banner banner banner
Баронет
Баронет
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Баронет

скачать книгу бесплатно

Пока мы добрались до длинной избы с подковой над дверью, темнота окончательно сгустилась. И вместе с ней погасли все огни в домах – вообще все. Если бы не почти полная луна, пришлось бы ориентироваться на ощупь или внаглую вламываться к кому-нибудь наугад, лишь бы крыша над головой была, а в углу – растопленная печь. А так жирно мерцающая в неверном жемчужном свете полоса грязи с лужами довела нас до центра деревни, ну а там особого выбора и не было.

Воняло в Кривых Рожках не так уж и сильно – по крайней мере, если сравнивать с Торжищем. Однако распахнутая дверь в таверну несколько поколебала моё представление о неприятных запахах. Скисшая стряпня, человеческий пот, подгоревший жир – всё это накладывалось на вполне аппетитные запахи из кухни и давало воистину убойный эффект, заставляющий подкатывать к горлу даже пустой желудок.

Чем хороши химеры: в отличие от обычных лошадей их можно спокойно оставить на улице осёдланными и навьюченными, не привязывая, и никуда они не убредут без соответствующего приказа. Посторонним к ездовым маго-киборгам без разрешения хозяина тоже лучше не подходить – не копытом прилетит, так зубами. Тем не менее, без обслуживания транспорт лучше не оставлять – запас здоровья и выносливости у творений магов по сравнению с обычными ездовыми животными большой, но отнюдь не бесконечный. Одно из первых правил, которому учится охотник-новичок в рейдах: хоть умирай от боли, голода и усталости разом, но если нет опасных открытых ран, то сначала разберись с лошадьми и только потом – с разумными. Поскольку выходить из заведения навстречу нам никто не спешил, договариваться и разбираться с владельцами таверны, согласно старшинству наших титулов, отправилась Маша. Я же, войдя, получил возможность как следует оглядеться по сторонам.

Ну, как оглядеться? Первое и главное после удара по обонянию впечатление: темнота. Лишь чуть-чуть менее густая, чем снаружи: только из-за этого я вообще что-то смог рассмотреть. Источником света служили крохотные огоньки… даже не знаю, как правильно эти штуки назвать. Горелок? Лампад? Керамические плошки с вязкой на вид жидкостью, в которую опущен “хвост” едва-едва горящего фитиля – этакие прабабушки керосиновой лампы. Причём я сходу даже не брался сказать, чего больше было в решении хозяев заведения сделать пламя предельно маленьким: желания сэкономить топливо, попытки по возможности уменьшить вонь (вот что было источником запаха горелого жира!) или необходимости в минимальной пожарной безопасности на случай, если кто такую “лампу” перевернёт. Пока плошка с фитилем будет падать – огонь, скорее всего, погаснет раньше, чем подожжёт разлившееся масло… При таком “освещении”, кроме, собственно, самих горелок, можно было разглядеть только контуры предметов мебели, посуды на столах и силуэты немногочисленных посетителей. Ну и найти дверь в подсобные помещения – над ней мерцала одна из лампад.

Я, помнится, говорил, что таверны Лида сделаны “под старину”? Забудьте. Дизайнер типовых зданий для питейно-гостиничных заведений республики явно попытался сохранить некоторые аллюзии на подобные места в королевствах – но именно что аллюзии. Или, не знаю, воплотить идеализированный образ, что ли. Во-первых, в помещении общего зала просто не было привычной мне стойки – вот вообще. Маше это оказалось не в новинку – девушка просто подошла к двери на кухню и без затей позвала хозяина, с позволения сказать, бизнеса (местный аналог классического “эй, трактирщик, где тебя черти носят?!”). Во-вторых, никакого камина – видимо, в деревянном доме держать столь мощный источник открытого пламени местным показалось не самой умной идеей (поддерживаю!). В-третьих – элементами дизайна интерьера тоже заморачиваться не стали. С некоторой натяжкой за них могла бы сойти только снизка луковиц (кажется, чеснока), гирляндой свисающая с невидимых во тьме стропил – однако, похоже, это скорее был аналог солонки и перечницы на столе в земном ресторане. По крайней мере, прямо на моих глазах один из посетителей подошел к снизке и ничтоже сумняшеся оторвал себе одну. Класс. А, и да. Ни одного амулета или предмета с магией Жизни.

Про посетителей я бы хотел рассказать отдельно. Хотел бы, но мои желания реальности были строго побоку: я не то что лица – детали одежды толком разглядеть не мог! Вроде на ком-то тоже был дворянский плащ, но ручаться я бы не стал. Единственное, что могу сказать – людей было около десятка, кто-то спал, навалившись на стол, некоторые неторопливо разговаривали, создавая в помещении невнятный гул. При нашем появлении разговоры на несколько секунд притихли, но потом опять вернулись к прежней громкости. Я прислушался, но толком ничего интересного расслышать не успел: Маша договорилась.

Одно в таверне всё-таки было хорошо: внутри оказалось по-настоящему тепло. Что прекрасно ощущалось, стоило только выйти наружу. Рассёдлывать и чистить химер пришлось самим – от щедрот сервиса нам выделили аж одну персональную горелку, немедленно задутую уличным ветром, и небольшой мешочек с зерносмесью для прикормки[2 - Лошади для длительного активного движения нужен калорийный корм. В сене калорий не так уж много, потому, если предполагается на следующий день ехать дальше – то будь любезен калории транспорту предоставить. Прикормка и сено/силос для скотины примерно как для человека мясо с гарниром – то есть хорошо сбалансированный обед. Можно питаться одним мясом или налопаться пустой кашей до сытости, но по возможности лучше питаться правильно. В современных условиях у нас, на Земле, обычно не заморачиваются ручным смешиванием компонентов рациона и используют готовые комбикорма.] лошадей. Сначала Маша собиралась забрать всю поклажу с собой, включая длинное копьё, но, подумав, мы большую часть оружия и припасов просто оставили у дальней стены “нашего” стойла. Кто захочет связаться с химерами, польстившись на чужое добро – пусть пеняет на себя. Засыпали корм в одно деревянное корыто, начерпали воду в другое. Моя спутница, ловко орудуя цельнодеревянными вилами, в несколько движений накидала к горке зерна сена из расположенного в углу конюшни стога. Потом мы в четыре руки в свете походного алхимсветильника орудовали щёткой и скребком – хорошо хоть, я не забыл сунуть столь полезный, но в последнее время не очень нужный на охоте предмет в одну из чересседельных сумок, и всё-таки смог в темноте найти – в какую. В общем-то, примерно так мы обустраивались на ночлег каждую ночь в рейде, пока у нас Милка была единственной химерой. Разве что еду наш грузовой транспорт на природе летом вполне самостоятельно находил прямо на месте. Стоило пораньше вспомнить про лампу, но тут сработала привычка: как бы ни было темно, в движении по лесу лучше не слепить себя и химер.

