скачать книгу бесплатно
– Ничего не выйдет, – произнес Хейген. – Санни сделает все, чтобы тебе отомстить.
– Да-да, таким будет его первый порыв, – нетерпеливо перебил Солоццо. – Тебе придется вразумить парня. За мной стоит семья Татталья со всеми ее людьми. Другие Семьи во что бы то ни стало захотят предотвратить полномасштабную войну, которая повредит всем. Если Санни пойдет на мировую, то ни одна Семья в стране, даже старейшие друзья дона, не вмешается.
Хейген молча смотрел на свои ладони.
– Дон стал сдавать, – вкрадчиво продолжал Солоццо. – Разве раньше я смог бы подобраться к нему? Он утратил доверие других Семей, когда сделал тебя консильери, – ведь ты не то что не сицилиец, даже не итальянец. Если дойдет до войны, от Корлеоне ничего не останется. Проиграют все, включая меня. Пойми, мне нужны не столько деньги, сколько политические связи. Утихомирь Санни, поговори с капореджиме. Кровопролития можно избежать.
Хейген пододвинул чашку, чтобы ему плеснули еще виски.
– Ничего не обещаю, – произнес он. – Санни горяч и упрям. И даже ему не под силу удержать Луку Брази. Вот кого тебе нужно бояться. Да он меня первым убьет, если узнает, что я принял твои условия.
– О Луке я позабочусь, – бросил Солоццо. – А ты возьми на себя Санни и его братьев. Скажи, что Фредди мог бы сегодня погибнуть вместе со стариком, но я строго-настрого запретил своим людям его трогать. Зачем лишние поводы для мести? Фредди жив только благодаря мне, так и передай.
В голове у Хейгена наконец прояснилось. Он убедился, что Солоццо не планирует его убивать или держать в заложниках. На смену облегчению, однако, тут же пришел стыд. Солоццо смотрел на Тома со спокойной понимающей улыбкой. Хейген принялся размышлять. Если он не выполнит требование Солоццо, его убьют. С другой стороны, его дело только передать условия сделки, четко и беспристрастно, как положено ответственному консильери. И если задуматься, Турок прав: войны между Татталья и Корлеоне необходимо избежать любой ценой. Пусть Корлеоне похоронят погибших и, закрыв глаза на обиду, примут сделку. А потом, когда наступит удачный момент, отомстят.
Но подняв глаза на Солоццо, Хейген понял, что тот прочел все его мысли и теперь не скрывал улыбки. В голове у Тома вдруг щелкнуло: почему это Турок так спокоен? Что с Лукой Брази? Его купили? Вечером того дня, когда дон Корлеоне отказал Солоццо, Луке было велено прийти к нему в кабинет для частного разговора… Впрочем, сейчас есть заботы поважнее. Нужно вернуться в крепость Корлеоне на Лонг-Бич, там безопасно.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал Том. – Ты прав, даже дон хотел бы того же.
Солоццо серьезно кивнул.
– Договорились. Мне не нужна кровь. Я коммерсант, а кровь стоит слишком дорого.
Тут зазвонил телефон, и человек позади Хейгена снял трубку. Выслушав звонившего, он коротко бросил: «Хорошо, передам», подошел к Солоццо и что-то прошептал тому на ухо. Турок побледнел, его глаза гневно вспыхнули. Хейген почувствовал прилив страха. Солоццо задумчиво смотрел на Тома, и тот понял: что-то случилось, теперь его не выпустят.
– Старик жив, – проговорил Солоццо. – Пять пуль, а сицилиец жив… – Он обреченно покачал головой. – Что ж, не повезло. Мне не повезло. Тебе тоже.
Глава 4
Узкий подъезд к особняку на Лонг-Бич был перегорожен цепью. Внутренний двор ярко освещали прожектора на всех восьми домах. Вдоль извивающейся бетонированной дорожки стояло не менее десятка машин.
Возле цепи Майкла Корлеоне встретили двое незнакомых мужчин.
– Ты кто? – спросил один с отчетливым бруклинским акцентом.
Майкл представился. Из ближайшего дома вышел еще один человек и вгляделся ему в лицо.
– Да, это сын дона, – подтвердил он. – Я провожу.
Майкл пошел за ним к отцовскому дому. Дверь открыли еще двое незнакомцев.
Внутри тоже было полно чужих, и только в гостиной появились знакомые лица. На диване, напряженно выпрямив спину, сидела и курила Тереза, жена Тома Хейгена. На журнальном столике перед ней стоял стакан виски. На другом конце дивана развалился Клеменца. Лицо капореджиме ничего не выражало, но лоб его блестел от пота, а черная сигара – от слюны.
