скачать книгу бесплатно
Горг знал! Он не мог не знать о том, что творится в доме. Неужели он ни разу не заглянул в банки, стоящие в подвале? Ладно, даже если так – не это стало главной уликой. Мара знала точно: гомункулы продлевают жизнь своим хозяевам. Умершая женщина должна была прожить на свете не меньше полутора сотен лет. Сколько же тогда должно было исполниться ее внуку? На вид ему было не больше тридцати. А это значит… Это значит, что он сам не раз пользовался гнусными маленькими созданиями, пока те, расплодившись, не вышли из-под контроля.
Знал и все равно отправил некромантку и ее напарника в заколоченный дом, понимая, что они не вернутся живыми. Но зачем? И решился бы он на такой поступок, не имея за спиной сильного покровителя?
Горг и сам обмолвился в разговоре о том, что наместник знает о доме. Но действительно ли он повелел заколотить дом, ожидая приезда некроманта, или, возможно, сказал Горгу что-нибудь вроде: «А давай пока оставим все как есть, может, пригодится однажды!»
Наместник… Мара вспомнила взгляд, в котором так ясно читалась растерянность, когда они с Бьярном появились на площади. Потом последовала просьба не тревожить тело. Потом изумление: «Как он может быть жив?» И наконец – это необъяснимое появление поздним вечером в номере, где Эрл лежал без сознания. Значит ли это, что после ответа служанки наместник понадеялся, что мальчик не доживет до утра, и только поэтому ушел?..
Догадки, одни догадки. Но Мара ощущала всеми своими обостренными чувствами: ее догадки верны. О, ради Всеединого, что происходит в этом городе?
Так или иначе, уходить надо было немедленно. Пока на дворе ночь и их еще не хватились. Хорошо, что Бьярн пронес Мару через черный ход – возможно, еще никто не знает, что они вернулись. Горг, должно быть, уже празднует победу… Но сколько у них осталось времени?
– Бьярн… – позвала Мара, но из горла вместо имени вырвался какой-то хрип.
Бьярн, дремлющий на стуле, однако, услышал и поднял голову.
– Что, девочка? Воды?
Мара была так слаба, что даже не стала возмущаться насчет «девочки». Вот так всегда – стоит мужчинам почувствовать слабину, как начинается… Нет, сейчас об этом думать некогда.
Она кивнула и указала на настойку безличника – глубокая рана на ноге снова ныла и дергала, как больной зуб. Как она пойдет? Но надо идти, что поделать.
– Бьярн, послушай, – произнесла она тихо, когда горло перестало саднить.
И она, стараясь говорить кратко, рассказала о своих подозрениях, пытаясь вложить в слова всю уверенность – лишь бы только напарник поверил, лишь бы не стало слишком поздно.
– Тебе придется понести Эрла. Я пойду сама.
Бьярн выглядел ошеломленно.
– Ты думаешь, Грир убил родителей этого мальчика? Едва его самого не отправил на тот свет? Зачем ему это нужно? Зачем убивать нас?
– Я не знаю, Бьярн! Не знаю! Знаю только, что если мы не поторопимся, то ненадолго задержимся на этом свете! Наверное, не все жители с ним заодно. Многие даже не догадываются, но на его стороне сила и власть! Бьярн…
Мара не хотела, но, кажется, в ее голосе проскользнули умоляющие нотки. Она прокашлялась, заставляя слезы, выступившие на глазах, убраться куда подальше.
– Я понял тебя, – ответил Бьярн. – Понесу мальчика. А ты, птаха… Тяжело тебе придется с такой раной.
Мара и сама знала, что тяжело. А разве у нее есть выбор?
Парень, охраняющий ворота, дремал в сторожке. Вскинулся от стука, долго щурился, пытаясь понять, чего от него хотят. Оставалось только надеяться, что он не в курсе дел наместника и не побежит докладывать ему о беглецах. Им главное – уйти подальше в лес, в погоню никто не кинется: слишком опасно.
– Уходите? Сейчас?
Он покосился на мальчика, завернутого в одеяло.
– Да… Его срочно надо доставить в… Соувер. В Академию медицины.