– Маш, этот постоялый двор – он как, типичный для королевств? – Я прикрутил мощность светильника до минимума, сравнил с трепещущим на сквозняке огоньком масляной коптилки и со вздохом выключил лампу совсем. Фонарь-то я взял, а вот насчёт запаса алхимреагентов заранее не подумал. Мне даже в голову не пришло, что я не смогу их купить, если будет нужно. Однако местный уровень успел произвести на меня вполне определённое впечатление, и теперь я испытывал вполне закономерные сомнения.

– Мм-м… наверное. – Мой вопрос застал спутницу врасплох, она даже замерла на несколько секунд, обдумывая ответ. А когда стала отвечать – уверенности её голосу определённо не хватало. – Прости, Арн, но я и видела их всего четыре, включая этот…

М-да. Ступил.

– То есть крестьянам ночёвка в таверне, получается, не по карману. – Так привык воспринимать дочку кузнеца своим рыцарем, что напрочь выбросил из головы её происхождение.

– Если едут на ярмарку продавать выращенное или назад – то обычно останавливаются, – уточнила Мариша. – Или когда отец ездил в баронский замок на работы по найму – тоже остановку в таверне делал. Телегу с инструментами на ночь за забор загнать, лошадь в стойло отдохнуть поставить. А если идти летом, из вещей только котомка за плечами, а с собой всего пара монет, то и в поле ничего…

Весело моя спутница до вербовочного пункта Белых добиралась – а я со своими не до конца изжитыми стереотипами с Земли совсем по-другому её путь представлял. И ведь добралась же, причём я вижу, как некий подвиг своё бегство из дома и пешее путешествие даже близко не воспринимает. Класс. Надо полагать, что и остальные сельские жители, не отличающиеся повышенным достатком, передвигаются по королевствам точно так же…

Я приоткрыл дверцу в воротах конюшни – и влетевший внутрь порыв ветра немедленно загасил фитилёк на плошке с маслом, окончательно погрузив окружающий мир во мрак. Гостиничный с-сервис на грани фантастики, мать его!

* * *

Вы когда-нибудь уезжали к знакомым в пятницу вечером на ещё ни разу не виденную вживую дачу? Поесть шашлыков и как следует оттянуться за субботу, чтобы в воскресенье вернуться в город? А ещё там обещаны “лес под боком” и “кристально чистое озеро, где купаться и загорать можно”? Не знаю, как вы, а я так по молодости налетал раза три. На поверку “дача” с завидной регулярностью оказывалась летним домиком с крохотными комнатками и “картонными” стенками со щелями в палец толщиной, куда местные комары с трудом, но всё-таки протискиваются; озеро – крохотным противопожарным прудом, заросшим кувшинками и тотально оккупированным лягушками; а обещанный загар, шашлыки и веселье нужно ещё постараться неким образом самостоятельно добыть под ледяным проливным дождём. Для полноты картины именно в нужный день что-то должно случиться с электричеством – и получится чуть ли не полная копия условий с “нашего” постоялого двора. За исключением щелей и насекомых, правда, – надо отдать местным должное. Ах да, и внутри было тепло и сухо – это я сразу оценил, стоило только выйти на улицу.

В качестве умывальника – колодец, в котором ведро проломило корочку льда на поверхности воды. В качестве туалета – вонючая будка с дырой в полу. В качестве мебели – явно сколоченные собственными силами грубые топчаны (комнаты для постояльцев) и не менее грубые массивные столешницы и лавки. Когда на завтрак подали неровные куски обжаренного “с дымком” мяса а-ля шашлык, ощущение дачного дежавю стало совсем полным. Если бы не практика осенних охотничьих рейдов, пожалуй, я бы на полном серьёзе задумался, не повернуть ли мне назад – и чёрт с ним, с наследством! А так поймал себя на мысли, что по сравнению с отсыревшей за ночь, несмотря на вентиляционный амулет, палаткой, на постоялом дворе очень даже неплохо. А уж питаться не кое-как разогретой на костре вчерашней кашей в котле, который ещё и самостоятельно отмывать после еды придётся – вообще здорово и приятно. Вот уж воистину – всё познается в сравнении. Главное, чтобы было с чем сравнивать…

– Что-нибудь ещё желаете, ваше благородие[3 - Ваше благородие – обращение к барону. Обычно представители неблагородных сословий так обращаются еще и ко всем носителям плащей без герба: с них не убудет, а рыцарю или “просто” благородному приятно.]? – хозяин таверны, которого я вчера ни разу даже в глаза не увидел, сегодня подбегал к нашему столику с регулярностью раз в пять минут. Причем именно что подбегал. Уж не знаю – то ли он разглядел наконец нашу одежду и снаряжение (и герб на моём плаще), то ли просто мы остались единственными посетителями. Весь вчерашний народ куда-то делся – в общем зале завтракали мы с Машей вдвоём.

