скачать книгу бесплатно
– Помягче, помягче с предками, – уже в полной уверенности попридержал капитан, – они и сами не прочь пообщаться.
* * *
Кабельтовы между судами отсчитывались последней десяткой. До этого идущий серьёзным ходом ледокол отработал реверс, резко сбавив, и теперь медленно накатывался, в этой неторопливости внушая ещё больше уважения своими размерами.
Снег, забившийся в отверстие клюзов, довершал рисунок зубатой па?сти чуть прищуренными глазницами.
– Да хорош тебе креститься!
«Скуратов» давно уже едва вращал винтами, практически дрейфовал, чуть подрабатывая машинами для спрямления на контркурсе. На штурвале никаких усилий, рулевой таращился на приближавшегося громилу с оскалом, не в силах сдержаться, и капитан, почувствовав небольшое рысканье, услышав полушёпот «Святая Богородица», счёл нужным приструнить матроса.
– Несомненно «Ямал», – прекратил ранние домыслы Престин, – название судна вполне на своём месте. Почему именно «Ямал», а не какой-нибудь «Лонг-Айленд», не знаю. Как и о тех больших буквах по борту не берусь судить. Бог его знает, что там у американцев в головах.
– А вдруг он российский, коль буквы нашенские?
– Был бы он российским, был бы «Ямалъ», не так ли?
– Посмотреть бы его внутри, – мечтательно протянул мичман.
– У нас нет повода его досматривать.
* * *
Два судна плавно сходились, прогудев друг другу в приветствии.
На одном пожирали глазами, с замершим и одновременно нетерпеливым любопытством.
На друго?м уже всё понимали, и закономерный интерес – повстречать и взглянуть на сто лет назад, портила навязчивая тревога: «А что дальше? Что их ждёт? С чем им придётся столкнуться, о чём, возможно, они не подозревают, при всей якобы осведомлённости о прошедшей эпохе?»
Жизнь и работа в Заполярье имеет далеко не тепличные условия и определённые сложности, что уже характеризует людей, выбравших профессии, подписавших контракты и просто погнавшихся за «длинным рублём».
Теперь же всё то, что осталось там, в «двухтысячных», казалось незначительной рутиной и лёгкой поступью.
То, что с ними произошло… этому нет аналогов, нет примеров, нельзя опереться на чей-то опыт.
Не считать же компетенцией бравые похождения попаданцев из беллетристики альтернативок.
Ни один из авторов этих приключенческих опусов ни передать, ни даже представить не мог, какие ощущения и переживания испытываешь, оказавшись в такой ситуации… вдали от своего дома, семей, удобств жизни, привычек… самого времени, в конце концов.
А главное, понимаешь, что ты никто здесь и за тобой никого. Рубануло где-то там под основание – на чём ты стоял, на что опирался… и ты вроде целостный, умный, сильный, почти всезнающий…. Но гложет, гложет такое неприятное ощущение шаткости…
Кто мы для сильных мира сего? Для царя, министра, генерала и даже обычного имперского чиновника, на худой конец?
Да, знания – сила. Да, ледокол – моща??. Но не будешь же скитаться во льдах вечно. Придётся идти на контакт, сотрудничество и, эх… как бы не в подданство.
Перешли на левое крыло мостика, потеснив старшего вахты.
– Надо ж, какие хитрованы! Шлюпку спускают. Хотят к нам – поглазеть.
– А и пусть, – с нервным смешком ответил Черто?в, – на своей территории сподручней. У них на шхуне и условия для долгой беседы, поди, не те. Спускайте трап и приготовьте к встрече кают-компанию. Только присмотри, чтобы не светить ничем таким, что может вогнать нынешних современников в недоумение. Уберите или прикройте чем… Озадачь подвахтенных, но без праздношатающихся. И чтоб не болтали лишнего.
– Так это… – почесал затылок боцман, – может, тогда их в обеденный зал? В кают-компании столько всего накручено, не успеем.
– Хорошо.
