скачать книгу бесплатно
– Ларнис станет задавать вопросы, но вы можете ему подсказывать, что именно спросить. Стройте предложения так, чтобы получить односложный ответ.
– Тебя убили? – спросил Нис.
Он, не отдавая себе отчета, запустил пальцы в волосы и дотронулся до шрама. Подумал о том, что тот, кто не добил его, зачем-то укокошил несчастного лавочника?
– Это дело никак с вами не связано, – тихо произнес декан.
Гоблин покачивался на стуле и молчал, глядя перед собой пустыми глазами.
– Они не агрессивные? – громко спросила Лули. – Не кидаются, как тот козел?
– Бывают разные, поэтому материал всегда надо держать под контролем. Но этот безобиден.
Фух, уже легче.
– Тебя убили? – снова задал вопрос Ларнис, но в ответ получил лишь тоскливое мычание.
– Если свидетель не отвечает на вопрос, значит, он и сам не знает ответа.
– Не знает, убили ли его? – удивился Арвил. – Такое возможно?
– Возможно, – коротко ответил декан, не собираясь облегчать нам расследование.
– Спроси, был ли он в комнате один, – посыпались советы. – Спроси, опасался ли он за свою жизнь.
– Ты был один в комнате?
– Да-а-а…
– Ты опасался нападения?
– Не-е-ет…
Я пыталась представить картину, которую увидели перед собой городские стражники, когда следом за Лурсом-младшим пришли на место преступления. Лавочник лежит на полу весь мокрый неизвестно отчего, а вокруг разбросаны предметы, раньше стоявшие на полке. Кстати, а что там стояло? И если судить по внешнему виду гоблина, удар пришелся в затылок, потому что спереди раны не видно.
Я, к собственному удивлению, поняла, что уже не боюсь и не чувствую отвращения, а с интересом рассматриваю беднягу, надеясь найти подсказки. И не только я.
– Попроси его повернуться! – крикнул незнакомый орк.
Декан поднял руку, требуя тишины.
– Хорошее предложение, и тут как раз пригодится второе правило. Когда дознаватель работает в связке со свидетелем, ему проще не приказывать совершить какое-то действие, а показать – свидетель его отзеркалит.
Ларнис секунду раздумывал над новой информацией, потом придвинул стул и сел напротив гоблина, посмотрел ему в глаза. Медленно встал. Гоблин за ним. Нис развернулся вокруг своей оси. Свидетель повторил и повернулся к нам затылком…
Кто-то из девочек пискнул, я втянула воздух сквозь сжатые зубы. Кто-то от души приложил беднягу, после таких ранений не выживают.
– Вы говорили, что дознаватель имеет право осмотреть место преступления! – подала голос я. – А мы даже не знаем, что продавал господин Лурс!
– Хороший вопрос, – улыбнулся декан. – И я на него отвечу: он продавал мороженое.
Кому на руку убийство мороженщика? Ума не приложу!
Нис оглянулся на меня и улыбнулся. «Спасибо, Лети», – произнес одними губами. Спасибо? Но за что?
Нис некоторое время молчал, видно, мысленно вертел в голове вопрос. Я была уверена, что он спросит: «На полу лежало мороженое?», но Ларнис меня удивил.
– На вашу лавку наложено заклятие? – негромко произнес он.
– Что? – зашептались вокруг. – Заклятие? Да кому нужно накладывать заклятие, чтобы убить лавочника? Это дорого.
– Можно дальше допрос поведу я? – снова вылез Арвил. – Уже ясно, что Ларнис его повел куда-то не в ту степь. Это же просто смешно!
– Вам смешно? – холодно поинтересовался декан. – Давайте дождемся ответа свидетеля. Ларнис, мне кажется, свидетель вас не услышал, переспросите.
– На вашу лавку наложено заклятие?
Протяжное «Да-а-а…» положило конец спорам, в аудитории повисла звенящая тишина.
– Вы сами попросили наложить заклятие? – продолжал Ларнис, и на этот раз никто его не перебивал, все молчали, боясь пропустить хоть слово.
Я совершенно не понимала, куда он ведет и как ему помогла информация о том, что Лурс продавал мороженое.
– Да-а-а… – последовал ответ.
– Это заклятие холода? – начал было Нис, но тут же сам уточнил вопрос: – Это заклятие превращает лавку в большой холодильный ящик?
