скачать книгу бесплатно
– Достаточно. Уходи.
– Что? – лорд-канцлер приподнимает голову, ошеломленный только что услышанным, в этот момент острый край застежки впивается в его ладонь. Лорд Дар-Эсиль тянет кисть вниз, безжалостно раздирая кожу. Освободив, вытягивает руку перед собой лодочкой, недоуменно рассматривает выступившую кровь, даже не пытаясь ее остановить.
Дар-Халем уже повернулся и тоже смотрит. Вид у него такой, словно он постарел на десять лет.
– Вон отсюда. Я не хочу тебя видеть. Тем более слышать.
С каждым словом он делает шаг вперед, и лорд-канцлер поспешно отступает к подоконнику, загораживаясь раненой рукой. В горсти медленно собирается темная жидкость. Ему по-настоящему страшно: Дар-Халем наступает набычившись, как будто пытается выдавить, выбросить с территории своего замка какое-то ядовитое, опасное существо. Но лицо надо сохранить в любом случае, хотя бы с помощью холодно-отстраненного:
– Я рад, что между нами есть ясность.
Только когда лорд-канцлер упирается спиной в подоконник, оба вспоминают, что он в ораде. Конь стоит под навесом во внутреннем дворе.
Дар-Халем несколько секунд буравит соседа взглядом, потом отступает на шаг, дергает плечом в сторону двери, мол, проходи, не трону. Лорд-канцлер поджимает губы, делая вид, что ему все равно, и быстро, не оборачиваясь, идет к выходу. Из руки падают на пол тяжелые капли. Он не обращает внимания: ему, действительно, теперь уже все равно.
Хьелль Дар-Халем шесть лет назад
– Сид, наши предки поссорились, – сообщает Хьелль, аккуратно втирая прохладную мазь в саднящие лопатки. Сид уже на выходе из альцедо, новые черные с фиолетовым кантом перья выглядят любо-дорого, шрамы на спине затянулись, можно и рассказать… А то будет не в курсе, ляпнет что-нибудь.
– Из-за чего? – Сид таращится из-под крыла одним глазом.
– С Делихона прилетел корабль.
– Экая новость. Они вечно туда-сюда летают. Вообще, когда я был на Когнате, сделал вывод, что из всего соседнего сектора – Сития – Делихон – Когната – делихоны самые нормальные. Вспыльчивые ужасно, а так ничего.
– Вот этого «вспыльчивого ничего» явилось пятеро. Попросили разрешения наделать фотографий, поработать в библиотеке – они в этом году отвечают за информацию о планетах, не входящих в Конфедерацию, в астронете.
– И далеко ли их послала королева?
Хьелль дергает друга за волосы.
– Ну кто так выражается? Ты же будущий лорд-канцлер, да продлит прекрасная Лулулла годы твоего отца. Никуда она их не послала. Верховный лорд Дар-Эсиль – знаешь такого? – проявил несвойственное ему человеколюбие и пустил их на недельку. В связи с этим нас ждет Большой бой за дуэм.
– Кааак? Я думал это запретили сто лет назад.
– Ошибаешься. Официально – никто не запрещал. Просто считали нецелесообразным. Слегка зверски-устарелым, что ли. Но Ее Величеству гости с Делихона понравились, и она решила попотчевать их эксклюзивным лакомством. Твой отец – в главных организаторах.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– А что волноваться-то? Все пройдет как по-писаному: выберут из корпуса симпатичного мальчишку в альцедо, привяжут к столбу на турнирной арене, все желающие могут драться. Цель – затащить его в круг у ног королевы. Приемы – любые, включая летные, ибо без орадов. Можно сражаться по одному, можно образовывать команды. Победителю – мальчишка в качестве дойе, если у него никого нет. Если есть – может подарить, может отпустить…
– Что еще может? – спрашивает Сид ледяным тоном.
– Утопить. Зарезать. Да не знаю я…
Сид несколько секунд молчит, собираясь с мыслями. Безрукавку, которую надо бы давно уже надеть, он вертит в руках, и голой спине холодно. Почему-то одновременно по ней ползут капли пота.
