скачать книгу бесплатно
Каден фыркнул.
– Мы же не в таверне у Берди, Лия, – он доковылял до сундука, покопался в нем, извлек какие-то штаны и широкий кожаный ремень и бросил на койку. – Думаю, это подойдет.
Я предусмотрительно подхватила с пола рубище из мешковины и, распахнув ставни, выкинула его в окно.
– Jabavе! – буркнула я ему вслед, решительно отряхнула руки и повернулась к Кадену. По крайней мере, одна проблема решена – никогда больше я не обряжусь в эту колючую мерзость.
Я заглянула в корзинку, принесенную Каденом.
– Что за срочное дело заставляет Комизара встречаться с нами в такую рань? – спросила я, впиваясь зубами в круглую булку с сыром. На память мне невольно пришли публичные наказания в Морригане. Их всегда приводили в исполнение на рассвете. Что если Комизар все-таки не поверил в историю Рейфа?
– Он уезжает на север, в провинцию Бальвуд. Тамошний наместник не явился на Совет – скорее всего, это означает, что его больше нет в живых, так что надо разобраться, в чем там дело, – ответил Каден. – Но до своего отъезда Комизар намерен уладить кое-какие дела.
Уезжает. Это слово прозвучало музыкой – новости лучше этой я не слышала за последние несколько месяцев. Правда, меня все же беспокоило, что за дела он собирается улаживать. Я доела свой завтрак, и Каден вышел из комнаты, давая мне одеться. Дверные петли снова пронзительно заскрипели, и я подивилась тому, как это их визг не разбудил меня, когда он уходил сегодня утром.
Как приятно было снова надеть свои башмаки, чистые. Да к тому же еще и на чистые теплые носки. Сегодня непременно с благодарностью назову Эбена, когда буду возносить вечерние поминовения – теперь я неукоснительно возносила их каждый вечер, как бы заменяя Паулину. И мне казалось, будто я рядом с ней, по пути в Терравин, на пороге захватывающих приключений… а не одна в чужой стране, в самом конце одного из них.
* * *
Мы дошли до развилки, ведущей к крылу Совета. Снова долго шли по лабиринту коридоров и через открытые внутренние дворы, пробирались по узким галерейкам без окон, где путь освещали лишь тусклые фонари, развешанные далеко один от другого.
Каден предупредил меня, что Санктум, который строили и перестраивали на протяжении веков, весь пронизан заброшенными подземными ходами, некоторые из которых оканчиваются тупиками и смертельными ловушками, поэтому я должна держаться к нему поближе. Некоторые стены могли бы поведать о том, как их разрушали. Время от времени из тьмы возникали кучи щебня. Вид у них было жуткий: одна в темноте казалась воздетой рукой, другая – частью каменной головы, безучастно глядящей из стены, словно вечный заключенный. Попадались обломки мраморных плит с выгравированными надписями – письмами из прошлого. Буквы осыпались, текли, как слезы. Но всё это были в первую очередь просто камни, не хуже других, и их использовали для строительства города – использовали доступные ресурсы, как объяснил Каден. Все же, когда мы вошли в очередной тусклый проход, я что-то почувствовала и остановилась, притворившись, что завязываю шнурок на башмаке. Я прислонилась к стене. Биение. Предостережение. Шепот.
Может, я просто ошарашена зловещими тоннелями?
Джезелия, ты пришла.
Я так резко выпрямилась, что чуть не упала, потеряв равновесие.
– Ты идешь? – окликнул Каден.
Биение смолкло, но воздух стал ощутимо холоднее. Я посмотрела по сторонам. В коридоре раздавался только звук наших шагов. Да, я испугалась, только и всего. Каден двинулся дальше, и я поспешила за ним. Здесь была его стихия, так уверенно он шел по этому странному городу – а я была сбита с толку. Каким же непривычным и чуждым должен был быть для него Терравин. Но не был.
