banner banner banner
Корабль призраков
Корабль призраков
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Корабль призраков

скачать книгу бесплатно

Я распахнула одеяла, Карпик юркнула туда и крепко прижалась ко мне. Несколько минут мы просидели молча. Карпик была совсем близко от меня, и мой взгляд лениво блуждал по непритязательному ландшафту ее лица. От тонких тускловатых волос девочки исходил запах хорошо воспитанного шампуня, но к нему примешивалось и что-то еще: запах перегретого металла, запах машинного масла, – это был запах самого корабля.

Странно.

Неожиданно для себя я поцеловала Карпика в макушку. И она тотчас же двинула меня в бок острым кулачком:

– Не смей!

– Что ты, Карпик!

– Не смей меня жалеть!

– С чего ты взяла, что я тебя жалею?

– А разве нет?

– Нет, конечно.

– Папа ведь говорил с тобой, правда? Сказал, что я ранимая и что мне нужна старшая подруга… Ведь так?

Я молчала.

– Еще и деньги, наверное, предлагал. Чтобы ты со мной возилась, потому что сам он не знает, с какого конца ко мне подойти… Ведь так?

– Не так! – Я сочла за лучшее солгать. – С чего ты вообще взяла?

– Я его хорошо знаю.

– Нет, девочка. Ты просто мне очень нравишься. Мне с тобой интересно.

Карпик еще крепче прижалась ко мне и примирительно протянула руку к моему лицу:

– Извини меня, Ева. Можно спросить?

– Конечно.

– Почему у тебя седые волосы? Ты ведь еще не старая, правда?

– Старая. Очень старая.

– Неправда. Ты красивая.

Я закрыла глаза и уткнулась лицом в волосы Карпика. Ну вот, первый комплимент за очень долгое время, и еще никогда комплимент не был так безапелляционен и убедителен. Милая Карпик, обворожительная дурнушка с массой взрослых мыслей в детской головке, прихрамывающая любительница Шопена…

– Спасибо, Карпик.

– Тебе нравится папа?

– Да.

– Ты тоже ему нравишься. Скажи ему… Попроси его, чтобы мы не улетали этим дурацким вертолетом. Я хочу остаться и увидеть настоящую охоту… Попроси его…

– Он хочет улететь? – Я насторожилась.

Все предыдущие события выстраивались в занятную логическую цепочку: появление Сокольникова на палубе – тогда он показался мне материализовавшимся из воздуха – сразу же после разговора старпома с неизвестным – и теперешнее его решение улететь вертолетом. Самый элегантный выход из создавшегося положения. Преступник бежит с места преступления. Если, конечно, он действительно преступник. Нейрохирург Антон, первым предложивший всем желающим покинуть корабль, сыграл на руку убийце. Кстати, почему он это предложил?.. Нет-нет, мысленно одернула я себя, так ты будешь подозревать всех и в самом скором времени свихнешься… Хотя тот, кто сегодня решится улететь, подставит себя под удар…

– В общем, хочет… Ты не слушаешь меня, Ева.

– Совсем напротив, Карпик.

– Он говорит, что не нравится ему эта смерть.

– Хотела бы я посмотреть на того человека, которому она нравится… Должно быть, твой отец суеверный человек.

– Совсем не суеверный. Мы живем в тринадцатой квартире. Все свои самые крупные сделки он всегда заключает в понедельник. А номер его машины – никогда не догадаешься…

– Почему же? – Я невольно улыбнулась, коснулась пальцем кончика носа девочки и сказала: – Шестьсот шестьдесят шесть.

Карпик даже округлила рот от удивления.

– Точно! Откуда ты знаешь?

– Просто так сказала.

– Ты умная…

– Красивая, умная, – по-моему, ты начинаешь мне мелко льстить.

– Ты мне очень нравишься…

– Вот мы и обменялись комплиментами, Карпик.

– Тебе не тяжело меня держать?

– Нет, – девочка действительно была очень легкой. Слишком легкой даже для тринадцати лет.

