скачать книгу бесплатно
Девочка из черного мрамора
Ася Александровна Плошкина
trendbooks_teens
Тамаре всего четырнадцать, а ее уже успели выгнать из двух школ. Родители думают, что девочке нужен особый подход, и устраивают ее в частный пансион. Балтийское море, живописный парк, старинный немецкий особняк должны пробудить ее творческие способности.
В первый же вечер в школе Тамара, шагнув не в ту дверь, спускается в глубокий сырой подвал и поворачивает старый ржавый замок. После этого в ней просыпается дар художницы. Но ее рисунки удивительно похожи на работы девочки, жившей в особняке больше семидесяти лет назад.
Тамара начинает слышать странные звуки. Ей кажется, что некое существо с черными крыльями и острыми когтями по ночам заглядывает в ее окно. Отважится ли Тамара вернуться в подвал, чтобы доказать себе и своим новым друзьям, что в особняке происходят жуткие вещи?
Ася Плошкина
Девочка из черного мрамора
© Ася Плошкина, 2021
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2022
Иллюстрация на обложке © Ксения Грибанова
Иллюстрации в книге © Фатима Фаталиева
* * *
Глава 1. Дом у воды
Машина неторопливо катилась по однополосной дороге, усаженной с обеих сторон высоченными тополями. Тамара прижалась лбом к прохладному стеклу и пыталась сосчитать выкрашенные белой краской стволы деревьев. Двадцать шесть, двадцать семь…
«Hope is a dangerous thing for a woman like me to have…»
В наушниках в последний раз вздохнула Лана Дель Рей, потом трек переключился, и после короткого фортепианного вступления Тамариных слуховых рецепторов коснулся вкрадчивый бархатный голос Марко Сааресто из Poets of the fall:
«On your palm an endless wonder…»
Тридцать восемь, тридцать девять, сорок… Марко не успел допеть до «What does tomorrow want from me?»: мама обернулась с переднего сиденья, махала ладонью у Тамары перед лицом и, судя по тому, как шевелились накрашенные розовой помадой губы, снова и снова называла ее имя. Пришлось нажать на паузу и вытащить один наушник.
– …Тома! Все, теперь слышишь меня? Мы почти приехали.
– Восхитительно.
– Не слышу энтузиазма. Давай ты хотя бы немножко взбодришься! Нет поводов для такого мрачного настроения!
– Для радости тоже нет.
– Ну как… Новая школа, в таком красивом уединенном месте, море рядом – все как ты любишь. Новые одноклассники…
Тамара фыркнула.
– Да, знаю, коммуникация – не твоя сильная сторона. Но с этими детьми у тебя должно быть много общего…
– Хочешь сказать, они такие же ущербные?
В салоне повисла пауза. Мамино лицо вытянулось, и Тамара, не выдержав ее увлажнившегося взгляда, снова уставилась в окно. Тополя закончились, и теперь на дорогу наступали низкие деревца и кустарники. Поначалу сквозь листву проглядывали редкие покосившиеся деревянные домики, а потом они остались позади, и густо-зеленая, с желтыми вкраплениями стена стала казаться непроницаемой. Из тяжелых неповоротливых облаков на стекло упало несколько капель.
– Тамара, я тебя очень прошу… – Мамин голос немного дрожал. – Ты только в школе, пожалуйста, такое никому не говори…
– Я что, идиотка, по-твоему?
Тамара подумала, что доля истины в маминых словах вообще-то есть. От волнения, если вокруг нее много людей, она еще и не то могла брякнуть. В последней школе – той, откуда ее выставили за «полное пренебрежение учебными обязанностями», – она в первый же день громко похвалила старосту за то, как хорошо той удалось замазать тональником прыщи. И ведь ничего плохого не хотела, восхищалась совершенно искренне, так как сама с косметикой обращаться не умела.
– Тамара! – рыкнул папа, на секунду оторвав взгляд от дороги. – Не хами, пожалуйста. Все то же самое можно сказать спокойно, уважительно и экологично, без вот этого твоего яда…
Тамара почувствовала, как глаза сами собой закатываются к потолку машины.