– Пожалуй, еды в дорогу, – подумав, решил я. – Что-нибудь, что можно есть не разогревая и с седла.

– Сей момент! – Мужик унёсся на кухню, даже спиной демонстрируя, как спешит выполнить поручение. Походная еда у нас с собой, разумеется, была, и её, наверное, в общем-то не нужно было экономить. Но раз уж представилась возможность испробовать вариант “обеда с собой” из королевств – пожалуй, стоило это сделать. Хотя бы просто для того, чтобы узнать, что именно туда положат.

Вчера я и Маша завалились спать едва ли не через полчаса после того, как покинули конюшню, потому как делать в царящей, казалось, во всем мире от края и до края темноте было решительно нечего. Не знаю, как мой рыцарь, а я вот смог заснуть далеко не сразу. И дело было даже не в плоских, твёрдых тюфяках вместо матрасов, отчаянно шуршащих при каждом движении. Просто крутящиеся в голове мысли не давали расслабиться.

Моя попытка предъявить права на баронскую вотчину отца Арна была во всех отношениях в сложившихся условиях разумным и логичным поступком, но… Было кое-что, что меня по-настоящему напрягало. А именно – то, что я был сыном Кристиана и Лилианы Бертран только биологически. Подсознание бывшего владельца тела, как я уже успел убедиться, периодически подсовывало мне подсказки, стоило только возникнуть ситуации, связанной с прошлой жизнью баронета, но полноценными воспоминаниями такая информация не была. Я вообще пока не вспомнил никаких подробностей о том, что касалось бы Арна Бертрана лично. Ни лиц родных, ни видов мест, где тот жил до поездки в Лид, вообще ничего. Даже семейного герба не вспомнил – просто нашел его по геральдическому перечню, когда узнал свою фамилию от Рахмана. Нет, я не сомневался, что я – тот самый баронет-наследник, благо титул-то я как раз смог “вспомнить”, но… Что я буду делать (и говорить) при встрече с родственниками и знакомыми – это вопрос.

Точнее, я этот аспект продумал ещё “на берегу” – до того, как срываться из республики в поездку. Мой предшественник вырвался из родных пенатов куда подальше, сильно подозреваю, не совсем самостоятельно – что-то ведь заставило его так поступить… точнее, кто-то. И я даже подозреваю кто. Может, конечно, и не отъезд матери, но шансов на совпадение этих двух событий, как по мне, маловато. Не просто же так магесса свалила не только из королевств, а аж с континента (!), едва отец отправился в свой трагически завершившийся поход. Что-то мне подсказывает, что не стала бы Лилиана Миракийская инициировать одностороннюю процедуру развода с мужем, если бы знала, что у того мало шансов вернуться назад живым. Н-да, семейная драма налицо. Причём семейная драма, ставшая достоянием широкой общественности, раз уж Рахман про неё узнал. К сожалению, практически без подробностей. Как оказалось, благородному сообществу важен был сам редчайший факт развода среди дворян, а на причины, по большому счёту, было наплевать.

На фоне таких вот событий, подробности о которых я, возможно, ещё узнаю, уверен, будет не слишком удивительно, что вернувшийся после полугодового отсутствия наследник поведёт себя… скажем так, высокомерно и отчуждённо. Тем более в республику сбежал от семейного разлада гордый, но бедный младший сын большой дворянской семьи, а возвращается уже фактически полноценный барон верхом на боевой химере и с личным, упакованным в латы по полной программе вассалом. А то, что у меня с собой меньше тридцати золотых монет, так это на моей роже не написано… В общем, момент для возвращения в баронство для меня сейчас едва ли не идеальный, и была всего лишь одна проблема. А именно нужно за время пути или научиться, или “вспомнить” о том, как быть благородным. Не просто таскать геральдический плащ, но стать дворянином. А для этого нужно как можно плотнее взаимодействовать с окружающими людьми, влипать и решать различные ситуации – в общем, делать всё, чтобы получить или восстановить нужный опыт. В том числе, например, пообедать прямо в седле – чем хозяин таверны собрал.

Совершенно незначительная мелочь вроде, правда? Но Арн ведь во время своего пути из королевств в Лид тоже чем-то должен был питаться, и я как-то сомневаюсь, что он всю дорогу довольствовался сухарями и вяленым мясом. Если разговор зайдёт о чём-то подобном, я должен буду что-то ответить. Понятно, что некоторые подобные моменты могли пройти мимо внимания дворянина или забыться, но не все же скопом! А о скольких мелочах я пока даже не догадываюсь, страшно представить. Например…

– Маша, во сколько нам обошлось местное гостеприимство? – убедившись, что хозяин постоялого двора скрылся на кухне, поинтересовался я.

– Двадцать девять медных монет, – отчиталась рыцарь, не отрываясь от своей тарелки. Таскание на себе кучи металла в течение целого дня лучше всяких тренажеров сжигало энергию организма и постоянно напрягало мышцы, потому с аппетитом у девушки никогда проблем не было. Кроме того, я так и не отменил усиление обмена веществ организма дочки кузнеца, полгода назад запущенное мной посредством Печати подчинения – это тоже сказывалось на размере порций. Ушибы и ранения при нашей работе совершенно рядовое явление, и если мне помогала нивелировать получаемый ущерб собственная магия Жизни, то повысить стойкость к повреждениям у напарницы можно было только так. По крайней мере, до тех пор, пока я не овладею своей Стихией по-настоящему, а не на уровне “вкачать как можно больше силы в руку/ногу/тело и надеяться, что всё получится само”.

– Треть серебряной монеты, – машинально повторил я, успев задуматься совсем о другом. Только через пару секунд информация всё-таки достучалась до моего мозга. – Стоп. Сколько?

– Двадцать девять меди, – повторила вассал.