Боцман шумно удалился выполнять распоряжения.
За спиной заворочался лейтенант, откашлялся, обращая на себя внимание. А сказал всего одно слово:
– Караул?
– Ну, что ж вы, товарищ старший лейтенант, – не удержался от снисходительности капитан, – бросьте вы с караульной-то службой своей. Название на борту прочитали? Это парусно-винтовая шхуна «Лейтенант Скуратов». Бывший «Белкан»… э-э-э, пардон – «Бакан». В начале девятисотых с неё сняли пушки.
– Сведения достоверны?
– Я очень дотошно изучал всё про исследования Арктики. Суда и корабли меня интересовали особенно.
– Всё же в целях безопасности…
– У вас есть личное оружие?
– Пистолет.
– Вот и возьмите. Только не выпячивайте. И наденьте что-нибудь без шевронов «Россия». Мы ж американцы, не забыли?
* * *
Шлюпка небольшая, всего в четыре весла – как и положено, слаженно взмахивали над водой, плеском шлёпаясь в воду, толкая судёнышко к цели.
– Поочумели господа офицеры, – удивился Черто?в и уже громче, не отнимая бинокля: – На улице минус грызёт, а они чуть ли не парадку напялили на встречу. В фуражечках. Помёрзнут же.
Вынесенное практически вровень обводам крыло мостика давало возможность смотреть под борт. Шлюпка мягко прибилась к железному трапу. С ледокола скинули концы. Один из офицеров махнул рукой, видимо, в команде «вёсла на валек», и матросы послушно задрали их кверху.
Черто?в поспешил к себе в каюту: «Представителей императорского флота надо встретить достойно, не в жилетке-безрукавке. Следует переодеться».
Форменный китель висел не надёванный с месяц, с последней экспедиции при толпе пассажиров. Снял с тремпеля, встряхнул, отстегнул дурацкий бейджик, который цеплялся в основном для журналистских делегаций и иностранных туристов.
Коротко окинул себя в зеркале и вышел.
* * *
Нависающий над шлюпкой чёрный борт ледокола терял свою радикальную идеальность, обнаружив местами потёки ржавчины. Но что примечательно – ни одной заклёпки!
– Сварной! Швы! – Подходили на вёслах ближе, и мичман обращал внимание уже на открывающиеся детали и мелочи. Но едва причалили и фалрепные[29 - Фалрепный – матросы для встречи и проводов прибывающих на корабль.] кинули им «концы», Престин шикнул, пресекая недостойные эмоциональные возгласы.
С борта их окрикнули на вполне русском, впрочем, не особо многословно.
Вбежали по трапу, следуя предложению быстрей оказаться в теплом помещении – ушей на морозе уже не чувствовали, и без стеснения стали их растирать ладонями, двигая за вестовым. Уже второй очередью подмечая добротную одёжку местных матросов, трапы, коридоры – отделка без изысков, но и без всяких трубопроводов и проводов по потолку, больше смахивает на гостиничное убранство. Много света, чистота.
Привели их в весьма немаленький зал, что не удивляло, учитывая размеры самого судна. Помещение походило скорей на офицерскую кают-компанию, уставленную столиками и замысловатыми креслами. И пусть царской роскоши не наблюдалось, но всё так добротно, практично, необычно, если не сказать чуждо.
* * *
– Премного благодарен…
Первое, что услышал Черто?в, едва вступил в обеденный зал.
Витал запах кофе, гости расположились за столом. Напротив старпом, изображающий «хлеб-соль». Ему-то и предназначались слова признательности за угощение.
Увидев вошедшего капитана, офицеры встали, слегка выдвинувшись навстречу.
– Садитесь, садитесь, пейте кофе, отогревайтесь. А то вы прям не по погоде оделись, господа. – Черто?ву почему-то хотелось оттянуть всю официальную часть, побеседовав и разведав обстановку в мире за чашкой-другой.