– А ты? Ты драться будешь? – спрашивает он у Хьелля, невозмутимо складывающего баночки и щетки в футляр.
– С какой стати? У меня есть ты… мой карун.
– А если я тебя попрошу?
– Попроси. Пошлю в пасть к демону Чахи. Я в этих играх не участвую. Мне противно.
– А если я сам пойду? Пойдешь со мной?
Пузырек с кровоостанавливающим разбивается о стену в сантиметре от Сидовой щеки.
– У. Тебя. Альцедо. Ты даже внизу будешь полудееспособен, не говоря уже о воздухе. И что за маньячество? Хочешь переделать мир? Чтобы ничто в нем не будило твои лучшие чувства? Не выйдет. Придем, посидим на трибунах, посмотрим. Пусть лезут те, кому позарез надо. Лично я обмякну среди зрителей и дам возможность другим помахать мечами.
Дверь в комнату растворяется без стука.
На пороге стоит лорд Дар-Эсиль. Он не один. Рядом с ним высокая делихонка, которую Хьелль видел на дворцовом приеме. Волосы у нее такие же темные, как у большинства даров, но не прямые, а завиваются в упругие крупные кудряшки, едва достающие до плеч.
Сид смущенно натягивает безрукавку.
– Сид, не надо. Я хочу показать нашей гостье, что такое альцедо.
– По-ка-зать?
– Разденься, как был, и ляг на живот. Хьелль я попрошу тебя: возьми снова щетку и расчеши, как ты обычно делаешь.
Оба молодых дара, не шелохнувшись, смотрят на канцлера, будто это он прилетел с другой планеты. Но они имеют дело с верховным даром Эсиля, его взором не прожжешь. Только отец Сида умеет потирать подбородок так угрожающе, что хочется закопаться в самое глубокое подземелье Хаяроса и не вылезать из него несколько лет. И эти молочно-белые глаза… обволакивающие, засасывающие в призрачную муть. Не зря мать Хьелля именовала соседа «болотным аспидом» (хотя, может быть, ей просто было завидно, что двоюродной сестре достался более родовитый дар). Игра в гляделки безнадежно проиграна в самом начале. Сид первым отводит глаза.
– Быстро! – рявкает лорд-канцлер.
Безрукавка падает на пол, Сид устраивается на диване, положив руки под голову и распушив крылья. Хьелль продолжает сидеть, не меняя позы.
– Наследный лорд Дар-Халем, мои приказы Вас не касаются? – канцлер с расчетливой легкостью переходит от испепеляющего гнева к ледяной холодности.
– Оооо, – тянет Хьелль. – Это приказ? С кем воюем?
– Хьелль, – просит Сид, – не надо.
Кончик черно-фиолетового крыла успокаивающе поглаживает Хьелля по бедру. Этого он не понимал никогда. Отношений покорности и подчинения старшим, принятых в роде Эсилей. Древнейшие дары, которые все могут себе позволить, которым нечего бояться плохих дуэмов или королевской немилости: слишком много общей крови течет в жилах даров Эсиля и властительниц Аккалабата.
И эта непримиримая жесткость в воспитании детей… Не грубая сила, нет – лорд Дар-Эсиль ни разу в жизни не поднял на сына руку, тогда как отец самого Хьелля мог хорошенько врезать за какую-нибудь дерзость, глупость или небрежность в бою. А почти гипнотическое навязывание своей воли в критические моменты, в непредсказуемые моменты, подавление малейшего сопротивления со стороны младших. Старший знает, что тебе нужно. И что нужно от тебя. Твое дело – выполнять. Только так получается династия лорд-канцлеров Аккалабата. Сид уже много раз объяснял это Хьеллю. Ну, раз так…
Хьелль молча вынимает набор для альцедо обратно. Перья очень красивые, лишнее вычесывание им не повредит. Он склоняется над блестящей иссиня-черной поверхностью и начинает работу.