– Это только за комнату или…

– За отдельную большую отапливаемую комнату на ночь на втором этаже вместе с двумя тюфяками, двумя одеялами и лампадой – семнадцать монет, – скрупулезно начала на память перечислять Маша. – За ужин с мясом, железными столовыми приборами и тремя блюдами – три меди, за завтрак – три меди, аренда двух мест в конюшне – пять меди, за зерно для лошадей – еще одна монета.

Я вместо того, чтобы отправить в рот очередной кусок мяса, поднёс его к глазам, чтобы получше рассмотреть. Благо окна в общем зале присутствовали, и в них попадало достаточно света. Хмм… мясо как мясо, и пахнет всё так же вкусно. А вилка слишком массивная, немного грубоватая и с едва заметными разводами ржавчины, но чистая и в общем-то удобная.

– Как интересно… – Тщательно пережевав “шашлык”, я опять-таки не заметил ничего подозрительного: свинина и свинина. – А в таверне в Эрсте тридцатки меди мне, пожалуй, только одному на ужин и хватило бы.

– Там зал алхимлампами освещён, столовые приборы из мельхиора[4 - Мельхиор – серебристый твёрдый сплав меди и никеля. Столовые приборы из него выглядят немногим хуже, чем из столового серебра, и не подвержены коррозии, в отличие от стальных.] и блюд в ужине минимум пять. – Похоже, я не один заинтересовался местным ценообразованием. – И магией неприятные запахи убраны.

И общедоступные тёплые и чистые туалеты внутри с горячей водой, – добавил про себя я. И персонала раза в три больше, даром, что из рабов – кормить-одевать их тоже надо. Как-то сомневаюсь, что тут заморачиваются хотя бы условно-белыми передниками: вон, владелец бизнеса рассекает в обычной, пусть и относительно чистой одежде.

– У меня была с собой половина серебряной монеты, когда я… ушла из дома, – глухо призналась дочка кузнеца. Раны, полученные при продаже в рабство и после, у девушки давно зажили, оставив на память лишь шрамы и хрипоту в голосе, но воспоминания о былом по-прежнему стабильно портили моему рыцарю настроение. – Соседи за ремонт металлической утвари в последние годы иногда давали мне лишнюю монету. Я оставляла себе, так и накопила… Когда я постучалась в дверь вербовщика, у меня в калите[5 - Калита – кошелёк для монет в виде мешочка, подвешиваемого на пояс.] оставалось больше половины. Я за еду больше медяка никогда не отдавала. Иногда хозяева, что пускали на постой, позволяли рассчитаться работой – молот у меня при себе был. Кое-кто осесть у них в деревне после предлагал – своего кузнеца у них не было, а кузню всем миром[6 - Всем миром” – устаревшее выражение, подразумевающее участие всех членов крестьянской общины в каком-то деле. Да, раньше “миры” были существенно меньше, ведь теперь под словом “мир”, если оно используется в значении места, а не понятия, понимают ни много, ни мало – планету.] помочь обещали поставить… Но я даже слушать не хотела.

– Зато ты сейчас оруженосец настоящего барона, а так бы до сих пор долги перед “миром” отдавала, – аккуратно напомнил я. Маша кивнула, с видимым усилием согнала тень с лица – и с удвоенным рвением накинулась на еду. А я… я же словно новым взглядом осматривал всё вокруг. Многочисленные раздражающие нестыковки между уровнем быта в королевствах и в республике после осознания суммы затрат на по-местному шикарный ночной отдых внезапно получили своё исчерпывающее объяснение.

“Разрыв покупательской способности” – так, кажется, назывался подобный эффект на Земле. Это, например, когда гражданин какой-нибудь африканской страны, дома имеющий возможность нормально питаться, видит европейские цены на продукты и приходит в ужас. Хотя казалось бы: тут хлеб и там хлеб, тут мясо и там мясо. Только после этого до некоторых доходит, что европейские зарплаты кажутся заоблачными только тем, кто пересчитывает их на свою местную валюту, сидя дома. И дело не в том, что продавцы, зная возможности своих покупателей, подрисовывают на ценники лишние нолики – хотя и без этого тоже не обходится. Просто цена за что-то на полке, грубо говоря, включает в себя цену самой полки. Аренда и обслуживание недвижимости, гарантированные санитарные нормы, логистика и доступность товаров и услуг – всё это имеет свою цену, и за всё это платит в итоге конечный потребитель. Если ему, конечно, есть чем платить. А если нет… то и получится то, что я наблюдаю сейчас вокруг.

Республика заставляет своих граждан поддерживать определённый уровень жизни, одновременно поддерживая высокие заработки среди подтверждённых профессионалов и задавая как напрямую, так и косвенно высокий уровень трат. Лид может себе это позволить: высокодоходный экспорт и девять десятых любого труда выполняют бесправные, не требующие зарплат и социальных гарантий рабы. В противовес королевства никак, судя по всему, не контролируют уровень жизни подданных, позволяя финансам самостоятельно перераспределяться между кошельками бедных и богатых, черни и благородных. В итоге, похоже, эффект получается такой же: девяносто процентов золота в карманах у десяти процентов населения. Только суммарный объём этого золота на каждую монархию, по моей прикидке, раз этак в десять ниже, чем у республики. Вот и получается то, что получается.

Тот же трактирщик, уверен, и рад бы поставить амулеты от запаха и алхимлампы в зал, ну или хотя бы свечи вместо уродских горелок-коптилок, да только где ему на это средства взять? Или тот же сортир облагородить? Но даже если он изыщет средства – подобное вложение средств никогда не окупится. Вот и царит в королевствах средневековье, хотя уровень развития магии, науки и алхимии давно уже позволяет построить жизнь на уровне уж точно не ниже середины двадцатого века на Земле. Видать, подобное никому оказалось не нужно, кроме горстки повелителей Жизни, решивших по случаю планового захвата себе необходимой территории заодно забацать этакую Идеальную Страну.

