скачать книгу бесплатно
«Он все и обо всех знает», – тут же вспыли в голове обрывки услышанных на вечеринке фраз.
Лектор откашлялся.
– Лесниченко и … ваше имя?
– Диана, – подняв глаза, глухо произнесла я. – Солнцева.
– В таком случае, Лесниченко и Солнцева, я вам не мешаю? Если это возможно, я бы предпочел видеть ваше лицо, Максим, а не затылок.
О, я весь к Вашим услугам, – пропел Макс, всколыхнув волну смеха, и отвернулся, избавив меня от своего присутствия.
Иногда мне казалось, такие как Макс на потеху публике изводят преподавателей, стальным нервам которых можно только позавидовать. Ведь сохранять выдержку, спокойно глядя в глаза дерзящим в ответ студентам можно исключительно под седативными.
Следующие сорок минут я старалась не отвлекаться от лекции, старательно зарисовывая графики и переписывая формулы. В том городке, где я росла, школа была одна, и только оказавшись здесь я поняла, что происходящее у доски для меня полная абракадабра. И если не найду человека, способного помочь, увязну еще и с учебой.
На удивление Макс молчал, лишь иногда посмеивался, отпуская глупые шуточки, чем очаровывал всех девушек в радиусе трех парт. А мне хотелось ткнуть ему в затылок карандашом.
За пару минут до конца занятия я потянулась к сумке и только тогда увидела, что на последней парте сидит Пашка. Он скучающе водил ручкой по полям тетради, как будто то, о чем рассказывалось на лекции было для него делом совершенно обыденным.
Чувство стыда тут же вспыхнуло перед глазами. Надо бы перед ним извиниться.
Наши глаза встретились, и он приветственно кивнул. На секунду показалось, будто в них мелькнул интерес. Наклонившись, он что-то написал и поднял тетрадь, чтоб я смогла прочитать.
«Нужна помощь с физикой?»
Неужели вселенная наконец услышала мой безмолвный крик о помощи?
Я неуверенно кивнула.
Он перевернул страницу и написал: «Буду рад».
А я не смогла сдержать улыбки.
Лекция закончилась. Я стала запихивать вещи в сумку, но только собралась покинуть аудиторию, услышала шепот:
– Ульяна после вечеринки куда-то пропала.
Я притормозила, делая вид, что укладываю книги поудобнее, и вся «превратилась в слух».
– Звонила ей на мобильный, не берет. Спросила у куратора, он отказался даже говорить со мной.
– А родители?
– У меня нет их номера. Но раз администрация в курсе, значит им сообщили.
– Думаешь, это он? – одна из девчонок произнесла «он» таким голосом, что от тона застыл бы и океан.
– Я вообще не думаю, – откликнулась вторая. – О нем не то, что не говорить, лучше даже не думать. Особенно после того случая.
– Какого?
– Помнишь у сторожа жил кот, большой такой, белый? Так вот, говорят, как-то он машину Севера пометил. Тот был так зол, что сторожа с тех пор не видели, а потом и кот пропал.
Сердце заколотилось быстрее.
– Но Ульяна же не кот.
Вот только ответа не последовало.
Если раньше я сомневалась, теперь поняла точно: я вляпалась. И только узнав, во что именно, смогу выбраться.
Глава 3. Парадокс Севера
Со дня исчезновения Ульяны прошла неделя, и все успокоились. Забыли. Но у меня в душе не было мира. Что мог сделать с ней Север? Воображение подбрасывало жуткие картинки, но я отмахивалась от них, ибо зачем? Зачем такому, как он, заниматься столь грязными делами?
И тогда решила узнать о всех пропавших и отчисленных за последние несколько лет. Благо в электронном читальном зале была картотека всех школьников и студентов Карточной Долины.
Я открыла список учеников двухлетней давности, но тут же замерла, судорожно вдохнув, боясь прокрутить колесико мышки хоть на миллиметр, потому что на меня смотрел он. Тот, чье место в команде по фехтованию я вынужденно заняла. Тот, кто занял место в моем сердце.
«Александр Савин» гласила надпись под портретом молодого темноволосого парня.
