скачать книгу бесплатно
Его никто не спрашивал… о чем его? мечты.
Молчанье, – нет точней ответа.
Во сне, волнуясь, плача и любя,
не смею крыльев тонких развернуть.
Я знаю, здесь, мне не узнать тебя,
любуюсь дико и боюсь вспугнуть.
В сетях у времени, во власти мрачных дум,
я открываю мир, молчанье возлюбя,
спокоен, бессознательно угрюм,
в тебе, на миг, я узнаю себя.
У времени в гостях, дышу я неумело,
готов себя терять, молчать под стук дождя,
а бессознательное – Beaujolais nouveau, поспело
невольно образ твой, как время, бередя[29 - Божоле?-нуво? (фр. Beaujolais nouveau) – сорт молодого французского вина.].
2018
Числа не напасть, да кабы за числами не пропасть
Чумной рассказик в лицах
«А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра – чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут».
А.С.Пушкин «Сказка о царе Салтане»
Сидели мы как-то с Петровичем в рюмочной, чай пили с воблою. Это как раз во времена чумы было, если мне память не изменяет. А она может… Она такая. Э-эх!
Числа – это скорлупа?,
скорлупа? – скорлу?па.
Наважденье для ума,
жизь моя – халу?па.
С улицы, как раз чувиха с чуваком под гитарку стенают-плачут, всё кругами скачут:
«Ежли вам приснился слон,
Значит дуешь в унисон, асса!»
«Да мы все сейчас во сне, в медитации.
Боже упаси, психолог, от прокрастинации».
Память-то она такая, как закажешь ей, так и кажется потом. Или позджее гораздо было, не знаю, врать не буду. А и совру, не дорого возьму.
Вон ктой-то снаружи в матюгальник командует:
«Поздже, поздже, … пролам и очкарикам в шляпе в следующий заход. Ждить тя. Проходить тя. Эй-ты, гражданин! Проходим, проходим, проходим.»
Эк, по матюгальнику орет,
телега задом наперед:
«Осади, орясина!
Будет жизь прекрасная».
Не пойму, то ли по-нашему говорят, то ли на каком тарабарском наречии. Хрен его знает. А где его, хрена того, сыщешь? Да и что с него спросишь? Да и хрен с ним.
Я ведь, други, вот об чем, хотел с вами покалякать.
Да не будем лишний раз попусту балакать.
Чтоб потом, как остолоп, олух, простофиля – плакать.
Не достойно разводить нам тары бары, да слякоть.
Мой язык тоже, выкаблучивается под сурдинку,
жигулевское да шкалик, серединка на половинку,
да под желтый полосатик рыбку-вонючку,
дай бох кажному, по три штучки.
Погоди-ка, да гораздо поздже это было, когда уже все пообвыкли к этой кароне, то бишь чуме.
Чтоб её кочергой по коромыслу.
Просрали три года без смыслу.
«Руски с китайсы – братьи навек».
Так завещал нам каждый генсек.
Подарочек, от друзей наших дорогих, то ли младшеньких, то ли старших. Мы без ума, без разума, а они без совести, да себе на уме.
А тут сосед с фисгамонией на завалинке жарит, что есть мочи:
Если чушь творишь и хрень,
Будет морда набекрень.
Приползла «Чума на оба ваших дома»,
отворяй-ка ворота, будем все знакомы.
Помнишь, Петрович, кто это сказал, про чумку-то эту?
Тут Петрович пробудился, глаза мутные… Башку свою богатырскую с кулачок, а кулачок у него с аршин, от столешницы отлепил, да как гаркнет во всю ивановскую, чуть сам в штаны не наложил:
«Нас загнали по халупам,
А в получку всем – зал_упа!»
И снова уронил свою буйну головушку на стол. Лежит, сидя. Улыбается во сне. Посапывает, аки младенец.
Твою же маковку, набекрень! Карона всех на чистую воду вывела. Тут-то мы и распознали друг дружку. Кто друг, а кто – хрен от всех недуг.
Ктой-то напужалси той чумы, а кто-то смотрит, не моргая: «Нету, – говорит, – никакой кароны!» Хоть ссы ему в зенки! Чтоб его перекосило от гонору.
А кто-то и сразу срал во всю прыть на неё, на пандемию хрен моржовый merde stupide[30 - (франц.) глупое дерьмо]. Простите, дамы, за мой французский.
А еще были наивные, святая простота, что называется, хуже воровства:
Мы три раза привились,
от чумы не сбереглись.
Есть еще такой Макар, и вашим и нашим.
Ты ему хоть что скажи, ничем не ошарашишь.
Под чувака косил кривлялся,
да сам му д@ ком оказался.
Неведомо, сам ли удумал или попросил его кто, только вот взял и скопом всех (а их миллионы), тех, кто бараном не захотел быть, да под дудку мясников плясать – бездумно прививаться ради прививки. Этот самый Макар му д@ ками их обозвал во всеуслышание. Ну и кто он после этого?
Полвека мозги людям засирает.
За бугром сидит, ж@пу прикрывает.
Ну что, други мои, «это только присказка» – прелюдья была, чтоб головушка проветрилась, кругами не пошла.
А ежли кто заскучал уже, так и шел бы, родимый, дальше лесом да полем, с миром, куда его душеньке угодно. Мы не в обиде.
А кто ешшо здеся пока, с тем и посидим,
самокруткой небо покоптим, ежли захотим.
Побазарим, да чтоб не добазариться,
или лучше в супермаркет, друг,
пойдем, отоваримся.
На суку сидит ворона,
Шут шутя надел корону.
Оказалось ничего,
будто шита на него.
Четверть века пролетело,
аж кукушка охренела.
Так на троне и сидит,
Всё что хочет, воротит.
Эх! Спать-перемать,
Чти природу, – твою мать!
Маска одноразова —
девка востроглазая.
А от сглазу – тьфу, три раза,
не страшна нам та зараза.
Прыгай дружно, все и сразу —
скопом в маску! Без опаски,
припеваючи живи,
да корону не слови.
Только маску не розового цвета, плииз. Хотя, трусики такие, точно для лета, только не ругайтесь, милые дамы, я в хорошем смысле.
Если б не было запрета,
не узнали б интернета.
Спасибо, дедушко, за ето.
Нету совести совсем.
Пардон, эскузема, мэм.
Тут гармошка за углом,
Все делишки на потом:
«Я б начальнику дала,
Мы б наделали дела.
У него антитела,
Но орудия мала.»
Тут Петрович встрепенулся,
аки лук, пополам изогнулся.
Встал, как деревянный солдатик, во весь рост, да как запоет! Заголосил во всю прыть: «Не надо печалиться, могем повторить! Вся жись спереди, разденься и жди».
Из форточки частушки летят, одна другой хлеще:
С математиком гуляла,
Точки обозначила.
До утра решал в сторонке
Что бы это значило?
Я прозрачно намекнула
Дурню математику:
Если встал вопрос ребром,
Сядем на завалинку.
Мы с миленком до утра
Точку джи искали
Утомились, не нашли
Всю неделю спали.
Математик до утра
Сильно распалился
точку G искал-потел
только утомился.
Намекнула я миленку,
Есть одна проблема.
Начертила путь до ЗАГСа —
Думал теорема.
Математик у Евклида
Не тому училыся.
Позвала, он параллельно —
Сразу испарился.