Он понимал, что начав с «капитан ледокола “Ямал” и бла-бла-бла», придётся двигать дальше версию американского происхождения, а без уточнения деталей современности можно было погореть на нестыковках.
Однако гости чеканно представились, вынуждая переходить к делу.
Протянул для рукопожатия руку и почувствовал, как дрогнула встречная кисть, когда он озвучил свою фамилию.
Стало немного смешно смотреть, как бравый морской офицер пытается сохранить невозмутимость.
«Во как их перекосило! Демоническая пасть на носу судна и капитан – практически “чёрт”. А ведь у них царь-батюшка и вера православная почитай на первом месте, – мелькнуло в голове, – сколько ему? Лет сорок пять? Эти усы да бородки их изрядно старят. Сорок? Взрослый серьёзный мужчина, а туда же… Как он там назвал себя помимо командира шхуны? Штабс-капитан Корпуса флотских штурманов? Значит, должен понять».
Вслух же, изобразив полную благостность, произнёс:
– Уж поверьте, она у меня не от Антихриста! Чертёжная у меня фамилия! Предок мой начал службу во флоте «пилотом». Если помните, так раньше штурманов называли. А ещё «цифирниками»[30 - Одно время флотские офицеры («белая кость») штурманов называли «цифирниками», гнушаясь «подлым» недворянским цифирным делом (расчётом и прокладкой курса). В дальнейшем были приняты некоторые меры по смягчению дискриминации штурманской профессии. Тем не менее в царской России штурманы продолжают организационно принадлежать не к флоту, а к Корпусу флотских штурманов.]. А моему пра-пра-пра отдельное прозвище дали, поскольку, понятное дело, курсовые прокладки на штурманских картах чертил.
Сразу потеплело, в ответ кивнули, чуть дрогнув в улыбке, но терпеливо молчали в ожидании. Два флотских мундира царской России чернели на фоне скорей хайтековского дизайна совершенно не маскарадно – гости вели себя абсолютно естественно и чинно, с оглядкой, конечно, на здоровое любопытство.
«Они живут с этим… это их типичное поведение, их настоящее, – умозрительно заметил Черто?в. А затем почему-то совсем невесело поскребло мыслью: – Если бы в голове крутились пресловутые шарики-ролики, сейчас бы наверняка щёлкнули, отмечая ещё одну зарубку, ещё один шажок на шкале приятия действительности – мы оказались там, где оказались. Н-нда! И ведь не в высоких званиях, не князья какие, а как де?ржатся… по сторонам откровенно не глазеют, хотя попялиться есть на что, несмотря на предпринятые меры. Один только ЖК в 63 дюйма, пусть и с мёртвым экраном должен рождать вопросы. А с другой стороны, мало ли. Не помню, “Чёрный квадрат” Малевич уже наваял?»
Пауза затягивалась, а Черто?в словно споткнулся в мыслях. «Ну, вот бывает так! Бывает! Вроде подготовишься, пусть и не отрепетируешь до идеала, но без наводящих вопросов не получается даже начать. Не стелется его “американская лапша на уши”. Не хватает некой логической плавности и последовательности. Насколько нелепо будет рубить с плеча, дескать, “здравствуйте, господа, мы из Америки, великие изобретатели и “капитаны Немо” на небывалом корабле, дети российских эмигрантов – по-русски говорим и пишем, но сами видите, не всегда понятно и немного безграмотно. И не то что не поверят (как ни крути, путешествие во времени принять ещё сложней) – начинать такое дело с таких сомнительных пассажей мелко и несерьёзно».
Просто ему представилось, как это будет звучать в интерьере обеденного зала, в общем взгляде на многотонный суперледокол, спокойными и простыми глазами предков – капитана и мичмана с парохода императорского флота. Которые вот они – тут и сейчас, лицезрят воочию и удивлённо.