– Уговори его остаться. Я хочу остаться.

– Как же я могу его уговорить?

– Ну, не знаю… Пообещай ему что-нибудь. Кажется, ты в его вкусе. – Карпик заговорщицки мне подмигнула.

– Разве тринадцатилетние девочки в этом разбираются?

– Еще как разбираются! Я его хорошо знаю. Ему нравятся такие спокойные женщины, которые не выпендриваются, как эта сука!

– О ком это ты, Карпик? – Я прекрасно понимала, на кого намекает девочка, но мне лишний раз хотелось услышать это: мелкая женская ненависть, низменная зависть, – впрочем, весьма извинительная.

– Об этой дуре Клио. Корчит из себя роковую женщину, а сама… Вовсе она никакая не вамп.

– Ого, ты даже такие слова знаешь?

– Я знаю все слова, все. Даже слово «корнемюз». Вот ты, например, знаешь, что такое «корнемюз»?

– Понятия не имею.

– А это, между прочим, такая волынка, очень была распространена в шестнадцатом веке. Духовой музыкальный инструмент.

– Надо же! – поразилась я. – Век живи – век учись!

– И дураком помрешь, как говорила одна из моих… бебиситтер. Гувернанток…

– Которая была с высшим психологическим образованием? – не удержавшись, поддела я.

– Ну вот, а говоришь, что не разговаривала с папой… Он все тебе выложил!

– Не все, но кое-что…

– Все равно эта Клио – полная дура. Я ее ненавижу.

Я крепко прижала Карпика к себе. Только сейчас я поняла, как она страдает от своей некрасивости, от своей хромоты. Клио была красивой самкой, слишком красивой, чтобы Карпик была к ней лояльна. Я поразилась мощному женскому началу в этой девочке и – еще больше – испугалась его. Неизвестно, куда со временем приведет Карпика это начало, оскорбленное полным отсутствием шанса быть по-настоящему любимой. Конечно, с возрастом она только отточит свой язвительный, удивительно острый ум, она доведет его до совершенства. Она заставит мужчин считаться с собой, уважать себя, ненавидеть себя, – но никак не любить. Она будет яростно бороться с этим тупым свойством мужской природы: по-настоящему желать только глупых блондинок и роковых брюнеток. Бороться, зная, что никогда не победит. А потом, так ничего никому и не доказав, сложив доспехи и оружие, где-то после тридцати, когда начнет увядать и без того не очень хорошая кожа, купит себе мужа. Я даже видела этого будущего мужа маленькой Ларисы Сокольниковой – хорошо развитая мускулатура, в меру выпирающий кадык, аккуратная задница без прыщей и лишних волос, пальцы красивой формы, тяжелая нижняя челюсть и подбородок, раздвоенный, как жало змеи. Классический вариант манекенщика модельного дома Дольче и Габбаны, именно тот тип мужчин, который Карпик со временем возненавидит больше всего. Она будет таскать его по раутам и пати, на семейные обеды совета директоров ее фирмы, а он будет тихонько изменять со своими любовницами, любовниками и эротическими снами… Господи, Ева, куда же тебя занесло?..

Я даже тряхнула головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей по поводу лучезарного будущего Карпика. Все будет совсем не так, я очень хочу, чтобы все было не так.

– Ненавижу, ненавижу эту суку Клио! Думает, что она здесь самая главная. Что все должны перед ней на задних лапках бегать, стучать в литавры и падать в голодный обморок от ее неземной красоты… Тоже мне!

– Ненависть – слишком сильное чувство, девочка. Не стоит растрачивать его на такие пустяки. Ты как думаешь?

– Не знаю. – Карпик состроила так свойственную ей уморительную гримаску: накрыла верхнюю губу нижней. – Может быть, ты и права. Он, наверное, очень сильно его ненавидел..

– Кто – «он»? Кого – «его», Карпик?

– Тот, кто убил старшего помощника капитана. Ведь его убили, правда?