Клеменца встал и сочувственно потряс Майклу руку, тихо сказав:
– Выкарабкается. Твоя мать сейчас с ним в больнице.
Подошел пожать руку и Поли Гатто. Майкл посмотрел на него с недоумением: Поли ведь был личным отцовским телохранителем (того, что сегодня он сказался больным, Майкл не знал). На его худощавом смуглом лице читалась тревога. Гатто имел репутацию перспективного и сообразительного человека, умеющего без сучка и задоринки решать деликатные вопросы, однако сегодня он со своей работой не справился. По углам сидели еще люди, их Майкл не узнавал, – явно не подчиненные Клеменцы. Увязав одно с другим, Майкл понял: Клеменца и Гатто под подозрением. Думая, что Поли присутствовал при покушении, Майкл спросил:
– Как Фредди? В порядке?
– Врач сделал ему укол, – отозвался Клеменца. – Он спит.
Майкл подошел к жене Хейгена и поцеловал ее в щеку. Они были в добрых отношениях.
– Не бойся, с Томом все будет хорошо, – прошептал Майкл. – Санни тебе уже что-нибудь говорил?
Тереза прижалась к Майклу, потом мотнула головой. Хрупкая и очень миловидная, она больше походила на американку, чем на итальянку. И она была очень напугана. Майкл взял ее за руку и, подняв с дивана, провел в угловой отцовский кабинет.
Санни развалился в кресле за рабочим столом. В одной руке он держал желтый линованный блокнот, в другой – карандаш. Кроме него в кабинете был только капореджиме по имени Тессио. Майкл сразу же понял: именно его «гвардейцы» сейчас охраняют особняк. У Тессио в руках тоже были карандаш с блокнотом.
Увидев вошедших, Санни вскочил и крепко обнял жену Хейгена.
– Тереза, не волнуйся, с Томом всё в порядке. Ему передадут условия и отпустят. Он просто юрист, напрямую с бизнесом не связан. Никто не причинит ему вреда.
Следом он неожиданно обнял и поцеловал в щеку Майкла.
– Ну ты даешь, – усмехнулся младший брат, отстраняясь. – Раньше мутузил, а теперь вот это?
В детстве они часто дрались.
Санни пожал плечами.
– Мы не смогли тебя разыскать в твоем захолустье, вот я и встревожился, братишка. Ладно бы тебя пришили, но представь, каково сообщать об этом матери. Хватит того, что пришлось сказать ей про папу.
– И как она отреагировала? – спросил Майкл.
– Нормально. Она уже через такое проходила. Я тоже. Ты был еще слишком мал и не помнишь. А потом все наладилось. – Помолчав, Санни добавил: – Мать сейчас в больнице с отцом. Он выкарабкается.
– Может, нам тоже съездить к нему? – спросил Майкл.
Санни помотал головой.
– Пока все не уляжется, я из дома ни ногой.
Зазвонил телефон, Санни схватил трубку и стал внимательно слушать. Майкл тем временем подошел к столу и заглянул в его блокнот. Там были записаны семь имен, первые три: Солоццо, Филипп Татталья и Джон Татталья. До Майкла дошло, что они с Терезой прервали составление списка приговоренных.
Санни повесил трубку.
– Можете выйти ненадолго? – обратился он к Терезе Хейген и Майклу. – Нам с Тессио нужно закончить одно дело.
– Звонили по поводу Тома? – с нажимом, несмотря на лившиеся от страха слезы, спросила Тереза.
Санни приобнял ее за плечи и отвел к двери.
– С ним все будет хорошо, клянусь. Подожди в гостиной. Как только что-то узнаю, сразу сообщу.
Тереза вышла. Санни закрыл за ней дверь, а Майкл сел в свободное кожаное кресло. Санни метнул на него резкий взгляд и вернулся за стол.
– Будешь тут торчать, Майки, – наслушаешься вещей, которые тебе неприятны.
Майкл закурил сигарету.
– Я могу помочь.
– Нет, не можешь, – возразил Санни. – Старик мне ни за что не простит, если я тебя впутаю.
– Эй ты, болван, он и мой отец! – рявкнул Майкл, поднимаясь. – Почему это я не могу помочь? Не обязательно ведь кого-то убивать! И вообще, перестань возиться со мной как с ребенком. Я воевал, был ранен, помнишь? И япошек убивал. Или ты думаешь, я в обморок упаду, услышав, что кого-то хотят прикончить?