Холодильные ящики не редкость, даже у моей тетки есть такой. Обычный ящик, на который наложено заклятие холода. Они бывают разных размеров и из какого угодно материала. Тут уж каждый выбирает на свой вкус и кошелек. Есть совсем простые, деревянные, сколоченные из досок, похожие на ларь для хлеба. Есть из металла, дорогие, украшенные затейливыми рисунками. Тетка очень гордилась своим: с виду ничем не отличается от напольного сундука, на выгнутой крышке нарисованы синей краской морозные узоры. Сама крышка даже не прохладная, а вот стоит поднять ее!.. В детстве я не переставала удивляться этому маленькому чуду. В доме жарко, а в холодильном ящике стены покрыты толстым слоем льда. Помню, я даже откалывала кусочки, и не только чтобы подлечить мой слабый нос, но и просто рассасывала во рту, как леденец, – это отлично охлаждало в летний зной.
Неужели лавочник превратил в огромный холодильный ящик всю лавку?
– Да-а-а… – прогудел господин Лурс, будто в ответ на мои мысли.
Интересно, как там внутри? Стены покрывал иней? А на потолке росли сосульки? Но это опасно…
– Ой! – воскликнула я вслух, озаренная догадкой.
Похоже, и Нис это понял, но куда раньше меня. А вот однокурсники, судя по их напряженным лицам, еще не поняли. Очень хотелось похвастаться вслух, что я, кажется, нащупала разгадку, но я прикусила губу. Это дело Ларниса, он ведет его в нужном направлении, и было бы не очень красиво с моей стороны перетянуть одеяло на себя.
– Возможно, вы давно не обновляли заклинание… – продолжал Ларнис. – Это дорого, особенно если речь идет о холодильном ящике такого размера.
Гоблин молчал.
– Не строй предположения, спрашивай, – поправил его мэтр Ригас.
– Дела в лавке в последнее время шли не очень хорошо?
– Да-а-а…
Я едва не подпрыгивала на месте от возбуждения. Куда делся мой страх? От него не осталось и следа.
– Вы давно не обновляли заклинание холода, потому что экономили?
– Да-а-а…
– В последние дни стояла жаркая погода, не свойственная началу осени. Возможно, господин Лурс ждал, что вот-вот похолодает, тогда и обновлять заклинание не придется, – вслух рассуждал Нис.
– А, я понял! – заорал Арвил. – Это…
– Тихо! – поднял ладонь декан. – Теперь молчите.
Арвил насупился. Ничего, потерпит. А то понял он, когда уже и все поняли! И снова решил показать, какой он молодец.
– Когда вы пришли в лавку, то заметили на полу лужи? – продолжал допрос Нис.
– Да-а-а…
– Это начал таять лед, покрывающий стены и потолок. Заклинание слетело не сразу, оно становилось то слабее, то сильнее. Из-за этого на потолке выросли сосульки, как бывает в оттепель перед похолоданием, – размышлял Нис.
Я кинула быстрый взгляд на однокурсников. На многих лицах застыло удивление и восхищение, они слушали, кивали и не перебивали. Ларнис сейчас выглядел как настоящий, уверенный в себе дознаватель. Голос его звучал спокойно и убежденно.
– Вы подошли к полке, на которой хранились коробки с мороженым, – продолжал рисовать картинку Ларнис. – И внезапно услышали треск над головой, но даже не успели понять, что это.
Гоблин молчал, но раскачивался на стуле все сильнее.
– Вы услышали треск?
– Да-а-а… – выдохнул господин Лурс.
Бедный-бедный. Из-за попытки сэкономить он стал жертвой несчастного случая.
– Господина Лурса убила сосулька, сорвавшаяся с потолка, а потом она растаяла, превратившись в воду, – громко объявил Ларнис, повернувшись к нам. – Дело раскрыто!
Я не сдержалась и захлопала, впрочем, как и остальные. Я и подумать не могла, что расследование может стать таким увлекательным занятием. Неудивительно, что нас, кукловодов, побаиваются и опасаются, если при встрече с покойником мы испытываем не ужас, а азарт. Я не представляла, что так воодушевлюсь. Может быть, преподаватели все-таки знают, кого отправлять на факультет ментальной магии?
– Отлично, Ларнис! – улыбнулся декан. – Я знал, что вы справитесь.
Потом мэтр Ригас обратился к нам:
– Скажите, в начале занятия вам было страшно?
– Да-а-а… – произнесли несколько голосов.
– А теперь страшно?
– Не-ет! – дружно ответили все, а кто-то добавил: – Смотрите-ка, методы допроса действуют и на студентов!
И мы рассмеялись, окончательно сбросив напряжение.
– Я специально начал первое занятие с практики, чтобы вы поняли, что все не так страшно и мерзко, как вы себе успели вообразить. Да, Лулиана?
Лули наклонила голову и уставилась в пол.
– Профессия дознавателя уважаемая и нужная. Родные господина Лурса опечалены его смертью, но они, по крайней мере, не будут мучиться от неизвестности. А сколько настоящих убийств раскрыли выпускники нашего факультета! И сколько раз именно они помогали выигрывать сражения во время последней Стодневной войны с севером! Я всех поздравляю с первым раскрытым делом!