Каден легко вписался в ту жизнь. Его морриганский был безупречен, а в таверне, заказывая эль, он держался непринужденно, как у себя дома. Не потому ли он был уверен, что и я так же легко войду в здешнюю жизнь, будто у меня никогда не было прошлого? Но я не такой хамелеон, как Каден, которому достаточно пересечь границу, чтобы превратиться в другого человека.
Мы поднялись по винтовой лестнице и оказались на чем-то вроде площади – неказистой и угрюмой, как всё в Венде, – вроде той, куда прибыли вчера. В дальнем конце я разглядела конюшни. Солдаты сновали туда-сюда с лошадьми. Под ногами вольно бродили куры, кудахча и уворачиваясь из-под конских копыт. Неподалеку от нас в загоне обреталась пара пятнистых свиней, а сверху, оглядывая площадь с насестов, оглушительно каркали во`роны – вдвое больше размером, чем самый крупный ворон в Морригане. Издали я увидела Комизара – он дирижировал руками, будто простой караульный, направляя в ворота какие-то возы. У этого главы государства, казалось, руки доходят до всего.
Рейфа я не увидела и почувствовала смесь тревоги и облегчения. По крайней мере, он не стоит здесь с веревочной петлей на шее, хотя это еще не гарантия того, что он в безопасности. Куда его поместили? Я знала только, что он где-то в защищенном месте по соседству с Комизаром. Могло оказаться, что это место – не более чем тесная тюремная камера. При нашем приближении стража, наместники и рахтаны заметили, что Комизар бросил свое занятие и смотрит в нашу сторону. Все они тоже повернулись к нам. Мне показалось, что я чувствую давление тяжелого испытующего взгляда Комизара. Он ощупывал меня и мой новый наряд. Когда мы подошли ближе и остановились, он обошел вокруг меня, оглядев со всех сторон.
– Видно, вчера я недостаточно точно выразился. Предметы роскоши, такие как одежду и обувь, следует еще заслужить.
– Она заслужила их, – заявил Каден, почти перебивая Комизара.
На несколько мгновений повисло тревожное молчание, а потом Комизар закинул голову и заливисто захохотал. Остальные подхватили, поднялся гогот, а один из наместников заговорщицки ткнул Кадена в плечо. У меня пылали щеки. Больше всего хотелось побольнее лягнуть Кадена, но… его объяснение сохранило мне башмаки. Наместники обожали скабрезности не меньше, чем солдатня в таверне.
– Неожиданно, – сказал Комизар, отдышавшись и с любопытством косясь на меня, – возможно, и принцессы все же на что-то пригодны.
Подошла Каланта, за ней четверо солдат, ведущие под уздцы коней. Я узнала породу – морриганские равианы, тоже трофейные.
– Это те самые? – спросил Комизар.
– Худшие из всех, – ответила Каланта. – Эти хоть и живы, но ранены. Раны нагноились.
– Так отведите их на скотобойню в Вельте, – распорядился Комизар. – Присмотри там, чтобы старшина Вельты справедливо распределил мясо – да проследи, чтобы все узнали, что это – дар Санктума.
Я видела, что лошади ранены, но раны были не смертельные – их ничего не стоило очистить и вылечить. Взмахом руки он отпустил Каланту и пошел к возам, велев Совету следовать за ним. Я заметила, как единственный светлый глаз Каланты смотрит ему вслед. Заметила я и то, с какой неохотой она отвернулась. Она тоскует? По нему? Я пригляделась к Комизару. Как сказала бы Гвинет, довольно смазлив, и есть в нем какой-то несомненный магнетизм. Он буквально излучает силу. Видно, что он умен, взвешивает каждое слово, а его манера держаться может внушать трепет. Но тоска? Нет. Вероятно, в ее взгляде было что-то, чего я не заметила.
Вокруг возов суетились погонщики, снимая парусину. Комизар заговорил с мужчиной, державшим в руках толстую книгу. Тощий, неопрятный, он показался мне странно знакомым. Говорил он негромко, стараясь, чтобы его голос не доносился до чужих ушей. Держась за спинами наместников, я исподтишка изучала его.