М-да-а-а. Экономист и финансовый аналитик из меня тот ещё – но я всё-таки тоже кое-что запомнил из институтского курса экономики. И это “кое-что” мне подсказывает: главное я понял правильно. Кажется, я теперь гораздо лучше себе представляю то, что мне предстоит увидеть по дороге в баронство… и в самом баронстве тоже, к сожалению. Отчего на первый план теперь выходит другой вопрос: если я прав насчёт суммарной денежной массы, смогу ли я из своего положения баронета-наследника извлечь нужную сумму прибыли? Чёрт, моё и так не самое простое мероприятие только что стало ещё сложнее… но всё ещё осталось существенно легче бодания лоб в лоб с гидрой.

2

Королевский тракт Балота в отличие от второстепенной дороги на Лид не вызывал мучительных раздумий на тему, что же будет проще: насыпать нормальное покрытие или, наоборот, вырыть на этом месте судоходный канал. Разумеется, никакого мощения или хотя бы насыпи с отводными канавами по бокам и близко не было, но утрамбованный до каменной плотности грунт и сам по себе стойко держал удары судьбы. Если идти пешком и смотреть под ноги, можно было даже не изгваздаться по колено.

Я, вообще, слышал, что новые поселения обычно возникают на транспортных артериях, а дороги, наоборот, обычно прокладывают от одного населенного пункта к другому – но, видимо, Кривые Рожки основал кто-то, с этой логикой не знакомый. Либо была ещё какая-то причина, уж не знаю, может, та самая пресловутая речка-переплюйка, но до одной из основных дорог королевства химерам пришлось везти нас ещё добрых пятнадцать минут. Тут-то и выяснилось, почему у трактирщика хватило времени крутиться вокруг нас: просто все остальные уже успели собраться и уехать.

Следопыт из меня, конечно, не самый лучший за полгода рейдов получился, но отличить свежие конские следы и колеи от колёс повозок в грязи от вчерашних я смог без труда. И даже примерно определить время, когда их оставили: где-то за два, а то и за три часа до нас. Не иначе как с первым лучом рассвета постояльцы снялись, а то и вообще по темноте, видимо, спеша пройти максимум расстояния за короткий зимний световой день. И только мажоры вроде меня и Маши могли себе позволить никуда не торопиться, но таких, кроме нас, в Рожках как-то и не нашлось.

Впрочем, всю эфемерность проигрыша во времени я осознал, стоило только добраться до тракта и пустить химер аллюром. Сначала за спиной остались плетущиеся со скоростью пешехода крестьянские подводы, а потом настал черёд и всадников. И это мы не разгонялись, а шли экономичным, “крейсерским” ходом для тяжело гружёной Милки! Вот уж, воистину, повторю ещё раз: всё познаётся в сравнении. Разумеется, я вовсю крутил головой, разглядывая новые для себя места. Уделил внимание и людям: наконец-то их можно было рассмотреть, не пытаясь сломать глаза в свете тусклых масляных коптилок. Впрочем, после утреннего озарения я лишь каждый раз находил подтверждение своим выводам.

Вообще, надо сказать, тракт отнюдь не пустовал. Крестьяне двигались по нему в обе стороны и даже соблюдали некое подобие правил уличного движения, прижимая свои неуклюжие телеги к правой по ходу обочине. Съездов с тракта разной степени накатанности и расхлябанности в обе стороны хватало, потому после “наших” подвод мы стали обгонять повозки, вышедшие на трассу явно из других мест. Центр дороги, видимо, выделялся именно для таких быстроходов, как я и моя спутница: другие верховые, заслышав стук копыт химер за спиной, споро оттягивались в стороны, причём вне зависимости от наличия или отсутствия дворянского плаща за спиной. А поймав мой или Машин взгляд, ещё и кланялись: кто посильнее – привстав на стременах, кто – просто наклоняя голову. Что ж, не вижу ничего удивительного, что правило “по одёжке встречают” действует во всех мирах.

Кстати, об одежде. Пусть мы не останавливались и даже не притормаживали химер, но даже мимолётного взгляда хватало, чтобы понять: контраст с тем, что носили в республике, был разительным. Особенно это касалось тех, кто сопровождал телеги: крестьян и, возможно, ремесленников. Цвет их вещей, по большому счёту, был только один: серый разных оттенков. Ткань даже издали выглядела грубой, а если касаться фасона, то все вещи словно пошил один и тот же портной: типовые рубахи и штаны. Кое-кто щеголял в жилетах из овчины мехом наружу (обычно счастливые обладатели безрукавок сидели на облучках повозок), некоторые дополняли свой наряд овечьими же шапками, остальные защищались от холода или явно вручную связанными вещами из всё той же некрашеной серой шерстяной нити, либо вообще войлоком. Кстати сказать, отдельные войлочные шмотки на Земле смело могли бы тащить в модный бутик на продажу – что-то подобное я осенью и зимой замечал на московских модницах. К большому горю местных пейзан, здешней цивилизации до высокой оценки “полностью ручного производства, 100 % экологичности сырья” было ещё расти и расти…

Более-менее цветными пятнами выделялись всадники. Хотя тёмно-синие геральдические плащи некоторых дворян знавали лучшие времена настолько давно, что характерные контуры и цвет болтающейся за спиной бесформенной тряпки нужно было ещё постараться угадать. Зато практически все, кто передвигался верхами, были в той или иной мере открыто вооружены, хотя такого арсенала, что мы с Машей навесили на Милку, ни у кого и близко не было. Обычно ограничивались подвешенной к поясу шпагой или саблей, некоторые седоки везли притороченный за спину или к седлу разряженный арбалет. Один мужик в грязно-зелёных шмотках (этот, кстати, плащ не носил) привлёк моё внимание тем, что вёз объёмистый тул со стрелами и лук, но тоже со спущенной тетивой.