– Ну привет, Саш, – тихо произнесла я. – Кто бы мог подумать, да?
В памяти тут же всплыли фрагменты из прошлого:
– Что с тобой? Тебя что, избил кто-то? – я коснулась его плеча, чтобы заглянуть в лицо, но парень отвернулся. С тех пор, как он поступил в этот проклятый лицей, его будто подменили. Наши встречи происходили реже. Он стал раздражительным, нервным. Но никогда не говорил, почему. – Саш, ну ответь мне, пожалуйста.
И тут словно кирпичик за кирпичиком, начали вставать на места обрывки фраз, услышанные на вечеринке.
«Говорят, Север сломал девятикласснику три ребра и ничего ему за это не было».
«Он получил черную карточку»
«А потом исчез».
Господи-боже, разве бывают такие совпадения?
Сколько людей было отчислено в том году? Я начала судорожно листать списки, и чем ближе подбиралась к концу, тем сильнее потели мои ладони. Трое. В тот год было отчислено только две девушки и… мой Саша.
Значит, только один человек сможет рассказать, что тогда произошло.
И он, единственный в этом чертовом здании, этого делать не станет.
Следующие несколько дней я пыталась раздобыть информацию, случайно подсаживаясь то к одной, то к другой группе студентов, но, когда речь заходила об исчезновении Ульяны, все начинали себя вести как герои-защитники Родины на военном допросе. Стискивали покрепче зубы, замолкали, отворачивались, уткнувшись в телефон, находили самую нелепую причину, чтобы куда-то смыться, или просто, глядя в глаза, искренне просили захлопнуть рот и сидеть спокойно.
Иные и вовсе, вставали и уходили, словно даже сидеть со мной за одним столом каралось наказанием.
Зато я выяснила про Карточную Долину по крайней мере три вещи:
Первая. Здесь существует как минимум два десятка правил, большая часть из которых настолько нелепы, что даже я не смогла найти ни одной разумной причины для их существования. Например, запрет на манжеты, галстуки и закатанные рукава. Вся их опасность лишь в том, что в них разве что шпаргалку можно спрятать, но что-то я очень сомневалась, что:
а) кто-то в этом месте мог их писать. Ибо лень.
б) преподавателям было до этого хоть какое-то дело.
Вторая, касающаяся одежды, именовалась «Чертовы юбки».
Просто никаких брюк на девушках. Как? Почему? Где логика? Господи, это университет или филиал полиции моды?
Эти вопросы так и остались без ответа, так что я добавила их к списку «Выяснить позже» как наименее на данный момент существенные.
Хуже всего, что у меня не оказалось ни одной. Я их попросту не носила.
Можно было бы одолжить у Леси, уверена, в ее гардеробе нашлась бы лишняя, вот только юбки Старостиной больше походили на зефирное облако. Все бы тут же поняли, чья именно на мне надета одежда. А это равно, что повесить на груди табличку: «Подайте на пропитание». Стипендиатов итак не жаловали. Узнай мажоры, что у меня еще и денег на покупку вещей нет, вообще бы со свету сжили.
И тогда я решила, плевать!
В конце концов это правило установлено не администрацией. Если Север станет мне угрожать, пожалуюсь в деканат.
Ну и, наконец, третья, касающаяся Виктора Северова лично и приводившая в жуткое бешенство:
Чем дальше я находилась здесь, тем сильнее убеждалась, что весь дурацкий колледж был компасом, а он – как бы смешно это не звучало – Севером. Стоило Мальчику с Полюса появиться в очках, все вокруг тут же обзаводились черными роговыми оправами. Стоило за завтраком заикнуться, что с завтрашнего дня он ходит исключительно пешком, на утро стоянка машин тоскливо пустела.
Спустя еще неделю я решила, что попала в секту, потому что иных причин столь преданному поклонению просто не смогла обнаружить. Как ни странно, никому кроме меня нелепость ситуации в глаза не бросалась.
Я перерыла весь учредительский состав, рассчитывая на то, что единственный рычаг его влияния – папочкины деньги, но никто из родных Севера не являлся попечителем академии. Он не имел права устанавливать здесь свои порядки, но делал это. И тогда я назвала происходящее «Парадокс Севера».