– Что такое? – шепотом спросил Каден.
– Ничего, – ответила я. Может, так оно и есть. Погонщики сняли наконец парусину, и у меня тревожно заныло сердце. Ящики. Комизар еще не успел откинуть крышку, а я уже знала, что внутри. Отбросив солому, он стал вынимать бутылки и раздавать наместникам. Подошел он и к Кадену.
– Разве же я могу забыть о моем дорогом Убийце? Пей на здоровье, брат мой. – Комизар повернулся ко мне: – Что вы так бледны, принцесса? Или вам не нравится вино из собственных погребов? Уверяю вас, наместники воздадут ему должное.
В ящиках оказалось легендарное канджовезе с виноградников Морригана.
Что ж, среди многих талантов Комизара числился и такой – грабить торговые караваны. Тем самым он обеспечивал себе безопасность. Щедрые дары, какие, казалось, только он один и умел добывать: Совету – бутылки редкостного вина, за которое в Малых королевствах платили баснословные деньги, слугам – подачки из добытых трофеев, голодающим – свежее мясо.
Но кормить людей и правда надо. С этим я не могла поспорить. И мой собственный отец тоже одаривал своих министров, хотя и не совершал ради этого разбойничьи набеги. Сколько морриганских караванщиков погибли от рук венданцев, чтобы Комизар мог раздавать свои милости? Что еще они украли и как убивали, чтобы заполучить добычу? Список смертей пополнялся.
Комизар предоставил наместникам рыться в остальных ящиках, а сам направился в нашу сторону. Он бросил Кадену туго набитый мешочек, который звякнул у того на ладони.
– Отведи ее на джехендру и купи подходящую одежду.
Я с подозрением уставилась на Комизара.
Он с невинным видом приподнял брови, откинул с лица пряди темных волос. Сейчас он больше походил на мальчишку лет семнадцати, чем на тридцатилетнего государственного мужа. Дракон во многих личинах. И как мастерски он их носит.
– Не беспокойтесь, принцесса, – улыбнулся он. – Всего лишь подарок вам от меня.
Тогда откуда у меня эта ледяная пустота в груди? Что за резкий поворот от рубища из мешка до такого подарка – новой одежды? Казалось, он постоянно опережал меня на шаг, ясно понимая, чем на этот раз может вывести меня из равновесия. За любой подарок всегда приходится платить.
Конюх подвел Комизару его коня, а у ворот уже выстроился в ожидании целый эскадрон. Он взял поводья, выкрикнул слова прощания и добавил:
– Каден, в мое отсутствие ты остаешься Распорядителем. Пройдись со мной до ворот. Хочу кое-что тебе сказать напоследок.
Я смотрела, как они идут, рука Комизара на плече у Кадена, оба кивают, переговариваются. По спине пробежал холод, словно я увидела призраков. Вот точно так же мои родные братья, Реган и Брин, прогуливались по залам Сивики, обсуждая свои секреты. Небольшой клин, который я вроде бы вбила между правителем и его рахтаном, исчезал на глазах. У них общая жизнь, общая история. Верность. Комизар называет его братом, да они и есть братья. Я отчетливо поняла – Каден мне не союзник, хоть недавно я и назвала его так. Он и не будет мне союзником, пока Венда превыше всего.
Глава тринадцатая
Каден
– Она свободно говорит по-нашему. Как такое возможно?
Прошлым вечером, когда Лия заговорила, он ничем не выдал своего удивления. Он ни за что не показал бы его. Удивляться на глазах Совета не в его правилах. Вообще-то Комизара, по-моему, трудно удивить, но сейчас в его голосе явно сквозила неуверенность. Странно, но я почувствовал что-то вроде гордости. Не один я недооценил Лию, когда только начал охоту на нее, – он недооценил ее тоже. Большинство этих надутых королевских деток даже не знают, в какой стороне лежит Венда, не говоря уж о том, чтобы говорить на ее языке.