Мара стояла покачиваясь, с трудом опираясь на палку, которую Бьярн изготовил за несколько минут из толстого сука. Всеединый, что она несет! Он их раскусит мгновенно… Как бы тревогу не поднял! Но парень, не очнувшийся еще ото сна, пожал плечами и открыл ворота.
– Доброй дороги вам, господин Бьярн. И некромантке вашей.
– Я не его некромантка! – прошипела Мара, но никто, кроме напарника, ее не услышал.
Шли всю ночь. Расстояние, которое обычно преодолевали за час, теперь растянулось, казалось, на тысячи километров. Мара ковыляла, опираясь на палку. Морщилась, стараясь не стонать. Время от времени подносила к губам бутылочку с безличником и роняла на язык пару капель. Больше никак нельзя. А так хотелось сделать большой глоток, растянуться прямо здесь на мягкой траве и провалиться в благословенное беспамятство.
Бьярн, шагавший впереди, поначалу все оборачивался на нее через каждый десяток шагов, пока Мара не взорвалась:
– Жива я пока. Жива! Буду помирать – крикну!
«Нам бы только подальше от Скира отойти, – думала она про себя, – чтобы догнать не попытались!»
О том, что до Великого Тракта ей теперь придется ковылять больше суток, даже думать не хотелось.
В конце концов Бьярн не выдержал. Увидев по дороге небольшую сухую ложбинку, поросшую густой травой и скрытую от посторонних глаз нависшими над ней деревьями, он аккуратно уложил Эрла, а потом встал у Мары на пути.
– Все. Привал. Мы ушли далеко.
Мара хотела поспорить: нет, недалеко, надо дальше, но поняла, что уже просто готова выть от невыносимой боли. Посмотрела на ополовиненную бутылочку с безличником. И ведь, как назло, эта была последней… Мара вздохнула. Эрлу тоже может понадобиться снадобье, когда он очнется. Мара откупорила пробку и сделала крошечный глоток – и пяти капель, наверное, не будет. И тут же рухнула как подкошенная на руки Бьярну.
Глава 10
Очнулась Мара от гула голосов. Бьярн старался говорить тихо, но это все равно что колокол на ратуше заставить звучать вполсилы – практически невозможно.
– Ты что-то помнишь? – спрашивал он. – Про то, как прибежал в Скир? Про Анхельм? Что случилось там?
А детский голос отвечал:
– Нет… Нет… Я помню только, как возвращался домой с прогулки… Я…
Мара услышала, как Эрл – а это, конечно, был он – начал всхлипывать:
– Значит, мои мама и папа… Они…
Мара, поморщившись, села. Рана ныла, голова была тяжелая, как с похмелья, во рту пустыня. И тут же две пары глаз устремились на нее. Бьярн смотрел с тревогой: «Как ты, птаха?» – а черноволосый Эрл, у которого глаза оказались изумрудно-зелеными, яркими, словно трава, взглянул с ожиданием и с некоторым испугом. На удивление хорошенький мальчишка. «Ух, грозой девчонок станет, когда вырастет!» – подумала бы с восхищением любая на месте Мары, она же мысленно произнесла то же самое, только с оттенком горечи. Но сейчас это был просто испуганный осиротевший ребенок, потому она улыбнулась и приветливо кивнула.
– Я Мара. А ты Эрл, да? Здравствуй.
– Здравствуй, – прошептал Эрл. – Ты меня спасла. Мне Бьярн рассказал. Вот только… Только я ничего не помню… Как же так?
Его лицо сделалось растерянным и несчастным. Мара не была удивлена такому повороту дел. Очень часто сознание людей, переживших ужасные события, вытесняло их из памяти. И вновь ее коснулось мимолетное сожаление: ее разум отказался ей помогать – она подробности самого страшного дня своей жизни помнила так четко, словно они произошли только вчера.
– Это ничего, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Ничего. Так бывает. Ты сейчас с нами, и тебе ничего не грозит…
Жаль, конечно, что Эрл не дал им никакой зацепки для понимания того, что же все-таки произошло в Анхельме, но так лучше для него самого.
– Нам надо идти.