«А в каком качестве это добредёт до столицы, до канцелярий, министерств, до адмиралтейства? Ну, приплыли какие-то из Америки. Предложили нечто инновационное. Ну, так пожалуйте в Петербург, господа хорошие. Подавайте прошение “на Высочайшее имя”. Показывайте свои технические чудеса. Оформляйте привилегии, патентацию. А мы рассмотрим их эдак через годик. Ах, не желаете показываться перед иностранными атташе-шпионами? Экие вы параноики. Ну, так и сидите там, зимуйте, ждите, когда создадим и отправим комиссию, годика через два-три. Вот и получается, что если не удивить, не ошарашить, не заставить шевелиться, то возможно, эта неповоротливая махина под названием Российская империя и не сдвинется. Вот же гадство! Вроде бы такой корректный и приемлемый план летит к чёртовой матери при первом же соприкосновении с действительностью. И то ли ещё будет… Что же делать?»
А подпнул его лейтенант, который тихо кашлянул, чем привлёк внимание.
Волков пришёл на встречу в цифре-камуфляже, как условились, без каких-либо знаков отличия. Однако военным от него несло за версту. Сидел за дальним столиком, вроде как ни при чём, но встретившись взглядом с Черто?вым, вот как будто читал мысли и видел замешательство капитана. И причину… понимающе прищурив глаз: «Что, Андрей Анатольевич, тяжела ноша?»
«Или это только показалось? И прав ведь был, что полумерами не отделаться. И штаб таки, мать-перемать, придётся организовывать. И парень наш, морпех-лейтенант, при любом раскладе в него должен будет войти».
Наконец решив для себя, обратился к старшему из гостей:
– А знаете, Константин Иванович… вы позволите так к вам обращаться? – И получив молчаливое согласие, продолжил: – В таком случае и я для вас Андрей Анатольевич. А то вижу, что «господин Черто?в» всё же режет ваш слух и язык. Не правда ли?
И хозяева, и гости сдержанно покряхтели в натянутых смешках, быстро взяли себя в руки, вернувшись к серьёзному виду.
– Разговор у нас скорей всего будет долгим. Поэтому не лучше ли приказать вашим матросам взойти на борт, в тёплое?
* * *
– Константин Иванович, – дождавшись, когда мичман в сопровождении начальника безопасности покинет помещение, медленно и тяжело начал Черто?в, – то, что я сейчас вам скажу (и расскажу), является самым большим секретом. На данный момент. И не только в России, но и в мире. Чем меньше людей будет знать об этом, тем больше шансов, что удастся использовать все преимущества от этой информации. Скажу более – лишняя болтовня, случайно оброненное слово – жене, друзьям, челяди – может привести к самым плачевным последствиям. Поэтому, если есть возможность оставить вашего помощника в неведении, лучше оставить.
Капитан атомохода сделал маленькую паузу, давая время гостю осмыслить услышанное.
К удивлению, тот не выказал никакого волнения и даже кинул вполне понимающий взгляд, мол, «продолжайте, я и сам вижу, что с вами что-то не так».
– Кстати, – продолжил Черто?в, – однозначно следует взять у всех членов экипажа вашей шхуны подписку о неразглашении. Не знаю, существуют ли сейчас подобные формы…
– Поручительство о сохранении тайны, – помог офицер императорского флота.
– Как-то так… – кивнул капитан, – чтобы ни словом не обмолвились о существовании ледокола под названием «Ямал». А вы… Коль вы теперь по случаю и необходимости оказались замешаны в этом деле, то через вас в первую очередь… вашей помощью и советом будем решать, как нам донести важные вести, наши технические новшества до самого верха, минуя ненужных посредников, лишних «ушей» и не дай бог иностранных агентов.