– У нее дар к языкам, – объяснил я вслух, – а в пути через Кам-Ланто у нее было достаточно времени, чтобы выучить наш.
Комизар преувеличенно громко вздохнул.
– Еще один дар? Принцесса полна сюрпризов – правда, пока я не видел подтверждения тому дару, о котором ты говорил. То представление, которое она разыграла вчера, уставившись куда-то в пустоту, – обычное притворство. Хотя, возможно, это даже лучше.
Он замолчал, оставив свою последнюю мысль недосказанной. Притворство – лучше, потому что им он может управлять.
– Меня не будет пару недель. Вряд ли больше. Но если к моему возвращению Тьерни так и не покажется – пусть пеняет на себя. Тогда твоя очередь прокатиться туда, показать силу и подыскать претендента на его место, которого мы могли бы ввести в круг. Мы не можем позволить себе наместников-отступников, когда на карту поставлено так много. Особенно учитывая, насколько важные поставки к нам идут из Арлестона.
– Тьерни всегда опаздывает.
– Опаздывает или нет, но, когда я вернусь, ехать тебе. Помни, что я сказал. Мы не петухи, стерегущие курочек. Мы рахтаны.
Рахтаны. Мне было одиннадцать, когда я впервые повторил за ним эти слова. Даже меньше, чем сейчас Эбену. К тому времени я уже год как был под его защитой. Это он следил за тем, чтобы мне давали двойную порцию еды. Благодаря этому мои ввалившиеся глаза стали выглядеть обычными, впалые щеки округлились, а на торчащие ребра наросло мясо. Я произнес эти слова с той же гордостью, которую слышал в его голосе и сейчас. Мы – рахтаны, верные братья, неустрашимые и стойкие. С этой минуты Комизар стал растить будущего Убийцу. И я с восторгом и благодарностью принял оказанную мне честь.
Я, наверное, был предан ему больше, чем кто бы то ни было. Ведь он тогда со многими расправился, чтобы спасти мои тощие кости. Я был обязан ему всем. Тогда Убийцей еще был он сам. Трое Убийц сменились за эти годы, никто из них не прожил дольше нескольких лет. Пятнадцатилетний, я стал самым юным из претендентов на это место. Это было четыре года назад.
Сколько крови на твоих руках, Каден? Скольких ты убил? Я не мог ответить на вопрос Лии, потому что не знал наверняка. Я знал только булькающие хрипы перерезанных глоток. Судорожные вздохи, не приносящие избавления. Руки, слишком медленные, чтобы отразить направленное в их сторону оружие. Я знал изумленные глаза, которые, закрываясь, забирали с собой частицу меня. Все они слились в размытую маску. Но я знал – это предатели, изменники, скрывавшиеся в попытке избегнуть правосудия, или военные на заставах, чьи набеги стремительны и жестоки. Они расправлялись с семьями, которые, как семья Эбена, пытались обосноваться на пустых землях Кам-Ланто. Но Убийца мог лишь вселить ужас в противника и, возможно, уменьшить число нападений. Чтобы остановить их окончательно, нужна была регулярная армия.
В нескольких ярдах от ворот Комизар остановился.
– Мы не можем позволить себе поддаться слабости, и об этом я хочу поговорить, – начал он. – Три солдата бежали. Мы обнаружили дезертиров в стане кочевников. Те, кто укрывал их, получили свое, а солдат вернули сюда.
– Кочевники? Которые?
– В лесах к северу от Рей Ло.
Я тихонько перевел дух. Гибель каких-то кочевников не должна была бы меня волновать, но я питал особые чувства к Дихаре и ее клану. Я знал, Дихара слишком умна, чтобы укрывать дезертиров. Как и большая часть кочевых племен. Вести о лютых расправах разносились от стана к стану стремительно, как ветер.
Комизар сообщил мне, что беглецов казнят после третьего колокола перед строем их однополчан, и я должен буду зачитать обвинение.