Мара заставила себя произнести это, хотя от одной мысли, что вновь придется ковылять по лесу, спотыкаясь о корни и кривясь от ноющей боли, ей стало нехорошо.
– Поешь сначала!
Оказывается, Бьярн успел приготовить похлебку. Правда, воды и медвежьего лука в ней в этот раз было гораздо больше, чем корнеплодов и мяса, но горячая пища придала сил и взбодрила.
– Вечером попробую грибов найти, – говорил себе под нос Бьярн, выскребая со дна котелка остатки варева. – Продержимся…
Он тщательно перебрал и заново уложил мешок, засыпал костер землей, расстелил на земле одеяло, чтобы завернуть Эрла. Бьярн всегда все делал основательно и вдумчиво. Маре нравилось наблюдать за ним в такие минуты – за его неторопливыми, уверенными движениями. Заодно у нее появилось время свыкнуться с необходимостью, сцепив зубы, двигаться дальше.
Бьярн закончил и присел рядом.
– Я иду, иду… Сейчас…
Мара потянулась к палке, заменявшей ей костыль, но Бьярн вдруг удержал ее руку.
– Птаха… Ты ведь знаешь, что силы мне не занимать. Мне ее порой просто девать некуда.
– Не зови меня птахой, – по привычке одернула она его, а потом недоуменно вскинула взгляд. – Это ты к чему?
Бьярн вместо ответа перевернул ладонь тыльной стороной вверх и кивнул.
– Что? Нет! Нам это запрещено!
Мара знала, что предлагает ей напарник – поделиться частью своей жизненной силы. От этого раны действительно начнут затягиваться гораздо быстрее, но Мара просто не могла так поступить с ним.
– А мы никому не скажем, – ухмыльнулся Бьярн. – К тому же, когда ты бедолагу в трактире едва на тот свет не отправила, тебя это не остановило.
– Я… Не отправила бы я его! Я больше испугала, чем…
Мара почувствовала, как щеки начинают предательски алеть.
– Давай, давай, – Бьярн попытался подсунуть свой огромный кулачище под ее узкую ладонь, но Мара отодвинулась. – Не артачься, девочка. Далеко ли ты уйдешь с такой ногой? Подумай хоть об Эрле.
– Знаешь, как это называется?
– Ага, – широко улыбнулся Бьярн. – Знаю.
Мара вздохнула и кивнула, соглашаясь. Ее тонкие пальцы обхватили запястье напарника, Мара закрыла глаза, чувствуя, как вверх по руке заструились ручейки силы.
Некромантов еще и поэтому не любят: мало того что они мертвых поднимают, так вдобавок могут жизненную силу забрать. Потому члены гильдии ходили в перчатках, показывая добропорядочным гражданам, что бояться им нечего. Мара терпеть не могла перчатки, но в городе тоже вынуждена была их носить.
Те случаи, когда она забирала чью-то жизненную силу, Мара могла пересчитать по пальцам. Но самый первый случай никогда не забудет: тогда она выпила человека до дна. И именно тогда решила, что отныне будет зваться Мораной – смертью. Та энергия была горькой, как прогорклая, болотная вода, так что невыносимо хотелось разжать пальцы, но она все пила и пила, ведь от этого зависела ее жизнь.
Парнишка в трактире был на вкус словно ледяной родник – обжигающе прохладный. Впрочем, тогда она едва сделала один глоток.
Бьярн был словно тягучий мед – густой, питательный и сладкий. Одного прикосновения хватило, чтобы Мара насытилась и почувствовала, как уходят усталость и боль.
– Вот и ладно, – удовлетворенно сказал напарник, когда Мара выпустила его руку.
Он даже не побледнел и бодро поднялся на ноги. А у Мары отлегло от сердца – она не причинила ему вреда.
На Великий Тракт вышли только в сумерках. Счастье еще, что по дороге им не встретились ни шатун, ни другая опасная тварь. Мара, благодаря Бьярну, чувствовала себя значительно лучше, да и Эрл, кажется, постепенно приходил в себя. Дети удивительным образом умеют приспосабливаться даже к самым отчаянным обстоятельствам жизни. Все утро мальчик проплакал на руках Бьярна, ближе к обеду, когда расположились отдохнуть, он уже с любопытством озирался по сторонам, а под вечер начал задавать вопросы. Кажется, от природы Эрл был общительным и разговорчивым ребенком, и сейчас темперамент брал свое.