Открыла блокнот и набросала простенький порядок действий:
1. Выяснить о Севере всё, что только возможно.
2. Найти слабые места.
3. Уничтожить.
Ведь кто-то должен противостоять людской несправедливости. Каждому городу нужен герой.
А потом зачеркнула последний пункт и приписала сверху «ну или хотя бы выжить».
Глава 4. Первое предупреждение
На парах по физике я пересела к Пашке. Только они с Лесей по-прежнему со мной разговаривали, возможно потому, что о Севере мы с ними не разговаривали вовсе. Уж чему-чему, а его гадкому имени я не позволила бы встать на пути нашей дружбы.
Лекция еще шла. Пашка внимательно смотрел на доску, записывая, а я вместо стандартного уголка задачи, рисовала на полях заборчик, мыслями витая далеко за пределами академии.
Мое расследование не продвинулось ни на грамм. Зато слухи о том, что кто-то «новенький, мелкий (вот это обидно) и очень наглый» копает против Принца Северного Королевства распространялись со скоростью лесного пожара. Я тешила себя надеждой, что любой пожар всегда поглощается другим – более сильным, так что оставалось дождаться пока кто-то внезапно не залетит, разобьет машину, или снова испоганит дверь кабинета химии. Но терпение – не мой конек, поэтому я решила пойти ва-банк – расспросить преподавателей.
Дождавшись окончания пар, задержалась, притворяясь, что не успела дописать, а когда аудитория опустела, нацепила на лицо улыбку и словно лис, посягающий на курятник, зашла издалека:
– Не могли бы Вы мне помочь?
Немолодой, но пока еще полный жизни, а главное терпения, мужчина поднял на меня взгляд поверх прямоугольных очков.
– С чем именно?
– Хотела бы задать пару вопросов об одном из Ваших студентов. Викторе Северове.
Брови профессора нахмурились.
– Могу я узнать причину вашего интереса?
– Хочу написать статью об известных личностях академии. Для местной газеты, – на ходу сочинила я. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и присела рядом, сложив руки на коленях.
– Не уверен, что в моей компетенции обсуждать учеников. Не лучше ли вам спросить у него лично?
– К сожалению, я не могу. Очень уж… – профессор чуть нагнулся, ожидая, – … очень уж он скрытный молодой человек. А еще слишком привлекательный. – Боже, что я несу. – Каждый раз вижу, и дар речи пропадает.
– Послушайте, Диана. Вряд ли я смогу вам помочь, – произнес профессор, захлопывая папку, негласно показывая, что разговор окончен. – А если Виктор вам так нравится, вам стоит поискать союзника среди подруг. Они подскажут более действенный повод для знакомства.
– Точно, вы правы. Разумеется, вы правы, – кивая как китайский болванчик, я встала, накинула сумку на плечо, и сделала пару шагов к выходу, но остановилась, и добавила, как что-то совсем несущественное:
– Кстати, а вы не знаете, где Ульяна? Она взяла мою тетрадь, и я не могу найти ее, чтоб вернуть.
Несколько секунд он смотрел на меня из-под кустистых бровей, очевидно решая, что можно рассказать, а что нет, а потом произнес настолько тихо, чтобы только я могла услышать:
– Перестаньте лезть в дела Виктора. Это я вам не как преподаватель академии советую.
И больше ни слова.
Когда я вышла из аудитории, все еще пытаясь переварить сказанное, меня окликнули:
– Новенькая, стой.
Даже оборачиваться не потребовалось, чтобы понять, кто это.
Макс был из тех, кто маниакально любил дотрагиваться до людей во время разговора. Вот он сказал лишь «привет», а его рука уже опустилась на твои плечи. Если остальные к этому почти привыкли, мне чужие прикосновения казались дикостью, так что я поспешила отодвинуться.
– Кстати, если ты вдруг не прочитала, брюки девчонкам в академии носить запрещается.
Он сунул мне в руку листок.
– Что это?
Хотя я прекрасно знала. В самый первый день Леся подробно объяснила, что чуть ли не для каждого чиха в академии есть инструкция.
– Правила. И не советую их нарушать.
– Что-то еще?