– Тем более что никакая ты не ущербная, – подхватила мама. – Ты замечательная. Просто поведение у тебя трудное. И немного не хватает эмпатии. Но в этой школе…
– «Мастерской», – вклинился папа.
– Да. В «Мастерской» тебе должны помочь усмирить внутренний конфликт и раскрыть твой огромный – а я уверена, что он именно такой, – потенциал…
«А самое главное, что вы на ближайшие пару месяцев от меня отстанете. И скучать я не буду, вот ни капли». Но вслух она, конечно, ничего подобного не сказала.
– Через триста метров поверните направо, – вмешался в разговор бесстрастный голос навигатора.
Папа крутанул руль, машина нырнула в арку из деревьев и, подскакивая, покатилась по грунтовке. Тамара стукнулась лбом о стекло и ойкнула.
– Потерпите, – бросил папа. – Сейчас, сейчас, кажется, уже близко.
Дорога петляла между полем и лесом, потом снова сделала крутой поворот, на этот раз влево, и колеса захрустели по гравию. Еще через полминуты показалась высокая кованая ограда с распахнутыми воротами и примостившейся возле них будкой охраны. Папа показал документы, и ему разрешили проехать внутрь.
– Ничего себе как красиво! Тамара, ты только посмотри! – вскрикнула мама.
Тамара и сама готова была закричать от восторга, но сдержалась. Деревья расступились и показали небольшой безмятежно зеркальный пруд, в котором отражалось сизое небо, окруженное каемкой кустарников, и особняк из розоватого кирпича. Тамара подняла глаза с отражения на оригинал, утопающий в густой зелени. Три этажа, арочные окна, эркеры с коваными балкончиками, увитыми плющом, у входа – две колонны с лепниной в виде кленовых листьев. Тяжелые насупленные тучи на минуту расступились, несколько солнечных лучей лизнули фасад и отскочили от зеркальной поверхности озера, напуская на пейзаж золотистую дымку. Казалось, будто они хотят показать школу в лучшем виде – чтобы новым обитателям она сразу понравилась.
– Даже лучше, чем на фотографии. – Папа сбавил скорость и направил машину в сторону небольшой парковки чуть поодаль от здания.
Тамара вспомнила стильную презентацию: «потрясающие пейзажи», «собственный охраняемый парк в 20 минутах езды от Балтийского моря», «инновационная методика», «бережное раскрытие талантов», «работа с внутренними конфликтами». На снимках школа выглядела роскошно, но в жизни… Тамара едва дождалась, пока папа найдет место рядом с другими автомобилями, выскочила на хрустящий гравий и приставила к глазам ладонь, чтобы рассмотреть купающееся в солнечных лучах здание. Просто волшебно!
– Рада, что тебе нравится. – Мама, оказавшись рядом, подняла телефон и сделала несколько снимков.
Тамара тихонько фыркнула, представив, как она заливает их в инстаграм: оцените, мол, какую шикарную школу мы нашли для Томочки. И между строк: вообразите, сколько денег это все стоит, завидуйте нам, посмотрите, какая я прекрасная мать.
Прихватив два чемодана и рюкзак, они двинулись вдоль берега к школе, рядом с которой уже собралась небольшая разношерстная толпа. Нескольким детям на вид было не больше десяти – Тамара удивилась, что родители готовы оставить их здесь одних на несколько месяцев. Чуть дальше стояли две девочки и один мальчик постарше. А возле входа – три Тамарины ровесницы. На несколько мгновений она встретилась взглядом с высокой, худенькой и очень красивой девочкой с длинными глянцево-гладкими русыми волосами. Та осмотрела Тамару с ног до головы, кивнула, приподняв один уголок губ, и, дождавшись ответного смущенного кивка, повернулась к своим родителям. Тамара поняла, что от волнения по привычке теребит разноцветные нитчатые браслеты на запястье, и тут же одернула себя.