Санни усмехнулся, сверкнув зубами:
– Ну-ну, так и до кулаков дойдет!.. Ладно, оставайся, будешь сидеть на телефоне. – Он обратился к Тессио: – Мне сейчас сообщили весьма ценные сведения. Старика сдали, это понятно. Но кто? Либо Клеменца, либо Поли Гатто, который очень вовремя сказался больным. Я вот знаю, ну а ты, Майки? Покажи, чего стоит твоя учеба в колледже. Кто продался Солоццо?
Майкл вновь опустился в кожаное кресло и тщательно все взвесил. Клеменца занимает должность капореджиме. Одно из высших лиц в семейной иерархии. Дон сделал его миллионером, и они тесно дружат уже более двадцати лет. Какая ему выгода? Деньги? Ему и так хватает, хотя людей, случается, одолевает жадность. Власть? Или месть за надуманное оскорбление или неуважение? Может, за то, что консильери назначили Хейгена? Или обычный расчет: мол, преимущество за Солоццо?.. Нет, Клеменца предать не мог – просто потому, с грустью подумал Майкл, что он сам не хотел бы, чтобы Клеменцу убили. Толстяк всегда приносил ему подарки и водил гулять, когда отец бывал слишком занят. Нет, он не в силах поверить, будто Клеменца виновен в измене.
С другой стороны, если бы Солоццо хотел кого-то подкупить, то непременно Клеменцу.
А что Поли Гатто? Он пока еще не разбогател. Да, он на хорошем счету и точно достиг бы больших высот в Семье, но со временем, как и остальные. Возможно, юношеское тщеславие затмило ему разум, как часто бывает. Значит, Поли, больше некому… Но тут Майкл вспомнил, что они с Поли вместе учились в шестом классе – и тоже не хотел бы, чтобы Поли оказался предателем.
– Никто из них, – произнес он, покачав головой.
Санни ведь и так знает ответ. Будь вопрос на голосовании, Майкл, конечно, выбрал бы Поли.
– Не бойся, Клеменца чист, – сказал старший брат с улыбкой. – Это Поли.
На лице Тессио читалось облегчение. Конечно, ведь он переживал за коллегу-капореджиме. Ну и раз предательство не зашло так высоко, значит, положение еще не столь серьезно.
– То есть завтра я могу отпустить своих людей? – осторожно поинтересовался он.
– Послезавтра, – ответил Санни. – А пока что я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал. Слушай, мне с братом нужно обсудить кое-какие семейные дела, с глазу на глаз. Обождешь пока в гостиной? А список добьем позже. Вы с Клеменцей вместе над ним поработаете.
– Понял. – Кивнув, Тессио вышел.
– С чего ты так уверен, что это Поли? – спросил Майкл.
– У нас есть люди в телефонной компании. Они пробили все звонки на телефон Поли и Клеменцы. В те три дня, что Поли отпрашивался по болезни, ему звонили из будки напротив отцовского офиса. Сегодня тоже. Наверное, проверяли, кто охраняет старика – он или кто-то еще. Ну или в таком духе, не важно. – Санни махнул рукой. – В общем, слава богу, что это Поли. Без Клеменцы нам пришлось бы туго.
– Значит, будет война? – настороженно спросил Майкл.
Взгляд Санни был жестким.
– Именно это я и устрою, когда вернется Том. Пока старик не придет в себя и не сможет принимать решения сам.
– А почему ты не хочешь дождаться, пока он придет в себя?
Санни вскинул бровь.
– Ты как вообще медали свои заслужил? На нас напали, мы должны дать отпор. Я только боюсь, что они не отпустят Тома.
– Почему? – удивился Майкл.
– Его похитили, – терпеливо объяснил Санни, – так как решили, что старику конец, а со мной можно договориться. Том должен был передать мне условия. Теперь, когда выяснилось, что отец жив, стало ясно, что сделки не будет, а значит, и Том им ни к чему. Его могут отпустить, а могут и нет – это как у Солоццо будет настроение. Если его убьют, значит, хотят нас запугать, показать, что готовы на все.
– А с чего Солоццо взял, будто с тобой можно договориться?
Санни залился краской, но ответил, хоть и не сразу:
– Несколько месяцев назад была встреча. Солоццо предложил нам вписаться в наркобизнес. Старик отказал. И тогда я брякнул, что сам как будто «за». Знаю, так поступать категорически нельзя. Если отец чему-то меня и научил, так это никогда не выставлять внутрисемейные разногласия напоказ. Видимо, Солоццо решил, что без старика никто не помешает мне поддержать его затею. Семья лишилась бы как минимум половины влияния, и мне пришлось бы хвататься за любую соломинку, чтобы удержаться на плаву. Наркотики – дело прибыльное, вот мы и вписались бы… В общем, ничего личного, только бизнес. А раз бизнес, мы нашли бы способ договориться. Конечно, он сделал бы все, чтобы я к нему не смог подобраться, – на всякий случай. А еще он знал, что, если я приму сделку, другие Семьи просто не дадут мне начать вендетту пару лет спустя. К тому же за ним стоит вся семья Татталья.