Лорд Дар-Эсиль удовлетворенно кивает. Темноволосая делихонка стоит к нему очень близко, как будто почувствовав негодование Хьелля, и тоже не говорит ни слова. Лорд-канцлер сквозь зубы бросает редкие объяснения. Хьелль, как это всегда с ним бывает, увлекается, придыхает сквозь зубы, глубоко запускает пальцы в податливую пушистую ткань, склоняется все ниже…
– Лорд-канцлер, это..?
– Все! Хватит! – вопрос делихонки и окрик лорд-канцлера звучат одновременно, и первый остается неоконченным. Хьелль замирает, возвращаясь к реальности. Старший лорд как ни в чем ни бывало поворачивается к гостье:
– Леди, я с удовольствием продолжу отвечать на Ваши вопросы в каминном зале.
Он делает несколько шагов к двери. Делихонка кивает молодым дарам и следует за ним. Не успевает Сид подняться, лорд Дар-Эсиль возвращается. Не обращая внимания на враждебный взгляд Хьелля, подходит к постели, садится на край, вдруг резко притягивает сына к себе, гладит по голове, тихо шепчет в ухо:
– Спасибо. Для меня это было важно.
– Да что ты, па… – бормочет Сид. – Мы же понимаем.
– Слава прекрасной Лулулле, не понимаете, – в голосе лорд-канцлера звучит непонятная горечь. – Оденься, холодно.
Он отпускает сына и, легко прикоснувшись к плечу Хьелля, выходит, не оборачиваясь, из комнаты. На лице у младшего Дар-Халема недоумение. Если первую часть этого спектакля он видел уже не раз, то вторая… лорд Дар-Эсиль обнимает Сида… Немыслимо. С того момента, как он начал сознательно воспринимать мир вокруг себя, Хьелль не мог себе представить таких нежностей. На Аккалабате это не принято. Даже с маленькими детьми. Дары устают от дуэмных отношений и на простой телесный контакт с себе подобными идут не очень охотно.
– Сид?
– Забудь. Отец элементарно творит очередное дипломатическое чудо. Вот увидишь, Делихону придется отвалить нам что-нибудь полезное в сфере товаров и услуг за простой показ того, как ты елозишь щеткой по моим перьям.
Молодые дары сидят спина к спине на кровати и пытаются угадать, чем Делихону предстоит расплачиваться за возможность посмотреть альцедо, щедро предоставленную темноволосой деле канцлером Дар-Эсилем.
Сид Дар-Эсиль шесть лет назад
Лорд Дар-Эсиль принимает от лорда Дар-Пассера, недавно сменившего старика-отца на посту ректора военного корпуса, свиток с порядком проведения Большого боя за дуэм.
– Кто у тебя сейчас в альцедо из мальчишек поприличнее? Чтобы было на что глаз положить.
– А у нас без вариантов. Только один и есть. Красавец, умница. Альцедо – через два дня. И не под дуэмом. Остальные – румяные толстячки из Ямбрена. Смотреть не на что. И дуэмы-междусобойчики расписаны родителями – третьесортными дарами – на много поколений вперед. Зачем связываться? Не стоит овчинка выделки.
– Один? – разочарованно тянет лорд-канцлер. Причины его не интересуют.
– Тебе понравится… сама идея, – загадочно усмехается Дар-Пассер и перебрасывает через стол список воспитанников корпуса, находящихся сейчас в состоянии линьки или готовых со дня на день войти в него. – Там подчеркнуто.
Сид, напросившийся с отцом в корпус за компанию, заглядывает через плечо. В списке действительно подчеркнуто. Лорд Рейн Дар-Акила. Хорошенькая же репутация у клана Эсилей, если Дар-Пассер считает, что нам понравится эта идея.
– Младший брат того бедолаги, которого зарубил Сид, – поясняет Дар-Пассер. – Средний безвылазно сидит у себя в замке… точнее, в замках. И не то, чтоб был недоволен. Твой сын значительно увеличил его владения и сделал его верховным даром. Так что возражать не будет. Если мальчишка пойдет под дуэм, так ему еще больше достанется.