Встречных и попутчиков разглядывать оказалось достаточно интересно, вот только останавливаться или уж тем более заводить какие-то там разговоры у меня не было никакого желания. Помня, как на меня практически на ровном месте чуть не напал только что приехавший в Нессарию дворянчик, я не очень понимал, чего ждать от тех, кто освобождал нам дорогу. Правда, тогда я был без плаща и оружия, и за мной не возвышалась бронированная башня личного рыцаря верхом на боевой химере, но всё равно испытывать судьбу на ровном месте почему-то не особенно хотелось. А если чего и хотелось, то только поесть. Увы, но и с этим тоже было не всё гладко.

Погода начала портиться с самого утра: небо заполонили тучи, а ближе к обеду облачность и вовсе превратилась в один сплошной низкий серый мрачный потолок. Ветер, задувший резкими порывами, вскоре начал всё чаще бросать в лицо пригоршню то дождевых капель, то липких мокрых снежных хлопьев. Совсем не та обстановка, в которой посещает желание ненадолго остановиться и устроить привал. Можно было, конечно, сбросить скорость и действительно поесть с седла, как я и планировал, вот только удовольствие это даже в хорошую погоду сильно ниже среднего, а сейчас и вовсе… Нет, если бы вопрос стоял о жизни и смерти или хотя бы о соблюдении сроков, то я, несомненно, потерпел бы. Но сейчас ситуация сложилась в каком-то смысле даже обратной: крыша над головой и прилагающаяся к ней приятная либо не очень компания нужны мне не меньше, а может быть, даже больше еды. Если уж влипнуть во что-то неприятное по незнанию, то лучше там, где у потенциальных противников не будет за спиной городской стражи или половины дворянского квартала дружков.

Приняв решение сделать днёвку, совмещённую с обедом, я начал с ожиданием вглядываться в каждый поворот дороги: по моим расчетам, мы уже должны были вот-вот наткнуться на одну из отмеченных на карте деревень. Ну или хотя бы на отдельно стоящую таверну – должны же быть и в этом мире придорожные гостиницы, так ведь? Однако время шло, химеры несли нас вперед, путники продолжали оставаться за спиной, а тракт как рассекал дикие на вид перелески и редкие, явно естественного происхождения луга, так и продолжал рассекать. И ни единого признака жилья. После того как мы с ходу проскочили собранный из массивных, уже порядком разбитых копытами брёвен мост в несколько пролётов через довольно широкую речушку, я решительно натянул поводья и полез за атласом.

Эту водную преграду картоделы всё-таки соизволили нанести, позволив мне сразу установить наше текущее местоположение… и выругаться сквозь зубы! Пять, нет шесть – шесть! – придорожных деревень мы уже, оказывается, миновали. Не иначе как невидимых, потому что иначе мы их никак не могли пропустить. Кроме того, на чёртовом тракте, даром что королевском, напрочь отсутствовали не только дорожные столбы – вообще хоть какие-то указатели! Хотя… ну-ка, стоп. Я пригляделся к отметке Кривых Рожков, нарисованных жирной точкой сбоку от дороги, потом нашёл глазами остальные населённые пункты. Толстенькие кружки, обозначавшие их, закрывали собой край схематичной отметки тракта, но закрывали не серединой – боком. Эти криворукие уроды что, таким образом хотели намекнуть, что сёла расположены тоже в стороне от торного пути? Вот… у меня даже приличных слов нет!

– Маша, – сдерживая так и рвущиеся под порывы ветра с языка эпитеты, решил уточнить я. – У вас дорога ведь проходила через центр деревни, я правильно запомнил?

– Да. – До спутницы тоже стало доходить, что с королевским трактом что-то не так.

– Понятно. – Понятно мне не было, но мозги вместо какой-нибудь умной мысли настойчиво советовали не стоять на ветру, а валить уже куда-нибудь в тепло и там пожрать… И потом уже подумать над несовершенством мироздания. – Тогда на следующем повороте…

Я опять практически упёрся в карту носом, пытаясь понять, в какую сторону от дороги смещён центр кружка следующей деревни.

– …направо.

Чёрт. В каком там королевстве расположена эта самая “гильдия картографов”? Что-то мне уже захотелось наведаться к ним в гости. С горящим факелом в руках!

* * *

Деревню я всё-таки почувствовал раньше, чем увидел. Пусть на несколько секунд, но раньше. Носом. Запах дыма, ну и навоза, разумеется, куда ж без него. И только потом из сплошной стены валящего с неба снега проступил контур ворот. Открытых, к счастью.

На самом деле по-настоящему густой снегопад начался уже тогда, когда мы минут десять пробирались по боковой дороге, свернув с тракта направо. Поначалу широкая и столь же грязная, как та, что вела к Кривым Рожкам, эта, с позволения сказать, транспортная артерия постепенно ужалась практически до состояния лесной тропы, где телега в одну сторону только с трудом проедет. Разумеется, у меня возникло подозрение, что мы выбрали не тот съезд – ведь указателей не было по-прежнему. Тем не менее, я решил проехать ещё немного, потом ещё… а потом небеса словно разверзлись, разом вывалив вниз весь свой накопленный снег. К счастью, мы всё-таки пришли именно туда, куда хотели.

Внутрь постоялого двора я скорее ввалился, чем вошёл: благодаря магии Жизни простуда мне не грозила, но находиться на улице в местами (не будем уточнять) промокшей насквозь одежде было практически пыткой. К счастью, конструкторская мысль местного гостиничного воротилы самостоятельно или с чьей-то помощью дошла до такой полезной вещи, как коновязь, над которой некая добрая душа соорудила навес, где химер можно было просто оставить, чисто символически привязав. И скорее в тепло-о-о-о!

– Вино. Горячее! Есть? – Кажется, я теперь знаю, откуда растут ноги у знаменитого дворянского хамства. И раскидывания деньгами не глядя – тоже. Если такие вот поездки для многих из них обычное дело, совсем не удивительно, что вежливость вскоре куда-то теряется. Я сходу направился к подобию конторки, за которой скучал тучный мужик в практически белой рубашке с каким-то простеньким орнаментом на отложном воротнике, и прежде, чем тот успел что-либо ответить, звучно приложил серебряным кругляшом о доску. – И еды, тоже горячей. Но сначала вина!