Я думала, что после занятия по специальности во время обеда не смогу проглотить и кусочка, а сама смела все, что лежало на тарелке. Аппетит не испортился!
Глава 10
Ларнис
Стоило начаться учебному процессу, и время полетело вперед, перелистывая день за днем. Все стали так заняты, что даже Руму не хватало сил на новые выходки. Боевиков гоняли с утра до ночи: до обеда лекции, после обеда практикумы, где они оттачивали новые заклинания. Преподаватели отлично знали, что у магов в алых мантиях переизбыток энергии и лучше сразу направить ее в мирное русло.
Рум возвращался после занятий и падал на кровать. От оборотня пахло мокрой собачьей шерстью, а иногда паленой собачьей шерстью – в зависимости от того, какие заклинания сегодня были в ходу. И все же он не оставлял надежды в скором времени снова «повеселиться». Так он это называл.
– Но не сегодня, Нис, не сегодня, – бормотал он, зевая. – Преподы – звери, клянусь светлыми богами. Они из нас готовы всю душу вытрясти! А ты как?
На факультете ментальной магии после первого практикума перешли к теории. И если у Рума трещали мышцы и кости, у нас кипели мозги. На лекциях продохнуть некогда, только и успевай записывать.
– У меня уже пальцы скрючились, – вздыхала Летиция, быстрым движением отбрасывая локон со лба.
Летиция. Она сидела рядом и конспектировала слова преподавателя, стараясь ничего не упустить. Торопилась, закусывала губу, но никогда не бросала карандаша. Ей больше нравилось писать карандашом: его, в отличие от перьевой ручки, не нужно было обмакивать в чернила. Лети смотрела только на раскрытую тетрадь или на преподавателя. Я делал краткие записи – лишь самое основное, а в остальное время любовался на нее.
На ее гладкие темные волосы, сбегающие по плечам. На прядь, что так настойчиво опускается на глаза, когда Лети наклоняется к тетради. Один раз я сам осторожно поправил ее – Летиция увлеклась и не заметила. Когда Лети слушала преподавателя, она переставала закусывать губу, вместо этого задумчиво постукивала карандашом по подбородку. Если Лети слышала нечто, что ее удивляло или возмущало, она быстро моргала, а я смотрел, как взлетают и опускаются длинные густые ресницы. Я потихоньку придвигался все ближе. Была бы моя воля – уткнулся бы носом в ямочку над ключицей и вдыхал сладкий аромат.
Смотрела ли Летиция на меня? Замечала ли, с каким вниманием я ее разглядываю? Вряд ли. Она была увлечена учебой.
А я был увлечен Лети.
– Правда, скрючились, – с улыбкой повторила она и пошевелила в воздухе нарочно согнутыми пальцами.
Преподаватель объявил пятиминутный перерыв, и все тут же побросали ручки и карандаши, зашумели, обсуждая недавнюю тему. На курсе основ некродевиаций изучали посмертное поведение представителей разных рас. Обычно они вели себя определенным образом: орки становились агрессивными, гномы не желали вступать в беседу, василиски кусались. Но иногда происходили случаи, которые не укладывались в привычные рамки. Мэтр Кунс как раз рассказал историю о человеке, который после воззвания упорно всех царапал. Даже когда ему связали руки за спиной, он продолжал шевелить кончиками пальцев, а на вопросы не отвечал.
– Обычно некродевиации, то есть отклонения от привычной нормы, говорят о том, что жертва хочет подать нам знак. В памяти все еще жива последняя эмоция или последняя мысль, которая просится наружу. Пока есть время – подумайте, как бы вы поступили на месте дознавателей.
Теперь все громко предлагали разные версии, но мы с Летицией не участвовали в дискуссии.
– Скрючились прямо как у того бедолаги, – прошептала она, наклонившись к моему лицу, и хихикнула. – Сейчас буду всех царапать.
Я едва удержался, чтобы не поцеловать ее, вместо этого напустил на себя суровость.
– Ну-ка дай сюда.
Я взял ее руку и принялся массировать пальчики, гладить ладонь, чувствуя, как теплеет ее кожа, и ощущал едва заметную дрожь. Я хранил серьезность: ну прямо-таки целитель за работой. Ловил на себе смущенный взгляд Лети: «Что это ты делаешь?» Но моя сдержанность ее обманула. Лети подумала, что я по-дружески решил помочь, вздохнула, устроилась поудобнее и принялась рассуждать вслух:
– Интересно, зачем он всех царапал? Хотел напоследок выцарапать глаза своему убийце? И на вопросы не отвечал. Странно. И что в таком случае делать? Упокоить? Но после воззвания он продолжит начатое.
Голос ее становился все тише, и вот уже Летиция замолчала, только жмурилась, точно котенок.