– Иди сюда, – позвала мама, которая уже закончила фотографировать здание, пруд и подъездную дорожку и теперь включила фронтальную камеру. – Ну что за лицо? Улыбнись!
Тамара выдавила из себя улыбку, мама сделала фото, но осталась недовольной. Попыталась пригладить Тамарины волосы – темно-русые, вечно растрепанные, с выцветающей синей краской на кончиках.
– Хочешь, расческу дам?
– Мам, ну оставь. И так нормально.
На крыльце появилась молодая женщина, одетая в белую блузку и строгую серую юбку-карандаш.
– Всем добрый день! – объявила она, дождавшись, пока все затихнут. – Рады приветствовать вас в «Мастерской дизайна личности». Меня зовут Марина, я администратор – в течение учебного года буду помогать нашим подопечным со всеми организационными моментами. Сейчас, пожалуйста, проходите в холл, я покажу вам спальни и отвечу на вопросы. До ужина у вас будет время, чтобы попрощаться с родителями и разобрать вещи.
Родители подхватили сумки и чемоданы, и толпа потекла к крыльцу. Тамара скользнула взглядом по зданию «Мастерской» (ну и название выдумали!). Время оставило щербинки на темно-розовом кирпиче, изрисовало трещинами колонны, потрепало барельефы. Но именно эти отметины делали здание таким притягательным и заставили Тамару влюбиться в него с первого взгляда. Казалось, что оно живое, что у него есть душа и за его торжественным фасадом много лет скрываются тайны, которые ужас как интересно будет разгадывать.
«Может, все не так уж и плохо?» Взгляд Тамары нырнул в маленькое зарешеченное подвальное окошко. Оттуда смотрела темнота – густая, настороженная, будто одушевленная. Окошки тянулись вдоль всего цоколя, и Тамара задумалась, для чего нужен такой большой подвал. Кто спускался туда, что там могли хранить… или прятать?
Вслед за папой и чемоданами Тамара вошла в большой светлый холл и замерла, рассматривая мозаичный мраморный пол, пейзажи на нежно-розовых стенах, лепнину на высоченном потолке и винтовую лестницу из темного лакированного дерева. Возле нижней ступеньки стояла Марина и, не снимая с накрашенного лица широкой приветливой улыбки, здоровалась с каждой семьей. Потом быстро проглядывала списки, которые держала в руках, ставила галочки, называла номер комнаты и объясняла, как туда пройти.
– Точно не хочешь, чтобы у тебя была соседка? – уточнила мама.
– Нет, конечно. А вдруг она будет меня бесить?
– Ох, Тома…
– Здравствуйте! – пропела Марина, продолжая улыбаться. – И добро пожаловать. Кто это к нам приехал? Как тебя зовут?
– Тамара. Колокольцева, – сообщила Тамара, поправляя рюкзак на плече. Улыбкой она администратора не удостоила: пусть в следующий раз обойдется без глупых детских сюсюканий.
– Рада знакомству, Тамара Колокольцева. – Марина, ничуть не смутившись, поставила галочку в списке. – Ты будешь жить в восемнадцатой спальне. Это на третьем этаже. Нужно подняться сейчас по лестнице, повернуть направо и идти по коридору почти до самого конца.
– Спасибо, – хором ответили папа и мама.
– Пожалуйста. После того как устроитесь, родителей жду здесь, на первом этаже, чтобы заполнить документы и сверить информацию. Тамаре ведь еще нет пятнадцати?
– Нет.
– Студентам младше пятнадцати можно гулять только по территории «Мастерской». Если хотите, чтобы она могла ездить на пляж или в Зеленоградск в сопровождении кого-нибудь из сотрудников, я попрошу вас написать разрешение.
– Хорошо, – кивнул папа, – этот момент мы обсудим.
– Отлично, дайте мне знать. – Марина повернулась к следующей семье. – Здравствуйте…
– Пап, – начала Тамара, ступая вслед за родителями на лестницу. – Вы же подпишете разрешение?
– Давай поднимемся и поговорим.
– Я тут в четырех стенах с ума сойду.