Когда глаза привыкли к полумраку (чёртова мокрая метель сделала из середины дня глубокий вечер), я наконец смог осмотреться и оценил, куда в этот раз попал. А местечко-то, кажется, более прогрессивное, чем двор пресловутых Рожков: доски стен не тёмно-серые, а белёные, даже потолок всего лишь умеренно закопчён. С балок свисает штук шесть косиц из трав и овощей, и даже есть нечто вроде украшений – всё тот же простой орнамент, намалёванный на стенах чуть выше человеческого роста. А вот с посетителями было негусто. Точнее, кроме нас, их не было вообще.

– Вино, ваше благородие! – Трактирщик, выполняя мой заказ, передвигался по своему заведению исключительно рысью. Наверное, и бегом бы побежал, если бы не боялся расплескать напиток.

– Даже в бокалах, – не смог я сдержать своего удивления, принимая довольно изящную керамическую емкость. Пожалуй, даже не просто керамическую, а натурально фарфоровую!

– Всё лучшее для наших дорогих гостей! – Мужик очень старался, но заверение получилось у него всё равно слегка фальшиво. Хотя не сказать, чтобы он был совсем нам не рад: серебряный кругляш, видать, очень успешно справлялся с плохим настроением. – Еда будет – и четверти часа не пройдёт.

– Верю. – Горячий напиток, в который не забыли даже добавить пряности, мягко скатился по пищеводу и словно зажег маленькую печку в моём желудке: ни один чай на такое не способен… Ох, а ведь про вино я выдал даже не задумываясь, то ли на стереотипах, то ли получив подсказку от подсознания баронета.

– Что-нибудь ещё, благородные господа? – Трактирщик явно не собирался от нас просто так отходить. Только вот про “господ” он зря ляпнул: Маша булькнула своим вином и нехорошо на него посмотрела.

– Да мы вообще-то просто пообедать заехали… – вслед за спутницей поморщился я, но уже по другой причине: снегопад и не думал прекращаться. Наоборот, кажется, ещё сильнее погустел, хотя, казалось бы, уже дальше некуда. Получается, что и торопиться смысла нет: ведь всё выпавшее сейчас растает, и возвращение к тракту рискует превратиться в заплыв… – Лучше расскажи, почему у вас тут ни одной деревни рядом с королевской дорогой нет. В наших краях не так.

– Господа с севера? – неожиданно прозорливо догадался мужик, теперь уже меня заставив булькнуть вином. – Тогда я расскажу, откуда такое отличие. Ваши армии не ходят по дорогам. А чужие вообще не ходят.

– То есть как это?! – почему-то оскорбилась Маша. – Я сам… сам видел, как ходят!

Да, мы перед путешествием договорились, что мой вассал продолжит говорить о себе в мужском роде и дальше. Соглашусь, шутка несколько затянулась, но даже дочка кузнеца была вынуждена согласиться, что легче так, чем объяснять, почему выглядящий как юноша рыцарь говорит о себе хриплым и совсем не женственным голосом в женском роде. Увы, залечить повреждённые перед продажей в рабство и успевшие давно зажить голосовые связки регенерация Печати подчинения не смогла. Цена же столь тонкой работы, как восстановление голоса у квалифицированного республиканского врача в ранге подтверждённого мага Жизни стоила столь неприлично много, что я об этом пока даже думать не мог.

– Вы видели мобильные отряды, а не всю армию на марше разом, верно? – тем временем гостиничный бизнесмен демонстрировал свою чуть ли не энциклопедическую по местным меркам образованность. – Это потому, что если пришлось армию отправлять к валу Шрама, то она сразу развёрнутая в боевые порядки пойдёт. Иначе могут выкосить её всю, в полевом-то построении.

– А ты неплохо в этом разбираешься. – Мне пришлось сделать усилие, чтобы и в этот раз “тыкнуть” человеку, неожиданно оказавшемуся несколько умнее, чем можно было бы предположить. Увы, в отличие от Лида вежливость в королевствах была в чести только в отношении к вышестоящим. А если выкнуть равному, если верить рыцарским романам, то можно и вызов на поединок схлопотать. Причём почему-то за неуважение…

– Отец двадцать пять лет ходил строем, вернулся сержантом, – с законной гордостью сообщил мужчина. – Он и рассказал. Это у Шрама, особенно у Горловины, у всех людей один враг… кое-где говорят, что и у всех разумных. А чуть на юг, как у нас, так между их величествами уже и дрязги иногда происходить изволят. И вот наш светлейший монарх вынужден выслать к границе армию, дабы вразумить соседа, либо сосед решил нагло вторгнуться на территорию. Идут полки, солдатикам-то есть хочется, а офицерам – и ещё чего. И если впереди деревня – марш не замедлят, да только ни одной коровы да свиньи не останется… да и баб красивых тоже.

– Однако… – Меня это здравое, бесхитростное и при этом по-местному предельно политкорректное объяснение немедленно убедило. А местные монархи – ещё большие идиоты, чем я думал… Впрочем, у них, скорее всего, просто тоже особого выбора нет. С волками жить – по-волчьи выть. А что торговля несёт убытки, и деревни, которые на ней подняться могут, тоже ни хрена не развиваются – всем наплевать. – И подъездные дороги тоже потому в таком состоянии, что только шагом лошадь и пройдёт?

В ответ сын сержанта только развёл руками: мол, ты всё правильно понял.

– И часто у вас… движение армий случается? – решил для общего развития уточнить я.

– Да раз в пять лет точно, – подумав, пожал плечами трактирщик. – Чаще-то оно реже. Армию двигать – оно ведь тоже денег стоит…

“…Особенно когда фураж по мере движения с крестьян не собрать”, – без особого труда “расслышал” я недостающую часть фразы.