– Извините, – кашлянул Престин, – вы, как я понял, такой долгой прелюдией готовите меня к чему-то… кхм, страшному. Но что вы имеете в виду под «посредниками»? У меня есть прямое начальство по Морскому ведомству, которому я обязан доложиться. Единственное… ныне я имею позволение непосредственно известить главу Архангельской губернии. Это на сегодня мой самый большой «верх». Не берусь судить, на какой верфи построен сей мощный ледоход, но явно не в России. В таком случае непонятны ваши опасения по поводу иностранных разведок. Возможно ли сохранить в тайне подобный проект? Что касается моего старшего помощника, то это достойный человек, на которого я могу положиться во всём. А слухи о вашем появлении уже гуляют по Архангельску и всему побережью Мурмана. Правда, всего лишь слухи. Признаюсь, у меня к вам накопилось масса вопросов. Почему у ледохода под американским флагом самоедское[31 - Самоеды, самодийцы – общее название коренных северных народов, проживающих в Архангельской губернии и Сибири. Название «самоеды» не имеет никакого отношения к людоедству.] название «Ямал»[32 - Точное самоедское название полуострова Я-мал. Соединение слов Я (земля) и мал (конец).]. Откуда вы такие – русскоговорящие? И ещё, но… но я, право, теряюсь…
– Ну что ж. Пришло время удивлять. Мы не просто русскоговорящие, мы русские. В большом смысле этого слова, несмотря на наличие в экипаже и бурята и татарина. И ледокол построен на русской земле. И несёт в себе столько технических совершенствий, что знай о них разведки других стран, их правители предпочли бы уничтожить судно, вместе с командой, нежели оно досталось кому-то иному. Поэтому нельзя допустить, чтобы о нас пронюхали на «западе». Да и на «востоке» тоже. Война с Японией закончилась? Какой сейчас год, месяц?
Последние вопросы Черто?в задал совершенно неожиданно, без перехода, что Престин, не задумываясь, машинально ответил:
– Одна тысяча девятьсот четвёртый, второе мая. Чтоо-о?! Изволите шутить-с?
Не подслушанный разговор
– Видал шхуну-паровичка? Какой чух-чух музейный… Мне, когда передали, что именно вы?дал наш «старик» на совещании после Земли Франца, честно говоря, думал, у него крыша поехала.
– Слухи и до этого ползли по ярусам – типа, что мы оказались в прошлом… Вот тебе и свидетельство.
– И чего думаешь?
– А то! Чё нам этот ледокол. Я так понял, наш Чёрт решил с Россией оставаться. А скоро революция. Гражданская война. Можно и под раздачу попасть. И дальше – Первая мировая, Вторая. Не будет покою и тепла в Европе. В Штаты подаваться надо. С нашими знаниями можно несказанно разбогатеть и жить вполне припеваючи.
– Конкретней. Какие знания? Политика? Предупредить Франца Фердинанда о Гаврииле Принципе? Да нас раньше за яйца подвесят с такими заявочками… Да и не поверят.
– Я о технике. Типа изобретение какое-нибудь запатентовать.
– Чтобы подать патентную заявку, тоже нужны деньги. И как вообще жить до того момента, пока раскрутимся? Начальный капитал однозначно нужен.
– Стянем чего-нибудь с судна. Продадим задорого. Представь, за сколько ноут уйдёт.
– Ты дебил? Это технология, из-за которой нас, попади она в руки спецслужб, прикроют и не моргнут. А повторить её мы не сможем. Надо что-то попроще.
– Ну да. Ма?ху дал. Надо подумать.
– Вот и подумай. Старпом уже суету развёл. Библиотеку пересматривают. Надо подмазаться под это дело. Выудить себе рыбку лакомую. А вообще, чего тут думать. Мелочь на продажу наскребём – на хлеб-соль. А патентовать надо что-то попроще, что мы сами осилим, скопируем. Да чего там далеко ходить – ща всё клепают, сварка только в экспериментах, если не ошибаюсь. Я на сварщика когда-то бурсу на три с плюсом отходил, и поработать пришлось немало. Тема известна от и до! У нас в цеху даже есть вполне компактный аппарат – упрём его, и в катер. Главное, время и место подгадать, чтобы до Норвегии хватило.
– Мля-я-я… Хватятся, на вертоле догонят. Ещё и посекут с «калашей». Чёрт наш не простит ни за что. И морпех этот пассажиром – крутой парень.