– Куда мы идем? – спрашивал он время от времени.
Ответ «Пока прямо!» его не устраивал.
– А что мы будем есть на ужин? – интересовался он, поняв, что на первый вопрос ясного ответа не получит, и сам же сообщал: – Грибную похлебку! Да, Бьярн?
Бьярн, который все же выдохся, неся Эрла, только неопределенно мычал в ответ.
– Очень кушать хочется, – доверительно сообщил Эрл Маре, надеясь, что хотя бы она вступит с ним в беседу.
Мара порадовалась, что к мальчику так быстро вернулся аппетит – значит, идет на поправку. Да к тому же дети быстро растут и всегда голодны… Внезапно ее озарила догадка.
– Эрл, а вчера ты ел вестяник? Не помнишь?
– Не помню, – задумался Эрл. – Но я его часто ем. Он вкусный. Кисленький такой.
Возможно, вот она – разгадка невероятного воскрешения. Может быть, именно вестяник стал причиной того, что жизнь продолжала теплиться в мальчике так долго. Если этот вестяник действительно так хорош, то надо, пожалуй, прикупить настойки живисила.
Они планировали заночевать на Тракте, пусть даже без обещанной грибной похлебки – в темноте отыскать грибы не удалось даже Бьярну, – зато в относительной безопасности. Но на этот раз удача, которая нынешней осенью, казалось, совсем отвернулась от некромантки и ее напарника, вдруг одарила их своей милостью.
Впереди горели костры, и до голодных путников донесся вкусный запах готовящегося мяса. Непонятно, кем были эти люди, устроившие привал так недалеко от того места, где они вышли из леса, но ясно было одно: это не шатуны и не нечисть, а значит, можно попробовать договориться. Может, получится купить еды или они разрешат остановиться рядом на ночлег.
Все сложилось лучше, чем они предполагали. В небольшом кармане, специально устроенном на Тракте для отдыха путешественников, расположилась бригада некромантов, призванная следить за безопасностью на главной артерии, соединяющей города Симарии.
Две подводы с кладбищенской землей образовали дополнительный заслон на случай, если сунется мертвец. Три темные фигуры расположились у костра, негромко переговариваясь.
Мара, хромая, вступила в круг света, высоко подняв над головой знак гильдии.
– Некромант второго разряда. Прошу помощи и содействия.
Глава 11
Уже спустя час Эрл, сытно поужинав, безмятежно спал. Мара на всякий случай дала ему две капли безличника – пусть спит крепко и без сновидений.
Некроманты – все трое молодые парни – представились попросту, по именам. Кьел, Магнус и Зик. Мара и Бьярн назвали свои. Теперь дозорные перестали быть случайно встреченными на дороге путниками, а значит, могли спросить о том, что произошло.
Напарники быстро переглянулись. Сейчас честность была, пожалуй, не самой верной стратегией. Мара отвернулась, давая Бьярну возможность самому придумать подходящую версию. Обманывать своих, да к тому же тех, кто накормил и приютил, было совестно.
– У мальчишки всю родню нечисть истребила, – кратко поведал Бьярн полуправду, но потом все же вынужден был приврать: – Ведем его к тетке, в Корни-Кэш. А Маре вот ногу в битве порвали… Так что вот так…
Немногословность у такого огромного – косая сажень в плечах – парня казалась чем-то естественным, потому молодые некроманты не стали выпытывать подробностей: все равно толку не будет, а только сочувственно покивали головами.
– А мы практику проходим, – сказал Кьел, обводя рукой темную дорогу, телеги и лес за спиной.
– Так вы из Академии? – догадался Бьярн.
– Ага. Четвертый курс. Я сначала боялся до смерти, что шатуны на каждом шагу будут лезть – только успевай заклинания выкрикивать. И вот уже третью неделю таскаемся по Тракту – тишина, пустота. Честно, даже скучно.