– Всем бы такие четыре стены, – фыркнула мама, которая все так же не выпускала из рук смартфон, но теперь фотографировала холл. – Трехэтажный особняк, парк, пруд…
– Но хотя бы на море-то надо попасть? Иначе какой вообще был смысл так далеко уезжать? Можно было и в Подмосковье остаться…
Тамара запнулась. Ее взгляд перепрыгнул через перила, соскользнул вниз и коснулся крыла. Большого, устремленного вверх крыла, которое принадлежало худенькой девушке с красивым, почти ангельским лицом и длинными волосами, закрывающими обнаженные плечи и грудь. Крылатая девушка пряталась в глубине холла – так, что прохладный свет из окон ее почти не касался. Только сделана она была… из черного мрамора. Еще пару мгновений ошеломленная Тамара разглядывала детально вырезанные перья в ее распростертых крыльях, струящиеся вниз пряди волос, длинные пальцы на застывших в воздухе тонких руках. Ну надо же… Почти как живая.
– Тома!
Нога зацепилась за верхнюю ступеньку, еще секунда – и родителям придется везти ее в ближайшую стоматологию. Тамара взмахнула руками, попыталась схватиться за перила, но промахнулась. Родители были на несколько шагов впереди, и Тамара непременно упала бы, если бы чья-то рука не схватила ее за локоть.
– Осторожнее!
Тамара подняла глаза, убрала с лица растрепанные волосы и увидела девочку, которая улыбнулась ей у входа парой минут раньше.
– Спасибо.
Мысленно Тамара уже вовсю проклинала свою неуклюжесть. Споткнуться на лестнице – это вообще обычное дело, хорошо, что она на ровном месте не растянулась, а ведь могла. В последней школе учитель физкультуры половину нормативов проставлял ей просто так, не требуя, чтобы она их сдавала: знал, что это может плохо закончиться. А на ритмику Тамаре через пару месяцев мучений вообще разрешили не ходить – всем, включая ее саму, было понятно, что она безнадежна.
– Не за что. Полина, можно Поля. – Новая знакомая приподняла ладонь в знак приветствия.
– Тамара.
– Ты тоже в восьмом?
– Да! – закивала Тамара. – И ты?
– Угу. А комната у тебя на каком этаже?
– На третьем. А у тебя?
– И у меня! А ты… Ой!
Кто-то больно пихнул Тамару в плечо. Поля тоже чуть не отлетела в сторону.
– И я! И у меня! – передразнил высокий светловолосый парень с рюкзаком на плечах и большой спортивной сумкой в руке. – Может, вы в другом месте пообщаетесь, а? Подняться можно?
Даже не обернувшись, он размашисто зашагал от них по коридору второго этажа.
– Эй! – возмутилась Тамара.
– Поэйкай мне! – бросил парень через плечо. – Блин, только трепаться и можете.
Прежде чем негодующая Тамара набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, незнакомец уже скрылся за дверью.
– Ничего себе! – Полина потерла ушибленное плечо. – Что это с ним?
– Придурок просто, – пожала плечами Тамара, надеясь, что слишком часто с этим парнем ей сталкиваться не придется.
Они поднялись на третий этаж, где их уже ждали родители, и разошлись по своим комнатам.
– По-моему, очень мило, – резюмировала мама, оглядев спальню. И сделала еще несколько снимков.
– Ничего, – нехотя согласилась Тамара.
Открыто признавать, что ей здесь все больше и больше нравится, она не торопилась. Скинула белоснежные кроссовки, ступила на зеленый упругий ковер. Провела пальцем по белому письменному столу – совсем новому, еще пахнущему мебельным магазином, – скользнула взглядом по вишневым стенам, подняла глаза к потолку со встроенными светильниками.
Где-то в глубине души она надеялась, что увидит здесь диваны с гнутыми ножками, стол, обтянутый сукном, и кровать под балдахином – они бы куда больше соответствовали атмосфере здания. Но сдержанный минималистичный интерьер в духе скандинавских мебельных каталогов ее тоже вполне устраивал.