У меня похолодело сердце. Она знала, о чем меня спросить, маленькая плутовка.

– Не говори глупостей, Карпик! Ты же знаешь, что произошел несчастный случай. Это ужасно, конечно, но что делать…

– Нет, его убили. Ты ведь тоже знаешь, что его убили.

– Послушай… Я была там сегодня ночью. Я все видела. И все остальные тоже видели. Это не мы с тобой, это профессиональные люди. Врач, адвокат… Они восстановили всю картину происшедшего. Никаких сомнений, что это несчастный случай. И давай больше не будем говорить об этом.

– Ничего не изменится. – Карпик была упряма. – Ничего не изменится, даже если мы не будем говорить об этом. Убийство не перестанет быть убийством.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Последняя фраза, сказанная Карпиком, и этот взрослый, почти торжествующий, взгляд испугали меня не на шутку. Нет, Карпик не боялась убийства, ей нравилось говорить об этом, это занимало все ее мысли, свободные от ненависти к красоте Клио. Я могла ожидать чего угодно, кроме этого жгучего любопытства. А впрочем, нет, – ведь Карпик сама предпочла сытенькому Диснейленду охоту на тюленей…

– Его убили.

– Да нет же! – Я стала терять терпение и почти оттолкнула от себя Карпика. Но она лишь крепче прижалась ко мне.

– Неужели ты не хочешь во всем разобраться, Ева? Это же так интересно…

– «Интересно», надо же! «Интересно», самое подходящее слово.

– Ну хорошо, пусть не самое подходящее… Я говорила об этом с папой.

Я насторожилась:

– И что папа?

– Наорал на меня. Сказал, что он сыт по горло. Сказал, что я гадкая девчонка и что он больше со мной никуда не поедет. И что мы улетим этим вертолетом. Я не хочу улетать… Я хочу остаться.

Что ж, я могла только посочувствовать Карпику. И позавидовать. Во всяком случае, сейчас мне бы очень хотелось оказаться на ее месте. Карпик права в одном: убийство не перестанет быть убийством, если о нем не думать. И не стоит обольщаться: я не смогу этого забыть…

– Твоя версия – почему его убрали?

– Господи, ты опять за свое!

– Я же вижу, что и ты думаешь так же. Ведь правда?

Я подавленно молчала. Господи, чего хочет от меня эта девчонка, какого ответа добивается? Пока я трусливо пыталась спрятать свои сомнения, Карпик не спускала с меня глаз. И я не выдержала, сдалась, отвела взгляд, так же как и за первым торжественным ужином. Я опять проиграла ей дуэль и теперь точно знала, что буду проигрывать ей всегда.

– Чего ты от меня хочешь, Карпик?

– Чтобы ты сказала правду. Учти, если ты будешь врать, то у тебя вырастут волосы в носу. Так папа говорит. Хочешь, чтобы у тебя выросли волосы в носу?

– Нет.

– Тогда говори правду.

– Хорошо. – Я зажмурилась и выпалила яростным шепотом: – Хорошо. Я тоже считаю, что его убили. Теперь ты довольна?

Мое признание произвело странное впечатление на Карпика. Она широко улыбнулась, обхватила меня руками и крепко прижала к себе.

– Ну, – торжествующе сказала Карпик, – и что теперь мы будем делать?

– В каком смысле?

– Теперь, когда мы знаем, что кто-то на корабле убил старшего помощника капитана.

Кто-то… Интересно, девочка, что бы ты сказала, если бы знала, что в круг подозреваемых, который я определила для себя, входит и твой отец, твой драгоценный папочка?

– А что мы можем сделать? – осторожно спросила я.

– Давай договоримся. Здесь никому нельзя доверять. Никто не верит, что старшего помощника убили, никому и не нужно верить. Ведь никто не любит никаких осложнений, правда?

Карпик проявляла подозрительную для ребенка прозорливость, и мне оставалось только соглашаться с ней.

– Правда.