– А что бы ты сделал, если б отец все-таки погиб?
– Солоццо труп в любом случае, – без обиняков сказал Санни. – Не важно, чего это будет стоить. Пускай хоть все остальные из Пяти Семей[14 - Так называют крупнейшие кланы итало-американской мафии в Соединенных Штатах. Этим Семьям «подчинен» Нью-Йорк, и они решают вопросы, касающиеся всего преступного мира. Корлеоне – одна из Пяти Семей, причем самая могущественная, наряду с Татталья, Барзини, Кунео и Страччи (реальными прототипами выступили до сих пор существующие, но сменившие названия Семьи: Маранцано – ныне Бонанно, Профачи – Коломбо, Мангани – Гамбино, Лучано – Дженовезе, Гальяно – Луккезе).] выступят против нас. Пускай мы все поляжем, но от семьи Татталья и мокрого места не останется.
– Папа поступил бы иначе, – тихо произнес Майкл.
Санни стукнул кулаком по столу.
– Да, я не он! Но вот что я тебе скажу, и он подтвердит: когда доходит до дела, я умею решать вопросы не хуже остальных. Солоццо это знает, Клеменца с Тессио тоже. Я прошел боевое крещение еще в девятнадцать – на последней войне. Я тогда здорово помог отцу. И ничего не боюсь. В этом деле все козыри у нас. Жалко только, что я до сих пор не дозвонился до Луки.
– А он и правда так хорош, как о нем говорят? – полюбопытствовал Майкл.
Санни кивнул.
– Другого такого нет. Я натравлю его на верхушку Татталья. А Солоццо прикончу сам.
От этих слов Майклу стало неуютно. Да, Санни бывает несдержан, однако в душе он славный парень. С трудом верилось, что он способен на такие слова. Страшно было смотреть на список приговоренных к казни. Санни словно возомнил себя новопровозглашенным римским императором. Майкл был рад, что его не стали втягивать, что отец выжил и что не придется мстить. Отлично, он будет помогать, сидеть на телефоне, выполнять поручения, передавать приказы. Санни и отец со всем справятся, особенно раз у них есть Лука.
В этот момент из гостиной донесся женский вскрик. «О господи, Тереза…» – пронеслось в голове у Майкла. Он кинулся к двери. Все, кто был в гостиной, стояли, а у дивана Том Хейген несколько смущенно обнимал рыдающую жену. Майкл понял, что это был крик радости и облегчения. Тем временем Том осторожно высвободился из объятий жены и усадил ее на диван.
– Рад тебя видеть, Майки. Правда рад, – улыбнулся он. Правда, улыбка вышла мрачной.
И, не оглядываясь на жену, ушел в кабинет. Майкл испытал странный прилив гордости: все-таки десять лет жизни в доме Корлеоне не прошли для Тома даром. Что-то из отцовских уроков в нем отложилось, как и в Санни. Как и, с удивлением осознал Майкл, в нем самом.
Глава 5
Время близилось к четырем часам утра. Санни, Майкл, Том, Клеменца и Тессио сидели в угловом кабинете. Терезу Хейген уговорили вернуться домой, а Поли Гатто все еще ожидал в гостиной, не подозревая, что людям Тессио велели не спускать с него глаз и не давать выйти из дома.
Том рассказал о своих злоключениях. По его словам, когда Солоццо узнал, что дон жив, то чуть не убил Хейгена.
– Если мне доведется выступать в Верховном суде, я не произнесу речи лучше, чем тогда, перед чертовым Турком, – он кисло усмехнулся. – Я пообещал уговорить Семью на сделку в обход дона. Сказал, что мы с тобой, Санни, приятели с детства и что я кручу тобой как хочу. И не злись, но я вскользь намекнул, будто ты не так уж и против занять место старика, прости Господи.
Он изобразил покаянную улыбку, но Санни отмахнулся – мол, ничего страшного, иного выхода не было.
Майкл сидел в кресле, держа под правой рукой телефон. Когда Хейген вошел в кабинет, Санни кинулся ему навстречу с объятиями. Майкл ощутил легкий укол зависти: родной брат на такое проявление чувств рассчитывать явно не мог.
– Ладно, теперь к делу, – сказал Санни. – Нам нужен план. Посмотрите на список, который составили мы с Тессио. Тессио, дай свой экземпляр Клеменце.
– Если что-то планировать, – подал голос Майкл, – то здесь должен быть Фредди.