Сид ждет от отца хоть какой-то реакции, но тот только еще раз скользит глазами по списку. Потом брюзгливо интересуется:
– И больше совсем никого? Что ж так плохо?
– Ну, прости, альцедо по приказу не начинается. И говорю ж тебе: не плохо, а очень даже хорошо. Сходи взгляни на парня и успокойся. Тебе только его привязать посреди арены и сделать ноги… а то задавят. Желающие.
– И ты один из них? – опасно шутит лорд-канцлер. Он знает, что у Дар-Пассера есть своя деле.
– Смотри, как бы тебе одним из них не оказаться. Знаешь же, как альцедо действует на окружающих. Не зря в замках прячемся.
– Стар я уже для таких игрищ. А вот Сид, может, и не прочь? Ты как, сын? – лорд Дар-Эсиль поворачивается к Сиду, расположившемуся на краю подоконника.
От неожиданности Сид чуть не выпадает наружу. Или он ослышался, или его отец только что предложил ему участвовать в драке за жизнь и тело молодого дара, которого он никогда не видел, но может, если повезет, получить в полное свое распоряжение. И драться надо будет не на холодную голову, как он делал это много раз на турнирах, не в азарте вассальной преданности, как сражаются в войнах за королеву и Империю, а в состоянии тупого, жадного опьянения, вызываемого чужим альцедо. Не видом и даже не запахом ободранной кожи, а какими-то скрытыми феромонами, заразными бациллами, распространяющимися в воздухе и вызывающими животное, неискреннее желание обладать. Это еще одна из причин, по которой дары во время альцедо запираются в замках и не допускают к себе никого, кроме своего каша. Они боятся не только быть убитыми, они боятся спровоцировать влечение.
– Сииид, ты меня слышишь? – голос отца вырывает его из размышлений. – Почему бы тебе не размяться?
– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос отвечает Сид. – Может быть, потому что у меня самого только что закончилось альцедо? Или потому что я уже достаточно насладился общением с Дар-Акилами? Или потому что я, вообще, не считаю…
– А вот твои любимые Дар-Халемы считают. И отец, и сын. Что Большой бой за дуэм – это прекрасная древняя традиция, в которой каждый уважающий себя дар должен хоть раз в жизни принять участие. Они уже записались. Королева в честь этого даже отменила команды. Каждый за себя.
Лорд Дар-Пассер заливисто хохочет. Ему нравится представлять, что было бы, если бы Ее Величество позволила Дар-Халемам сражаться вместе. Это всколькером же надо на них ломиться, чтобы хоть какой-то шанс был? Ох, как бы они вынесли всех с арены за пять минут перед обалделыми делихонами! Нет, поистине смешно. Зато теперь…
– Каждый за себя, говоришь? – Сид недоверчиво кривит губы.
«Мальчишка Дар-Эсиль совсем не дурак», – думает Дар-Пассер. Хотя какой он мальчишка, скоро разменяет третий десяток и крови и пота на войне с Виридисом хлебнул не меньше самого Дар-Пассера.
– Судьи, главный из которых лорд Дар-Пассер, будут следить, чтобы тайных объединений не было и удалять за откровенную поддержку своих. Так что задача становится еще интереснее: подыгрывать друг другу незаметно.
– Это не игра, – упрямится Сид.
– Ну, как хочешь, – вздыхает лорд Дар-Эсиль, лениво извлекая свое сухощавое тело из кресла. – Бездельник ты у меня. Что, Пассер, пойдем смотреть мальчишку?
Осмотр проводится на скорую руку из окна, выходящего на галерею, где воспитанники корпуса тренируются в рукопашном бое. Никаких крыльев, никаких мечей, только нож в одной руке – это тоже надо уметь молодому дару. Младшего Дар-Акилу Сид замечает сразу: парень похож на старшего брата – не внешне, а манерой двигаться, уходить от удара, подныривать под руку соперника и оказываться в более выгодной позиции одним легким движением ног. Невооруженным глазом видно, как хорош у него навык владения внутренним временем, насколько разумна и эффективна техника. Даже аккуратничая в плечевых движениях (сказывается приближение альцедо), Рейн Дар-Акила выглядит на голову выше других. Победив в очередном спарринге, он облегченно сдувает наверх челку и присаживается у стены на корточки. В черных глазах, следящих за ходом других поединков, лучики удовольствия.