– Как вы при таких делах не прогораете только, – в ответ невольно вырвалось у меня. Купцы что – они-то, особенно крупные, наверняка в курсе царственных телодвижений. Кто подмазал кого надо, а кому и сами власть предержащие, имеющие долю с доходов за “крышу”, говорят. Хотя, скорее всего, и торговцы тоже время от времени попадают под раздачу. А вот крестьяне, тащащие свои повозки по тракту навстречу неизвестности, вообще настоящий подвиг совершают. Им-то неоткуда знать, кто движется по тракту навстречу.

– Да все привыкли уже давно. – На мгновение настоящие чувства селянина прорвались наружу, но он тут же взял эмоции под контроль. – Каждый трактирщик по-своему приспособился. Вот я больше с односельчанами работаю… хотя и гостям очень рад!

– Получается, зажиточное у вас селение-то, – я не забыл своих размышлений, и потому после всей полученной информации сделал напрашивающийся вывод. Если они такое, вполне приличное вино “для своих” держат, то уж точно не бедствуют.

– Да уж получше живем, чем соседи. – А вот теперь владелец таверны даже не стал пытаться сдержать самодовольство. – Знать, посуда из Белой Лепки по всему Балоту расходится, да и по соседним королевствам! Сам король наш – да продлятся годы его правления справедливого, – говорят, с такой иногда ест, когда серебро-золото надоедает! Нигде окрест таких нет – ни глины, ни гончаров, ни мазил.

Ага, вот теперь мне действительно всё ясно. В том числе и причина отсутствия других посетителей: из-за расположения селений относительно тракта просто так зайти и перекусить по дороге мало кто может. Это для химер изобразить из себя внедорожник – раз плюнуть, а обычной лошади, я уже не говорю про обременённую телегой – совсем нет. Потому идущие по королевской дороге сойдут с неё только ближе к вечеру, чтобы успеть до темноты расположиться на ночлег. А местные сейчас тупо работают: делать посуду – занятие не сезонное, но требует хорошего освещения, особенно на некоторых этапах вроде росписи. В такой ситуации упускать короткое светлое время суток и вовсе преступно… Ага, а трактирщик так и застрял у нашего стола, хоть и оглядывается всё чаще на дверь в кухню, откуда определенно потянуло чем-то вкусным. Кстати, посторонних запахов в заведении нет, и, думаю, тут дело не в амулетах. Скорее, в регулярной уборке и нормальной вентиляции.

– Тебя что-то… интересует? – по очереди проглотив “от нас надо?” и привычное республиканское “уважаемый”, прямо спросил я.

– Вы ведь с границы едете? От самого Шрама? – прямо-таки с какой-то жадностью спросил владелец гостиницы.

– Угадал, – переглянувшись с Машей, не стал открещиваться от чистой правды я.

– Благородные господа, а… расскажите, как там? – Боже. Взрослый, неглупый (иначе бы давно разорился) и по-здравому циничный мужик смотрел на меня и моего рыцаря глазами, больше подходящими восторженному подростку.

– Холодно, сыро и опасно, – против воли вспомнив обстоятельства встречи с гидрой, передёрнул плечами я. Судя по тому, что Мариша уткнулась в свой бокал, ей тоже ничего приятного память не преподнесла.

– А твари? Ну, чудовища? – Внутренний пацан трактирщика никак не хотел униматься.

– Да куда уж без них… – Я поморщился, не желая распространяться о подробностях в общем-то довольно скучной и рутинной, если оставить за скобками постоянный риск, работы охотником. Тем более что нас, кажется, приняли за гвардейцев одного из пограничных полков северных королевств, в задачу которых входила защита от тварей населения, а не превентивное уничтожение пересекающих вал измененных. Этим рисковали заниматься только боевые группы Белых да рубежники. Причем вторые скорее вынужденно: в районе Горловины Шрама километровой высоты вал многокилометрового ударного кратера по какой-то причине прерывался, и твари могли проходить на человеческие земли без всяких проблем…

…Пауза затягивалась, мужик, ответственный за нашу еду, продолжал пялиться на нас восторженным взглядом (не иначе как приняв молчание за редкостную суровость), и потому я не сдержался. Хочет баек про магических мутантов? Их есть у меня!

– Вот недавно, и двух месяцев не прошло, завалили нарийского тигра, – словно нехотя признался я, заставив дочку кузнеца удивлённо вскинуть брови. Однако наконец-то услышавший, что хотел, трактирщик ничего не заметил.

– Ух ты! – Мужик явно проникся. – И много народу полегло?!

– В этот раз обошлось… без необратимых последствий, – веско припечатал я. – Мы же всё-таки профессионалы.

– Да ну? – Вряд ли владелец гостиничного бизнеса досконально разбирался в мутантах, тем не менее он закономерно усомнился в правдивости моего рассказа. Было почему: несколько кошек-переростков, однажды одновременно пересекших вал Шрама примерно в одном месте, полностью уничтожили население целой страны за трое суток! Собственно, это и было королевство Нария, чье название “по наследству” приклеилось к новой на тот момент разновидности чудовищ.

Справиться с одиночным тигром, в принципе, было по силам и обычным людям: всего лишь требовалось создать достаточную плотность огня… из осадных стреломётов, потому что обычные болты и стрелы от его шкуры просто отскакивали. Вторым вариантом было умудриться облить ловкую и крайне быструю тварь адгезивной огнесмесью вроде напалма. Или желеобразной кислотой вроде той, которой в меня плевалась гидра. Только сделать это нужно было два раза подряд, потому что в первый раз тигр просто избавлялся от огня, оперативно сбрасывая шерсть. Понятно: проделать подобное без потерь было практически невозможно. И наличие магов в рядах поддержки пехоты либо метателей у офицеров зачастую сильно не помогало: порождения Шрама, сами пропитанные дикой Силой, к нефизическим поражающим факторам часто показывали ещё большую стойкость, чем к ударам обычным оружием.