Хотя за казни и наказания отвечал чивдар, последний допрос всегда проводили Комизар или Распорядитель. Они всегда обращались к присутствующим войскам, чтобы те засвидетельствовали оправдательный или обвинительный приговор, они же всегда давали последнюю команду – положить головы на плахи. За ними всегда была финальная отмашка палачам. Заключительные этапы свершаемого правосудия.
– Но помни, не спеши убивать их слишком быстро. Если мы хотим отучить других от тяги к подобным выходкам, нельзя торопиться. Проследи, чтобы они помучились. Ты позаботишься об этом, верно, брат?
Я посмотрел на него. Кивнул. Я всегда был готов исполнить свой долг.
Комизар дружески обнял меня и пошел прочь, но через несколько шагов вдруг остановился и оглянулся.
– Да, и не забывай кормить эмиссара. Боюсь, Ульрикс про него рано или поздно забудет, а я не хочу, вернувшись, обнаружить труп. Я еще не разобрался с нашим королевским посланником. Пока нет.
Глава четырнадцатая
Я заметила Гриза, выводившего лошадь из конюшни. Воспользовавшись тем, что Каден с Комизаром все еще разговаривали и не смотрели в мою сторону, я поспешно бросилась к нему. При виде меня он остановился, глядя, как всегда, угрюмо.
– Могу я поговорить с тобой? – спросила я. – Наедине.
Гриз огляделся.
– Мы тут одни, так что валяй.
У меня не было времени разводить дипломатию.
– Ты шпион? – спросила я напрямик.
Он шагнул вперед, набычившись, прижав подбородок к груди.
– Не о чем тут говорить, – негромко, но грозно прорычал он, косясь на наместников, гулявших неподалеку группками по двое-трое. – Я оказал тебе услугу, девочка. Ты спасла жизнь мне и моим товарищам. Я не люблю долго ходить в должниках. Теперь мы в расчете.
– Я не верю, что дело только в этом, Гриз. Я видела твое лицо. Тебе было не все равно.
– Не придавайте этому слишком большого значения, принцесса.
– Но мне нужна твоя помощь.
– Мы в расчете, принцесса. Что тут непонятного?
Но не могли мы с ним расстаться вот так. Мне требовалась его помощь.
– Я ведь могу рассказать им, что ты свободно говоришь по-морригански, – пригрозила я. Я так отчаянно нуждалась в нем, что была готова даже на шантаж.
– Если ты это сделаешь, то обречешь на смерть всю мою семью. Тридцать шесть человек. Братья, сестры родные и двоюродные, их дети. Больше, чем в том отряде, который убили у тебя на глазах. Ты этого хочешь?
Тридцать шесть. Вглядевшись в лицо Гриза, я прочла на нем страх, настоящий и неподдельный. Я помотала головой.
– Нет, – прошептала я, – я хочу совсем не этого.
Сказав это, я с горечью поняла, что моим надеждам не сужено сбыться.
– Твоя тайна в безопасности.
– И твой секрет тоже.
По крайней мере, я получила подтверждение, что Гризу и в самом деле известно, кто такой Рейф. Я была благодарна, что он спас его ради меня, но нам требовалось гораздо, гораздо больше.
Я уже открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но он резко повернулся, локтем больно ткнув меня в бок. Я согнулась пополам и припала на колено. Он склонился со злорадной усмешкой на лице, однако голос прозвучал тихо и ровно.
– За нами следят, – шепнул Гриз, – отскочи от меня.
– Тупоголовый болван! – выкрикнула я. – Смотри под ноги!
– Так правильно, – шепотом одобрил он. – Могу дать один совет. Хорошо, что ты завела дружбу с Астер. Этот постреленок знает в Санктуме все входы-выходы не хуже подвальной мыши.
Выпрямившись, он злобно уставился на меня.
– Тогда держись подальше и не попадайся мне под ноги! – с этим криком он затопал прочь. Несколько стоящих неподалеку наместников дружно расхохотались.
Подняв голову, я увидела, что за нами наблюдает Каден.
Он подошел и поинтересовался, что нужно было от меня Гризу.