– Зачем они его здесь держат? – интересуется Сид. – Дар-Акилы – древний род и хорошие бойцы. Дару из этого клана, пусть даже и младшему, не место в корпусе среди новоиспеченных тейо и неумёх из южных дариатов. Его должны были учить дома.
– Все благодаря тебе, мой мальчик, – информирует Дар-Пассер. – Приказ королевы. Ее Величество больше не желает, чтобы ее потомственные лорд-канцлеры подвергались опасности наследной вражды. Поэтому учат мальчишку здесь, а не в замке. Там бы толку было больше. А здесь… он не выучит половины того, что уже знал бы, тренируясь дома. Хотя теперь это безразлично.
Лорд-канцлеру тоже, судя по всему, безразлично. Он коротко кивает. Жертва выбрана и утверждена. Осталось договориться с Дар-Пассером, кому, кроме него, из даров, уже имеющих свою деле, можно доверить судейство Большого боя. Ловить за руку нарушителей правил и желающих втихомолку помочь друг другу – серьезная ответственность. Лорды-судьи должны быть не только честны и внимательны во время состязания, они должны быть достаточно уважаемы и сильны, чтобы либо избежать выяснения отношений с обиженными после боя, либо вышибить дух из любого, кто вздумает им противоречить.
Наконец, список согласован. Старшие дары пожимают друг другу руки, Сид почтительно склоняется перед ректором Дар-Пассером. Ночью ему снится, что он сам теперь ректор и у него есть прекрасная деле, по-мальчишески сдувающая вверх черную челку.
Хьелль Дар-Халем шесть лет назад
– Хьелль, я тебя записал, – лорд Дар-Халем делает глубокий выпад.
– Отец? – Хьелль уходит и начинает свою атаку. Правая рука побаливает. Они тренируются в реальном времени, не ускоряясь, поэтому поединок продолжается уже минут двадцать. Это очень долго для даров Халема.
– Мы деремся, – обходной маневр Хьелля пресечен в зародыше. – Два Дар-Халема в Большом бое за дуэм.
– Ты с ума сошел. Не пил из одного стакана с Сидом? – еще одна попытка пробить оборону лучшего мечника Империи.
– А что? Он тоже? – отец захватил меч Хьелля своими клинками и начинает выкручивать, пытаясь заставить того опуститься на колени.
– Ага. Видно, болезнь заразная. Все хотят драться. При этом вместе со мной. При этом по какому-то дурацкому поводу. Из-за какого-то дурака из корпуса, – Хьелль вывернулся уже на «заразной» и каждую фразу сопровождает резким рубящим ударом, стараясь прижать лорда Дар-Халема к стенке.
– От дурака слышу, – отец и сын снова меняются ролями. Старший опять нападает, а младший защищается. Разговор на время прерывается: оба сосредоточены только на свистящих перед глазами клинках. Бой продолжается еще несколько минут, в конце которых Хьелль обнаруживает себя прижатым к стене так крепко, что кажется, отец готов его спиной продавить каменную кладку наружу. Волосы Хьелля намотаны у отца на руке, старший Дар-Халем запрокидывает ему голову и, пристально глядя в глаза, чеканит:
– Драться будем. В паре нам не дадут – это делает бой безнадежным для всех остальных. Значит, по одному, заранее хорошенько продумав, как будем помогать друг другу. У Дар-Пассера глаз наметанный, его не так просто обвести вокруг пальца. Тактику обсудим после. Все ясно?
Мощная рука чувствительно дергает Хьелля за волосы, потом отпускает. Он стукается затылком об стену и тяжело дыша съезжает вниз.
– Нет.
Хьелль еле успевает поднять руки, чтобы заслониться от удара наотмашь.
– Па, ты что?
