарат-мыльницу.
– Саня, – прибавив настойчивости в голосе, сказал я, – если это стопудово не наш, то ты сейчас, вполне возможно, сделаешь последний в своей жизни снимок.
Сашка завис на секунду, и положил фотоаппарат на место. Беспилотник, описав восьмёрку, удалился. А мы что-то даже задумались оба. У меня появилась какая-то тревога внутри внезапно, и как будто кто в желудке поварешкой крутит, как в кастрюле.
– Подождем, наверное, рассвета, пакуемся и, не зажигая фар, едем тихонько до трассы, а потом уже до нашего городка.
– Угу, – буркнул Санек.
Собрались быстро, покидав все причиндалы в салон. Дизель уже приятно тарахтел, прогревшись. Потихоньку поехали, сначала по высохшей речке, затем по очень разбитой лесной колее. Ехали часа полтора до трассы молча – что у меня, что у Сашки было ощущение начала чего-то очень нехорошего. Метров за триста перед выездом на федеральную трассу Владивосток – Находка остановился, заглушил движок. Вышли и прислушались.
– Вроде тихо, – сказал Санек.
– Вроде, – подтвердил я. – Как-то слишком тихо, стоим уже минут десять, а по федералке никакого движения, даже ни одной фуры или грузовичка «Владхлеб» не проехало, хотя для них самое время.
– Да, странно, – согласился Сашка.
Я достал телефон и включил. Нет сети, хотя находимся в прямой видимости мачты одного из местных операторов сотовой связи, даже экстренные вызовы не работают.
– Паршиво, однако.
– Постоим еще, или едем? – спросил Сашка.
– Постоим, я перекурю пока.
– Бросал бы, – упрекнул меня Сашка. – Сколько уже собираешься бросить?
– Не бухти. Сейчас покурю, потом пройдем пешком до трассы, там постоим еще.
Выезд из леса на федералку был на вершине небольшой сопки, и хорошо просматривалась дорога в одну и в другую сторону. Мы присели в кювете на поваленное дерево.
Посмотрел на часы – 7:00. По трассе так никто и не проехал.
– Нет, мля! У всех что, тоже отпуск? – начал психовать Санек.
– Это маловероятно, – нервно ухмыльнулся я. – Короче, сидим еще полчаса – и домой едем не по трассе, а вдоль ЛЭП по просеке, благо транспорт позволяет.
Где-то далеко, в стороне Владивостока на горизонте несколько раз сверкнуло, секунд через тридцать ухнуло, как гром, потом еще серия глухих раскатов. Потом опять всё стихло. Тишина вообще какая-то жуткая.
– Думаю, нехер тут высиживать, домой к семьям! – не выдержал уже я.
Побежали к Басику, уселись, я резко вывернул баранку, переключился на пониженную, и мы покатились по просеке под ЛЭП в сторону города.
– Километров пятнадцать так тащиться примерно до города, – констатировал Санек.
– Ага, только сразу в город не едем, остановимся недалеко от КПП ГАИ, пройдем по лесу до КПП, глянем, что там.
– А чего там смотреть, ментов не видел никогда?
– Видел, только вот именно в данный момент надо на них посмотреть обязательно, а тем более послушать.
Санек молча кивнул и принялся тыкать кнопку автонастройки на приемнике, который упорно отказывался хоть что-то нам прояснить.
Одиннадцатое октября
Домой
Бросили машину в молодых зарослях лещины, у опоры ЛЭП, и потихоньку, стараясь не шуметь, стали пробираться к КПП. Первое, что бросилось в глаза – экипировка гаишников, прям как в 90-е, во время операции «Антитеррор» из-за войны на Кавказе, ну и, собственно, их численность. Насчитал двенадцать человек – круто для простого КПП, пусть даже и закрытого города, то есть ЗАТО, и уж тем более учитывая недавно прошедшее сокращение в рамках реформы МФД. Рация по громкой постоянно что-то паникует, сеансы связи короткие, но частые.
– Соболевка базе.
– На связи.
